Евангелие от Иоанна, Глава 9, стих 4. Толкования стиха

«Мне должно делать дела Пославшаго Меня, доколе есть день», т.е. пока Я еще нахожусь видимым для всех образом на земле, «ибо приходит ночь», т.е. время Моего отшествия от мира, когда действие в мире Христа Спасителя, как чудотворца, не будет так очевидно для всех, как теперь.

Да просветятся же очи не видящие, дабы Солнце правды освещало души неразумныхъ! Да совершится чудное дело и создадутся взоры, дабы возстающие узнали, что Называемый сыном Иосифа, если был истинным сыном плотника, мог исправлять сломавшуюся колесницу или соединять дерева, отделившияся от связи, или делать подпоры к сломавшейся балке Cod. Seg. прибавляет: «или выглаживать шероховатость досок, или делать вобще то, чему ремесленник отец научает свое дитя по свойству своего ремесла»., — то часть человека, и часть прекраснейшую, образованную природою с особенною тщательностию, а именно глаз, не был бы в состоянии сотворить кто-либо другой кроме Того, Кто с первоначала имеет власть над природою. И если кто пожелает обратить особое внимание на человеческие члены, Тот в этой, преимущественно, частичке тела усмотрит всесильную и разнообразную премудрость Бога, показавшему такое великолепие искусства в столь малом очертании частички и члена (тела). Ему, во-первых, сообщена какая-то прелесть, он приятен и немясист, так сказать, при нежности имеет твердость и при слабости силен. Он, потом, украшен разнообразными цветами: так средина его имеет очертание (окраску) черного цвета, — и не все однообразное, но состоящее из соединения нескольких различных кругов, причем его центр и средина имеет более темный цвет τὸ βαϑύτερον, Cod. Seg. приб. ϰαὶ μελάντερον — и чернее., внешняя же окружность переходит отчасти в золотистую окраску; совне вокруг нея облегает белок, светлый и прозрачный, не чисто лишь белый, но имеющий некоторый кристаллоподобный и прозрачный вид; глазное яблоко окружено красноватым цветом, чем придается приятность белому и черному. Кроме того он, при своей плотности, столь прозрачен и гладок, что отражает образы приближающихся к нам и как бы верное зеркало отпечатлевает черты беседующих с нами, почему самый центр его окружности и называется зрачком (ϰόρη), так как всегда показывает человеческий образ противо (стоящему и) смотрящему. Как смотрящему в зеркало невозможно тотчас же не отразить в материи свои черты, так и лицом к лицу стоящему с человеком — не начертать в глазу свой образ. Так смотря один на другого, люди бывают зеркалами друг друга. Итак, достоин удивления между созданными предметами глаз. Ведь он и Бога мне открывает, точно узнавая всю тварь и от дел показывая художника. От видимого он изъясняет У Фотия прибавлено: «душе». невидимое. Посредством него я имею знание о солнце, постиг устройство неба, узнал красоту звезд и основание земли, природу моря, — различие семян, разнообразие растений и различные виды цветов, — мрак тьмы и блеск света и вообще все, что Бог, создав, одобрил (Быт. 1:31). Итак, если бы не существовало глаза, тварь состарелась бы без свидетеля, так как не было бы никого, кто созерцал бы пребывающую в ней премудрость Божию и силу. Печатается по изданию: Святого Астерия Амасийского Слово о слепом от рождения. / Перевод с греческого и примечания М. Д. Муретова. / Журнал «Богословскiй Вестникъ», издаваемый Московскою Духовною Академiею. Сергiев Посад: «2=я типографiя А. И. Снегиревой». – 1894. – Том II. – Май. – с. 169-182.

Ночь грядущая есть, по слову Господа, будущая тьма, в которой «никто не может делать» (Ин. 9:4); или, по другому толкованию, это есть антихрист, который и есть, и именуется ночью и тьмой; или, в нравственном смысле, это повседневное нерадение, которое, как ночь мрачная, убивает душу во сне нечувствия.

