Евангелие от Иоанна, Глава 14, стих 30. Толкования стиха

«Ктому немного глаголю с вами» — оставалось лишь несколько часов до того момента, когда Иуда с воинами должны были взять Господа. Господь духовным взором Своим видит приближение к Себе врага Своего «князя мира сего» — сатаны в лице Иуды со спирой и в Гефсиманском саду, когда диавол совершил нападение на Господа, искушая Его страхом мучений и смертного часа — последняя попытка отклонить Господа от совершения Им искупительного подвига для спасения человечества. Господь говорит при этом, что диавол в Нем «не имать ничесоже», т.е., по безгрешности Христовой, не может в Нем найти ничего, над чем бы он мог господствовать. Это доказательство полной нравственной свободы Господа, с какой Он, единственно по любви Своей, отдает жизнь Свою за спасение мира, во исполнение воли Отца.

Поелику то естество, которое Бог сотворил безгрешным, диавол совратил в преступление заповеди Божией, и в изобретение греха смерти; то Бог Слово возстановил в Себе естество недоступное диавольскому совращению и изобретению греха. И потому, сказал Господь: грядет сего мира князь, и во Мне не обретает ничесоже. Если же князь мира сего не обрел во Христе ни одного из своих дел; то тем паче Христос ни одного из Своих творений не предоставил князю мира сего. Или, когда явил Христос совершенное обновление, диавол не нашел в Нем ничего, чтобы соделано было совершенное спасение целаго человека, и разумной души и тела, и воскресение было совершенно.

Далее, в тексте 31-го стиха, дважды звучит слово «ныне»: «Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон». Мы помним, что слово «ныне» — одно из ключевых в Новом Завете, оно напоминает о том, что парадоксальным образом будущее уже наступило. «Ныне спасение дому сему», — говорит Иисус Закхею (Лк. 19:9). «Ныне будешь со Мною в раю», — говорит Он благоразумному разбойнику (Лк. 23:43). Будущее уже совершается ныне, парадоксально становясь настоящим.

В 14-й главе Евангелия от Иоанна Иисус скажет: «Идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего» (Ин. 14:30). Славянский текст довольно точно передает греческий вариант по форме, но смысл второй части этой фразы таков: князь мира против Меня ничего не может сделать, против Меня он бессилен. И наконец, в 16-й главе (Ин. 16.11) будет сказано: «Князь мира сего осужден». Это последнее упоминание о князе мира сего живо напоминает восклицание Иисуса в Евангелии от Луки: «Он же сказал им: Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию» (Лк. 10:18).

…Итак, князь мира сего приближается, но он бессилен и будет «изгнан вон».

Уже немного остается времени говорить Мне с вами, ибо идет князь мира сего в лице предателя Моего, хотя во Мне нет ничего, что давало бы ему право так поступать со Мной.

Среди людей был только Один, Кто прежде страдания Своего безбоязненно говорит: уже немного Мне говорить с вами; ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего. Поскольку князь мира видел Его смертным человеком, то подумал, что может найти в Нем что-либо свое. Но Тот без всякого греха вышел из растления мира, Кто без греха пришел в мир. Этого о себе против князя мира не осмелился сказать Петр, который удостоился слышать: и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах. (Мф. 16:19). Этого не смел говорить Павел, который прежде смерти своей был восхищен до таинств третьего неба (2 Кор. 12:2). Этого не смел сказать о себе даже Иоанн, Который, по особенной любви, возлежал на вечери на персях Своего Искупителя (Ин. 21:20). Ибо, когда Пророк говорит: вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя. (Пс. 50:7), тогда без виновности в мире не мог быть тот, кто пришел в мир с виновностью. Поэтому-то тот же Пророк говорит: не оправдается пред Тобой ни один из живущих. (Пс. 142:2). Поэтому и Соломон говорит: поэтому не на всякое слово, которое говорят, обращай внимание, чтобы не услышать тебе раба твоего, когда он злословит тебя (Еккл. 7:21). — Поэтому и Иоанн говорит: если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя, и истины нет в нас (1 Ин. 1:8). Потому и Иаков говорит: ибо все мы много согрешаем (Иак. 3:2). Ибо известно, что как все зачаты от услаждения плоти, то, без всякого сомнения, князь мира сего имел нечто свое: или в их делах, или в словах, или помышлениях. Но он не мог их или после похитить, или прежде держать потому, что их освободил от их долгов Тот, Кто за нас без долга заплатил долг смерти, дабы наши долги врагу нашему не задерживали нас потому, что за нас Посредник Бога и человеков, Человек Христос Иисус, даром отдал ему то, чем не был должен. Ибо нас освободил от должной смерти душевной Тот, Кто заплатил за нас недолжной смертью телесной. Итак, Он говорит: ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего. Поэтому нам должно заботиться и с обильными ежедневными слезами помышлять о том, сколь свирепый, сколь страшный князь мира сего придет в день кончины нашей, отыскивая в нас дела свои, если он приходил даже к Господу, умирающему плотью, и отыскивал чего-либо в Том, в Ком не мог ничего найти. Итак, что будем говорить, что делать, мы, несчастные, которые впали в безчисленные грехи? Что мы скажем врагу, отыскивающему и много своего в нас находящему, если не то только, что у нас есть известное прибежище и твердая надежда, потому что мы одно совершили вместе с Тем, в Ком князь мира сего и отыскивал чего-либо своего, и не мог найти? Потому что Он только свободен среди умерших (Пс. 87:5). И от рабства греховного разрешаемся к истинной свободе потому, что соединяемся с Тем, Кто один свободен. Ибо известно, — и мы не можем отвергать, но искренно признаемся, — что князь мира сего имеет в нас многое; но несмотря на то, он уже не имеет силы похищать нас во время нашей смерти потому, что мы соделались членами Того, в Ком тот ничего не имеет.

