(Начало по техническим причинам помещено под Иов. 4:1)

Сразу отмечу, что с точки зрения подобных толкователей даже сами имена друзей Иова явственно обозначают и выражают – при такой духовной интерпретации значения этих трех библейских действующих лиц – подлинный символико-аллегорический и типологический смысл образов Елифаза, Вилдада и Софара.

Так, в византийской экзегетической традиции подобную – весьма негативную – интерпретацию значения еврейских имен друзей Иова предлагает нам Олимпиодор, осуществляющий их достаточно вольный перевод на греческий. При этом он таким же образом истолковывает не только смысл самих имен друзей Иова, но и присутствующие в библейском тексте сведения о местностях, откуда пришли к страдальцу Елифаз, Вилдад и Софар. Так, комментируя библейский стих (в его версии по Септуагинте): услышав же три друга его о всех этих бедствиях, постигших его, пришли к нему каждый из своей страны: Елифаз, царь Феманский, Валдад, властелин Савхейский, Софар, Минейский царь, и пришли к нему вместе утешить и посетить его (Иов. 2:11; Септуагинта), Олимпиодор пишет: «Елифаз... переводится как «Бог меня расточил» или «Божие пренебрежение»; Феман – «лишенность Его Бога»; Валдад – «старение» или «славный»; Сафхеев – «их пустословие»; Софар – «цель» или «презрение"» Олимпиодор. Commentarium in Beatum Job. 2. 11. PG. 93. Col. 45D.. Мы видим, что Олимпиодор в библейском тексте обнаруживает – во всех этих именах и географических названиях – уже как бы изначально заложенную здесь предельно негативную оценку личности трех друзей Иова. Ведь, по Олимпиодору, все эти имена и названия прямо свидетельствуют: друзья Иова – в своих делах и словах – лишены присутствия и помощи Божией, пренебрегаемы своим Создателем; они обладают лишь внешней, кажущейся человеческой мудростью и славой, но при этом постоянно пустословят и потому достойны презрения...

Несколько иное, хотя и сходное с Олимпиодором истолкование значения имен друзей Иова в переводе с еврейского языка предлагает нам (но уже в западной экзегетической традиции) святитель Григорий Великий. При этом он считает Елифаза, Вилдада и Софара явственными прообразами еретиков, живущих ныне в эпоху Христовой Церкви. Двоеслов пишет: «Образ действия еретиков содержится в переводе имен друзей Иова. Они именуются: Елифаз, Валдад и Софар... «Елифаз» означает «презренный для Бога». Если бы они не презрели Бога, то не потерпели от Него зла. «Валдад» же переводится «старость только». Страшась поражения и ища в порочном своем стремлении только побед, они пренебрегают общением с Новой Жизнью и основываются на «древности только». «Софар» же означает «разрушающий городскую стражу». Ибо те, кто находятся в Святой Церкви, со смирением созерцают в истинной вере тайны своего Искупителя, но еретики, приходя со своими ложными учениями, «нарушают стражу», ибо увлекают от направления правильного созерцания умы тех, кого им удается склонить к себе» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. III. 44. PL. 75. Col. 621D-622A.. Впрочем, такую интерпретацию значения имен друзей Иова святитель Григорий формулирует не самостоятельно – он заимствует ее у блаженного Иеронима – из его книги «О еврейских именах» См.: Блаженный Иероним Стридонский. Liber de Nominibus Hebraicis. PL. 23. Col. 838–840....

Как бы то ни было, по Двоеслову, друзья Иова, с одной стороны, искренне стремятся совершать благие поступки, желают принести Иову добро. Но, с другой стороны, они согрешили далее своими словами, уподобляясь в этом еретикам, которые, хотя нередко и могут желать блага Церкви и ближнему, но при этом грешат своими лживыми речами против Бога и истинного образа богопочитания. Как замечает по этому поводу святитель Григорий, «друзья Иова, хотя и пришли к нему по доброму побуждению, все же прообразовали еретиков, поскольку опустились до греха из-за своих невнимательных речей» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. III. 42. PL. 75. Col. 621B..