Мне подобает делати дела Пославшаго Мя... Мне должно делать дела, свидетельствующие о том, что Я Сын Отца, что Я равен Богу; Мне должно открыть, что Я человеколюбец, чтобы люди, руководимые этими делами к вере в Меня, не погибли. После того как Я вочеловечился, невозможно спастись иначе, как только через веру в Меня. ... Дондеже день есть... Пока существует настоящий век, пока продолжается эта жизнь, пока можно людям делать. ... Приидет нощь, егда никтоже может делати… Придет будущий век, когда никто не может делать, т.е. уверовать в Меня. Настоящий век – время делания, а будущий – воздаяния. Что деланием Иисус Христос здесь называет веру, это видно из прежде сказанных Им слов: се есть дело Божие, да веруете в Того, Егоже посла Он (Ин. 6:29). Настоящий век Иисус Христос назвал днем, потому что теперь можно делать, а будущий – ночью, потому что тогда нельзя будет делать. Апостол же Павел, наоборот, настоящий век назвал ночью вследствие заблуждения, незнания и мрака страстей, а будущий – днем вследствие отсутствия в нем всего этого. Он сказал: нощь убо прейде, а день приближися (Рим. 13:12).

Мне должно делать дела Отца Моего, Пославшего Меня, доколе есть день», то есть пока Я у вас. Придет ночь, и Сын вознесется к Отцу на небеса, и вы, являющие собой «свет мира» (Мф. 5:14), преданы будете на смерть, и прекратятся знамения по причине неверия многих.

