Евангелие от Матфея, Глава 6, стих 18. Толкования стиха

В этой главе главным образом следует обратить внимание на то, что хвастовство может заключаться не только в блеске и пышности телесных вещей, но также в вещах самых жалких и горестных, и тем оно еще опаснее, поскольку вводит в заблуждение под именем служения Богу. Ибо тот, кто блистает чрезмерным убранством тела, одежды или прочими роскошными вещами, легко изобличается по этим самым вещам, что является приверженцем великолепия этого мира, и никого не обманывает лукавой видимостью святости. А тот, кто, исповедуя христианство, нелепым отрепьем и жалкими лохмотьями обращает на себя внимание людей (причем делая это умышленно, а не претерпевая по нужде), может быть распознан по другим своим делам, поступает ли он так по небрежению к излишнему убранству, или по некоторому тщеславию. Ведь и Господь наставлял, что следует остерегаться волков в овечьей шкуре: По плодам их узнает их (Мф. 7:16). Когда они начнут в результате каких-либо искушений уклоняться или отказываться от того, к чему стремились или что жаждали достичь под этим покровом, тогда неизбежно станет ясно, волк это в овечьей шкуре или овца в своей.

Ты же постяся помажи главу твою, и лице твое умый, яко да не явишися человеком постяся, но Отцу твоему, Иже втайне, и Отец твой, видяй в тайне, воздаст тебе яве. Во времена Спасителя те, кто постились, не просто делали мрачное лицо, а еще и не причесывались и не мылись. Поэтому Спаситель и говорит, что нужно помазать волосы (в то время было принято смазывать голову благовонными маслами) и умыть лицо. Господь призывает нас к тому, чтобы мы выглядели обычно, как все. Чтобы люди, по возможности, не замечали того, что мы делаем нечто особенное. И тогда Бог воздаст нам явно, конечно же, повторюсь, не популярностью среди людей, а воздаст нам явно для нас самих благодатью Божией. Пост полезен не тогда, когда мы осознаём, что строго постимся и Бог нас за это наградит, и не тогда, когда тщеславие утешает нас мыслями, что мы постимся строже других или строже, чем постились раньше, — а тогда, когда мы ощущаем воздаяние Божие, то есть плату от Бога за этот труд, состоящую в том, что Господь нам дарует Свою благодать. Если выразиться еще более точно, — когда Он духовно приближает нас к Себе, открывает нам Свою Божественную славу. Кроме того, что поститься надо нетщеславно, необходимо исполнять и многие другие заповеди: прощать грехи другому человеку, любить Бога и ближнего, милостыню творить втайне, причем не разбираясь в том, по отношению к каким людям мы это совершаем, — так сказать, «светить и на добрых и на злых». Если мы все это соблюдаем, то ощущаем в своем сердце мзду. Явную, а не мнимую. Некоторые священнослужители рассуждают так: я священник, значит, у меня есть благодать священства. Да, ты священник, но если ты не ощущаешь благодати священства, значит, ее нет. Монах тоже должен ощущать благодать как человек, посвятивший себя Богу. Но если он ее не чувствует, значит, ее нет. Это рассуждение не мое, а преподобного Симеона Нового Богослова. Если мы всё делаем правильно, то должны уже сейчас явно ощутить мзду от Небесного Бога Отца, а не думать: «Да, я обязательно получу награду, но только в будущем». Если мы ощущаем ее непосредственно в данный момент, то это залог того, что мы приобщимся к полноте Божественного общения, Божественной любви в будущей жизни. А если не ощущаем этого сейчас, то сомнительно, будет ли это в вечности. Это также рассуждение преподобного Симеона Нового Богослова, которое, с одной стороны, может быть, на кого-то наведет уныние, но с другой — возбудит многих к ревности и заставит опомниться, встрепенуться. С этим рассуждением перекликается поучение преподобного Серафима Саровского о цели христианской жизни, которая состоит в стяжании благодати Божией. Если человек в этой жизни не ощущает благодати, значит, он и в будущей не будет ее ощущать. Об этом есть прекрасное рассуждение одного неизвестного старца, жившего в XV столетии, в книге под названием «Размышление смиренного сердца». Время от времени, в разные века, Господь воздвигает людей, которые напоминают нам о том, что мзду от Бога мы должны ощущать явно и переживать как очевидную реальность.