См. Еккл. 3:6

Ктому не много глаголю с вами: грядет бо сего мира князь Миром Иисус Христос называет здесь зло, а князем зла – диавола, так как он не может быть князем неба и земли, потому что все разрушил бы и нисповерг бы. Он же называется и князем тьмы, т.е. греха. Итак, Иисус Христос говорит: идет против Меня диавол с лукавыми иудеями, потому что им дана на это власть свыше. Поэтому-то и сказал Иисус Христос к тем, которые брали Его: се есть ваша година и область темная, как повествует Лука (Лк. 22:53) И во Мне не имать ничесоже В других людях причиной смерти служит грех и, так как никто не свободен от греха, то никто не свободен и от смерти; а во Мне диавол не имеет никакой причины для Моей смерти, так как Я безгрешен. Поэтому-то он и будет осужден, как сказано при толковании того места двенадцатой главы Евангелия от Иоанна, где говорится: ныне суд есть миру сему: ныне князь мира сего изгнан будет вон (Ин. 12:31).

Христос... отверг строй жизни по миру, дабы он не удержал Его в сем мире. «И во Мне, — говорит, — ничего своего не найдет». Но мир, конечно, и на малое время не мог задержать жизни Его, потому что страсти его в то короткое время, когда Он явился, уже состарились и как бы по причине ветхости стали разрушаться, а вместе с ними и тот, кто царствовал через них и хотел связать ими все тела. Господь облекся телом и сделал бессмертными те тела, которые облечены были смертью.

Грядет сего мира князь, и во Мне не имать ничесоже (стих 30-й). Князь сего мира — диавол; он приобрёл над миром власть по причине греха человека. Теперь он грядет для последней борьбы с Сыном Марии, чтобы и Его подчинить своей власти, грядёт в лице Иуды, готовящаго гибель своему Учителю, грядёт в страхе часа смертнаго, который объял душу Иисуса в саду Гефсиманском; грядёт в суде неправедных и беззаконных судей, осудивших величайшаго Праведника на позорную смерть; грядёт, наконец, в тягчайших крестных страданиях и жесточайшей смерти, когда, по-видимому, Сам Бог оставил Божественнаго Страдальца испить всю чашу ярости Его до дна за грехи мира. Но Иисус Христос не подлежал греху, а потому диавол не найдёт в Нём ничего, касающагося его, и тем самым усилия диавола победить Иисуса Христа не будут иметь успеха. Словами о приближении князя мира и об исполнении воли Отца Иисус Христос кончил свою затрапезную беседу с учениками.