Выстраивая подобную символическую смысловую параллель между библейскими образами Елифаза, Вилдада и Софара и новозаветной реальностью противостоящих Церкви Христовой еретиков, святитель Григорий подробно истолковывает не только духовное значение их имен, но и предлагает свое понимание (кстати говоря, сильно отличающееся от версии греческих экзегетов) названий мест, откуда пришли к Иову его друзья. Утверждая сначала, что библейские слова о том, что они Пришли из места своего (Иов. 2:11; Вульгата), следует понимать в том смысле, что «место, откуда приходят еретики, есть гордость» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. III. 43. PL. 75. Col. 621C., Двоеслов затем пишет: «Поистине места, откуда приходят еретики, открываются их делами. Говорится: «Феманит, Сухит и Наамафит». «Фема» переводится как «юг», «Сухи» – «говорящий», «Наама» – «изящество». Кто не знает, что южный ветер жарок? Так и еретики в слишком ревностной жажде знания Божественных вещей словно ищут жара более, чем необходимо. Как сидению на одном месте соответствует окоченение в холоде, так беспокойству и неумеренному любопытству – жар. И по той причине, что они стремятся приобрести жар познания более, чем необходимо, о них говорится, что приходят от юга... «Сухи» означает «говорящий». Они имеют горячность не в том, чтобы добро жительствовать, но в том, чтобы возвышенно говорить. Поэтому сказано, что они происходят от Фемы и Сухи, то есть от жара и словоохотливости, – ибо, показывая себя усердно изучающими Писание, они заботятся не о сокровищах любви, но только о словах суесловия. «Наама» же переводится как «изящество». Так, они стремятся более не к тому, чтобы быть наученными, но более, чтобы пребывать на виду, и имеют вид проводящих добрую жизнь благодаря словам о ведении Божественного. Они показывают себя изящными горячностью в суесловии, надеясь легче убедить ко злу изяществом языка, скрыв такой хитростью от умов слушателей гнусность своего образа жизни. Названия местностей расставлены по порядку в точности. Сначала помещается Фема, потом Сухи и после – Наама. Так и к еретикам сначала приходит неумеренный жар, потом они воспаляются блеском суесловия, и, наконец, лицемерие делает их изящными перед людьми» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. III. 45. PL. 75. Col. 622AD..

Истолковывая библейские образы Елифаза, Вилдада и Софара в подобном прообразовательном смысле, святитель Григорий затем – на всем протяжении своих «Моралий» – настойчиво возвращается к их аналогичной интерпретации, изъясняя – именно в таком негативном «еретическом» значении – смысл многих слов и поступков друзей. При этом подобное типологическое истолкование характера их личности, дел и слов следует здесь строго параллельно с применяемым Двоесловом историческим изъяснением реалий библейского текста. Вместе с тем оценки происходящего – в его буквальном и духовном смыслах – в истолковании святителя Григория могут неожиданным образом оказываться даже противоположными, взаимоисключающими. Так, хваля друзей Иова за их жертвенное сострадание праведнику, святитель Григорий, обращаясь к «таинственному» толкованию, тотчас же – уже в духовном смысле – оценивает действия Елифаза, Вилдада и Софара (например, раздирание ими своих одежд или посыпание голов пеплом – (см.: Иов. 2:12) сугубо в негативном ключе. Так, по Двоеслову, то, что они разодрали свои одежды, означает, что враги Церкви – «еретики имеют такую черту, что не могут оставаться долго в том состоянии, в котором были при своем исходе из Церкви, но ежедневно ниспровергаются к еще худшим вещам, приходя к еще худшим мыслям, разрываются на многие части и отделяются друг от друга в прениях о своих заблуждениях. И по той причине, что они разрывают на многие части тех, кого приобщают к своему неправоверию, то говорится справедливейшим образом, что друзья, придя к нему к Иову, разодрали свои одежды. Но вот, как тело обнажается, когда раздирают одежды, так и ложь их учений открывается в разделенности их последователей...» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. III. 48. PL. 75. Col. 623CD.

