Псалтирь, Глава 1, стих 2. Толкования стиха

Закон положен не для праведника, – говорит Апостол (1 Тим. 1:9). Быть по закону и быть под законом означает не одно и тоже. Тот, кто по закону – действует в согласии с законом, тот же, кто под законом, вынужден ему подчиняться: один свободен, а другой – раб. Следовательно, не одно и то же – закон, написанный и предписанный тому, кто в рабстве, и закон, воспринимаемый духом того, кто не нуждается в букве¹. Поучится день и нощь, – это следует понимать как «непрерывно»; или же день – это радость, а ночь – это скорби. Ибо сказано: Авраам увидел день мой и возрадовался (Ср. Ин. 8:56). А о скорбях говорится: Еще же и до нощи наказаша мя утробы моя (Пс. 15:7).

***

Размышлять, записывать, молиться

Я же буду размышлять о законе Божием, если и не день и ночь, то, по крайней мере, в те короткие про­межутки времени, когда смогу; и чтобы мои размышления не забылись, я их записываю, надеясь на милосердие Божие в том, что Он сделает меня непоколебимым в тех истинах, в которых я уверен. Если же я нечто мыслю иначе, Он Сам мне это откроет посредством или сокровенных внушений и наставлений, или откровенных изречений, или братских увещеваний. Об этом молю и это мое желание я вверяю Тому, Кто вполне способен сохранить то, что дал, и воздать то, что обещал.

Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых. Строители домов, возводя в высоту огромные здания, и основания полагают соразмерно высоте. И кораблестроители, приготовляя корабль к поднятию больших грузов, укрепляют подводную часть, соображаясь с тяжестью нагружаемых товаров. И при рождении животных сердце, которое естественно образуется прежде всего, получает от природы устройство, приличное будущему животному, почему телесная ткань образуется вокруг сердца соразмерно собственным началам, и отсюда происходят различия в величине животных. Но что значат основание в доме, подводная часть в корабле и сердце в теле животного, такую же силу, кажется мне, имеет и это краткое предисловие в отношении к целому составу псалмов. Поскольку псалмопевец, с продолжением слова, намерен увещевать ко многому такому, что трудно и исполнено бесчисленных подвигов и усилий, то он подвижникам благочестия предварительно указывает на блаженный конец, чтобы мы в чаянии уготованных нам благ беспечально переносили скорби настоящей жизни. Так и для путешественников, идущих по негладкому и неудобопроходимому пути, облегчается труд ожидаемым ими удобным пристанищем, и купцов отважно пускаться в море заставляет желание приобрести товары, и для земледельцев делает неприметными труды надежда плодородия. Посему и общий Наставник в жизни, Великий Учитель, Дух Истины премудро и благоискусно предложил наперед награды, чтобы мы, простирая взор далее тех трудов, которые под руками, поспешили мыслью насладиться вечными благами. Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых. Итак, есть истинное благо, которое в собственном и первоначальном смысле должно назвать блаженным; и это есть Бог. Почему и Павел, намереваясь упомянуть о Христе, говорит: По благовестию славы блаженного Бога (1 Тим. 1:11); ждущею блаженного упования и явления славы великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа (Тит. 2:13). Ибо подлинно блаженно сие Истошное Добро, к Которому все обращено, Которого все желает, сие неизменяемое Естество, сие владычественное Достоинство, сия безмятежная Жизнь, сие беспечальное Состояние, в Котором нет перемен, Которого не касаются превратности, сей приснотекущий Источник, сия неоскудевающая Благодать, сие неистощимое Сокровище. Но невежественные люди и миролюбцы, не зная природы самого добра, часто называют блаженным то, что не имеет никакой цены: богатство, здравие, блистательную жизнь - все, что по природе своей не есть добро, потому что не только удобно изменяется в противоположное, но и обладателей своих не может сделать добрыми. Ибо кого сделало справедливым богатство или целомудренным здоровье! Напротив того, каждый из сих даров злоупотребляющему им часто способствует ко греху. Посему блажен, кто приобрел достойное большей цены, кто стал причастным благ неотъемлемых. Но по чему узнаем о нем сие? Это тот, иже не иде на совет нечестивых. И прежде нежели скажу, что значит не идти на совет нечестивых, намерен я решить для вас вопрос, здесь представляющийся. Спросите: для чего Пророк берет одного мужа и его называет блаженным? Ужели из числа блаженных исключил он жен? Нет, одна добродетель для мужа и жены, как и творение обоих равночестно, а потому и награда обоим одинакова. Слушай, что сказано в книге Бытия: И сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его: мужа и жену сотвори их (Быт. 1:27). Но в ком природа одна, у тех и действования те же, а чьи дела равны, для тех и награда та же. Итак, почему же псалмопевец, упомянув о муже, умолчал о жене? Потому что при единстве естества почитал достаточным для обозначения целого указать на преимущественное в роде. Посему блажен муж, иже не иде на совет нечестивых. Смотри, какая точность в словах и скольких каждое речение исполнено мыслей. Не сказал: Иже не ходит на совет нечестивых, но: Иже не иде. Кто еще в живых, того нельзя назвать блаженным, по неизвестности окончания его жизни, но кто исполнил возложенные на него обязанности и заключил жизнь неукоризненным концом, того безопасно уже можно назвать блаженным. Почему же блажени… ходящии в законе Господни (Пс. 118:1)? Здесь Писание называет блаженными не ходивших, но еще ходящих в законе. Это потому, что делающие добро за самое дело достойны одобрения, а избегающие зла заслуживают похвалу не тогда, как они раз или два уклонятся от греха, но тогда, как возмогут навсегда избежать искушения во зле. Но по связи понятий открывается нам и другое затруднение. Почему псалмопевец называет блаженным не преуспевающего в добродетели, но не соделавшего греха? В таком случае и конь, и вол, и камень могли бы назваться блаженными. Ибо какое неодушевленное существо стояло на пути грешных? Или какое бессловесное сидело на седалищи губителей? Но потерпи немного, и найдешь врачевство. Пророк присовокупляет: Но в законе Господни воля его (Пс. 1:2). Поучение же в законе Божием принадлежит только разумному существу. А мы скажем и то, что начало к усвоению доброго есть удаление от злого. Ибо сказано: Уклонися от зла, и сотвори благо (Пс. 36:27). Итак, премудро и благоискусно приводя нас к добродетели, псалмопевец удаление от греха положил началом добрых дел. А если бы он вдруг потребовал от тебя совершенства, то, может быть, ты и замедлил бы приступить к делу. Теперь же приучает тебя к более удобоприступному, чтобы ты смелее взялся за прочее. И я сказал бы, что упражнение в добродетели уподобляется лествице, той именно лествице, которую видел некогда блаженный Иаков, одна часть которой была близка к земле и касалась ее, а другая простиралась даже выше самого Неба. Посему вступающие в добродетельную жизнь должны сперва утвердить стопы на первых ступенях и с них непрестанно восходить выше и выше, пока, наконец, через