Утешив их таким образом, Он опять говорит о предметах печальных. Ктому не глаголю с вами. Почему? Грядет бо сего мира князь и во Мне не имать ничесоже. Говоря о князе мира, разумеет диавола и злых людей, потому что диавол владычествует не над небом и землею, – иначе он все бы низвратил и ниспроверг, – но господствует над теми, которые сами предаются ему. Поэтому (Писание) называет его и князем тьмы века сего, разумея опять и здесь под тьмою злые дела. Что же? Значит, диавол умертвит Тебя? Нет; он не имать во Мне ничесоже. Почему же умертвят Тебя? Потому, что Я так хочу, и да познает мир, что Я люблю Отца. Я, говорит, не подвластен смерти и не подлежу ей, но переношу ее из любви к Отцу. А это говорит для того, чтобы снова ободрить учеников и показать им, что Он не против воли, но добровольно идет на смерть и что Он презирает диавола. В самом деле, Он не ограничился тем, что сказал: еще мало время с вами есмь, но часто повторяет эти печальные слова. А чтобы сделать их удобоприемлемыми, Он справедливо примешивает к ним и слова радостные. Потому-то Он иногда и говорит: иду и прииду; также: идеже есмь Аз, и вы, будете; и еще: не можете ныне по Мне ити, последи же идете; также: ко Отцу иду; и: Отец болий Мене есть; и: прежде даже не будет, рех вам; и еще: Я не по необходимости терплю это, а по любви к Отцу, – чем внушает ученикам, что Его смерть не пагубна и не вредна, как скоро соизволяет на нее и сильно любящий Его, и сам любимый Им. Итак, примешивая с этой целию слова радостные, Он часто говорил и о предметах печальных, чтобы приучить к тому их ум. Ведь и словами: в вас будет (Ин. 14:17), и: уне вам есть, да Аз иду (Ин. 16:7), Он также их утешал. Для того-то наперед весьма много и сказал о Духе, как то: в вас есть, и; мир не может прияти; и: Он воспомянет вся; и: Он Дух истины, Дух Святый, Утешитель; и: уне вам есть, – чтобы они не скорбели, как будто уже у них не было никакого заступника и помощника. А словами: уне есть показывает, что (Дух Святой) соделает их духовными.

Как бы уже появились нечестивые иудеи со стражею и ее предводителем, давшим обещание предать Его, и намеревались уже взять Его и вскоре отвести на распятие и на предшествовавшие распятию страдания, сказал, что уже прекратит Свои речи к ним. Сокращенно, говорит, время и уже совсем не остается его. Так как смертоубийственные замыслы иудеев против Меня достигли крайней степени и готовы наконец исполниться, то настало уже время не слов к вам, но самого страдания. Вот идет, говорит, «мирский князь и во Мне не имеет ничего». Я умру, и очень охотно, подвергнусь смерти за жизнь всех, из почтения к Родителю и любви к Нему добровольно допустив даже противное душе Моей, чтобы исполнить Его волю (ср. Мф. 26:39, 42). Такую цель ясно можно усматривать в приведенных словах. Но раскрывая точнее содержащийся в них смысл, скажем еще вот что. Родоначальник наш Адам по Божественному проклятию подвергся смерти за преступление данной ему заповеди, будучи обвиняем и сам собою и диаволом. И он является подвергшимся этому, конечно, по вполне основательной причине. Ведь наказание должно со всею справедливостью последовать согрешившему по нерадению. А второй Адам – Господь наш Иисус Христос – отнюдь ни в чем не мог быть обвиняем, ибо Он «не соделал греха и не обреталась лесть в устах Его» (1 Пет. 2:22). Он подвергся страданию за нас, будучи Сам совершенно невинным и предав Себя страданию в выкуп за жизнь всех, так как Он «любит Отца», возжелавшего спасение мира. Делом же Того, Кто любит Отца, было, без сомнения, то, чтобы угодное Ему (Отцу) и признанное необходимым отнюдь не пренебрегать, но стараться приводить в исполнение. Что же это было? Он восхотел Собственного Сына, хотя и имел Его сообразным Себе и обладающим с Ним равенством во всем, низвести до такого унижения, что Он (Сын) стал человеком ради нас и не устыдился смерти за жизнь всех. Вот что совершил Сын, любя Родителя, о Котором говорит (Сын), что Ему (Сыну) заповедано (Отцом), чтобы Он Своею силою посредством страдания плоти умертвил смерть, разрушил власть тления, оживотворил истлевших и опять возобновил для них изначальную славу. Поэтому и говорит, что коротко время слов Его, но уже наступает страдание и разгорелось дерзкое злоумышление иудеев на Него. Пострадаю, говорит, добровольно, так как пришел для этого. Впрочем, «грядет мирский князь и во Мне не имеет ничего». То есть не окажусь согрешившим, но и у иудеев не будет основательного предлога для неистовства против Меня. Ничего своего собственного диавол не имеет во Мне. Ведь собственность как бы его есть зло, и происхождение греха имеет в нем (диаволе) начало. А что слово Спасителя истинно, это каждый может видеть особенно из самой последовательности мыслей. В самом деле, разве мог согрешить Тот, Кто не ведал греха, Бог истинный и по природе, всецело недоступный перемене к чему-либо несправедливому? Нисколько не менее сего мы можем увидеть это и чрез самые писания святых Евангелистов. Так премудрейший Иоанн ввел Пилата говорящим: «Я никакой вины не обретаю в Нем» (Ин. 18:38), и опять, после возложения венца из терний, возглашающим слова: «Вот вывожу Его вам вон, дабы узнали вы, что никакой вины не обретаю в Нем» (Ин. 19:4). А Матфей говорит, что он (Пилат) дошел до такого отвращения ко злу, что он даже руки умыл пред иудеями и сказал: «Неповинен я в крови Праведника Сего» (Мф. 27:24). И представив Его нам приведенным к самим архиереям, говорит так: «Архиереи же и синедрион целый искали лжесвидетельства на Христа, чтобы Его умертвить, и не нашли, хотя много приходило лжесвидетелей» (Мф. 26:59–60).