Подобным же образом интерпретируется святителем Григорием и свидетельство о том, что друзья, сострадая Иову, бросали пыль над головами своими к небу (Иов. 2:12). Двоеслов понимает этот библейский образ так: «Что подразумевается под пылью, как не образ земного мышления? Что подразумевается под главой, если не то, что является главным в нас, то есть ум? Что подразумевается под небом, как не заповедь о высоких речах? Посыпать пыль над головой к небу означает исказить ум через мирское мудрование и мудрствовать по-земному о небесных словах. Ибо Божественные слова еретики более обсуждают, чем стараются усвоить себе. «Посыпают пыль на свои головы» в том, что силятся взойти к вещам Божественным посредством земного мудрования и сверх силы своего ума» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. III. 49. PL. 75. Col. 623D-624A..

Вместе с тем друзья Иова, прообразующие еретиков, как мы увидим это в дальнейшем, неизменно уверены и в своей святости, и в своей богословской и нравственной правоте, одновременно усваивая себе полное и исключительное право судить и вразумлять Иова. На всем протяжении своего спора с Иовом Елифаз, Вилдад и Софар не будут подвергать даже и тени сомнения произносимое каждым из них в адрес страдальца, постоянно продолжая клеветать против него как бы «едиными устами». Ведь, как замечает святитель Григорий Двоеслов, все «еретики... как бы уже спокойны относительно своей святости, потому что они предполагают, что благодеяниями жизни своей превосходят сами себя» Там же. V. 42. PL. 75. Col. 702A..

Итак, в понимании святителя Григория Великого, Елифаз, Вилдад и Софар прообразуют враждебных Церкви Христовой еретиков. Иов же, по его убеждению, предуказует не только на Самого Спасителя, на Его страдания и Жертвенный подвиг, но вместе с тем и на Его Церковь – как на Тело Господне См., например: Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. XI.1. PL. 75. Col. 953C.. Тем самым, по Двоеслову, наша Церковь испытывает нападения и искушения со стороны еретиков подобно Иову, который терпел лживые нападки и горделивые речи своих друзей. При этом подобно Святой Православной Церкви, не сдающейся под напором ее врагов, под ударами потрясателей основ ее вероучения, Иов решительно противостоял Елифазу, Вилдаду и Софару и, даже оскорбляемый и унижаемый ими, не уступал своей святости и праведности, не отрекался от слова истины. Так, сравнивая Иова с Церковью, а его друзей – с непрестанно атакующими ее еретиками, святитель Григорий пишет: «Святая Церковь, подверженная нападениям во все времена своего земного странничества, терпя нападки, страдая от падения собственных согрешающих членов, в то же время страдает и от этих новых врагов Христовых, ложно носящих Его имя. Еретики приступают к ней ради искушения, увеличивая ее страдание и пронзая ее – будто некими стрелами – своими неудобовразумительными словами» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. III. 42. PL. 75. Col. 621BC..

Тем самым при духовном истолковании описываемых в книге Иова событий святитель Григорий обнаруживает в ней прообраз грядущего конфликта между Православной Церковью и еретическими сообществами новозаветной эпохи. Разрешение, итог этого конфликта видится Двоеслову в положительном, оптимистичном ключе. Ереси будут повержены и побеждены – через соучастие в этой борьбе Самого Бога, через активное Господнее вмешательство – подобно тому, как оказались осуждены и побеждены в споре с Иовом (благодаря властному и грозному явлению в буре Самого Творца) и прообразующие этих еретиков друзья Иова. Но одновременно исход этого конфликта между Церковью и ее противниками может оказаться благополучным и для самих еретиков: в том случае, если они признают свою неправоту и, увещаемые Церковью, обратятся ко Христу, примут православное исповедание См.: Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. V. 28. PL. 75. Col. 694AC.. Однако собственных сил и личного желания примириться со Христом здесь уже окажется для них – как полностью лишенных благодатной Богопричастности – недостаточно. И тогда заступницей за бывших еретиков в деле их покаяния, их примирительницей с Господом станет сама Церковь; ведь только она – от их имени – и сможет принести за них Богу свою духовную жертву: горячую молитву об их прощении и исправлении. Прообразом такой дарующей всякому заблуждающемуся в вере человеку надежды на возвращение к Истине, Которая есть Христос, оказывается в книге Иова принесение ветхозаветным праведником священнической жертвы за своих ошибочно судивших о Боге друзей. Итак, как пишет святитель Григорий Великий, именно подобным образом в конце библейской книги «друзья Иова приносят Богу руками святого мужа жертву примирения и вновь призываются к славе Высшего Судии» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. V. 28. PL. 75. Col. 694B.. «Поэтому справедливо после стольких сражений блаженный Иов приносит жертву за своих друзей. Ибо тех, кого он долготерпел как врагов из-за искушений, Иов благодаря жертвоприношению сделал опять согражданами Небесного отечества» Там же. III. 70. PL. 75. Col. 633A.. Таким образом оказывается, что Иов здесь приносит за Елифаза, Вилдада и Софара жертву, прообразующую те грядущие жертвы, что станут совершаться Церковью Христовой за искренне кающихся еретиков: жертвы, призванные примирить их с Богом и вновь воссоединить с Церковью.