постепенное преспеяние не взойдут на возможную для человеческого естества высоту. Посему как первоначальное восхождение по лествице есть удаление от земли, так и в жизни по Богу удаление от зла есть начало преспеяния. Вообще же, всякое бездействие гораздо легче какого бы то ни было дела. Например, не убий, не прелюбы сотвори, не укради (Исх. 20:13-15); каждая из сих заповедей требует только бездействия и неподвижности. Возлюбиши искренняго твоего яко сам себе (Мф. 19:19); продаждь имение твое и даждь нищим (Мф. 19:21); аще кто тя поймет по силе поприще едино, иди с ним два (Мф. 5:41) - вот уже действия, приличные подвижникам, и к совершению их потребна уже душа мужественная. Посему подивись мудрости того, кто чрез более легкое и удобоприступное ведет нас к совершенству. Псалмопевец предложил нам три условия, требующие соблюдения: не ходить на совет нечестивых, не стоять на пути грешных, не сидеть на седалищи губителей. Следуя естественному ходу дел, он внес этот порядок и в сказанное им. Ибо сперва начинаем обдумывать намерение, потом подкрепляем его, а после того утверждаемся в обдуманном. Посему первоначально должно назвать блаженною чистоту наших помышлений, потому что корень телесных действий составляют сердечные совещания. Так, любодеяние воспламеняется сперва в душе сластолюбца, а потом производит телесное растление. Посему и Господь говорит, что внутри человека оскверняющее его (см.: Мф. 15:18). Поскольку же грех против Бога называется в собственном смысле нечестием, то никогда не допустим в себе сомнений о Боге по неверию. Ибо значит уже пойти на совет нечестивых, ежели скажешь в сердце своем: "Есть ли Бог, всем управляющий? Есть ли Бог, на Небе распоряжающийся всем порознь? Есть ли суд? Есть ли воздаяние каждому по делам его? Для чего праведные живут в нищете, а грешные богатеют? Одни немощны, а другие наслаждаются здравием? Одни бесчестны, а другие славны? Не самослучайно ли движется мир? И не случай ли неразумный без всякого порядка распределяет каждому жребий жизни?" - Если так помыслил ты, то пошел на совет нечестивых. Посему блажен, кто не дал в себе места сомнению о Боге, кто не впал в малодушие при виде настоящего, но ожидает чаемого, кто о Создавшем нас не возымел недоверчивой мысли. Блажен и тот, кто не стал на пути грешных. Путем называется жизнь, потому что каждый из рожденных поспешает к концу. Как сидящие на корабле без всякого усилия несутся ветром к пристани, и хотя сами того не чувствуют, однако же бег корабля приближает их к цели, так и мы с протекающим временем жизни нашей, как бы некоторым непрерывным и непрестанным движением в незаметном течении жизни, увлекаемся каждый к своему пределу. Например, ты спишь, а время утекает от тебя. Ты бодрствуешь, и мысль твоя занята, но вместе и жизнь тратится, хотя и убегает это от нашего чувства. Все мы, человеки, бежим по какому-то поприщу, и каждый из нас спешит к своей цели, поэтому все мы в пути. И таким образом можешь составить себе понятие о сем пути. Ты путник в этой жизни, все проходишь мимо, все остается позади тебя: видишь на пути растение или траву, или воду, или другое что, достойное твоего зрения, полюбовался недолго и пошел дальше. Опять встречаешь камни, пропасти, утесы, скалы, пни, а иногда зверей, пресмыкающихся гадов, терние или иное что, неприятное, поскорбел недолго и потом оставил. Такова жизнь, она не имеет ни удовольствий постоянных, ни скорбей продолжительных. Не твоя собственность этот путь, но и настоящее также не твое. У путников такой обычай: как скоро первый сделал шаг, тотчас за ним заносит ногу другой, а за этим и следующий. Смотри же, не подобна ли сему и жизнь? Ныне ты возделывал землю, а завтра будет ее возделывать другой, после же него еще другой. Видишь ли эти поля и великолепные здания? Сколько раз каждое из них со времени своего существования переменяло имя! Называлось собственностью такого-то, потом переименовано по имени другого, перешло к новому владельцу, а теперь стало именоваться собственностью еще нового. И так жизнь наша не путь ли, на который вступают то те, то другие и по которому все один за другим следуют? Посему блажен, иже... на пути грешных не ста. Что же значит не ста? Человек, находясь в первом возрасте, еще ни порочен, ни добродетелен, потому что сей возраст не способен ни к тому, ни к другому состоянию. Но когда разум в нас созрел, тогда сбывается написанное: Пришедшей же заповеди, грех убо оживе, аз же умрох (Рим. 7:9-10). Ибо возникают лукавые помыслы, рождающиеся в душах наших от плотских страстей. Действительно, заповедь пришла, то есть приобретено познание добра, и если она не преодолеет худого помысла, но попустит рассудку поработиться страстям, то грех ожил, умер же ум, сделавшись мертв чрез грехопадения. Посему блажен, кто не закоснел на пути грешных, но благим разумом востек в жизнь благочестную. Два есть пути, один другому противоположные, - путь широкий и пространный и путь тесный и скорбный. Два также путеводителя, и каждый из них старается обратить к себе. На пути гладком и покатом путеводитель обманчив - это лукавый демон, и он посредством удовольствий увлекает следующих за ним в погибель; а на пути не гладком и крутом путеводитель добрый Ангел, и он чрез многотрудность добродетели ведет следующих за ним к блаженному концу. Пока каждый из нас младенец и гоняется за тем, что услаждает его в настоящем, до тех пор нимало не заботится он о будущем. Но став уже мужем, когда понятия усовершились, он как бы видит, что жизнь перед ним делится и ведет то к добродетели, то к пороку; и часто обращая на них душевное око, различает, что свойственно добродетели и пороку. Жизнь грешников показывает в себе все наслаждения настоящего века. Жизнь праведных