Последния минуты голгофскаго Страдальца приблизились. Он готовится предать дух Свой Отцу небесному.

По сем ведый Иисус, яко вся совершишася, да сбудется Писание, глагола: жажду.

Чудное величие духа среди мук смертных! Давно ли Страдалец свидетельствовал Сам, что жестокия страдания Его навели мрак на душу Его? И вот Он уже ясно водит свое положение! Вот взор Его уже чист, — в глубине души Его сияет успокоительный свет. Он уже знает, что дело Его на земле исполнено; остается кончить одно, сказать пред землею и небом: жажду, — сказать и в исполнение предначертаний Отца небеснаго и по нужде в последнем подкреплении. Любовь к Отцу небесному торжествует: она окончила дело Его, и остается покорною до конца своему положению, до конца совмещает покорность нуждам жизни с покорностию воле Отца небеснаго.

Да сбудется писание, глагола: жажду. В псалме 21 Страдалец говорит: «язык мой прильпнул к устам» т. е. от жгучей жажды. Но Спаситель имел теперь в виду преимущественно след. слова Пророка: и в жажду Мою напоиша Мя оцта (Пс. 68:22). В этом псалме изображается Страдалец, Который страдает без вины (Пс. 68:5, 6), страдает за славу Божию и за честь дома Божия (Пс. 68:6—10); окончания страданий Его ожидают все благочестивые, как своего счастия (Пс. 68:7). Слова сего псалма, как прообразовательно-пророческаго, многократно читаются в нов. завете (Ин. 2:17 Ин. 15:25 Ин. 19:28, 29. Деян. 1:20. Рим. 11:9, 10 Рим. 15:3). Страдалец говорит: и даше в снедь Мою желчь и в жажду Мою напоиша Мя оцта. Первая часть сего изречения исполнилась тогда, как давали Иисусу Христу омрачающую горечь, и Он не принял ея. Теперь Спаситель видит, что надобно исполнить остальное, и Он говорит: жажду. Он живет по заповедям и воле Отца небеснаго и потому хочет в исполнение предначертаний воли Его быть напоен уксусом.

Жажду, взывает голгофский Страдалец. И как, было не чувствовать жажды? «Плоть, изсушенная множеством страданий, мучится от жажды»¹. Жажда должна была явиться уже и в следствие истощения сил, изнуренных Гефсиманским подвигом, бичеванием, муками души, несением креста. Особенно же смертельная жажда являлась в следствие распятия на кресте. От прилива крови к голове и сердцу и от потери крови, текшей из ран, вся внутренность распятаго пожираема была огнем; жизненныя силы упадали; язык и гортань становились сухими; тоска мучительная просила какой-либо прохлады. В таком положении был Спаситель наш. В конце сорокодневнаго пустыннаго лощения Он чувствовал голод. Теперь, в конце крестных страданий, томит Его жажда, жажда, которая всегда мучительнее голода. В пустыне Он долго не чувствовал голода, как бы не чувствуя телесности своей. На кресте нужды тела сосредоточиваются в чувстве жажды, и жажда была последним телесным страданием голгофскаго Страдальца. Но с какою кротостию говорит Он о крайней нужде Своей плоти? Кому говорит Он: жажду? Римским воинам, тем, которые не только распяли Его, но и ругались над Ним. Этим людям, которые так несправедливы были к Нему, Он не показывает ни Своего гнева, ни недоверия; Он даже не просит: дайте Мне пить, но с надеждою на сострадание говорит только о Своей нужде.

Если же Спаситель в исполнение Писания глагола: жажду: то это уже дает видеть, что жажда Его не была одною телесною жаждою, а была вместе и жаждою духа. И мог ли Спаситель мира в последния минуты Свои не запять быть желаниями высшими? Если переносил Он все страдания Свои в молчании: то, конечно, не для одной нужды тела говорит Он: жажду. Чего же жаждал дух голгофскаго Страдальца? Предмет всех Его желаний — воля Отца небеснаго. Воля Отца небеснаго возжелала спасти человечество крестною смертию Сына, назначив в число страданий и жажду, прохлаждаемую уксусом, — и Сын поспешает исполнить эту волю. Мое брашно есть, да сотворю волю Пославшаго Мя и совершу дело Его, говорил Он еще прежде креста (Ин. 4:34). Он жаждал теперь дать Себя в снедь верующим: плоть бо Моя, говорил Он, истинно есть брашно и кровь Моя истинно есть пиво (Ин. 6:55). Он жаждал открыть людям источник жизни новой и спасительной, жаждал восходом Своим на небо открыть небо для ниспослания на землю живых вод Духа Утешителя. Он жаждал, чтобы скорее возгорелся в хладных сердцах человеческих огнь любви Божественной действием небеснаго Утешителя (Лк. 12:49), и для того-то ускоряет ход смертных страданий Своих.

Нецыи же от предстоявших, слышавше, глаголаху: се Илию глашает. И абие тек един от них, и приим губу, исполнив оцта, вонзе на трость, напаяше его (Мк. 15:35, 36). Глагола: оставите, да видим, аще приидет Илия сняти Его. Прочии же глаголаху: остави, да видим, аще приидет Илия спасти Его (Мф. 27:49). Так повествует св. Марк и Матфей. И самое повествование их дает видеть, что к напоению голгофскаго Страдальца побуждены были предстоявшие жаждою Страдальца. А св. Иоанн и прямо говорит о сем желании Божественнаго Иисуса (Ин. 19:28, 29).

Примечания

*1 Кирилл Александр.

Cм. Мф. 27:47

Источник

Беседы о страданиях Господа нашего Иисуса Христа. Часть 2. Беседа 21 (51)

Евангелие от Иоанна, Глава 19, стих 28