К Римлянам послание ап. Павла, Глава 8, стих 36. Толкования стиха

По Ап. Павлу, Божественная любовь (греч. «агапи») есть результат не столько чувств, сколько воли и ума. Это несокрушимая доброжелательность даже к тем, кто не вызывает нашей симпатии или даже неприятен нам, кто не любит нас или кого не любим мы. «Агапи» — это непоколебимая благожелательность, постоянное искание евангельских блаженств, стремление к высшему благу. Даже если ближний жестоко обижает и оскорбляет нас, мы к нему всегда сердечны, милостивы и благожелательны, так же как к нам милостив и долготерпелив Бог. «Агапи», т. е. Божественная любовь, — это свойство ума, ищущею истину, и воли, стремящейся ко благу, она по смыслу очень близка к Божественному милосердию. «Агапи» не мс гит за обиду и всегда содействует спасению ближнего независимо от того, каков он. Ап. Павел в своих посланиях использует разные греческие слова, означающие ліббовь; например, «филия» — чувство привязанности к чему-либо, любовь к родине, патриотизм; «сторги» — семейная любовь, любовь к родственникам, соплеменникам. И лишь «агапи» означает любовь Божественную. Что касается распространенною греческою слова «эрос» (страстная, плотская любовь), то оно ни разу не встречается во всем Новом Завете, хотя некоторые Отцы используют его в своих писаниях.

Воспитанный в школе известнейшего фарисейскою законоучителя Гамалиила, Ап. Павел хорошо знал, что иудейская теология с глубокой древности основывалась на том, что Яхве любит Израиль. Бог любит Свой народ и как отец: «...Аз возлюбих его и из Египта воззвах сына Моего» (Ос. 11: 1). И как мать: «Забудет ли женшина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя» (Ис. 49: 15). И как верный муж: «И будет в той день, наречет Мя муж мой, глаголет Господь, а не прозовет Мене ктому Ваалим» (Ос. 2: 16).

Став Апостолом язычников, Павел возводит упование спасения к его первоисточнику в любви Бога Отца. Наше спасение имеет начало в Боге, Который любит нас и хочет нас спасти. Любовь Божия есть любовь отеческая, и мерой любви Бога к нам служит любовь Его к Сыну: «Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего?» (Рим. 8: 32). Свою любовь к Сыну Бог приносит в жертву Своей любви к людям. Тем самым упование спасения получает у Ап. Павла теоцентрическое обоснование.

Беспредельность Божественной любви доказывает волю Божию явить Свою всемогущую силу, а активность спасительною служения Сына, .пребывающею в теснейшем единении с Отцом, определена Его равнобожественным достоинством: «...Иже и есть одесную Бога, Иже и ходатайствует о нас» (Рим. 8: 34). Если смерть Христова есть выражение Божественной любви, то великое значение Его ходатайства объясняется Его воскресением и прославлением. Это — христоцентрическое упование спасения, не отрывающееся в то же время и от теоцентрических корней. Спасительное служение Сына, понимаемое Апостолом какдело Божественной любви, выражается в предстательстве за нас Христа.

Славянский перевод: «Кто ны разлучит от любве Божия...» (Рим. 8: 35) восходит к чтению греч. «Фэу» - («Божией») по Синайскому (IV в.) и Александрийскому (VI в.) кодексам. В параллельной форме Афонского кодекса (VI в.) вместо «Фэу» стоит «Христу»: «Кто отлучит нас от любви Христовой?». Понимание предстательства Христова (Рим. 8: 34) как проявления Его любви к нам - ключевая идея Апостола. От любви Божией Ап. Павел с такой естественностью переходит к любви Христовой, что переход почти не улавливается.

В Рим. 8: 39 Апостол торжественно исповедует свою уверенность в том, что никакая сила и никакая тварь не могут «...нас разлучити от любве Божия, яже о Христе Иисусе Господе нашем». Тем самым Божественная любовь возводится к ее первоисточнику в Боге Отце. К этому источнику восходит и любовь Христова. Христоцентризм Павлова благочестия и в этом случае имеет теоцентрическое основание.