Воспрещение поститься напоказ Предостерегая Своих последователей от пагубного тщеславия, Иисус Христос заповедал делать добрые дела и молиться не напоказ, не с тем, чтобы люди видели это и хвалили. Точно также заповедал Он и поститься так, чтобы люди этого не замечали. Значение поста Выше было сказано, что излишество в пище и питье обременяет желудок, помрачает ум и ослабляет волю. Такие последствия излишества испытал, вероятно, каждый из нас. Следовательно, для подчинения тела духу необходимо иногда воздержание от пищи и питья, и это в особенности необходимо в борьбе с искушениями и для лучшего сознания своих грехов, самоосуждения и покаяния. Воздержание от пищи и питья может быть полное и неполное, более или менее продолжительное, в зависимости от сил постящегося и от силы того искушения, с которым приходится бороться. Во всяком случае, человек должен поститься лично для себя, для торжества духа своего над страстным и похотливым телом, а не для того, чтобы казаться постящимся. Фарисеи того времени особенно старались казаться постящимися. Евреи имели обыкновение часто совершать омовения тела и мазать голову маслом; это необходимо было в жарком климате Палестины. Фарисеи же в дни поста не умывались, не чесали волос и не мазали их маслом, надевали старые одежды и посыпали головы пеплом; так поступали они для того, чтобы необычным внешним видом своим обратить на себя внимание людей и обмануть их. Они не столько постились, сколько казались постящимися; обманутый ими народ хвалил их за такое мнимое благочестие, и они этим вполне удовлетворялись, так как только для этого и лицемерили. От Своих же последователей Христос требует иного поста. Не будьте унылыми, мрачными, когда поститесь, не изменяйте своей внешности ничем и вообще старайтесь не обращать на себя внимания людей; ведь вы поститесь не для них, а для себя, и не перед ними, а перед Отцом вашим Небесным, Который видит все, что вы совершаете втайне, и знает даже ваши помышления; зная ваши добрые дела, молитвы и пост, совершаемые втайне от людей, Он воздаст вам явно. Выше было сказано, что заповедями Христа не воспрещается явное совершение добрых дел и молитв, если они совершаются не для того, чтобы люди видели их; точно также не воспрещается и явный пост, если кто постится для подчинения своего тела духу, для большего удобства молиться и каяться, а не того, чтобы люди видели это и хвалили постящегося.

«Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф.6,18). Господь наш Иисус Христос в одной из первых глав Евангелия от Матфея обращается к постящимся и говорит о том посте, который угоден Богу. «Не будьте, как лицемеры», — не поститесь, как лицемеры, не молитесь, как лицемеры, не благотворите, как лицемеры. Все дела, делаемые во Имя Божие, люди свели на землю и стали делать только на виду у людей. Господь наш с печалью видит, как все то, что должно исходить от Бога и к Нему стремиться, погрязло в земле; Он непрестанно старается отвести взор и сердце людей от грешного мира сего небу. Милостыни – прямо к Богу, мимо людей. Молитва – прямо к Богу, мимо людей. Пост – прямо к Богу, мимо людей, мнений их и похвалы их. «Горе вам, фарисеи, лицемеры», — говорит Он низводимшим Божие на землю для достижения славы земной. «Друг от друга принимаете славу, а славу, которая от Единого Бога, не ищите» (Ин.5, 44). Спаситель наш, достойный всякой славы и чести, любил повторять про Себя, что Он ни воли, ни славы Своей не искал. Людей же недостойных, жалких и оскверненных Он постоянно видит, ищущих только этой славы людской! А это искание приводит к лицемерию. Хочет Господь оторвать от земли привязанные к ней души и устремить их, «как стрелу, пущенную в цель» (Ис.49, 2), прямо к Тому, Кто видит тайное и не принимает лицемерие. Господь праведный взывает к людям, которые молятся и постятся напоказ, говорит им: «Не перед людьми…но перед Отцом твоим, Который втайне». К Отцу Своему и нашему, видящему тайное, хочет Господь собрать, устремить, приковать все взоры, чтобы познали мы, вместо наружного благочестия, то неизреченное общение с Отцом, которое познается «Втайне», в самой сокровенной глубине нелицемерной души. Отец твой втайне, Он ответит тебе и откроется тебе втайне. И Он, видящий тайное, видит не только немощную твою молитву, внутренний пост души твоей, но также греховные ее тайны. Проникая во все нечистые глубины души твоей, ОН не отвращается от тебя. Человек бы отвернулся, а Бог – нет; напротив, день и ночь простирает Он руки Свои к народу непокорному (Ис. 65, 2) для того, чтобы призвать упорные сердца к Себе и воздать ищущим сердцам тем общением с Ним, которое вливает в них новую жизнь и устраивает из них «жилище Божие» (Еф.2, 22).