λαλήσω fut. ind. act. от λαλέω, см. ст. 25. άρχων praes. act. part, (subst.) от άρχω править.

Уже немного Мне говорить с вами: было уже поздно (Ин. 13:30), и оставалось лишь несколько часов до того часа, в который Иуда с воинами возьмут Господа в саду Гефсиманском, а ученики оставят Его. — Идёт князь мира сего (ср. прим. к Ин. 12:31): Господь видит духовным оком приближение к Себе врага Своего — сатаны с двух сторон, в Иуде со спирою (Ин. 13:2, 27) и в саду Гефсиманском. В это время, можно полагать, ушедший с вечери ученик готовил спиру для взятия Господа; в это же время дьявол готовился к последнему нападению на Господа в саду Гефсиманском, чтобы искушать Его страхом смертного часа. — И во Мне не имеет ничего: т. е. подлежащего его господству. Дьявол — князь мира сего в силу греховности, в которую погружён мир; Христос безгрешен, и потому князь мира сего не имеет в нём ничего, над чем бы он в нём мог господствовать. Это изречение Господа служит между прочим также доказательством Его безгрешности и вместе с тем полной свободы, с какой отдаёт Он жизнь Свою за живот мира (ср. Ин. 10:18). Но, несмотря на то, что князь мира сего не имеет над Ним никакой власти, Господь предаёт Себя ему, чтобы умереть за живот мира. — И чтобы этот мир знал, что Я люблю Отца и по этой любви отдаю жизнь Мою, исполняя Его заповедь (ср. Ин. 10:18), встаньте, пойдём отсюда навстречу приближающемуся ко Мне врагу Моему, князю мира. Эта встреча, страшная встреча, последовала в саду Гефсиманском.