Для выражения понятия «отлучение» в Рим. 8: 39, так же как и в Рим. 8: 35 («Кто ны разлучит от любве Божия...»), используется глагол «хоризо». Обыкновенно Ап. Павел обозначает этим глаголом расторжение брака, например: «...оженившимся завещаваю не аз, но Господь: жене от мужа не разлучатися» (1 Кор. 7: 10). Подразумеваемое отлучение сознается Апостолом как величайшее несчастье для того, кого оно постигает. Используемый глагол «хоризо» в значении отлучения от Бога восходит к тексту Септуагинты, например: «Строптивая бо помышления отлучаютот Бога...» (Прем. 1: 3).

Христоцентризм Ап. Павла сосредоточен, однако, не только на Божественной любви к нам, но вместе с тем и на той любви, которую мы должны имегь ко Христу. На любовь Бога к людям Апостол призывает отвечать взаимной жертвенной любовью ко Христу. В Рим. 8: 36 цитата из Пс. 43 имеет именно этот смысл добровольной жертвы ради Христа: «...Тебе ради умерщвляемся весь день, вменихомся яко овцы заколения» (Пс. 43: 23). В разночтениях Рим. 8: 37 Синайского и Александрийского кодексов вместо «силою Возлюбившею нас» стоит «ради Возлюбившею нас» или, в широком смысле, «по любви к Возлюбившему нас». Славянский перевод: «Но во всех сих препобеждаем за Возлюбльшаго ны».

В Рим. 8: 28 прямо говорится о «любящих Бога»: «...любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу».

В Рим. 8: 29 речь идет о нашем спасении как усыновлении Богу Отцу и братотворении Христу: «...дабы Он был первородным между многими братиями». Это одновременно проявление братской любви Христа как Первородною из многих братьев и наша ответная любовь к Небесному Отцу и Божественному Брату. Начало любви есть Бог. Он есть Отец, любящий Своего Единородною Сына и распространяющий Свою отеческую любовь и на нас. Любовь Его к Сыну, Которым Он жертвует для людей, есть одновременно проявление Его безмерной любви к нам. Любовь Божия к нам получает свое выражение в любви к нам Христа. Но понимание спасения не исчерпывается возведением любви, которую нам являет Христос, к ее истокам в Боге. Через Христа восходит к Богу Отцу и наша ответная любовь.  )

Любя Христа, мы любим в Нем Бога Отца. И іюгда Павел говорит, что никакие страдания, никакая тварь не отлучит нас от любви Христовой, или от любви Божией во Христе (Рим. 8: 39), он подразумевает при этом не только несокрушимость любви Божией к нам, но исповедует и свою любовь к Богу Отцу и Его Сыну. Эта любовь тоже не боится никаких испытаний и, утверждаясь в Боге, не трепещет противостояших Ему сил. Павел знает не только то, что его не оставят Бог Отец и Христос, — он столь же твердо уверен в том, что и он не оставит Их.

Заключительные слова (Рим. 8): «...яже о Христе Иисусе Господе нашем» дают высший смысл нерасторжимому духовному единству Апостола с Богом. Всем личным связям Апостол противополагает любовь Божественную, которая стремится к единству Церкви: «...как в одном теле у нас много членов, но не у всех членов одно и то же дело, так мы, многие, составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены» (Рим. 12: 4, 5).

Значение любви Божией и любви Христовой как любви нисходящей и любви восходящей открывается в любви между братьями. В любви ко Христу как Первородному брату (Рим. 8: 29) в собственном смысле подразумевается и получает освящение и любовь к братьям великой семьи — Церкви. Соединенные любовью со Христом, мы соединяемся в любви Христовой друг с другом.

Павел сопоставляет два аспекта отеческой любви Божией: к Своему Единородному Сыну и к нам. Любовь Бога к людям сопоставима лишь с

любовью к Сыну Отца, «Иже убо Своего Сына не пощаде, но за нас всех предал есть Его...» (Рим. 8: 32). Отечески-сыновние отношения между верующими являются человеческим отражением Божественною Отцовства и Божественною Сыновства. «Сего ради, — говорит Апостол, — преклоняю колена моя ко Отцу Господа нашего Иисуса Христа, из Негоже всяко отечество на небесех и на земли именуется» (Еф. 3: 14, 15).