Выставлять напоказ людям тяжесть поста есть дело славолюбия. О последующем сказано выше.

«Чтобы... не... явиться постящимся пред людьми», – дабы похвала тех, которые знают о твоих постах, не лишила тебя награды за пост. «Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно»

Подающим милостыню Господь заповедал подавать ее в тайне; упражняющимся в молитве, повелел молиться в уединении замкнутой клети; постящимся повелел скрывать пощение (Мф. 6:18). Добродетели эти должны быть совершаемы единственно с целью угождения Богу, с целью пользы ближнего и души своей. Не только от взоров человеческих должно быть утаено наше духовное сокровище, но и от собственной нашей шуйцы (Мф. 6:3). Похвала человеческая окрадывает наши добродетели, когда совершаем их явно, когда не стараемся скрывать их, – и мы неприметным образом увлекаемся к человекоугодию, лукавству, лицемерству. Причиною этого – повреждение наше грехом, болезненное состояние душ наших. Как недугующее тело нуждается в осторожности от ветров, холода, различных яств и напитков: так и недугующая душа нуждается в многообразном хранении. Охраняя наши добродетели от повреждения похвалами человеческими, мы должны охранять их и от живущего в нас зла, этой шуйцы нашей, не увлекаться помыслами и мечтаниями тщеславными, тщеславною радостью и тщеславным услаждением, которые являются в нас по совершении добродетели, отнимают у нас плод ее.

Впрочем, Я и этого не запрещаю, говорит Он. Если желаешь показаться людям, то подожди; Я и это тебе доставлю во всей полноте и с пользою для тебя. Теперь это желание твое отлучит тебя от славы Моей, так как пренебрежение всем этим сочетавает со Мною, — но тогда со всею безопасностью насладишься всем. Даже и прежде того, еще здесь, ты получишь немаловажный плод, презирая человеческую славу: ты освободишься от тяжкого раболепства людям, сделаешься искренним другом добродетели; а если, наоборот, будешь любить людскую славу, то, хотя бы удалился и в пустыню, ты не приобретешь добродетели, потому именно, что не будешь иметь зрителей. Подумай: ты обижаешь и самую добродетель, когда исполняешь ее не для нее самой, но для какого-нибудь веревочника, кузнеца и толпы торгашей; хочешь, чтобы дивились тебе и люди худые, для которых добродетель — стороннее дело; сзываешь и самых врагов добродетели, чтобы показать им ее как бы на зрелище. Это подобно тому, как если бы кто захотел вести целомудренную жизнь не по уважению к чистоте целомудрия, но чтобы выказать себя пред блудниками: точно так же и ты не избрал бы добродетели, если бы не имел желания прославиться пред врагами добродетели, — между тем как надлежало бы почтить ее и потому, что ее хвалят и враги ее. Так мы должны почитать ее не ради других, но ради нее самой. И мы сами ставим себе в обиду, когда нас любят не ради нас самих, но ради других. Точно так же рассуждай и о добродетели: не ради других люби ее, не для людей повинуйся Богу, но для Бога людям. Если же поступаешь иначе, то, хотя, по-видимому, и любишь добродетель, раздражаешь Бога наравне с тем, кто совсем не следует ей. Как этот последний не повинуется Богу, потому что не исполняет добродетели, так и ты преступаешь закон Божий, потому что беззаконно исполняешь ее.

О том, как надобно поститься. (Тайно, не только телесно, но и духовно, освободиться от страстей: не клясться, не прелюбодействовать, не воздавать злом за зло, давать требующим.)

φανής aor. conj. pass, (dep.) от φαίνομαι являться, показывать себя (BAGD). Conj. с όπως употребляется в прид. цели. Οτρ. μή употреблено с conj., чтобы предотвратить что-л. зависящее от воли (BD, 188).