В связи со сказанным здесь отмечу: в дальнейшем мы также увидим, что все персонажи книги помимо Иова, как и он, ищут правды о Боге, но находят ее только частично (вспомним, что друзья Иова прообразуют еретиков, а ведь ересь – это зачастую именно выбор, предпочтение лишь одной стороны, части, «сегмента» истины – в ущерб целостному и неразрывному единому учению Церкви). Иов тоже ищет эту правду, но не готов ограничиться лишь ее частью. Он жаждет полноты Правды, Истины. Однако в ветхозаветных реалиях своей жизни он этой полноты не находит. Ведь Правда эта – целиком в грядущем: во Христе. И Иову обетование этой Правды дается в Откровении о готовящемся Боговоплощении. Однако праведник узнает об этом не сразу: это откроется ему благодаря тому пророческому дару, что он стяжает путем страдания.

Подробнее об этом будет сказано позднее – в самом конце этой книги. Пока же зададимся еще одним очень важным вопросом, которого следует коснуться, прежде чем обратиться к рассмотрению непосредственного содержания первого круга речей друзей Иова. Это – проблема отношения древних толкователей к оценке степени истинности содержания тех или иных слов Елифаза, Вилдада и Софара. Дело в том, что в святоотеческой экзегетической традиции здесь обнаруживается некое, как может показаться на первый взгляд, непоследовательное чередование: речения друзей Иова оцениваются Святыми Отцами древности то положительно, то отрицательно. Причем многие из слов Елифаза, Вилдада и Софара рассматриваются как содержащие в себе подлинные истины о Боге, по сути – как богооткровенные и полезные для наставления читателя в правде. Так, по замечанию Оригена, «если речи трех друзей, пришедших к Иову, были бы бесполезны, так что читатель ничего не извлекал из их слов Иову, Промысл не позволил бы занести слова этих трех друзей в книгу Иова. Итак, возможно извлечь пользу и из их слов, если внимательно посмотреть на их учение» Ориген. Фрагменты Комментария на Иова. PG. 17. Col. 80BC. Русский перевод: Библейские комментарии. Книга Иова. С. 142.. Известно, что многие из речений друзей Иова даже использовались в Древней Церкви (и, разумеется, используются и поныне) именно как надежное обоснование тех или иных вероучительных догматов. Так, например, известное высказывание из книги Иова о превосходстве Бога над Ангелами: Вот, Он и слугам Своим не доверяет и в Ангелах Своих усматривает недостатки (Иов. 4:18) служит для многих Отцов основанием для целого ряда их догматических выводов и построений. А ведь оно принадлежит именно Елифазу, которого толкователи неоднократно осуждают за клевету на Иова и в ком экзегеты видят прообраз современных еретиков! И тем не менее тот же святитель Григорий Двоеслов именно с помощью этих слов Елифаза формулирует один из аспектов своей ангелологии, свидетельствуя (как раз на основании речения друга Иова), что Ангелы, в отличие от неизменности природы Божественной, все же обладают относительной изменчивостью собственного естества; утвержденностью же в добре и неудобопреклонностью ко злу они наделены Творцом лишь благодаря непрерывной живой устремленности их любви к своему Создателю. Святитель Григорий пишет об этом так: «Всемогущий Бог сотворил природу высших духов благой, но изменчивой, чтобы те из них, которые не желают оставаться верными Богу, могли бы отпадать от Него, а те, которые остаются в служении Ему, вследствие выбора могли уже пребывать с Ним более достойно». При этом Ангелы наделены Создателем и всем необходимым «для того, чтобы желанием такого неизменного пребывания с Богом останавливать движение своей изменчивости. Следовательно, так как ангельская природа сама по себе изменчива, но очевидно, что она побеждает эту изменчивость, связывая себя цепями любви к Тому, Кто всегда Один и Тот же, то справедливо ныне говорится: Вот, Он и слугам Своим не доверяет (Иов. 4:18). И далее прилагается свидетельство этой изменчивости, когда присовокупляется об отпадении Ангелов: И в Ангелах Своих усматривает недостатки (Иов. 4:18)» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. V. 68. PL. 75. Col. 718AB..