Любовь человеческая — даже в самых смиренных своих проявлениях — есть отблеск любви Божественной. Изливаясь на нас во Христе, Божественная любовь имеет начало в Отце. Наша ответная любовь восходит к Богу как любовь сыновняя и обнимает наших братьев на земле во Христе как Божественном Брате.

От любви Христовой верующею не может отлучить никакое страдание, никакая тварь. «...Ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8: 39).

Чтобы нагляднее донести до римлян свою мысль, Павел использует астрологические термины «высота» и «глубина» — астральные экстремумы. «Высота» (греч. «ипсома») — максимальный подъем звезды (апогей), когда звезда входит в зенит и оказывает, как утверждают астрологи, максимальное влияние на человеческую судьбу. «Глубина» (греч. «вафос») - когда звезда находится в самой низкой точке перед восходом (перигей) и оказывает минимальное воздействие на человека. Никакие звезды, никакие гороскопы, никакая астрология не могут отлучить нас от Божественной любви. Все астральные силы и духи звезд ниже благодати, обитающей в нас до тех пор, пока мы живем в Божественной любви. Когда связь любви разрывается, человек может превратиться в раба и игралище астральных, космических или, если называть вещи своими именами, демонических, бесовских сил.

Рим. 8 является кульминационной точкой Послания к Римлянам, центром догматического учения Ап. Павла.

Апостол цитирует 43-й псалом царя Давида. Он пишет: «К нам относятся как к овцам. Как берут любую овцу и режут, так и христиан». Мы знаем, что, по слову мученика Иустина Философа, Церковь была гонима всегда. И будет гонима до Второго Пришествия, пока не вернется Христос и не освободит нас. Вот тогда настанет свобода. Полная, абсолютная и несменяемая свобода. Сейчас же, говорит апостол Павел, про нас предсказано, что любого из нас могут убить, словно барашка. Овца не сопротивляется, когда ее режут, так и христиане не сопротивляются, когда на них нападают.

Кстати, и другие люди не думают за них вступаться. Посмотрите, сколько христиан сейчас убивают в исламских странах, но никто не думает за них вступаться. Еврея чуть тронут — и поднимается визг. Нарисуют карикатуру на мусульман — и сразу погромы. А когда убивают христиан, реакция такая: «Да, убили. Судьба такая, жизнь такая». Так и предсказано. Что было во времена апостола Павла, то же и сейчас. Проходит новость об убийстве очередного священника, а люди говорят: «Ох, убили. Судьба такая, бывает». Если убивают еврея, то поднимаются вопли, а христиан убивать можно. И мы знаем, что это нормально, потому что христианин уходит в небо. Мир считает христианина чужим для себя. Почему не переживает мир сей? Потому что знает, что ушел тот, кого он считал своим врагом, тот, кто обличал его.

Святитель Феофан Затворник пишет: «Апостол говорит как бы: мы это видим и знаем и величаемся тем, — не только не противимся, но и сами охотно предаем себя на заклание»¹. И святитель Иоанн Златоуст добавляет: «Доказывает, что тела их суть жертва, — но что они не страшатся и не смущаются, потому что мздовоздаятель им — Сам Бог. Видишь ли мужество и кротость? Как овцы не противятся, когда их закалают; так и мы, говорит Павел. Но поелику человеческий разум и после стольких примеров по своей немощи мог страшиться множества искушений; то смотри, как Апостол снова восставляет, возвышает и восторгает слушателя»².

Апостол Павел говорит: «Не бойтесь казни. Это предсказано, и мы знаем, что это победа». Как мы называем день мученика? День рождения мученика. День рождения мученика Георгия, например. День рождения апостолов Петра и Павла. Это день, когда они родились в вечную жизнь, когда покинули землю, чтобы найти небо. Поэтому они отходят с великим мужеством. Известно, что, когда казнили мучеников Перпетую и Фелицитату, один из мучеников — мученик Сатир — шел по Колизею, а беснующаяся толпа кричала: «Сейчас его убьют! Ура!» Он же обратился к судье: «Ты обрек нас зверям в этой жизни, но это ненадолго, и мы будем жить в Царстве Бога, а тебя Бог бросит в вечный огонь в будущем. Знай, что Мздовоздаятель наш Бог, Который вступится за нашу кровь».