То, что есть тяжкое в посте, лежит и на нас и на лицемерах, ибо и они постятся. А самое легкое дело, то есть, трудиться с тем, чтобы не потерять своей награды, составляет Мою заповедь, говорит Спаситель. Впрочем, если желаешь показаться людям, то подожди: Я и это тебе доставлю во всей полноте и пользой для тебя. Знай, что смиренный пост — дело Богу угодное, которое не останется без награды: И Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. Вселенский учитель говорит: ты оскорбляешь и саму добродетель когда исполняешь ее не для нее самой, а для толпы торгашей. И мы ставим себе в обиду, когда нас любят не для нас самих, но для других. Также рассуждай и о добродетели: люби ее не для других, повинуйся Богу не для людей, но для Бога. Поступая иначе, хотя по-видимому ты любишь добродетель, но ты раздражаешь Бога наравне в теми которые совсем не следуют ей. Подвизайся, говорит наш святитель Филарет, делай добро, служи Богу, но берегись, чтобы твоих подвигов, благочестия не обнаруживать перед людьми без нужды, самовольно, произвольно, тщеславно. Добродетель — небесной природы, пусть она будет тайной для земли, пусть ее видит только Бог. Так и поступали святые Божьи угодники, они строго соблюдали пост, но укрывали эту добродетель от людских взоров. Что сказано о посте, то сказано и о всех добродетелях, их должно всячески прикрывать смирением. Преподобный Силуан говаривал “горе человеку, имя которого знаменитее его дел.” Преп. Иоанн Лествичник говорил, что “скверное тщеславие научает нас принимать образ такой добродетели, которой в нас нет, убеждая к этому словами Евангелия: так да светит свет ваш перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела (Мф. 5:16). Но Спаситель говорит здесь о делах истинно добрых, а не о лицемерных; истинно добрые дела, как их не скрывай, сами выйдут наружу, хотя бы ты этого вовсе и не желал. А когда они станут известны людям, направь их во славу Божию, чтобы люди прославляли Отца нашего Небесного, Который дает нам и силы и средства творить такие добрые дела. А тщеславный все творит дабы самому прославиться перед людьми. Блаж. Феофилакт говорит, что под елеем можно понимать также и милостыню, а под главой — Христа, Которого надо умащать милостынями. А лицо умывать — значит душу очищать и чувства омывать слезами.

См. толк. ст. 17

Лице постящагося, по немногоядению, а следственно по малокровию, увядает и бывает бледным и сухим. Помазание главы и умовение лица, чрез трение, являют на лице краску и делают его светлообразным. Почему с трудностью можно бывает признать лице постящагося. Знать же однако надобно, что Иисус Христос не узаконил, чтобы мы, постяся, непременно намазывали главу и умывали вещественным образом лице. Ибо Он и Сам сие постяся не делал; но цель Его слова есть только та, чтобы мы, постяся, не гонялися за человеческою похвалою, но всячески скрывали добродетель и бегали тщеславия. Что самое явствует и из сего: тебе же творящу милостыню, да не увесть шуйца твоя, что творит десница твоя. И из сего: ты же, егда молишися, вниди в клеть твою, и затворив двери твоя, помолися Отцу твоему, Иже втайне (Мф. 6:3, 6). Толкуется же помазание главы и умовение лица и другим образом. Глава разумеется разум, лице же жизнь и состояние. Ибо как глава управляет всеми телесными частями, так и от разума зависят все помышления. И как из лица познаем человека, так и из жизни его заключаем о его нравственности. Сими убо словами сему научает Богочеловек: когда постишься, помажи разум твой миром веры и елеем сострадания и милосердия, и омый жизнь твою и все твои дела от всякия скверны и нечистоты. Виждь же, како Иисус Христос сим учением объясняет нам то, что Бог видит не токмо явная, но и тайная и сокровенная. Отец твой, говорит, видяй втайне, воздат тебе яве, то есть, в день судный, когда откроются тайная и явная, слова и дела, и все сокровенныя человеческия помышления.