Познай, что Я не имею нужды в брении, чтобы сотворить глаза, но да явится на нем (слепом) слава Моя. А что Он о Себе самом сказал эти слова: да явится слава Божия, видно из того, что затем прибавил: «Мне должно делать дела Пославшего Меня» . То есть: Мне должно явить Себя и совершить дела, которые могли бы показать, что Я делаю тоже, что и Отец, – не подобное только, но тоже самое. А это служит знаком большого равенства и говорится только о тех, из которых один нисколько не отличен от другого. Кто же будет еще противоречить, видя, что Он может тоже, что и Отец? Он не только образовал глаза, не только отверз их, но и даровал зрение; а это служит доказательством, что Он вдохнул и душу, потому что без действия души и самый совершенный глаз никогда не может ничего видеть. Итак, Он даровал и силу души, Он дал и члены со всеми принадлежностями – с артериями, нервами и жилами, с кровью и со всем прочим, из чего слагается наше тело. «Мне должно делать,... доколе есть день». Что значат эти слова? И какую они имеют связь? Очень тесную. Вот значение этих слов: «доколе есть день», – доколе можно людям веровать в Меня, доколе продолжается эта жизнь, – «Мне должно делать; приходит ночь», то есть будущее время, «когда никто не может делать». Не сказал: когда Я не могу делать, но: «когда никто не может делать», то есть когда не будет уже ни веры, ни трудов, ни покаяния. А что делом Он называет веру, видно из того, что когда Ему говорили: «что нам делать, чтобы творить дела Божии», – Он отвечает: «вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал» (Ин. 6:29). Но почему же этого дела не может никто делать в то время? Потому, что не будет уже и веры, но, волею или неволею, все будут повиноваться. Итак, – чтобы кто-нибудь не сказал, что Он делает это по тщеславию, – Он показывает, что делает все для пользы людей, так как они только здесь имеют возможность веровать, а там уже не могут сделать для себя ничего полезного. Поэтому-то Он исцелил слепого, не смотря на то, что тот даже не подходил к Нему. Впрочем, что слепой достоин был исцеления и, если бы имел зрение, то уверовал бы и приступил бы ко Христу, даже если бы услышал от кого о Его присутствии, и тогда не преминул бы сделать этого, – видно из последующего, из его мужества и веры. Ему естественно было подумать и сказать: что это такое? Сотворил брение, помазал мне глаза и сказал: «пойди, умойся». Разве не мог исцелить, и потом уже послать в Силоам? Я часто умывался там вместе со многими другими, и не получил никакой пользы. Если бы имел Он какую-либо силу, то исцелил бы теперь же. Так говори и Нееман об Елисее. Получив приказание идти омыться в Иордане, он не поверил, – не смотря на великую славу Елисея. Но слепой был чужд неверия, не возражал и не рассуждал сам с собою: что это такое? Брение ли нужно было возложить? Оно скорее может ослепить. Кто когда прозревал таким образом? Нет, он не подумал ничего такого. Видишь ли его твердую веру и доблесть душевную? «Приходит ночь». Этим показывает, что и после креста будет иметь попечение о нечестивых и многих привлечет, потому что еще «есть день»; но затем уже окончательно отвергнет их. На это и указывает словами: «доколе Я в мире, Я свет миру» Как же Павел назвал настоящую жизнь ночью, а ту (будущую) — днем? Этим он не противоречит Христу, но говорит тоже самое, только не по словам, а по мыслям. «Ночь», говорит он, «прошла, а день приблизился» (Рим. 13:12). Ночью называет настоящее время по причине седящих во тьме, или по сравнению с тем (будущим) днем. Христос ночью называет будущее, потому что тогда уже не будут делать грехов; а Павел ночью называет настоящую жизнь, потому что живущие во зле и неверии находятся во тьме. Таким образом, беседуя с верными, сказал: «ночь прошла, а день приблизился», так как (верные) имеют насладиться тем светом; ночью же называет прежнюю жизнь, и говорит: «отвергнем дела тьмы». Видишь ли, что в них–то, по его словам, и заключается ночь? Потому и прибавляет: «как днем, будем вести себя благочинно» (Рим. 13:13), чтобы мы могли насладиться тем светом. Если же так прекрасен этот свет, то подумай, каков будет тот. Сколько солнечный свет лучше светильничного, столько же, или еще гораздо более, будущий лучше нынешнего. Вот на это и указывал Христос, когда говорил: «солнце померкнет» (Мф. 24:29), то есть, от обилия того света не будет видно и солнца! И если теперь, для того, чтобы иметь светлые и со здоровым воздухом дома, мы тратим множество денег, подвергаясь тяжким трудам при постройках, то подумай, не должны ли мы пожертвовать и самыми телами, чтобы создать себе светлые обители там, где тот неизреченный свет? Здесь споры и раздоры по поводу границ и стен; там нет ничего подобного; нет ни зависти, ни клеветы; никто не станет спорить с нами из–за границ. Притом этот дом непременно нужно будет покинуть, а тот останется при нас навсегда. Этот со временем неизбежно подвергается гниению и многочисленным повреждениям; тот не стареется никогда. Этого бедный не может построить; тот можно построить и на две лепты, как вдовица. Поэтому крайне прискорбно мне, что при стольких, предстоящих нам, благах мы беспечны и нерадивы. Чтобы иметь блистательные дома здесь, о том мы всячески стараемся; а чтобы на небесах устроить себе хотя малое пристанище, о том не заботимся, не помышляем. Скажи мне: здесь где желал бы ты иметь себе дом? В пустыне, или в одном из небольших городов? Не думаю; без сомнения — в столицах и в больших городах, где больше блеска. Но я веду тебя в такой город, которого строитель и художник — Бог. Там, умоляю, устрояй и созидай себе дом, — с меньшими издержками и с меньшим трудом. Этот дом созидается руками нищих, и он есть наилучшее здание; а те, которые строятся теперь, — дело крайнего безумия. Если бы кто повел тебя в Персию с тем, чтобы посмотреть на эту страну и потом возвратиться, а между тем стал бы советовать строить там дома: не назвал ли бы ты его крайне безумным за то, что он советует тебе тратиться по пустому? Как же ты делаешь тоже самое на земле, которую скоро потом покинешь? Да я, говоришь ты, оставлю все детям. Но ведь и они оставят скоро после тебя, а нередко и прежде тебя; точно также — и их потомки. Таким образом и это бывает для тебя поводом к скорби, когда ты не видишь после себя наследников. Но там нет нужды опасаться ничего подобного; там приобретение остается постоянным и для тебя, и для детей, и для внуков, если они будут подражать той же добродетели. Тем зданием заведует сам Христос; строящему его нет нужды ни поставлять надсмотрщиков, ни заботиться, ни беспокоиться. Когда дело принимает на Себя Бог, к чему тогда заботы? Он Сам все собирает и воздвигает жилище. И не это только удивительно, но и то, что Он создает его так, как нравится тебе, или даже лучше, чем как тебе нравится и как ты желаешь, потому что Он наилучший художник и весьма заботится о твоих выгодах. Хотя бы ты был нищим и пожелал создать такой дом, это не породит против тебя зависти, не возбудит клеветы, потому что не видит его никто из тех, кому знакома зависть, а видят ангелы, умеющие только радоваться твоему благополучию. Никто не станет захватывать границ твоего дома, потому что там нет ни одного соседа, страждущего такою болезнью. Твоими соседями там будут святые, Петр и Павел, все пророки, мученики, сонм ангелов и архангелов. Ради всего этого раздадим наше имение нищим, чтобы наследовать те обители, которых да сподобимся все мы по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, чрез Которого и с Которым Отцу со Святым Духом слава ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Вот в этих словах очень ясно и как бы снисходительно делает и другой упрек ученикам как обратившимся к чему-то другому, а не к чему надлежало, оставившим проезжий, торный и удобопроходный путь и дерзнувшим идти по отнюдь не подобавшей им дороге. Зачем, говорит, вы спрашиваете то, о чем лучше молчать? Зачем, оставив соответствовавший времени предмет, стараетесь узнать то, что выше человеческого ума? Теперь – время, говорит, не для такого исследования, но для дела и напряженного старания, ибо, напротив, думаю, надо оставить любопытство об этом и стараться совершать заповеди Божии, – и так как словом «нас» указал на Апостолов, то надо исполнять дела апостольства. А если Себя Самого Господь причисляет к посланным и поставляет между теми, которые должны делать, то говорит это, конечно, не потому, что Он вместе с нами или как один из нас по свойственной рабам необходимости подчинен воле Владыки, но держится обычного и у нас общепринятого образа речи. Так, мы имеем обыкновение, особенно когда простая речь не произведет впечатления на слушателей, присоединять и сопричислять себя к ним, как, без сомнения, и мудрейший Павел в Послании к Коринфянам перенес наконец речь на себя и Аполлоса: «А это, братья, я применил к себе и Аполлосу, дабы в нас вы научились не мудрствовать сверх того, что написано» (1 Кор. 4:6). Итак, «пока день есть», говорит, будем делать «дела Пославшего нас», ибо придет «ночь, когда никто делать не может». Днем называет здесь срок жизни в теле, а ночью – время в состоянии смерти. Так как день назначен для дел, а ночь для бездействия и сна, поэтому время жизни, когда должно делать добро, говорит, есть день, а ночь – время в состоянии почивания, когда совсем нельзя ничего сделать, «ибо умерший оправдан (освобожден) от греха», по слову Павла (Рим. 6:7), по невозможности что-либо совершать оказывающийся и вне греха. Знает, без всякого сомнения, Божественное Писание и в другом смысле день духовный, как и другую, отличную от этой ночь. Но каждому из этих родов толкования свое время и место, благодаря чему и получается правильное понимание толкуемых изречений. Пытаться же насильственно и где не подобает облекать в духовное толкование то, что полезно в историческом смысле, значит не другое что, как просто смешивать без разбора полезное и по великому невежеству загрязнять получающуюся оттуда пользу.