отлучит - т. е. отделит от любви Христа, разлучит с Ним (ср. Кул.).

В некоторых рукописях вместо «Божией» стоит «Христа» (ср. РБО, Кул.).

меч - насильственная смерть или казнь с помощью меча.

как написано - т. е. как говорит Писание. В большинстве древних рукописей эти слова относятся к. 8:36 (ср. РБО, Кул.).

Своей эмоциональной кульминации Послание к Римлянам достигает в возвышенных строках о любви Божией, которыми завершается 8-я глава. Эти слова — манифест решимости преодолеть любые притеснения и гонения, испытания и скорби. Речь Павла приобретает здесь торжественный и величественный характер:

Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано: за Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание Пс. 43:23.. Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 8:35-39).

Во многих рукописях начало этого отрывка звучит так: «Кто нас отлучит от любви Христовой?» (τίς ήμάς χωρίσει άπό τής άγάπης του Χριστού) Novum Testamentum graece. Р. 408.. Именно на такой текст ссылается Иоанн Златоуст: «И показав великую о нас заботу свыше... как бы приведенный в восторг этим неизреченным Промыслом, восклицает: “кто отлучит нас от любви Христовой?” И не сказал: “Божьей”. Так для него нет различия между наименованиями Христа и Бога» Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Римлянам 15,3 (PG 60, 544). Рус. пер.: С. 683.. Это же чтение встречается у ряда других раннецерковных авторов, во многих древних переводах, в византийских лекционариях. По мнению издателей критического текста Нового Завета, данное чтение лучше согласуется с предыдущим стихом: «Христос Иисус умер, но и воскрес: Он и одесную Бога, Он и ходатайствует за нас» (Рим. 8:34) Metzger В. A Textual Commentary on the Greek New Testament. P. 458..

Чтобы оценить автобиографичность слов Павла о любви Христовой, надо сравнить их с описанием обстоятельств, при которых протекало его миссионерское служение, в двух Посланиях к Коринфянам. Среди испытаний, выпадавших на его долю, Павел перечисляет: голод и жажду, наготу и побои, злословия и хулы (1 Кор. 4:10-13), притеснения, отчаянные обстоятельства, гонения (2. Кор. 4:8-9), бедствия, нужды, тесные обстоятельства, удары, темницы, изгнания (2 Кор. 6:4-10), избиения палками и камнями, кораблекрушения, опасности на реках, от разбойников, от единоплеменников, от язычников, в городе, в пустыне, на море, между лжебратиями, изнурение, стужу (2 Кор. 11:23-27).

Все это, утверждает Павел в Послании к Римлянам, он терпит ради «любви Христовой», или «любви Божией во Христе Иисусе». Два эти выражения для него синонимичны: любовь к Богу он не отделяет от любви ко Христу и не мыслит одну любовь без другой. Решающим для его собственной судьбы стал его опыт откровения Христа на пути в Дамаск — опыт, перевернувший его жизнь, в одночасье превративший его из гонителя Христа в Его пламенного ученика. Любовь ко Христу стала в его душе доминирующим чувством, перечеркнувшим другие земные привязанности. Служению Христу он отдался без остатка, преодолевая все искушения, скорби и опасности.

К этой же любви и бескомпромиссной преданности Христу он призывает римских христиан. Он знает, что они тоже находятся в стесненных обстоятельствах, и уже не раз на страницах своего послания обращался к ним со словом подкрепления и надежды. Но теперь он говорит о том, ради чего христиане должны терпеть скорбь, тесноту, гонение, голод, наготу, опасность, меч: не ради будущей награды на небесах, а из любви ко Христу. Именно любовь должна стать той движущей силой, которая поможет им преодолеть все испытания. Но сразу же напоминает, что это преодоление происходит не нашими собственными силами, а «силою Возлюбившего нас».