являет одни блага будущего века. Путь спасаемых сколько обещает благ будущих, столько представляет трудов в настоящем. А жизнь сластолюбивая и невоздержная предлагает не ожидаемое впоследствии, но настоящее уже наслаждение. Посему всякая душа приходит в кружение и не может устоять среди помыслов. Когда приведет себе на мысль вечное, избирает добродетель, когда же обратит взор на настоящее, предпочитает удовольствие. Здесь видит прохладу для плоти, а там ее порабощение, здесь пьянство, а там пост, здесь необузданный смех, а там обильные слезы, здесь пляски, а там молитву, здесь свирели, а там воздыхания, здесь блуд, а там девство. Поскольку же истинное благо удобопостижимо разумом только чрез веру (ибо оно отдалено от нас - и око не видало его, и ухо о нем не слыхало), а сладость греха у нас под руками, и наслаждение вливается посредством каждого чувства, то тот блажен, кто не увлекся в погибель приманками удовольствия, но с терпением ожидает надежды спасения и при выборе того или другого пути не вступил на путь, ведущий ко злу. И на седалищи губителей не седе. О тех ли говорит седалищах, на которых покоим тела свои? И какое отношение дерева ко греху, так что седалища, которое было прежде занято грешником, мне должно бегать как чего-то вредного? Или надобно думать что под седалищем разумеется неподвижное и постоянное коснение в одобрении греха? Сего должно остерегаться нам, потому что ревностное коснение во грехе производит в душах некоторый неисправимый навык. Ибо застаревшаяся душевная страсть или временем утвержденное помышление о грехе с трудом врачуются или делаются совершенно неисцелимыми, когда навыки, как всего чаще случается, переходят в природу. Посему должно желать, чтобы нам даже и не прикасаться к злу. А другой путь - тотчас по искушении бежать его, как удара, наносимого стрелком, по написанному у Соломона о злой жене: Но отскочи, не замедли… ниже настави ока своего к ней (Притч. 9:18). И теперь знаю таких, которые в юности поползнулись в плотские страсти и до самой седины, по привычке к злу, пребывают во грехах. Как свиньи, валяясь в тине, непрестанно более и более облипают грязью, так и эти люди чрез сластолюбие с каждым днем покрывают себя новым позором. Итак, блаженное дело - и не помышлять о зле. Если же, уловленный врагом, принял ты в душу советы нечестия, не стой во грехе. А если и тому подвергся, не утверждайся во зле. Посему не сиди на седалищи губителей. Если ты понял, какое седалище разумеет Писание, а именно называет так продолжительное пребывание во зле, то исследуй, кого именует оно губителями. О моровой язве люди, сведущие в этом, говорят, что она, если прикоснется к одному человеку или скоту, чрез сообщение распространяется на всех приближающихся. Таково свойство этой болезни, что все друг от друга наполняются тою же немощью. Таковы и дела беззакония. Ибо, передавая друг другу болезнь, все вместе страждут недугом и вместе погибают. Не случалось ли тебе видеть, как блудники сидят на торжищах, осмеивают целомудренных, рассказывают свои срамные дела, свои занятия, достойные тьмы, и перечисляют случаи своего бесчестия как подвиги или другие какие доблести? Это губители, которые стараются собственный свой порок передать всем и усиливаются сделать многих себе подобными, чтобы избежать поношения, когда пороки будут общими. Огонь, коснувшись удобосгораемого вещества, не может не охватить всего этого вещества, особенно если подует сильный ветер, который переносит пламень с одного места на другое. Так и грех, прикоснувшись к одному человеку, не может не перейти ко всем приближающимся, когда раздувают его лукавые духи. Так, дух блуда не ограничивается тем, чтобы подвергнуть бесчестию одного, но тотчас присоединяются товарищи: пиры, пьянство, срамные повести и непотребная женщина, которая вместе пьет, одному улыбается, другого соблазняет и всех распаляет к тому же греху. Ужели мала эта зараза, маловажно такое распространение зла? А подражающий лихоимцу или человеку, который другим каким-нибудь пороком достиг значительной власти в обществе, стал правителем народов или военачальником и потом предался самым постыдным страстям, - ужели подражающий ему не приемлет в душу свою пагубы, обратив в свою собственность порок того, кому подражает? Блистательное положение в свете показывает вместе с собою и жизнь людей, поставленных на виду. Воины всего чаще подражают военачальникам, живущие в городах берут для себя примеры с начальствующих; и вообще, когда многие почтут достойным подражания порок одного человека, тогда справедливо и прилично будет сказать, что от него распространяется в жизни какая-то пагуба душ. Ибо грех в лице именитом многих поползновенных привлекает подражать тому же. И поскольку один от другого заимствует повреждение, то о таковых людях говорится, что они губят души. Итак, не сиди на седалищи губителей, не участвуй в собрании людей, повреждающих нравственность и пагубных, не оставайся в обществе советников на зло! Но слово мое доселе медлит на одном предисловии, между тем примечаю, что обилие его превзошло должную меру так, что и вам нелегко соблюсти в памяти, если бы сказано было больше, и мне трудно продолжать служение слову, потому что по врожденной немощи недостает у меня голоса. Но хотя и недосказано то, о чем мы говорили, хотя, показав, что должно бегать зла, умолчал я о том, как усовершаться посредством добрых дел, впрочем, предложив настоящее благосклонному вниманию, обещаю, при Божьей помощи, восполнить и недостающее, если только не наложено будет на меня совершенного молчания. Да дарует же Господь и нам награду за сказанное, и вам плод от того, что слышали, по благодати Христа Своего, так как Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