δει praes. ind. act. необходимо, с inf. указывает на логическую необходимость. έργάζεσθαιpraes. med. (dep.) inf. от εργάζομαι работать. Inf. в роли дополнения. Асс. ήμάς в роли подлежащего при inf. πέμψαντος aor. act. part, (subst.) от πέμπω посылать. Aor. указывает на предшествующее действие, ήμέρα день; здесь дневной свет противопоставляется темноте ночи, έρχεται praes. ind. med. (dep.) от έρχομαι приходить. Praes. футуристический или предсказательный: "ночь непременно настанет", δύναται praes. ind. pass, (dep.) от δύναμαι быть способным, с inf. Гномический praes. έργάζεσθαι praes. med. (dep.) inf. от έργάζομαι работать. Inf. в роли дополнения.

Мне до́лжно делать дела и пр.: Господь, вероятно, с первого взгляда на слепорождённого имел в виду даровать ему исцеление, и это исцеление назвал одним из дел Божиих, совершаемых Им. В предведении близости Своей смерти Он усиленно выражает мысль о совершении Им дел, какие должен совершить Мессия во время пребывания своего на земле для просвещения человечества, — Пока есть день и пр.: день время делания, ночь — время отдохновения, покоя. Здесь противоположность дня и ночи есть противоположность времени Его жизни и деятельности на земле в отличие от времени Его отшествия от земли (ср. у Феофил. к Ин. 11:9—10). Его отшествие конец Его деятельности на земле в Его видимом человеческом теле; это не значит, что Он перестал действовать на земле со времени Своего отшествия от неё; действия Его и Церкви Своей и в мире продолжаются и будут продолжаться до скончания мира (Мф. 28:20). День и ночь здесь понятия не совершенно противоположные, а лишь относительные. И самое выражение — доколе (пока) не означает предела деятельности или состояния (см. прим. к Мф. 1:25); но действия Его в мире с тех пор совершаются иным образом, чем во время Его земной жизни, в теле человеческом, — таинственным, духовным, невидимым образом, чрез Духа Святого (Ин. 14:16—17; Ин. 15:26; Ин. 16:13—15; 1 Кор. 12:3-11). — Когда никто не может делать: усиленное выражение той же мысли в предведении Своей близкой кончины (ср. Лк. 22:53).