Возникает законный вопрос: а имеем ли мы все-таки право использовать слова Елифаза, Вилдада и Софара, приведенные в книге Иова, именно в качестве истинного свидетельства Божественного библейского Откровения? Ведь Святые Отцы прямо и явственно утверждают, что друзья Иова постоянно ложно клевещут на праведника, что они во многом заблуждаются в учении о Боге и даже являют собой ветхозаветный прообраз нынешних еретиков. Не пользуемся же мы, например, ради подтверждения догматов христианской веры в их положительном смысле – как истинными, авторитетными и святыми – библейскими речениями Иуды-предателя или того же сатаны...

С другой стороны, мы находим в Новом Завете – в посланиях святого апостола Павла – по меньшей мере одну прямую цитату из книги Иова, на которую святитель Григорий Великий указывает как на заимствование, сделанное Апостолом именно из речей друзей Иова. Это слова из 1-го Послания к Коринфянам: Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: уловляет мудрых в лукавстве их (1 Кор. 3:19). При этом апостольское слово написано напрямую отсылает нас к первой речи Елифаза: Он уловляет мудрецов их же лукавством, и совет хитрых становится тщетным (Иов. 5:13). Как подчеркивает Двоеслов, «те слова, которые он Павел обращает к Коринфянам, есть слова Елифаза... Следовательно, как мы можем не принимать их, словно неправые, если Павел доказывает их со властию?» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. V. 27. PL. 75. Col.693BC. Таким образом, мы видим, что, как подчеркивает святитель Григорий, словами друзей Иова сам «апостол Павел пользуется и, обретая их в качестве помощников для своего утверждения, удостоверяет их как истинные» Там же. VI. 2. PL. 75. Col. 730C-731A..

Наверное, здесь можно было бы прежде всего отметить, что друзья Иова все же говорят много правдивого, хотя и являясь при этом еретиками (и – более того – будучи еще и прообразами еретиков новозаветной эпохи), потому что они просто многое знают благодаря своему общественному положению и образованности. Кроме того, друзья Иова, долгие годы общаясь с ним, да и взирая на мужество праведника во время переносимых им страданий, могли многому от него научиться. Отсюда – также некоторые из их здравых суждений. Как говорит святитель Григорий Великий, Елифаз, Вилдад и Софар, «являясь друзьями такого мужа, из тесной с ним дружбы узнали много таинственного» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. Col. 730C.. Более того: как мы увидим в дальнейшем, даже когда Бог осуждает Елифаза, Вилдада и Софара (42-я глава книги Иова), Он не осуждает их прежних речений во всей полноте. Бог здесь прямо свидетельствует о правдивости и приемлемости некоторых из высказываний, в то же время решительно отвергая другую их часть. Ведь Он, по точному замечанию святителя Григория Великого, не говорит о том, что все сказанное ими было неверно, лживо, но, обращаясь к друзьям, провозглашает: вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов (Иов. 42:7): то есть что-то произнесли верно в отношении Бога и Его творческой и промыслительной деятельности в мире, а что-то – нет... Как говорит по этому поводу сам святитель Григорий Великий, когда Господь «сказал: вы говорили о Мне не так верно, то немедленно добавил: как раб Мой Иов. Очевидно, некоторое в их словах является верным, но в сравнении с лучшим – сказанным Иовом – оно опровергается. Поистине среди прочих слов, которые они говорят неразумно, они предлагают блаженному Иову много смелых суждений, но в сравнении с более смелыми словами самого Иова их слова теряют силу неустрашимости. Но, с другой стороны, многое из того, что они говорят, – удивительно, если бы не было сказано во враждебности святому мужу. Итак, они великие в самих себе, но так как они стремятся уязвить праведного мужа, то теряют значение своего величия; и, таким образом, они мечут в праведника свои копья безосновательно, и они эти копья, предназначенные для того, чтобы поразить твердую скалу, мечутся ими напрасно, так как – духовно притуплённые – отскакивают прочь и вонзаются в тех, кем были брошены. Итак, слова друзей Иова хотя сами по себе весьма сильны, но, однако, когда они уязвляют достойную жизнь святого мужа, притупляют всю свою остроту» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. V. 27. PL. 75. Col. 693CD..

