Откровение ап. Иоанна Богослова, Глава 20, стих 5. Толкования стиха

По мнению св. Андрея, как есть два рода смерти, о чем сказано было выше, так точно есть и две жизни. Первая жизнь – временная, телесная; другая – за исполнение заповедей Христовых – жизнь вечная, блаженная, обещанная святым. Есть и два воскресения.

Первое воскресение – оживотворение от мертвых дел верою в Сына Божия – еще в этой жизни; второе воскресение – претворение тела от тления в нетление, имеющее быть при конце мира. Отсюда являются и два рода мертвецов.

Одни – умирающие нераскаянными грешниками, которые не спогреблись Христу и не совоскресли с Ним в Крещении. Такие мертвецы не оживут до Второго славного пришествия Христова, когда должен произойти суд и они получат то "благо", к которому подлинно стремились всю свою жизнь, – тление.

Другие мертвецы – претерпевшие ради Христа борьбу со своими собственными страстями и умершие для этого скоропреходящего мира. Такие мертвецы блаженны, так как они избавлены от вечного мучения – от второй смерти. Почитание святых, отшедших в Царство Христово, земными жителями ясно указывает на тесную связь неба и земли, на связь Церкви небесной и земной, на действительное царствование Господа и Его святых как на небе, так и на земле.

В настоящее время особенно горячими приверженцами хилиазма являются сектанты - адвентисты, склонные тоже понимать тысячелетнее царство чувственно, вплоть до ссылок на современные достижения техники и до восстановления кровавых жертв Моисеева закона. Первым отличием хилиазма в понимании приведенных трех стихов (см.: Откр. 20:4-6), является учение их о двойном воскресении умерших: одном - том, которое признается и нами и о котором читаем мы в η-м члене Символа веры, т.е. при Втором пришествии Христовом на Страшный Суд; другом - раньше него, и именно том, о котором будто бы сказано-де здесь в 5-м стихе: воскресение первое. В нем, учат хилиасты, воскреснут тоже телом, но лишь праведники; а грешники воскрешены будут для суда пред Вторым пришествием Христовым и кончиной мира, и таким образом, при двух телесных воскресениях, у них получается три Христовых Пришествия, и теперь они ожидают промежуточного второго, и притом очень скорого.

Учение хилиастов, и древних, и новых, нельзя не признать прямо фантастичным, особенно в таком важном, догматического характера, пункте, как это их отличительное учение о таком вставочном третьем (по их счету втором) Пришествии Господа. Но мы уже указывали вслед за св. Андреем, что естественнее и лучше понимать под тысячелетием, на которое связан сатана, самый период новозаветный, от боговоплощения и до царства антихриста - время и состояние, данное для спасения грешного человечества в царстве благодати. Совершенно так же должна быть понята и другая тысяча лет, о которой говорится дважды в этих трех следующих (4-6-м) стихах и которая, несомненно, является в тексте Апокалипсиса параллельной для той первой. Опять-таки это тысячелетие - новозаветное, выражающееся в жизни Церкви, которая, как и призывают нас св. апостолы Петр и тот же Иоанн и как мы в начале уже отмечали, действительно соделывает нас царями и священниками пред Богом в духовном совершенствовании христианском (см.: Исх. 19:6; Ис. 61:6; 1 Пет. 2:9 и др.). Ясно и отчетливо изображает это преосвященный Игнатий Брянчанинов в своем «Слове о смерти». По его разъяснению, воскресение первое «состоит в оживлении души из ее смерти верою в Господа Иисуса Христа, в омовении грехов святым крещением, в жизни по завещанию Христову и в очищении покаянием грехов, соделанных после крещения. Престолы святых - их господство над страстями, над самыми демонами, над недугами человеческими, над стихиями, над зверями, обилие их духовных дарований. Им дан суд, т.е. рассуждение духовное, которым они обличают грех, как бы он ни был прикрыт благовидностью, и отвергают его, им дан суд, которым они судят ангелов тьмы, приемлющих вид ангелов, и не дозволяют им обольщать себя. Они не поклонились ни зверю, ни иконе его; ни антихристу, ни предызображавшим его гонителям христианства, требовавшим от христиан отречения от Христа и отвержения Его всесвятых заповеданий. Они не прияли ни на челах, ни на десницах начертаний врага Божия, но, усвоив себе ум Христов, постоянно выражали его в образе мыслей и в образе действий, не щадя крови своей для запечатления верности Христу, и потому воцарились со Христом. Для них нет смерти! Для них разлучение души с телом... не смерть, но переход от скорбного земного странствования к вечной радости и упокоению. Смерть вторая, т.е. окончательное осуждение на вечные адские мучения и предание им, не иматъ области над воскресшими первым воскресением, воскресшие им будут иерее Богу и Христу и воцарятся с Ним тысящу лет... Егда скончается тысяща лет, исполнятся времена, и созреет весь словесный плод земли, последует воскресение второе, воскресение тел. После него усугубится блаженство праведников, благовременно воскресших первым воскресением; усугубится после него смерть отверженных грешников, лишившихся первого воскресения».