ЧТОБЫ ЯВИТЬСЯ ПОСТЯЩИМСЯ НЕ ПРЕД ЛЮДЬМИ, чтобы люди и не подозревали о том, что ты постишься, НО являй себя постящимся только ПРЕД ОТЦОМ ТВОИМ Небесным, КОТОРЫЙ ВТАЙНЕ, Который видит все сокровенное. "Словами, - говорит святитель Иоанн Златоуст, - помажь голову твою, Господь не заповедал, чтобы мы непременно намащали себя, не это повелел Он. У древних был обычай помазывать себя во время радости и веселия, как это видно из примера Давида и Даниила. И Христос заповедует этими словами только всячески скрывать свой пост. То, что это именно так должно понимать, Он показал самым делом, когда, постившись сорок дней и постившись втайне, не помазывал головы и не умывал лица, и все это совершал без всякого тщеславия. Это самое Он и нам заповедует. То, что есть тяжкого в посте, лежит и на нас, и на лицемерах, ибо и они постятся. А самое легкое дело, т.е. трудиться для того, чтобы не потерять награды, составляет Мою заповедь, - говорит Спаситель. - Впрочем, если желаешь показаться людям, то подожди: Я и это тебе доставлю во всей полноте и с пользой для тебя". Знай, что смиренный пост - дело, Богу угодное, которое не останется без награды: И ОТЕЦ ТВОЙ, ВИДЯЩИЙ ТАЙНОЕ, ВОЗДАСТ ТЕБЕ ЯВНО. "Подумай: ты обижаешь и самую добродетель, - говорит тот же вселенский учитель, - когда исполняешь ее не для нее самой, но для какого-нибудь веревочника, кузнеца или толпы торгашей. И мы ставим себе в обиду, когда нас любят не из-за нас самих, но для других. Точно так же рассуждай и о добродетели: не для других люби ее, не для людей повинуйся Богу, но для Бога - людям. Если же поступаешь иначе, то хотя, по-видимому, и любишь добродетель, но раздражаешь Бога наравне с тем, кто совсем не следует ей". "Подвизайся, - говорит святитель Филарет Московский, - делай добро, служи Богу; но берегись, чтобы твоих подвигов, твоих добродетелей, твоего благочестия не обнаруживать перед людьми без нужды, произвольно, самовольно, тщеславно". Добродетель - небесной природы: пусть она будет тайной для земли. Совершай ее втайне; пусть ее видит только Бог. Так и поступали святые угодники Божий. Они строго соблюдали пост, но всячески старались укрыть эту добродетель от взоров людских. Все, что сказано о посте, можно сказать и о всех добродетелях: их должно всячески прикрывать смирением. Преподобный Силуан говаривал: "горе человеку, имя которого знаменитее дел его". Нужно всегда с опасением помнить, как говорит преподобный Иоанн Лествичник, что "скверное тщеславие научает нас принимать образ такой добродетели, которой нет в нас, побуждая к нему словами Евангелия: Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела (Мф. 5:16). Но Спаситель говорит здесь о делах истинно добрых, а не лицемерных; истинно добрые дела, как ни скрывай их, сами выйдут наружу, хотя бы ты вовсе не желал этого; и когда они станут людям известны, направь их во славу Божию, чтобы прославляли (люди) Отца нашего Небесного, Который дает нам и силы, и средства творить такие добрые дела. А тщеславный все творит - "да прославится" сам пред человеки. Блаженный Феофилакт говорит, что под елеем можно разуметь также и милостыню, а под главой нашей Христа, Которого должно умащать милостынями. А лицо умывать - значит душу очищать и чувства омывать слезами.

Конструкция и выражения этого стиха весьма сходны с 6. Слово «втайне» 6-го стиха (en tw cruptw заменено два раза i w crufaiw). Никакой разницы по смыслу между этими выражениями нет, хотя объяснить, почему одно выражение заменено другим, и трудно. Последнего слова «явно», как и в 6 стихе, нет почти во всех унциальных, более чем 150 курсивных, в главных древних переводах и у важнейших церковных писателей. Думают, что это выражение внесено сюда с полей какого-нибудь древнего манускрипта.