Друзья Иова произносят порой столь точные и верные слова о Боге и Его Промысле еще и потому, что они оказались вовлечены в тот диалог, в котором невидимо присутствует и действует благодать Господня и Сам ее Податель – Бог. В Его незримом предстоянии (хотя Творец поначалу невидимо присутствует здесь только в качестве «Наблюдателя») они произносят немало духовно правдивого. Сами обстоятельства беседы как бы вдохновляют их на многое истинное, подлинно верное – даже вопреки их личному внутреннему настрою. Здесь мы могли бы припомнить один евангельский пример такого пророчества «вопреки» намерению самого пророчествовавшего: слова высокой истины, произнесенные – как бы от противного – именно благодаря особому действию Божию. Мы помним: Каиафа – после воскрешения Лазаря, желая смерти Христа, говорит, будучи, – как подчеркивает евангелист Иоанн, – на тот год первосвященником..: лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб (Ин. 11:49-50). Затем евангелист отмечает: Сие же он сказал не от себя, но, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино (Ин. 11:51-52). Как видим, Каиафа, по мысли Иоанна Богослова, произносит здесь именно пророчество о совершающемся – благодаря будущей Крестной Жертве Христовой – грядущем Искуплении как Спасении всего человеческого рода, всех рассеянных чад Божиих. На самом деле первосвященник пытался сказать здесь совсем о другом: он хотел убедить своих слушателей в необходимости умертвить Христа, чтобы благодаря этому преступлению иудейская «верхушка» смогла сохранить шаткий мир с римскими захватчиками Палестины. Ведь римляне были способны, говоря современным языком, жестко отреагировать на любые проявления сепаратистских тенденций в активности еврейского народа – в том числе и восторженных приветствий народом Иерусалима Спасителя. Арест и убийство Христа, возможно, смогли бы – с точки зрения Каиафы – разрешить, «снять» такую назревавшую в тот момент конфликтную ситуацию с Римом. Вот этого-то и добивался Каиафа своим предложением. Однако именно будучи... первосвященником (Ин. 11:49), подразумевая одно, он вопреки самому себе и благодаря действию в нем Божественного вдохновения одновременно говорит и об ином: пророчествует о Спасении всего человеческого рода. Святитель Иоанн Златоуст, истолковывая духовное значение этого евангельского отрывка, подчеркивает, что подобные «неосознанные» истинные пророчества изрекал на протяжении библейского повествования не только враг Христов Каиафа, но также, по воле Божией, и другие (еще ветхозаветные) противники Божии: враждовавший против Моисея и евреев фараон, Валаам, Навуходоносор. Как замечает Златоуст, «многие... предсказывали будущее, хотя были этого недостойны...» Каиафа тоже, «удостоившись... архиерейства, хотя был недостоин... пророчествовал, сам не разумея того, что говорил. Благодать воспользовалась только его устами, но не коснулась нечистого сердца» Святитель Иоанн Златоуст. In Ioannem. LXV. 1. PG. 59. Col. 361. Русский перевод: Святитель Иоанн Златоуст. Толкование на Евангелие от Иоанна. 65. 1 // Творения. Т. 8. Кн. 1. СПб., 1902. С. 437.. Сказанное здесь оказывается также верным и в отношении содержания книги Иова. Прямое действие Божие, исходящее от Самого Господа, невидимо присутствующего при споре Иова и его друзей, как бы дает силы Елифазу, Вилдаду и Софару, порой явным образом заблуждающимся и даже клевещущим на Иова, тем не менее произносить зачастую весьма здравые суждения о Боге. Выделить среди их лжи одновременно и все изрекаемые ими значимые Богооткровенные истины и стремится Церковное Предание в лице его святых экзегетов – Отцов Церкви.