К раскрытому с такой ясностью и отчетливостью епископом Игнатием мы со своей стороны добавим: удивительно, как могут игнорировать все хилиасты поставленную здесь точную формулировку того, как и кем представлялись Иоанну святые, коих здесь идет речь, т.е. царствующие со Христом тысячу лет?! Ведь совершенно ясно сказано, что тайнозритель видел на престолах не тела, а души их; спрашивается, откуда же, как и почему берут сюда они - хилиасты и адвентисты - воскресшие тела? Правда, дальше сказано (но не как новый, иной момент, а в дополнительное раскрытие сказанного о сидении на престолах): они ожили и царствовали со Христом тысячу лет. Но ведь ожить человек может и телом, и душой. И совершенно то же слово ожил читаем мы и в том месте, где речь идет о самом Иисусе Христе, - там, где говорится об Его сошествии во ад: Он, разъясняет нам ап. Петр, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных, быв умерщвлен по плоти, но ожив духом, которым Он и находящимся в темнице духам, сошед, проповедал (1 Пет. 3:18-19). И мы так же, с тою же положительностью и точностью, знаем, и не только из этого выражения ожил духом, что Начальником и Первенцем этого первого воскресения - для души (в смысле перехода ее после телесной смерти в райское блаженство на небо) - явился опять-таки Сам же Господь наш Иисус Христос, ибо Он в самый день Своей смерти, т.е. до воскресения пречистой плоти Его, уже вошел в рай, как и благоволил сказать с креста Своего разбойнику в ответ на мольбу его: Аминь глаголю тебе, днесь (ныне же) со Мною будеши в рай (Лк. 23:43).

И поистине, какое сильное, прямо исключительное по своему значению, доказательство имеем мы в таком понимании этого места, столь ясном и удобоприемлемом в своей простоте для нашего православного учения о почитании святых, для верования нашего в небесное предстательство их за нас, грешных. Да, то, что предуказано было о себе ап. Павлом, когда он о смерти своей филиппийцам писал: Желание имый разрешитися (от уз тела) и со Христом быти (Флп. 1:23); что выявлялось в многовековой истории Церкви, в длинном ряде видений о смерти праведников, как молния, по выражению преп. Серафима, пролетавших, минуя мытарства, к небесной своей славе и царственно восходивших туда (как припоминается нам о преп. Антонии, Павле Фивейском, Симеоне юродивом и самом Серафиме), - все это закрепляется здесь прямым и точным обозначением евангелиста Иоанна, уже созерцавшего в Откровении эту славу их в этом соцарствии их со Христом и сосидении с Ним на престолах. И это - когда только еще начиналась сия многотысячная вереница «друзей Божиих», из коих несомненно первыми, воссевшими с Господом на престолах, были в том дивном видении 20-й главы апостолы.