Чтобы понять предложенные нашего Спасителя слова, знай, что чрез день разумеет Он течение дней в мире жизни Своей, так как когда Он сказал: «Авраам отец ваш рад бы был, да видит день Мой» (Ин. 8:56). Чрез ночь же разумеет телесную Свою смерть, и от мира сего человеческое Его отлучение, что самое и сими словами Он подтвердил, говоря: «еще мало время свет в вас есть: ходите, дондеже свет имате, да тьма вас не имет» (Ин. 12:35). То же самое, что Он сказал о Себе Самом, и ко всякому человеку относиться может. Днем, то есть, называется течение дней жизни каждого человека; ночью же конец жизни и смерть его. Я, говорил Богочеловек, доколе текут дни в мире жизни Моей, за нужное ставлю творить дела Отца Моего, пославшего Меня в мир, как-то: благовествование веры и благотворительные чудодеяния. Приидет ночь, — то есть, приидет смерть, — и тогда никто не может творить дел добродетели. Приметь, что не сказал, что когда Я не могу творить; но что никто не может творити: ибо Он и по телесной смерти Своей, и воскресении из мертвых, и до ныне даже творит к Отцу Своему молитвы и прошения о нас, так же не отъемлет ни благоутробия, ни правосудия, ни утверждения благовествования веры, ни бываемых чудес. Но из человек никто не может творити по смерти: ибо вера престает, покаяние пресекается, старания о добродетели остаются недействительными, но каковыми обрящемся в час смерти, таковыми уже и пребываем. Поелику же Божие дело, каковое Он хотел тогда сотворить, было просвещение слепого, для того Он и коснулся света, говоря:

Так глаголет Спаситель ученикам. Этими словами Он объясняет им мотивы дела, которому предстоит явиться на слепом. Сие есть дело Божие, а не человеческое, хочет сказать Он, а дела Божии суть творческие и чудесные. Пославший Меня – так Господь говорит из смирения и любви к Отцу – творит таковые дела, и Мне, Сыну Его Единородному, лишь таковые дела подобает творить. Насилие есть обычай человеческий, но не Мой. Людьми движут зависть и месть, Мною же – милость и истина. Пусть люди берут каменья, чтобы бросить в Меня, – Я продолжу наделять людей хлебом жизни. Но доколе так будет? Доколе есть день, то есть пока продолжается время жизни. Приходит ночь, то есть смерть, когда никто не может делать. Это сказано безлично и не относится к Господу. Ибо Он и по смерти делал дела, сойдя во ад, разорив его и освободив из него праведных праотцев и угодников Божиих; а по Воскресении Он из невидимого мира и доныне продолжает творить дивные дела – и продолжит до скончания века. Для Него никогда не может прийти ночь, когда Он не мог бы делать. Его день охватывает все время и чрез оба берега времени переливается в вечность. Воистину, доколе Его день, дотоле и будет Он делать, не переставая. Так и люди должны, по Его примеру, делать, доколе продолжается их день, то есть от рождения до смерти. Ибо придет к людям ночь, то есть смерть, когда никто из людей больше не сможет делать по своей воле. Правда, святые делают и после смерти, разными способами принося пользу Церкви Божией на земле и помогая ей; но сие их делание происходит теперь не по их человеческой воле, но по воле Божией – это Бог делает Свои дела чрез них, из любви к ним, ибо они возлюбили Бога в жизни земной. Но никто после смерти не может совершить никакого дела, которое могло бы принести ему пользу в ином мире и хоть сколько-нибудь улучшить его положение там. После смерти никто и ничем не может стяжать заслуги пред Богом, даже святой не может приобрести заслуг более, чем у него имеется. Ибо заслугу можно стяжать только в этой жизни. Духовного капитала или духовного банкротства человек добивается на земле. Посему эти слова Спасителя: приходит ночь, когда никто не может делать, – нельзя использовать как объяснение Его состояния после смерти или после Воскресения, но должно усвоить как своевременное и серьезное предостережение людям.

