Псалтирь, Глава 118, стих 171. Толкования стиха

Тав 169) Да приблизится моление мое к Тебе, Господи; словом Твоим вразуми меня. 170) Да войдет прошение мое к Тебе, Господи; словом Твоим избавь меня. 171) Произнесут уста мои песнь, когда Ты научишь меня уставам Твоим. 172) Просвещает язык мой слова Твои; ибо все заповеди Твои правда. 173) Да будет рука Твоя в помощь мне. Ибо я заповеди Твои возлюбил. 174) Возжелал спасения Твоего, Господи; и закон Твой поучение мое есть. 175) Поживет душа моя и восхвалит Тебя, а суды Твои помогут мне. 176) Я заблудился, как овца погибшая; взыщи раба Твоего, ибо заповедей Твоих не забыл я.Двадцать второе восьмистишие. Услышь меня, дай мне свет и избавь меня от врагов моих (ст.169–170), за то я буду прославлять Тебя и закон Твой (ст.171–172). Помоги мне, так как я сильно желаю Твоей помощи и не считаю себя недостойным ее, так как почитаю закон Твой (ст.173–174). Несомненно, Ты сделаешь это (ст.175). Теперь я, правда, подобен заблудшей овце, но так как я принадлежу, Господи, к верным Твоим, то Ты взыщи меня как добрый пастырь и спаси меня (ст.176).   

  Неоднократно он молится об усмирении своих врагов (ст.42, 43), о наказании их; если молитва его будет услышана (ст.169–170), чего он с уверенностию ожидает (ст.175), то он прославит за это Бога (ст.171–172) и с ним будут радоваться все боящиеся Бога (ст.74).

Да приближится к Тебе, Господи, мое искреннее, слезное моление, от всего сердца, соединенное с воплем о спасении... (ст. 136. 139. 145. 146. 149). Но слову Твоему, вразуми меня, — как мне спастись от стольких бед и опасностей (ст. 110. 134. 143 и др.). — Да придет мое моление к Тебе, Господи, — Ты прими его, как прошение вернаго и любящаго Тебя раба Твоего, и — по слову Твоему, избавь меня от многих, сильных, гордых и совершенно беззаконных гонителей моих (ст. 69. 78. 84. 87. 92. 95. 122-125. 157. 161). — Отрыгнут уста мои пение, — преисполненное чувством радости и благодарности за спасение от бед и скорбей, за избавление от стольких и таких врагов, сердце выразит это сильное чувство в пении. Уста отрыгнут — как бы невольно откроются для пения такой священной и отрадной песни, — когда Ты научишь меня законам об оправдании, — когда таким спасением от бед и врагов еще более вразумишь и утвердишь меня в сохранении Твоих законов. — Провещает язык мой слова Твои, — движимый теми же чувствами сердечной радости и благодарности, и язык мой будет все более и более провозглашать — проповедывать слова Твои, а именно — что все заповеди Твои суть правда (ст. 86).

«Отрыгнут» сами собою, без всякого напряжения и предварительного обдумывания. Зародится в сердце песнь Богу, исторгнется устами и понесется на небо. Это – песнь славословия, благодарения и всякой молитвы. Если это стало бывать у тебя, то знай, что ты уже в чине своем, в чине ангелов, выну хвалящих и воспевающих умно зримого ими Бога.

Сначала ум с напряжением молится, нудит себя на молитву силою воли. И это, конечно, есть умная молитва. Умная молитва понемногу согревает сердце и вводит его в другую молитву – умно-сердечную. Сердце, навыкнув молиться под действием ума и согревшись, само начинает подвигаться на молитву и увлекать в нее ум. Эта сердечная молитва – настоящая молитва, как ей следует быть, – молитва, объемлющая все существо человека, ибо где сердце, там весь человек. Это состояние обнаруживается тяготением внутрь, бывающим во время молитвы, чтения, размышления, и даже без всего этого так – за делом каким. Последнее выше первого.

Вот это именно состояние и разумел святой Исаак, когда спрашивал: «Восхищается ли ум твой, без участия воли, к понятиям о бесплотном? Возгорается ли в тебе внезапно радость, ни с чем не сравнимая? Источается ли из сердца некое удовольствие и влечет ли всецело ум?» Если да, то это знак, что человек, испытывающий это, далеко прошел по пути к совершенству. Далее святой Исаак так описывает это состояние: «По временам во все тело входит какое-то услаждение и радование; плотской язык не может выразить этого. Иногда услаждение это истекает из сердца в час молитвы, или во время чтения, или вследствие напряженности мысли. А иногда бывает оно без всего этого, во время поделия, и по ночам, когда находишься между сном и пробуждением, как бы бодрствуя и не бодрствуя. Но когда найдет на человека это услаждение, бьющееся в целом теле его, тогда думает он в тот час, что и Царство Небесное не иное что есть, как это же самое». Как после этого «не отрыгнуть» пения устам того, кто бывает в таком состоянии?

Но надо знать, что оно не есть плод одного молитвенного труда, а следствие всей богоугодной жизни, всех трудов доброделания и подвижничества, и обнаруживается тогда, когда сердце начинает приближаться к чистоте. Пророк указывает на это в словах: «егда научиши мя оправданием Твоим». Оправдания – заповеди. Научение им разумеется не заучивание на память писаных заповедей, а деятельное навыкновение в них, подобно тому, как навыкают какому-либо мастерству. Когда это бывает, тогда заповеди вселяются в сердце и составляют постоянный строй, заправляющий всеми его движениями, так что во всяком случае, прежде всякой мысли, из сердца само собою исходит указание, как надлежит поступить. Такое сердце есть сердце святое и чистое, из которого исходит одно правое и богоугодное. Его-то и поставляет пророк источником отрыгновения чрез уста благодарственного, или хвалебного, или молитвенного пения Богу. Молись же: «сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей» (Пс. 50:12).