Евангелие от Иоанна, Глава 19, стих 22. Толкования стиха

Что написал Пилат, то написал. А первосвященники, желавшие исказить надпись, что говорили? Не пиши: Царь Иудейский, но что Он говорил: Я Царь Иудейский. Что говорите вы, безумцы? Что мешаете совершиться тому, что вы вовсе не в силах изменить? Неужели оттого меньше истины будет в том, что Иисус сказал: Я Царь Иудейский? Если нельзя изменить то, что написал Пилат, можно ли испортить то, что изрекла истина?

***

Волхвы были из язычников, и сам Пилат тоже из язычников. Те увидели звезду в небе¹, этот сделал надпись на древе. Все они, однако, искали и признавали царя — не царя язычников, но Царя Иудейского. А вот иудеи ни за звездой не последовали, ни надпись не признали. Таков был прообраз сказанного затем Самим Господом: Многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном; а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю (Мф. 8:11—12). И вот, волхвы пришли с востока, Пилат с запада. Волхвы засвидетельствовали восход Царя Иудейского, то есть Его рождество. Пилат засвидетельствовал закат Царя Иудейского, то есть Его смерть. Так, чтобы им возлежать в Царстве Небесном с Авраамом, Исааком и Иаковом, от которых иудеи берут свое начало. Пусть по плоти они не происходят от них, однако верой они привились к ним. Так уже была прообразована та дикая ветвь, которой, по словам апостола, предстояло быть привитой к маслине².

***

Вожди иудейские внушали Пилату не писать, что Он — Царь Иудейский, поскольку Он Сам утверждает, будто Он — Царь Иудейский, на что Пилат ответил: Что я написал, то написал. Тем самым Пилат символизировал ту самую дикую маслину, которая будет привита, в то время как иудейские вожди воплощали отломанные ветви. Он был человеком из язычников, и для язычников делал надпись об их вере, ведь по заслугам и сказал Господь: Отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его (Мф. 21:43). <...> Пилат же написал Царь Иудейский, не «Царь греков или латинян», хотя Иисусу предстояло царствовать над всеми народами. И что он написал, то написал, ничего не изменив по требованию неверных, как то было предсказано давным-давно в псалме: «Не испорти надпись»¹. Все народы веруют в Царя иудеев, Он царствует над всеми народами, но царствует как Царь Иудейский. Столь силен был тот корень, который смог изменить привитую ветвь дикой маслины, притом что она не в состоянии переменить своего названия.

***

О невыразимая сила Божественной деятельности даже в сердцах несведущих! Не прозвучал ли какой-то сокровенный голос внутри Пилата неким, если можно так сказать, вопиющим молчанием, что было столь давно предсказано в псалмах: «не исправляй написанное в надписи» (ср. Пс. 57:1)? Вот он и не исправил написанного в надписи: что написал, то написал. Но что сказали первосвященники, которые хотели исправить ее? Не пиши: Царь Иудейский, но что Он говорил: Я Царь Иудейский (Ин. 19:21). Что вы говорите, сумасшедшие? Что вы противодействуете тому, что никоим образом не можете изменить? Ведь неужели это перестанет быть правдой на том основании, что это Иисус сказал: Я Царь Иудейский? Если не может быть изменено то, что написал Пилат, неужели может быть изменено то, что сказала Истина? Но Христос — только ли Царь иудеев или также язычников? Разумеется, также язычников. Ибо когда Он сказал в пророчестве: «Я поставлен Им Царем над Сионом, святою горою Его, возвещая заповедь Господа», — то, чтобы никто из-за горы Сион не сказал, что Он поставлен Царем только для иудеев, тотчас добавил: Господь сказал Мне: Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя; проси у Меня, и дам народы в наследие Тебе и пределы земли во владение Тебе (Пс. 2:6—8). Отчего и Сам устами Своими говорил среди иудеев: есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь (Ин. 10:16).

Почему же мы хотим, чтобы разумелась великая тайна в этой надписи, в которой написано Царь Иудейский, если Христос также Царь язычников? Потому что дикая олива привилась Col. 1947 к сочности маслины, а не маслина привилась к горечи дикой оливы (см. Рим. 11:17). Ведь в том, что правдиво было написано о Христе в надписи Царь Иудейский, какие иудеи должны разуметься, кроме семени Авраама, дети обетования, которые являются также детьми Божиими? Ибо сказал апостол: не плотские дети суть дети Божии, но дети обетования признаются за семя (Рим. 9:8). И были язычниками те, которым он сказал: если же вы Христовы, то вы семя Авраамово и по обетованию наследники (Гал. 3:29). Итак, Христос — Царь иудеев, но иудеев по обрезанию сердца, по духу, а не по букве, чья слава не от людей, но от Бога (ср. Рим. 2:29), иудеев, принадлежащих к свободному Иерусалиму, нашей матери вечной на небесах, духовной Саре, изгнавшей рабу и детей ее из дома свободы (см. Гал. 4:22-31). Так вот, потому Пилат что написал, то написал/// (Ин. 19:22), — что Господь что сказал, то сказал.