***

Начало и конец

Что значат основание в доме, подво­дная часть в корабле и сердце в теле животного, такую же силу, кажется мне, имеет и это краткое предисло­вие по отношению к целому составу Псалмов. Поскольку в продолжение слова псалмопевец собирается поощ­рять ко многому такому, что трудно и наполнено бесчисленными подвигами и усилиями, то подвижникам благоче­стия он предварительно указывает на блаженный конец: чтобы, в ожидании уготованных нам благ, мы беспечально переносили скорби настоящей жизни.

Счастлив знающий закон Божий и утвердившийся в нём: в законе Господни воля его. Все мысли, сердечные чувства, воля праведника сосредоточены на законе Господнем. Предлог «в» (в законе Господни) позволяет почувствовать эту устремлённость к Слову Жизни. А слова воля его подчёркивают окончательность и неизменность выбора. Ни на небе, ни на земле нет ничего, идущего в сравнение с законом Божиим по силе благодатного воздействия на человека. Всё видимое и невидимое лишь говорит о Творце. И только Священное Писание может дать невыразимую полноту Богопознания.

И в законе Его поучится день и нощь. Тайноводческий дух пророка-псалмопевца открывает новую ступень, на которую восходит тот, кто утвердился в законе Божием. Поучение день и ночь – это откровение о том, что впоследствии было заповедано Господом Иисусом Христом, апостолами и святыми отцами: «Трезвитесь, бодрствуйте, непрестанно молитесь» (см. Мф. 26:41; 1 Фес. 5:17). Молитва собирает ум, сохраняет от парения и скитания, очищает от страстей, соединяет с Богом, становится источником духовных и телесных благ.