Итак, первое воскресение есть, по выражению прот. Орлова, «переход (восстание) благочестивых от земной жизни к жизни на небе, от унижения и страданий к славе пред Престолом Божиим». И эта участь, таким образом, принадлежит только святым и совершенным, «прочие же из умерших - как христиане же (но не святые), так и еще больше нехристиане - не удостоятся прославления после своей земной жизни и, разлучившись с телом, будут пребывать вдали от Божиего Престола своею душою. Поэтому-то Иоанн и не видит их живыми (ожившими) пред Божественным Престолом и вблизи сидящих на престолах». Но не получив первого воскресения, так как не заслужили его, и эти многие умерли пока лишь первою смертью, смертью тела, ибо определение для них участи - жизни на небе или второй смерти, вечного осуждения на муки геенны, - постигнет окончательно всех подобных грешников только уже после Страшного Суда Христова.

Кого нужно разумеет под неожившими мертвецами? Сторонников зверя, т. е. людей грешных и нечестивых, пораженных смертью в их нераскаянности. Они не ожили в том смысле, что души их не удостоились соцарствовать Иисусу Христу на небе; как по телу своему они мертвы, так и по душе мертвенны, ибо лишены лицезрения Христова, исключены из числа небожителей и осуждены.

Таким образом, слово «не ожиша» употреблено как противоположение слову предыдущего стих «ожиша». Как этим последним словом обозначена блаженная жизнь на небе праведных душ, так напротив словом «не ожиша» означает мрачное и тягостное состояние душ нечестивых.

Оно продолжится Дóндеже скончается тысяча лет… Не так понимать сие нужно, что по окончании этого срока грешникам опять возвратится духовная жизнь. Частица Дóндеже весьма часто в писании не означает продолжения действия до известного предела, а напротив, совершенное отрицание его (например, Мф. 1:25). Так и здесь имеется в виду отрицание навсегда блаженной жизни для душ умерших нечестивцев.

Сия блаженная жизни на небе по духу называется первым воскресением человека в том смысле, что она предшествует воскресению пред последним судом, когда тела всех людей соединятся с их душами, – и это будет уже второе воскресение.

Времена и века от первого до второго пришествия Христова, т.е. период св. крещения, или первого воскресения из мертвых, таинственно наименованы в Откровении Иоанна тысячью лет (Откр. 20:5–6). Пророчество всегда бывает прикровенно, и истинное значение его станет известно только тогда, когда пророчество совершится. Так и продолжительность периода плодоношения веры сокрыта от нас в таинственных указаниях (Откр. 20:2–6 и Песн. 8:11–12). Известно только, что кончина века будет внезапна.

От первого пришествия Христова прошло уже почти две тысячи лет, а главного признака близкого конца как будто не видно и не слышно еще во вселенной. «И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец» (Мф. 24:14).

Правда, что упоминаемый здесь конец относится сколько к разрушению Иерусалима, столько же к кончине века, равно как и другие признаки приближения обоих событий более или менее одинаковы, напр., гонение верующих, умножение беззаконий, небесные знамения и другое. Из Евангельской притчи о хозяине, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой, весьма ясно, что званные и избранные будут также введены в Церковь и пред самой кончиной мира, и притом так, что званных будет особенно много, а избранных мало.

Впрочем последние, при общем воздаянии будут первыми (Мф. 20:1–15), ибо времена их подвигов будут особенно тяжкие.

Незадолго до кончины и разрушения Иерусалима, по всей земле прошел голос апостолов Христовых и до пределов вселенной слова их. Так и незадолго до кончины века пройдет еще раз по всему миру призыв в виноградник Христов остальных языческих народов, для участия в первом воскресении, т.е. призыв всех и каждого к св. крещению, ради избавления от второй, вечной смерти (Откр. 20:6).

***