Господь, перед крестными страданиями, сказал ученикам: "…ибо идет князь мира сего и во Мне не имеет ничего" (Ин. 14:30). "Князь мира сего" – сатана не нашел ничего своего в Иисусе Христе. Огромный интеллект падшего архистратига, объем информации обо всем, что происходит во вселенной, страстное желание сатаны найти то, что принадлежит ему в Иисусе Христе, - оказываются бессильными и бесплодными. Достояние сатаны – грех. Грех – его адское сокровище, грех – рычаг его власти, грех – это родство между сатаной и людьми, носителями греха. Господь свидетельствует о том, что Он чист от греха, и сатана, уловивший в свои сети весь мир, не имеет в Иисусе Христе своей части. Но то, чего не нашел сатана, – лютый враг Бога, – то нашли в Иисусе Христе современные модернисты, и не только нашли, но выдают свои декадентские представления о греховной плоти Христа за учение Церкви. Сатана посрамленный отступил от Господа, а модернисты безбоязненно учат о том, что Христос имел греховную человеческую плоть (душу и тело), боролся с грехом живущем в Нем, Своими человеческими силами, и достиг полной победы над грехом как исцеления грешной и страстной плоти только во время Своего распятия. Первородный и личные грехи, оскверняющие и искажающие человеческую природу, – это активная, динамичная сила, выражающаяся, прежде всего, как противостояние и сопротивление Богу. Грех – это духовная скверна, тьма и хаос, деградация человеческой личности, это порча и болезнь, которая вошла, как бы въелась в человеческую природу. Грех – это метафизическая область, лежащая за пределами светового поля божественного Логоса. У модернистов другое мнение. Вот слова профессора Осипова, взятые из его лекции: "Ради нас Христос стал по природе страстным человеком. Стал по природе страстным человеком с помощью греха, возникшего через меня, уничтожая мой же грех…Через страдания Он соделал совершенной воспринятую Им человеческую природу. Здесь имеется в виду, что страдания сделали Его совершенным не в духовно-нравственном смысле, в котором Он был совершенным, но в смысле конститутивном, то есть относящимся к состоянию человеческой природы". Эта цитата наводит на следующие размышления. Если страдания делают совершенной греховную человеческую природу, хотя бы в смысле конститутивного состояния (абстрагируясь от духовно-нравственной стороны человеческой личности), то тогда разбойник, умерший с хулой на Христа, должен был бы через свои страдания на кресте усовершенствовать и очистить свою плоть (душу и тело). Вообще взгляд на совершенствование человеческой природы через страдание – не христианский, а кармический, характерный для буддизма и индуизма, где страдание – этическая категория. Согласно этим воззрениям, через страдания изменяется и очищается человеческая карма, и человек при новом воплощении получает более совершенную плоть. Православие категорически отрицает как языческий метемпсихоз, так и культ страданий, доходящий до бессмысленных самоистязаний, самоубийств и самосожжений в изуверских сектах и расколах. В мире все люди страдают, можно сказать, что все человечество это страждущее тело, но все ли будут через страдания – психические и телесные – исцелены и спасены? Здесь опять пахнет оригенизмом, который лезет в щели теологии, искусственно создаваемых модернистами. Некоторые христианские мученики в физическом плане переживали более продолжительные страдания, чем Христос, в том числе муки распятия, которые длились несколько суток (например, мученик Хрисанф); были случаи, когда святые подвергались пыткам в течение десятилетий (например, священномученик Климент Анкирский), но значит ли это, что их плоть должна была стать более чистой и совершенной, чем плоть Христа? Страдание и спасение – вовсе не равнозначащие понятия. Страдания – это только благоприятные условия для глубокого понимания жизни и покаяния, а также для испытания преданности к Богу. Однако, из уст страдающего могут вырваться не только покаянные молитвы и благодарение Богу, но ропот и проклятие. Страдания сами по себе не делают человека совершенным, иначе бы все умершие от мучительной болезни – гангрена, рак, проказа и т.д. а также преступники, подвергшие жестоким пыткам и казням – усовершенствовались, хотя бы в конститутивном состоянии их природы. Надо заметить, что культ страданий, как очищение от греха после смерти, отразился в католическом учении о чистилище, отвергаемом Православием как заблуждение. От чистилища – один шаг к учению о том, что адский огонь механически выжигает грехи умерших грешников; таким образом, ад является преддверием рая, и все в свое время получат спасение ("огненный апокатастасис"). Не Христос очистился от греха при помощи страданий, не Крест явился для Него орудием самосовершенствования, - а мы искуплены страданиями Христа, именно потому, что Он, будучи безгрешным, добровольно взял на Себя наше наказание перед лицом Божественной правды. Далее возникает вопрос в связи утверждением модернистов о греховной плоти Спасителя: как боролся Христос с грехом, обитавшим, по мнению модернистов в Его Плоти – в ипостаси или вне ипостаси? Ведь Его человеческая Плоть была воипостазированна с самого начала, следовательно, не могла выходить из ипостаси? Где же происходила это борьба, как не в самой Ипостаси? Другое дело, что она не совершалась в природе Сына Божьего; человеческая и божественная природы в ипостасном соединении не слились, но ведь они и не разлучились? Если допустить, что борьба происходила в воипостазированной человеческой природе, которая совершенствовалась, то есть качественно менялась, то, значит, Христос в Вифлееме имел другую Плоть в конститутивном отношении, чем на Кресте, и Его земная жизнь была постоянным изменением Его Плоти от худшего к лучшему; значит, на Тайней Вечери Он дал Своим ученикам конститутивно несовершенную, пораженную грехом плоть, и поэтому причастие на литургии оказывается выше, чем причастие на Тайней Вечери, хотя