Несмотря на то что иудеи отказались признать Иисуса царём, Пилат «сохраняет» за Ним царский титул. «И сделал надпись на доске Пилат и поставил на Кресте. Было же написано: Иисус Назорей, Царь Иудейский» (19). Видя это, первосвященники попытались оспорить характер обвинения, настаивая, что Иисус был лишь самозванцем: «Не пиши: “Царь Иудейский», но: “Он сказал: я Царь Иудейский"» (21). Однако, уступив им в осуждении Христа, Пилат не стал менять надпись. Евангелист сообщает, что её смогли прочесть многие из иудеев. При том что в четвёртом Евангелии нет упоминаний о глумлении толпы, это единственное указание на присутствие множества людей, наблюдавших за распятием: «Эту надпись на доске многие прочли из иудеев, потому что близко было от города то место, где был распят Иисус, и было написано по–еврейски, по–римски, по–гречески|||» (20). Надпись на Кресте провозглашает Иисуса Христа Царём на трёх языках, тем самым Его вселенская власть открывается с Креста всему человечеству.

Далее, только из Евангелия Иоанна мы узнаем, что надпись на Кресте была сделана на трех языках — еврейском, греческом и латинском, хотя о надписи упоминают все евангелисты. В Евангелии от Луки этот стих, где также говорится о том, что надпись на Кресте была сделана на трех языках, попал в текст достаточно поздно; в древнейших рукописях он здесь отсутствует. Наконец только у Иоанна рассказано, что иудеи из окружения первосвященника возмущались тем, что Пилат написал на кресте, и говорили ему: «Не пиши: "Царь Иудейский", но что Он говорил: "Я Царь Иудейский"»; на что Пилат отвечал знаменитой фразой: «Что я написал, то написал»… Опыт исследования текста показывает, что наличие такого рода деталей всегда подтверждает аутотопсию — личный опыт, личное свидетельство пишущего, надежность традиции.

Пилат не мог простить первосвященникам, что они довели его до рабского подчинения их упрямству, и потому теперь резко ответил им: «Не ваше дело вмешиваться в мои распоряжения! Что я написал, то так и останется написанным!»

«Что я написал, то написал», — был ответ прокуратора, и первосвященники со стыдом и досадой возвратились на Голгофу, чтобы насытить свое чувство мести.

   Явно, что Пилат составлением надписи, тем более отказом поменять ее желал досадить первосвященникам. Между тем, по замечанию отцов Церкви, судья римский и в этом случае, сам не зная, служил исполнителем распоряжений высших. «Пилат, — рассуждает блаженный Августин, — что написал, то написал, поскольку Господь что сказал, то сказал. Он сказал: «Я царь, поставленный над Сионом — горой святой» (Пс. 2:3), сказал, что Ему должно пострадать, чтобы войти в славу Свою; и вот, пригвоздившие Его к кресту этим самым, так сказать, возвели Его на престол; оставалось провозгласить нового Царя, и Пилат-язычник посредством трехъязычной надписи торжественно провозглашает Его, вопреки властям иудейским, перед всеми народами: пророческий символ грядущих событий! Народ иудейский, продолжая отвергать иго царства Христова, видел и доселе — к посрамлению своему — видит, как народы языческие один за другим признают распятого Иисуса своим Царем, Спасителем и Господом».

   Особенная надпись, сделанная на кресте Иисуса Христа, по замечанию Златоуста, послужила впоследствии и для отличения его от других крестов, с которыми он был зарыт в землю, когда мать Константина Великого, св. Елена, решилась обрести живоносное древо.