Хощет, чтобы пост наш был истинный, котораго отличительное свойство состоит в том, что он и начинается, и продолжается пред очами Отца небеснаго. Истинный постник начинает пост свой строгим воздержанием от всякаго излишества в пище и питии для того, чтобы всею душею своею обратиться ко Господу. Ибо когда тело с насыщением упитано, тогда душа не способна заниматься Богомыслием. Но воздержание тела от брашен останется бесплодным, ежели не будет при посте воздержания ума от суетных мирских помышлений, и воздержания сердца от греховных пожеланий и похотей. Очи Господа видят вся тайная сердец наших. Он не благоволит к воздержанию тела от брашен, когда душа, открытая пред взорами Его, не воздерживается от злых деяний. А для сего внутренняго поста души самыя действительнейшия средства, по наставлению святых Отцев, суть беспрестанная сердечная ко Господу молитва, которая всегда есть неразлучная спутница истиннаго поста, любовное ко всем ближним нашим расположение и посильное им благотворение, а наипаче милостыня. Посему-то Богомудрии Отцы под символом помазания при посте глав наших и умовения лиц разумеют умащение душ наших благими делами любви и милосердия и омовение сердец наших молитвенными слезами. Кто с таким Евангельским расположением начинает и продолжает пост свой пред очами Господа, тому Отец небесный, видяй в тайне, воздаст явно. Он на самом деле даст сердцу постящагося вкусить плод истиннаго поста в начале горький, но в последствия сладостию своею превосходящий все сладости мира. В темную храмину сердца кающагося грешника послет свыше животворный луч света Своего. Грешник с сокрушением сердечным узрит всю свою греховность и бедность, узрит душу свою, исполненную сквернами страстей и грехов, содержимую узами духа злобы. Слезы раскаяния в оскорблении Господа Бога любви и милосердия истекут от сокрушеннаго его сердца. Повергайся пред Отцем небесным и пред распятым за нас Спасителем своим, при свидетельстве служителя Алтаря Господня, он уже не станет скрывать в сердце своем греховных своих деяний, подобно как хозяин дома при свете лучей солнца, проникающих сквозь окна, увидев в нем сор и грязь, старается выбрасывать вон всю без остатка. И с какою после радостию ощутит он в сердце своем спасительную перемену, которую Отец небесный даст ему ощутить ясно, что все грехи его отпущены? Самый верный знак, по которому всякий кающийся грешник может узнавать, действительно ли грехи его прощены от Бога, есть тот, по замечанию Богомудрых Отцев, когда мы чувствуем в себе такую ненависть и отвращение от всех грехов, что лучше согласится умереть, нежели произвольно согрешить пред Господом. И сие есть весьма естественное чувство всех от всего сердца обратившихся к Богу, и истинно возлюбивших Господа, что они из любви к Нему паче всего страшатся оскорбить Его Божественную любовь каким-либо грехом. Ежели кто из грешников ни в посте, ни в покаянии еще не ощущал в сердце своем сей святой перемены,— это есть верный знак, что он еще никогда истинно не постился, и пост его еще не благоприятен пред Отцем небесным; грехи его еще не очищены истинным покаянием. А всякий неочищенный грех тяжестию своею обыкновенно вовлекает душу в другие многие пороки и слабости. Заметьте при сем, братие, сколь необходимо для уврачевания грешных душ наших спасительное врачевство поста. Господь Иисус Христос, Начальник и Совершитель веры нашея, так считал его для нас необходимым, что не только заповедал оный в Евангелии, но и благоволил освятить его Своим Божественным примером постився дний четыредесять в пустыни (Мф. 4:2), и постом победив все искушения врага спасения нашего. Конечно не для Себя постился Господь и Бог во плоти. Безгрешный не имел нужды в посте, яко в орудии противу греха. Источник и Податель чистоты не требовал очищения Себя постом. Всемогущий мог и без поста победить искусителя; но Он для нас благоволил принять на Себя сорокодневное пощение, дабы загладить невоздержание Праотцев наших в раю сладости, вовлекшее их в преступление заповеди Божией. Постился для нас, дабы Собою освятить наш бедный и недостойный пост, и соделать его очистительным для грешных душ наших врачевством. Для нас победил искусителя постом, дабы нашему бессильному посту сообщить Свою Божественную силу, и соделать его сильным оружием противу искушений греха и духа злобы, — дабы нас слабых Своим примером ободрить к побеждению постом врагов спасения нашего. Когда Началовождь наш постом начал совершать дело спасения рода человеческаго, кто ж из верных Ему возмечтает, что и без поста можно обойтись в деле спасения своего? Воин без орудия есть неприятелю добыча: так и Христианин без поста есть пленник страстей и греха. Посему-то нет ни одного праведника, который бы приобрел сохранил свою праведность без сего спасительнаго оружия. И все грешники, обратившиеся ко Господу истинным покаянием и после грехов просиявшие святостию жизни, начинали обращение свое постом. После сего отвергать пост, яко вещь маловажную в деле спасения нашего, значит — или не почитать себя грешником вопреки всякой справедливости, — ибо аще речем яко греха не имамы, себе прельщаем, и истины несть в нас (1 Ин. 1:8), по словам Писания, — или вовсе утопать во грехах, не чая себе избавления от их мучительнаго рабства, вопреки неложному обетованию Божию, запечатленному Божественною кровию Господа нашего Иисуса Христа. — Явися бо благодать Божья, спасительная всем человеком, наказующи нас, да отвергшеся нечестия и мирских похотей, целомудренно, и праведно, и благочестно поживем в нынешнем веце, ждуще блаженнго упования и явлены славы велыкаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа: Иже дал есть Себе за ны, да избавит ны от всякаго беззакония, и очистит Себе люди избранны, ревнители добрым делом (Тит. 2:11-14). Святая Церковь Иисуса Христа, яко попечительная о спасении нашем Матерь и ревностная блюстительница заповедей Господа своего, предлагает нам пост не для того, чтобы отяготить чад своих, но чтобы уврачевать греховный их язвы, и преподать им спасительный способ очистить и приготовить сердце свое к достойному причащению пресвятаго и животворящаго тела и Божественной крови Господа и Бога нашего Иисуса Христа, да достойне причащаяся сих Божественных Таин, соделаемся участниками и наследниками жизни вечной. Аминь.