Церковная традиция никогда не страшилась обращаться для собственной пользы даже к некоторым писаниям и суждениям еретиков – в том случае, если их конкретные отдельные мысли были православны, если они не погрешали против Божественной Истины. Так, например, мы обнаруживаем в составе привычного нам русского пятитомного «Добротолюбия», которое стоит на книжной полке почти каждого интересующегося святоотеческим учением о молитве христианина, писания аввы Евагрия. А ведь, как известно, авва Евагрий был осужден Церковью за свой еретический оригенизм. Обращаются иногда православные богословы и к наследию таких осужденных за ересь авторов, как Ориген или Дидим Слепец, вместе с тем внимательнейшим образом отсеивая в их писаниях все плевелы заблуждений и выбирая здесь – ради нашей духовной пользы – содержащееся в их сочинениях зерно правды. При этом такие богословы конечно же помнят, что и Святые Отцы древности – например, святители Василий Великий и Григорий Богослов – черпали для себя многую пользу в наследии того же Оригена. Эти святители составили антологию из его высказываний, названную ими «Добротолюбием», в то же время отмечая многочисленные неприемлемые догматические суждения Оригена – в частности, его учение о Духе Святом См.: Святитель Василий Великий. De Spiritu Sancto. 29. PG. 32. Col. 204AB..

Друзья Иова, по мысли того же святителя Григория Великого, могут быть уподоблены современным еретикам еще и потому, что они «имеют одни правильные, другие же неправильные» суждения. При этом Двоеслов (в этом он заметно расходится с только что приведенными мыслями того же Златоуста) неожиданным образом очень резко высказывается о подлинных причинах подобной «правильности» суждений друзей Иова, видя в их догматически верных высказываниях о Боге отнюдь не исходящее напрямую от Господа вдохновение, но прямые козни сатаны. По убеждению святителя Григория, в речениях Елифаза, Вилдада и Софара происходит намеренное чередование и смешение правды с обманом, обычно применяемое еретиками лишь с одной целью: заронить – при помощи толики правды – в сердца верующих всеянные в эту правду семена лжи. Он пишет: «...друзья блаженного Иова придерживаются взгляда еретиков... Действительно, они весьма верно высказывают некоторые слова, но, однако, между ними скользят неправые. Так и еретики имеют это отличие. Чтобы легче совратить чувства слушателя, они смешивают добро со злом. Ибо если бы они всегда говорили злое, они скоро были бы уличены в своей порочности и совсем никого не совратили бы и не достигли бы того, чего желали. Напротив, если бы они всегда высказывались верно, они, конечно, не были бы еретиками. Но так как они в искусстве обольщения употребляют оба вида речений – правые и неправые, то они заражают добро злом и, чтобы сделать зло приемлемым, они скрывают его под видом добра. Они подобны отравителю, который в своем желании умертвить протягивает своей жертве чашу с ядом, смазав край чаши сладостью меда; и при первом прикосновении ощущается эта сладость меда, но она, несомненно, приносит смерть тому, кто вкушает содержимое чаши. Итак, еретики смешивают правое с превратным, для того чтобы демонстрацией мнимого блага привлекать к себе слушателей и поддержанием зла обольщать их скрытой заразой» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. V. 28. PL. 75. Col. 694AB..