Тайная Вечеря была как раз началом, основанием и установлением литургии. Учение об адекватности таинства причащения на Тайней Вечери и Евхаристии неоднократно повторяется в богослужебных текстах и у святых отцов ("Вечери Твоея Тайныя, днесь, Сыне Божий, причастника мя прими"). Известный философ, гностик и оккультист Иаков Бёмэ, получивший прозвище "сапожник – антихрист" учил о перманентной трагедии, борьбе добра и зла, которые протекают в недрах божества, и считал творение мира и события человеческой истории эхом и светотенями этой божественной трагедии. Но и Бёмэ не дошел до того, чтобы приписать грех человеческой природе Иисуса Христа. Церковь учит, что из всех людей, только в Одной Божией Матери первородный грех не принял динамичной формы, так как был связан Ее всецелой любовью к Богу, и ни разу не проявился в Ее мыслях и тайных желаниях сердца. Пресвятая Богородица не испытывала греха как состояния внутренней раздвоенности, сложности и противоречий, присущих греху, активно действующему в человеке; уже с самого пробуждения Ее сознания она была победительницей греха. Эта победа – Ее любовь к Богу, которая всецело овладела Ее умом и чувством. Всецелая любовь к Богу, превосходящая любовь Серафимов, сковала первородный грех, но, однако, не избавила Божию Матерь от общей участи потомков Адама. Ее спасение как искупление от первородного греха произошло во время Ее крещения (по преданию крещение Девы Марии совершил Иоанн Богослов). Если только одним личным подвигом можно было бы, усовершенствовав свою плоть, получить спасение, то Божия Матерь была бы спасена без искупительной Жертвы – Распятия Ее Сына. Более того, получается, что Христос только повторил ту победу над грехом в конце Своей жизни, которая изначала была дана Деве Марии. Теперь рассмотрим вопрос: мог ли в человеческой плоти Христа появиться грех? По учению святых отцов жизненное начало человека содержится в мужском семени. Женщина дает материал для развития этой жизни. План человеческого организма закодирован также в мужском семени. Преподобный Иоанн Дамаскин пишет о том, что первородный грех передается через мужское семя, как некая наследственная болезнь, поразившая все человечество. Поэтому Христос, рожденный без мужского семени, не был поражен и подвергнут действию первородного греха в Своей человеческой природе. Вот, что пишет об этом преподобный Иоанн Дамаскин: "Веруем и несомнительно проповедуем, что Сам от Отца прежде веков рожденный Единородный Сын и Слово, единосущный Отцу Бог по природе, Которым все возникло, в последние дни благоволением Отчим был зачат во всечистой и всенепорочной утробе Святой Девы, словно Божественное семя, и воплотился без превращения и изменения, то есть осуществил в Себе Самом плоть, одушевленную разумной и мыслящей душею, и стал совершенным Человеком, вместе с тем оставаясь Чем Он был, совершенным Богом. Ибо не человека зачала Святая Дева, но Бога по природе, предвечного Сына и Слово Божие, имевшего воплотиться от нее. Ведь у каждой женщины зачатие происходит по ввержении семени от мужа, и зачинается семя мужа: и семя есть ипостась, тогда как женщина вместе с зачатием доставляет собственные крови, и происходит сочетание, когда крови осуществляются в мужском семени, и само семя становится для них ипостасью, общей ипостасью как для него самого, так и для женских кровей. У Святой же Девы не так – ибо зачатие не от мужского семени, но после согласия Святой Девы Дух Святой нашел на нее по слову Господню, которое сказал ангел, очищая Ее и доставляя силу, способную воспринять Божество Слова, и тогда осенил Ее воипостасная Премудрость и Сила Бога Всевышняго, Сын Божий, единосущный Отцу, словно Божественное семя, и вылепил Себе из непорочных и чистейших Ее кровей плоть, одушевленную разумной и мыслящей душею, Сам став ей ипостасью. Вот так, будучи Богом по природе от Отца, стал Он и Человеком по природе от Матери". (Творения преподобного Иоанна Дамаскина, изд. "Мартис" 1997 г., стр. 138). Эта мысль повторяется у других отцов. Обратимся к библейской истории о грехопадении. Апостол Павел пишет: "…как одним человеком грех вошел в мир и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, (потому что) в нем все согрешили" (Рим. 5:12). Здесь подчеркивается прямая связь между падением человечества в своем праотце и искупление человечества Сыном Божиим – Творцом самого Адама. В Библии повествуется о том, что первой согрешила Ева, но человечество пала в Адаме, так как потенциально содержалось в нем. Поэтому первородный грех назван «адамовым грехом», а не "евиным", или "евино-адамовым". В церковной гимнографии часто повторяется, что Дева Мария безсеменно зачала своего Сына, то есть, Христос непричастен к первородному греху. Сын Божий стал Сыном Человеческим, боговоплощение является действием Всей Святой Троицы: "Дух Святой найдет на Тебя и сила Вышнего осенит Тебя" (Лк. 1:35) – говорит архангел Деве Марии. Как же через Святую Троицу в природу Христа мог проникнуть грех? Значит надо допустить, что грех содержится в Святой Троице? В Деве Марии первородный грех оказался бездейственным; в зачатии произошло особое освящение и приготовление Девы Марии к Рождению, поэтому Церковь прославляет Ее как Пресвятую и Пренепорочную. Значит, модернисты усмотрели порок в Божией Матери, что не чуждо некоторым крайним протестантским рационалистическим сектам. Кроме того, Господь берет у Девы Марии вещество – материал из Ее пречистых кровей, но Сам созидает Свою Человеческую плоть. В Священном Писании, написанным Духом Святым, содержатся свидетельства о том, что носителем жизни является мужское семя. Первые слова Нового Завета: "Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова..." и т.