"Да, - как бы говорит Христос - и то действие, которое Я намереваюсь совершить над слепым, есть только одно звено в цепи многих дел Моего призвания. Таких дел Мне нужно совершить много, а времени остается очень мало. Нужно торопиться. Скоро настанет ночь, т. е. у Меня отнимется возможность действовать видимо, открыто для всех".

"Чтобы явилась слава Божия", говорит это о Самом Себе, а не об Отце. Ибо слава Отца была явна, а нужно было явиться славе Иисуса и тому, что Сотворивший человека в начале есть Он. А в том, без сомнения, немало славы, когда откроется, что Тот, Кто ныне явился Человеком, в начале как Бог сотворил человека. – Что Он говорит о Самом Себе, слушай далее. Он прибавляет: "Мне должно делать дела Пославшего Меня". Мне, говорит, должно явить Самого Себя и совершить дела, могущие показать, что Я совершаю то же, что и Отец творит. Смотри, не сказал, что Мне должно делать дела такие же, какие творит Отец, но те самые, которые Отец творит. Мне, говорит, должно делать те самые дела, которые творит Пославший Меня. Мне должно делать их, "пока есть день", пока длится настоящая жизнь, и люди могут веровать в Меня. Потом "наступит ночь, когда никто не может делать", то есть веровать, ибо делом называет веру. Итак, в будущем веке никто не может веровать. – Настоящая жизнь есть день, потому что мы в течение ее, как днем, можем делать; хотя апостол Павел и называет ее ночью, частью потому, что здесь неизвестны совершающие добродетель или порок, и частью по сравнению со Светом, Который озарит праведников. Будущий век есть ночь, потому что там никто не может делать; хотя апостол Павел и называет его днем, потому что праведные явятся во свете и откроются дела каждого. Итак, в будущем веке нет веры, но все будут повиноваться, желающие и нежелающие.

Мне подобает делати дела, говорит Спаситель. Он дает видеть в себе представителя Божия, которому поручено совершить дела Божия и совершить их в определенное для того время. День – то время, когда сияет солнце земной жизни Христовой Ин. 12:35; ночь – то время, когда зайдет это солнце, сокроется во гробе.