Однако даже при подобной трактовке мотивов, которыми руководствуются Елифаз, Вилдад и Софар, адресуя свои искусительные речи Иову, святитель Григорий, равно как и прочие Святые Отцы, считает возможным применить их речи на благо Церкви. Противостояние Иова и друзей, являющееся, по святителю Григорию Великому, подлинным преобразованием борьбы Церкви Христовой с враждующими против нее еретиками, ничуть не препятствует нам использовать многие верные высказывания Елифаза, Вилдада и Софара в качестве Богооткровенных, как бы они ни заблуждались при этом в отношении Иова. Нужно лишь суметь верно и безошибочно отличить в их словах правду от лжи, и тогда многое из сказанного ими принесет православному читателю большую духовную пользу: ведь многие речения Елифаза, Вилдада и Софара истинны, прекрасны и возвышенны. Святые Отцы – истолкователи книги Иова – оказываются верны весьма важному принципу. Этот принцип сформулирован (еще на заре раннехристианской письменности) апологетом древности – святым Иустином Мучеником: «...все, что сказано кем-нибудь хорошего, принадлежит вам, христианам» Святой Иустин Мученик. Apologia Secunda pro christianis. 13. PG. 6. Col. 465C. Русский перевод: Святой Иустин Мученик. Апология вторая. 13 // Творения. М., 1995. С. 119.. Действительно, все истинное – подлинно Христово; ведь Христос и есть Сама Истина (ср.: Ин. 14:6). Мы же, христиане, есть Его Церковь, Его Тело; и это значит, что все принадлежащее Ему, как нашей Главе, тем самым принадлежит и нам.

Святитель Григорий Великий, обобщая все сказанное им о противостоянии Иова и его друзей, а также об отношении к библейским речениям Елифаза, Вилдада и Софара, пишет: «Блаженный Иов, именуемый скорбящим, обозначает страдания нашего Господа и Его Тело, то есть Святую Церковь, а его друзья имеют сходство с еретиками, которые... в то время как стремятся защитить Бога, только Его оскорбляют; и они, хотя и проявляют ложное сочувствие к праведнику, все сильнее ранят душу святого. Хотя не все из того, что они говорят, лишено понимания в познании Истины, но по большей части они смешивают то, что благоразумно, с тем, что глупо, и правду с ложью; и в то время как они поначалу могут быть на стороне истины, они легко перемещаются на сторону лжи. Следовательно, тем самым друзья блаженного Иова то произносят нечто достойное презрения, то – в другое время – заслуживающее восхищения, так что этот святой человек иногда сказанное ими отбрасывает с осуждением, иногда же, одобряя, принимает и обращает на счет справедливости даже те положения, которые хотя и «правильны, но несправедливо ими произнесены; и, таким образом, он отвергает их, когда они презирают его в лишениях, и, сидя на навозной куче телесно, являет, на какой он пребывает вершине добродетели...» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. XL 1. PL. 75. Col. 953C-954A.

Итак, начинается спор Иова и его друзей. При этом, как мы увидим, многие слова Иова оказываются для Елифаза, Вилдада и Софара предельно неожиданными.

Более того: друзья Иова зачастую оказываются попросту не готовы и даже не способны понять многое из того, что сказал им страдалец. Благодаря своей праведности и перенесенным бедствиям, Иов восходит уже на совершенной иной, чем прежде, уровень постижения Божественной истины, многократно превосходящий ограниченные духовные и интеллектуальные силы трех пришедших к нему мудрецов. Как пишет об этом святитель Григорий Великий, «часто дела и слова лучших не нравятся худшим, потому что они не могут их понять: но оттого, что они лучшие не могут быть истинно поняты, они не должны необдуманно осуждаться. Часто что-либо делается лучшими разумно, но худшие считают это ошибкой. Часто сильными говорится многое, что осуждается немощными, потому что они этого не понимают» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. V. 24. PL. 75. Col. 691 CD.. Именно так и происходит в случае с Иовом и его друзьями.

Не следует забывать и о том, что Елифаз, Вилдад и Софар были близкими друзьями Иова, а, как известно, люди дружат, как правило, со своими единомышленниками. Можно думать, что до начала страданий Иова его убеждения были очень близки к взглядам друзей: прежде всего в понимании характера Божественной справедливости и в учении о неизбежности – еще здесь, на земле, – воздаяния за грех. Однако страдание наставляет его совсем в ином: Божественное наказание может быть – по человеческим меркам – и несправедливым, добродетель зачастую вообще не вознаграждается в нашем падшем мире, а воздаяние человеку за его грехи здесь, на земле, может и не последовать вовсе.

Однако все эти идеи он сформулирует в своем диалоге с друзьями несколько позднее; пока же наступает время первой речи Елифаза.

Источник

Малков П.Ю. Возлюбивший Христа. Святоотеческие толкования на книгу Иова. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2014. – 880 с. - С 249-277

Толкования. Иов, Глава 5, стих 1