д. означают, что мужчина через женщину рождает детей. Эти слова Евангелия служили причиной недоумения для наших современников и даже шуток со стороны атеистов, ведь в современном понятии рождает женщина. Но древние лучше знали богооткровенную тайну зарождения человеческой жизни. Поэтому в вопросе о первородном грехе модернисты стоят на позиции крайних протестантов, а, приписывая Плоти Христа греховность, приближаются к позиции эвионитов и несториан. Христос по человечеству явился Жертвой за наши грехи. Уже в Ветхом Завете сказано о том, что жертва, приносимая Богу, должна быть чистой и непорочной; священники должны были тщательно осматривать жертвенное животное — нет ли в нем какого либо изъяна или болезни; этот осмотр продолжался несколько дней. Такое отношение к ветхозаветной жертве являлось пророческим свидетельством о том, что человечество будет спасено чистейшей и совершеннейшей Жертвой. И этой новозаветной жертве – Христу Спасителю — модернисты приписывают изъяны и болезнь греха. Суть Голгофской Жертвы заключается в том, что за грешных пострадал Безгрешный, за порочных умер Чистейший, добровольно взяв на Себя следствия первородного греха (тленность, страдания, смерть) как наказание за адамово преступление, от лица человечества. Модернисты упорно восстают против догмата о искуплении, являющимся сердцевиной православной сотериологии, чтобы заменить его своими новыми концепциями. Например, профессор Осипов утверждает вопреки тексту самого Священного Писания, что искупление – это католическое понятие, от которого нам, православным, надо поскорее избавиться. Голгофское Распятие г-н Осипов представляет как победу Христа над Своей греховной плотью и впечатляющий пример для людей – как надо самоотверженно бороться с грехом. Таким образом, для г-на Осипова Спаситель из Искупителя превращается в учителя. Профессор даже устраивает экскурсы в историческую лингвистику и филологию, чтобы доказать, будто слово "искупление" не было правильно понято Церковью и святыми отцами. Большинство древних переводчиков Библии были святыми подвижниками, которые жили в духовной стихии Церкви – хранительницы Библии, чувствовали глубинный, онтологический смысл библейских слов, ощущали их внутреннюю гармонию и световые вибрации. Они находились на одной духовной волне с пророками и апостолами, через которых Господь дал Свое Откровение миру. Тексты переводов уже в древности были приняты и утверждены Церковью, как канонические. Интересно, по каким протестантским словарям профессор решил исправить их? Слово "искупление" неоднократно повторяется в Ветхом Завете, особенно у пророка Исайи. Сам Спаситель именует Свое служение искуплением: "Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих" (Мф. 20:28). У апостола Павла понятие искупления является одним из краеугольных камней богословия. Неужели апостол Павел является учеником Фомы Аквинского, а пророк Исайя - Ансельма Кентерберийского? Надо сказать, что в теософских кругах Христа называют "великим учителем", "посвященным", иногда "спасителем", в том же значении, как и основателей других религий, но не именуют Его "искупителем". В восьмой главе Евангелия от Иоанна пишется о том, что Христос обещает сделать свободными тех, кто уверует в него. Это возмутило собравшихся иудеев: "...мы – семя Авраамово, и не были рабами никому никогда; как же Ты говоришь: "сделаетесь свободными"? Иисус отвечал им: "Истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха. Но раб не пребывает в доме вечно; сын пребывает вечно. Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете" (Ин. 8:32-36). Профессор Осипов, не признающий сатанинскую мистику и метафизику греха, который сделал человека рабом диавола, также недоумевает: от чего надо искупить человечество, от какого плена и рабства необходимо освободить его? Для него приемлемо спасение без искупления, – это подражание учению и жизни Христа своими человеческими силами, то есть самоусовершенствование по примеру Христа. Профессор в одной из своих лекций заявил, что искупление – католическое понятие, оправдание – протестантское, а спасение – православное. Он разделил друг от друга эти три онтологические понятия, которые находятся в Священном Писании и православной литургике, а затем отбросил в сторону искупление и оправдание как ненужный для православия балласт. Апостол Павел пишет: "Вы куплены дорогой ценою (Кровью Иисуса Христа)" (1 Кор. 6:20, 1 Кор. 7:23). В послании Колоссянам написано: "…в Котором (Иисусе Христе) мы имеем искупление Кровью Его и прощением грехов" (Кол. 1:14); "Предавший Себя для искупления всех. Таково было в свое время свидетельство" (1 Тим. 2:6). Священник на проскомидии читает молитву: "Искупил ны еси от клятвы (проклятия) законныя, честною Твоею Кровию". В Ветхом Завете Господь назван "Искупителем" 14 раз. Слово "искупление" в Новом Завете повторяется 12 раз. А модернисты хотят доказать, что это слово имеет случайное происхождение, как будто занесено на страницы Библии ветром. Апостол Павел пишет о оправдании следующее: "…Человек оправдывается верою" (Рим. 3:28), "…Будучи оправданы Кровью Его, спасаемся Им от гнева" (Рим. 5:9), "…Который предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего" (Рим. 4:25). Священник после таинства крещения и миропомазания читает молитву: "Оправдался еси, просветился еси ... именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего". Искупление, оправдание и спасение — неразрывно связаны друг с другом. Христос искупил нас от рабства демона и вечной смерти тем, что, будучи безгрешным, взял на Себя наказание (крестные муки) за наши грехи. Мы оправдались Его правдой, с нас снято проклятие греха, как бооотвержение. А возобновленный союз Бога с человеком, союз любви и единства – и есть спасение. Этот союз как богообщение и обожение продолжается в вечности. Таким образом, искупление и оправдание, являются необходимым условием для спасения как жизни с Богом. А модернисты стараются показать ненужность искупления и оправдания, без которых само понятие спасения теряет православное содержание и приобретает неопределенный, аморфный характер, то есть теософское бессмыслие. О догмате искупления