Глава 14. Вопрос о совершенстве чистоты

Герман. До сих пор речь была о совершенстве любви; мы хотим кое-что узнать также и о конце целомудрия. Ибо мы не сомневаемся, что высокое совершенство любви, посредством которой, как сказано, восходят к образу и подобию Божию, не может быть достигнуто без совершенства чистоты. Но мы хотим узнать, можно ли приобрести постоянную чистоту, так чтобы раздражение похоти никогда не нарушало чистоты нашего сердца, и, живя в теле, можем ли быть свободны от этой плотской страсти, так чтобы никогда не воспламеняться огнем похоти?

Глава 15. Ответ на предложенный вопрос

Херемон. Конечно, составляет высшее блаженство и особенную заслугу – постоянно учиться или учить тому расположению, посредством коего соединяемся с Господом, так чтобы размышление об этом, по изречению Псалмопевца (Пс. 1:2), занимало нас все дни и ночи нашей жизни, и дух наш, ненасытно алчущий и жаждущий правды, постоянно питало этой пищею. Но надо позаботиться и о теле нашем по благому промышлению нашего Спасителя, чтобы оно не ослабело в пути (жизни). Ибо «дух бодр, плоть же немощна» (Мф. 26:41); и ныне надо подкрепить ее принятием хотя бы малого количества пищи, чтобы после подкрепления ее и духу придать больше силы для более прилежного исследования того, чего вы желаете.

... потом положительно, как человек, воля которого в священном влечении направлена только к закону Господню, и который, чтобы не нарушить ни одной из многих заповедей, неустанно (день и нощь) и усиленно (LXX μελετήσει) исследует закон (ст.2). 

       Блажен тот человек, братья, и трижды блажен, чья воля подчинена воле Божией, чей ум ничего не замышляет против Божиих советов и чье сердце ничего не желает наперекор Божию намерению.

       Ум — это кормчий и воли, и сердца. Если ум постоянно направлен к Богу, то станет он ненасытно поучаться день и нощь в законе Божием и не пойдет на совет нечестивых, но именно в Божием законе будет искать истину и ответы на все вопросы. Если ум так вперен в Бога, то и сердце человека, и его воля быстро устремятся к Богу. И тогда воля, как исполнительный орган внутреннего человека, будет совершать только то, что согласно с волей Божией и что заповедано в Божием законе. Тогда человек не встанет на пути грешных и не сядет на седалищи губителей, то есть не будет ни творить грех, ни других людей в него вовлекать.

       В начале этого псалма Давид хвалит человека, не совершающего трех видов зла, а теперь, продолжая дело мудрости, особой похвалой отмечает человека, творящего два вида добра. Три зла — это искать мудрости у грешников, проводить жизнь грешную и соблазнять других людей своим злым примером. Два добра — это всецело сообразовывать свою волю с законом Божиим и направить свой ум, чтобы день и ночь поучался он в сем Божием законе.

       О братья мои, сколь жалок и мелок ум всех тех, кто не ведает закона Божия! Глубина человеческого ума измеряется познанием глубин Божия закона. Кто бы ни поучался в тайнах закона Божия, — ум его глубок, и широк, и возвышен. А ведь ум управляет и сердцем, и волей. О братья мои, как мелка, и превратна, и развращена воля всех тех, кто не подчиняет ее воле Божией! Воистину плачевно мелка, и изменчива, и распутна.

       Что такое закон Божий, братья? Это выражение воли Божией. Где находится это выражение? В Священном Писании и в  предании святых угодников Церкви Божией. Блажен знающий волю Божию и исполняющий ее.

       О Господи Боже, великий и сильный, милостивый и праведный, просвети наш ум Твоим святым законом и управи нашу волю Твоей волей — волей человеколюбивой и спасительной. Тебе слава и похвала вовеки. Аминь.