Подвизайся, делай добро, служи Богу; но берегись, чтобы твоих подвигов, твоих добродетелей, твоего благочестия не обнаруживать пред людьми без нужды, произвольно, самодовольно, тщеславно; имей Бога свидетелем своей совести, и Он будет мздовоздаятелем твоим за все, что ты, не примечаемый человеками, для Него делаешь или терпишь. Господь заповедует тайну, во-первых, для дел человеколюбия: тебе творящу милостыню, да не увест шуйца твоя, что творит десница твоя. Во-вторых, для дел благочестия: егда молишися, вниди в клеть твою и, затворив двери твоя, помолись Отцу твоему, Иже в тайне. В-третьих, для дел самоотвержения и умерщвления плоти: да не явиишся человеком постяся, но Отцу твоему, Иже в тайне. Следственно, тайну скромности и смирения заповедует Он для всех обязанностей человека к Богу, ближнему и самому себе, для всякой добродетели, для всех дел закона. Сказует: но как же исполнится Христово же слово: тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, Иже на небесех (Мф. 5:16)? Не заботьтесь; слово Христово исполнится само собою и не потребует вашей помощи. Сказано: да просветится свет ваш, сам собою, естественно, как светит всякий свет; а не сказано: выставляйте напоказ свет ваш. Добрые дела суть дела света по естеству: делайте тайно – свет просияет, когда и сколько повелит Бог и Светодавец. Беда в том, если делаете дела темные, злые, от сих, конечно, нет и не будет света, и Бог не будет ими прославлен. Скажут еще: как же и молиться или проповедовать в Церкви, если и дела благочестия творить должно втайне? Дабы ответствовать на сие, напомним, что в том же самом поучении, в котором Спаситель наш говорит о молитве втайне, говорит и о даре, принесенном ко алтарю: аще принесеши дар твой ко алтарю (Мф. 5:23); а сие бывает в богослужении открытом и торжественном. Из сего видно, что заповедью о тайной молитве не отменяется обязанность участвовать в общественном церковном богослужении. Но есть и в сем случае своего рода осторожность, чтобы не являться человекам тщеславно, а смиренно предстоять Отцу Небесному, Иже в тайне. Если, стоя в церкви, ты совершаешь действия благоговения, общие всем присутствующим, но стараешься удерживать, или делать неприметными особенные в тебе движения возбужденного благочестия, воздыхания или вопли, готовые исторгнуться, слезы, готовые пролиться: в сем расположении ты и среди многочисленного собрания сокровенно предстоишь Отцу твоему, Иже в тайне.