Первое изъяснение 4-го стиха 9-й гл. Евангелия от Иоанна Сего довольно о сокровенном разуме глаголов и знамений евангельских. Возьмем из того же повествования евангельского более открытое изречение Господне, которое может ввести нас в размышления, более близкие к руководству и управлению нашей жизни. Мне, сказал Господь пред исцелением слепорожденного, подобает делати дела Пославшего Мя, дондеже есть; приидет нощь, егда никтоже может делати. Сын Божий всевластный, всесвободный провозглашает Свою обязанность делать дела Отца Своего Небесного ради спасения человеков и Свою покорность сей обязанности; Он как бы побуждает Себя к деланию неотлагательному, пока есть время, дондеже день есть. Для чего это? Без сомнения, для того, чтобы нам дать пример и наставление уважать наши обязанности, смиренно покоряться им, исполнять их ревностно и без отлагательства. Чтобы глубже ощутить силу сего наставления и применить оное к нашей жизни, обратим внимание, во-первых, на то обстоятельство, что Господь подвизает Себя к деланию, по случаю мимоходно встреченному. Мимо идый, сказует евангелист, виде человека слепа от рождества. Слепой нищий сидел на дороге: Господь Иисус проходил мимо. Не видно, чтобы слепой призывал Его или просил о исцелении. Не было, казалось бы, причины останавливаться; не было нужды действовать. Но Господь Иисус останавливается и говорит: Мне подобает делати. Почему так? Потому что благость побуждает; потому что человеколюбие требует; потому что есть случай сделать доброе дело; потому что доброго дела, которое можно сделать в нынешний день и теперешний час, не должно отлагать до другого; потому что случай к добру может пройти и с утраченным случаем утратилось бы добро, которому он благоприятствовал. Другое примечательное обстоятельство Господня изречения о спасительном делании есть то, что Он сим изречением пресек любознательный разговор и поспешил к делу исцеления. При виде слепорожденного ученики вопросили Господа: сей согреши или родителя его, да слеп родися? Вопрос, казалось бы, достойный обстоятельного разрешения, поелику клонился к познанию путей Промысла. Но Господь немногими словами отверг догадки человеческие: ни сей согреши, ни родителя его; и еще с более усиленною краткостью указал путь Божий; да явятся дела Божия на нем. Ответ сей подавал случай к новому вопросу: для чего же он терпел слепоту прежде, нежели явились на нем дела Божии? Но Господь не допустил продолжаться состязанию и тотчас присовокупил: Мне подобает делати дела Пославшего Мя, — и приступил к исцелению слепорожденного. Сей быстрый переход от любознательной беседы к спасительному делу весьма замечателен. Он говорил апостолам: не должно коснеть в испытании сокровенного, когда надлежит делать полезное; не испытание судеб нужно несчастному, а помощь; слепорожденный сам оправдает судьбу свою, когда прозрит, и с тем вместе за кратковременное лишение света видимого получит блаженное просвещение вечным Божественным светом; Христос явился не удовлетворять любопытствующих, но спасать погибающих; да будет менее слов, но более дела: Мне подобает делати. Еще назидательнее для нас обстоятельство изречения Господня о спасительном делании заключается в том, что Он подвигнул Себя к деланию, несмотря на предвидимые затруднения со стороны человеков. Известно, что иудеи гоняху Иисуса и искаху Его убити (Ин. 5:16) за совершение исцеления в день субботний, по тогдашнему времени праздничный, признавая сие нарушением святости праздника; хотя нетрудно понять, что если день святится воспоминанием прошедших благодеяний Божиих, то кольми паче святится он настоящим чудесным благодеянием Божиим. Сие неблагоприятное последствие, без сомнения, было пред очами всеведения Иисусова, когда Он приступал к исцелению слепорожденного: и кажется, почему бы не отложить дела до следующего дня, чтобы не дано было повода к пререканию и клевете? Такое рассуждение благоразумных было бы почтенно у сынов человеческих; но его не приняла премудрость Сына Божия. Она учит нас, что дел, возложенных на нас Богом, нельзя отлагать в угодность человекам; что должно исполнять оные неукоснительно и неуклонно, пока есть благовременность. Подобает делати, дондеже день есть. Второе 4-го стиха 9-й гл. Евангелия от Иоанна Мне подобает делати, дондеже день есть; приидет нощ, егда никтоже может делати. О, Господи! Тебе ли поспешать и беречь какой-нибудь день — Тебе ли, сотворившему все дни и имеющему целую вечность для Твоих чудных дел? Что за день, в который Ты хочешь вместить дела Твои? Что за ночь, которая может угрожать Твоему дню? Господь изъясняет Свою притчу, когда говорит: егда в мире есмь, Свет есть миру. Препятствие солнца определяет день естественный: видимое на земли присутствие солнца правды, Бога, являвшегося во плоти, определяет благодатный день особенного делания. Нощь после сего дня есть время страдания и смерти Христовой. О нощь, в которую подлинно никтоже может делати! В продолжение земного дня Христова не только Христос, но и апостолы Его под руководством сего Великого Делателя делали многое. Они уверовали в Него, последовали за Ним, проповедовали, исцеляли: все сие пресеклось, когда наступила грозная ночь, до нового дня воскресения Христова. Ночь, егда никтоже может делати. Как сильно бурная ночь сия колебала веру; насажденную Господом Иисусом в сердцах учеников Его! Так недалеко уже было от того, чтобы сатана, который просил сеять их, яко пшеницу, рассеял их вконец, и чтобы дело спасения, соделоваемое посреди земли на кресте, в то же самое время разрушено было в душах избранных для распространения оного. Чтобы не допустить сего, много надлежало предварительно сделать Спасителю нашему, глубоко положить основание веры в первых учениках Своих и сильно укрепить то учением, то чудесами, то Своею всемощною молитвою. Имея все сие пред очами Своего всеведения, Он, как бы дорожа временем и поспешая, говорит: Мне подобает делати дела Пославшаго Мя, дондеже день есть.