В противоположность своеволию нечестивых, воля благочестиваго человека — в законе Господни: признавая, что закон Божий есть откровение высшей, совершеннейшей, премудрой и благой воли Божией, богобоязненный человек сообразует с оным свон мысли, намерения, действия, иначе, вместо своей воли, руководится волей Божией, открытой в законе Божием, — как бы воплощает требования воли Божией в образе всей своей жизни. А такая жизнь сама собою постепенно открывает несравненное достоинство закона Божия, порождает большее и большее сердечное влечение к нему, создает непоколебимое убеждение, что закон Божий есть единственный источник блаженства. Тогда человек любит закон Божий всеми силами своей души — более всех благ земной жизни. И потому поучается в нем день и ночь. — Днем, при наблюдении многообразной суеты в жизни общественной, особенно в народных собраниях, в совете судей-старейшин, при разбирательстве безчисленных дел городской жизни, представляющей всяческое стечение обстоятельств, смешение разнородных стремлений и неожиданных превратностей счастия в несчастие, человек богобоязненный углубляется мыслию в судьбы Промысла Божия и тем более научается чтить святую и благую волю Божию, очевидную для него в сложной картине человеческой жизни. Ночью, преимущественно в полночь, — что было в обычае древних мудрецов Востока, созерцая предивную картину высоких небес, человек богомудрый преисполняется благоговением к Создателю мира и молитвенно исповедуется пред Ним. Так поучаться в законе Божием не только днем, но ночью, имел обыкновение и сам Давид (ср. Пс. 8 и др.). „В полночь вставал л, говорит псалмопевец, славословить Тебя за праведные суды Твои“ (Пс. 118:62). Так закон Божий делается для благочестивой души более необходимым, нежели пища днем, нежели сон ночью, ибо он служит источником блаженной жизни. (Ср. Пс. 118:103-107; 131, 3-4 и сл.).

законе. Это слово может означать как отдельную заповедь, так и все Писание в целом; второе представляется более вероятным. Т.е. праведность человека обусловливается его повиновением слову Писания, которое представляет волю Господа.

воля Его. Праведного человека характеризует любовь к закону Божиему. Закон - воплощенная воля Господа; таким образом, праведный стремится во всем следовать ей.

размышляет он. Возможный перевод: "тихо проговаривает". Праведный человек запоминает слова закона, непрестанно повторяет их и размышляет над ними. Стержнем его размышлений служит слово Божие.

Закон Господень — изволение Бога Отца. Воля Его, сиесть вольная страсть и смерть Христова, по воли Бога Отца, яко Сам рече: «Снидох с небесе, не да творю волю Мою, но волю пославшаго Мя Отца» (Ин. 6:38). День и нощь — вся жизнь сия, днем и нощию претекающая. День же паки радость, а нощь — скорбь; во время радости не ослабевати, а во время скорби не унывати в подвигах, благодарящи Бога, по апостолу: о всем благодарите, непрестанно молитеся (1 Фес. 5,17), всегда и везде: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя».

День и нощь надлежит нам внимать закону Божиему и согласно с ним располагать свою собственную жизнь. Ибо так законоположил Бог еще через Моисея, говоря: «Слова закона сего да будут всегда в устах твоих, в них по- учайся, седяй и востая, и лежа и идый путем. И навяжиши я на руку твою и да будут непоколеблемо пред очима твоима» (Втор. 6:7—8). Христиане должны подражать Богоматери, которая воспитывалась в храме, во Святая Святых, день и ночь поучалась в законе Господни и пребывала в молитве за народ. Подобно и апостол Павел заповедует всем христианам подвизаться в молитвах всегда, говоря: непрестанно молитеся (1 Фес. 5:17). Внешний человек да пребывает в своих телесных трудах, а внутренний пусть будет посвящаем на духовное делание умной молитвы. О, дело, воистинно дивное и предивное! Телесно обращаешься с людьми, а умно беседуешь с Богом! Памятование о Боге возводит человека к чистоте (Феодорит, Афанасий, Григорий Палама, Силуан, Григорий Богослов).