Что диавол есть князь мира и вечной тмы, послушай Самого Христа, Который говорит: грядет сего мира князь, и во мне не имать ничесоже (Ин. 14:30). Князем мира называется он не как властитель и господин мира. Да идет от нас такая богохульная мысль! — И как возможно, чтоб властвовал над миром тот, кто не имеет власти даже над свиньями? Но называется он князем мира потому, что, раздражая пожелание богатства и других вещей мира сего, он порабощает себе прилепляющихся к ним и берет над ними власть. Князем же тмы называется он потому, что ниспал от света божественной славы, по причине гордости своей, и сделался наследником вечной тмы. Но Бог и Владыка наш, яко Творец и Устроитель всего мира, естественно и властно есть князь всех — небесных, земных и преисподних, будучи светом невечерним и неприступным и Господом всего — и настоящего, и будущего.

Князь мира сего. Т.е. диавол. Примечания к 12 Страстным Евангелиям

Так как это слово еще более могло увеличить ужас учеников, то Господь, в успокоение их, говорит, что сатана, который имеет такую большую власть над миром, над Ним собственно власти не имеет: во Христе нет точки опоры для действий сатаны - нет греха. Господь мог бы отогнать от Себя сатану, но Он не хочет этого сделать.

Утешив учеников вышеизложенною речью, Господь опять говорит о Своей смерти. "Ибо идет, говорит, князь мира сего", то есть диавол. Что он князь мира сего, это понимай не о твари вообще, но о людях порочных и мудрствующих мирское. Ибо он владычествует не над небом и землею, иначе он все ниспроверг бы и расстроил, но над теми, которые сами предаются ему. Поэтому он называется и князем тьмы, а под тьмой разумей злые дела. А как некоторые могли подумать, что и Христос предается смерти за грехи, то Он прибавил: "и во Мне не имеет ничего"; Я смерти не повинен, диаволу ничем не должен, но принимаю страдания добровольно, из любви к Отцу.

Господь видит все, видит, что близка к Нему крестная смерть. Видит и указывает того, кто будет главным деятелем в Его крестных страданиях. Господь Иисус говорил и прямо врагам Своим, что оно не более, как слуги Князя тьмы (Лк. 22:53.). Мир, возстающий против Иисуса Христа, действует по воле и влиянию Князя тьмы, который есть сатана. И во Мне не имать ничесоже, говорит Господь. Если сатана имеет власть над человеком: то потому, что в человеке есть грех. Грех о смерть — дело диавола, и грех же дает силу диаволу над человеком. Но в Господе Иисусе не было греха. Потому сатане нечего было найдти в Иисусе. Диавол возставил против Него смерть; но смерть не могла восторжествовать над Непричастным греху, и была побеждена к стыду Князя тьмы.