О надписи на кресте И. Христа повествуют все евангелисты, но первые три говорят о сем кратко; евангелист же Иоанн краткия их сказания пополняет некоторыми частностями. Пилат написал, т. е. приказал написать и надпись (титла) и поставил {моложе) на кресте. По римскому обычаю, осужденный на распятие обыкновенно должен был Сам нести к месту казни крест и при этом дощечку с надписью на ней той вины, за которую он осужден на распятие. По распятии, эту дощечку прибивали на верхней части креста, над головою распятаго. Этим обычаем воспользовался Пилат, чтобы еще раз уязвить осудивших невиннаго Господа, членов Синедриона. Так так враги Господа обвиняли Его в том, что Он присвоил Себе царское достоинство, то Пилат приказал сделать надпись на дощечке для Его креста в таких словах, что выходило, что И. Христос есть действительно Царь иудейский, котораго подданные, в лице своих представителей, или не могли защитить, или же изменнически предали, а не самозванец, как представили Его Пилату его представители. Иисус Назорянин (т.е. происходящий из города Назарета). Царь Иудейский. Надпись Пилат приказал написать, вопреки обычаю, на трех языках: на еврейском (по-еврейски), как национальном, местном, на греческом (но-гречески), как на общераспространенном, и римском (по-римски), как языке победителей, и сделал это с тою целию, чтобы всякий мог читать эту надпись и из чужеземцев; так как еврейский язык был мало известен для иностранцев, чего, конечно, и достиг: сию надпись, как замечает евангелист, читали (чтоша), многие из иудеев (мнози от иудей), тем более, что и место, где был распят Иисус, было недалеко от самаго города (близ бе место града, идеже пропяша Иисуса). Между тем, пишет еписк. Михаил, в этом, без сомнения, исполнилась высшая цель — в минуты крайняго Своего уничижения Господь на трех языках, из коих два были распространеннейшими в мире, поведан был всему миру, как царь». «Пилат, говорит св. Златоуст, положил на, кресте Господа, как на победном памятнике, надпись, которая издает светлый голос и возвещает Его победу и провозглашает царство". Враги Господа поняли цель Пилата в надписи на кресте Его и обратились к Нему с просьбою изменить надпись: Не пиши прямо царь иудейский, но что Он говорил (яко сам рече): Я царь иудейский. Но гордый и оскорбленный римлянин резко и решительно отказал им: что я. написал, то написал (еже писах, писах), т. е, я не стану, не намерен переменять надпись.

По своему положению принадлежа миру и выражая в своем лице мир, Пилат определил в пользу мира. Он выбрал не Иисуса, а мир. Но он продолжает мстить иудеям. Это проявляется в споре о надписи на Кресте (Ин. 19:19–22). Пилат поставил: «Иисус Назорей, Царь Иудейский». Эту надпись читали многие: место было близко от города и надпись была на трех языках. Первосвященники просили: не царь, а претендент. Но Пилат не уступил: δ γέγραφα, γέγραφα (ст. 22). Две перфектных формы выражают непреклонную волю Пилата: «...что я написал и поставил на кресте, то я написал и должно остаться на кресте». Но они заключают – на все времена – и свидетельствуют о смерти Иисуса как царя.

Когда уже был поднят крест, вожди иудеев впервые ясно заметили смертельное оскорбление себе со стороны Пилата. В своем слепом неистовстве они воображали, что способ распятия был поруганием, направленным на Иисуса; но теперь, когда они видели Его висящим между двумя разбойниками, но на более высоком кресте, им сразу стало ясно, что эта казнь была публичным поруганием дли них самих. На белой деревянной, намазанной гипсом доске, так ясно выдававшейся над головою Иисуса, на кресте виднелась черная надпись на трех цивилизованных языках древняго мира,—на тех трех языках, из которых, по крайней мере, один наверно был знаком каждому в собравшейся тут толпе,—именно на оффициальном латинском, ходячем греческом и туземном арамейском. Надпись гласила, что этот человек, который претерпевал таким образом позорную рабскую смерть,—этот человек, распятый в глазах всего мира между двумя злодеями, был «царь иудейский». На надписи читалось: «Иисус Назарянин, царь иудейский»

Эта троякая надпись вероятно гласила так:

ישוע הנצרי מלך היהודים

ούτος εστίν Ιησούς Βασιλεύς των Ιουδαίων

Rex Judaeorum .

Когда иудеи поняли, какой злой насмешке подверг их Пилат, то это совершенно отравило им удовольствие их злораднаго торжества, и они отправили к Пилату депутацию с просьбой переменить возмущающую их надпись. «Не пиши, сказали они, царь иудейский, но что он говорил: Я царь иудейский». Но смелость Пилата, так быстро улетучившаяся при имени кесаря, теперь ожила вновь. Он рад был каким бы то ни было способом досадить и сделать наперекор людям, мятежные вопли которых заставили его утром поступить против желания и совести. Не многие могли с такою силою выражать свое высокомерное презрение, как римляне. Не удостоивая даже оправдания своего поступка, Пилат сразу же отпустил гордых иерархов с коротким и высокомерным ответом: «что я написал, то написал».