Называя Христа «возлюбившим нас», Павел подчеркивает, что наша любовь ко Христу является ответной. Можно здесь вспомнить слова Иоанна Богослова: «Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас» (1 Ин. 4:19). Можно также вспомнить то, что Павел говорил ранее в Послании к Римлянам:«.. .потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам. Ибо Христос, когда еще мы были немощны, в определенное время умер за нечестивых. Ибо едва ли кто умрет за праведника... Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками» (Рим. 5:5-8).

Любовь ко Христу — то чувство, которое воспламеняется в душе человека в ответ на Его искупительную смерть. Это чувство имеет сверхъестественный характер, потому что источником его является Дух Святой. Именно благодаря своему сверхъестественному характеру любовь ко Христу дает человеку сверхчеловеческие силы для преодоления выпадающих на его долю испытаний.

Павел уверен, что от любви Божией не может отлучить «ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь». Под ангелами, началами, властями и силами в христианской богословской традиции принято понимать

различные чины ангельского мира См.: Ипарион (Алфеев), митр. Православие. Т. 1. С. 486-488.. В Первом Послании Петра упоминаются «Ангелы и Власти и Силы», покорившиеся Христу после Его восшествия на небеса (1 Пет. 3:22). В Послании к Ефесянам Павел говорит о том, что Бог посадил Христа «одесную Себя на небесах, превыше всякого Начальства, и Власти, и Силы, и Господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем» (Еф. 1:20-21).

Почему Павел посчитал нужным упомянуть об ангельских силах в рассматриваемом тексте из Послания к Римлянам? Каким образом ангелы могут отлучить человека от любви ко Христу? Древние толкователи понимали это место в том смысле, что имеются в виду не только ангельские, но и демонические силы:

И высота, и глубина сражаются с нами. Как Давид говорит: «Многие воюют со мной с высоты» 31 Пс. 55:3 (по версии Септуагинты)., без сомнения, когда на него нападали духи злобы с небес. И как еще он говорит: «Из глубины взываю к Тебе, Господи», когда против него сражались духи геенн- ские и заточенные в преисподней М Ориген. Комментарии на Послание к Римлянам 7.12 (Commentarii in epistulam ad Romanos. Vol. 4. P. 126). Рус. пер.: Библейские комментарии отцов Церкви. Новый Завет. Т. 6. С. 364..

Часто праздное любопытство к вещам, которые не могут быть познаны, будь то на небе или в преисподней, отделяет от Бога, если только не восторжествует любовь. Ибо любовь зовет к духовному не через внешнюю суету, но через внутреннего человека Августин. Некоторые темы из Послания к Римлянам 50 (CSEL 84, 31). Рус. пер.: Библейские комментарии отцов Церкви. Новый Завет. Т. 6. С. 364..

В подтверждение такого толкования можно указать на то, что термин «начала», или «начальства» (άρχαί), Павел в другом месте употребляет по отношению к демоническим силам: «Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских, потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств (προς τάς άρχάς), против властей, против миро- правителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» (Еф. 6:11-12).

Можно также вспомнить слова из Послания к Галатам: «Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема» (Гал. 1:8). Вряд ли Павел предполагал, что ангел с неба может проповедовать что-то противное тому Евангелию, которое он проповедовал. Упоминание здесь об ангеле является скорее фигурой речи. Точно так же дело обстоит в Послании к Римлянам, где Павел говорит, что не только земная тварь, но даже ангелы небесные не могут отлучить христианина от любви ко Христу.

Гл. 8 заканчивается в стт. 31–39 славословием Божественной любви. Она проявилась в служении Сына Божия, и от любви Христовой (такова лучшая форма текста в ст. 35) верующего во Христа не может отлучить никакое страдание и никакая тварь. В таком понимании гл. 8 оказывается кульминационной точкой Рим., и при том его догматического учения. Учение о спасении не исчерпывается пониманием спасения в смысле оправдания верою, но в согласии с Гал. (3 и 4 гл.) и Еф. (1:5) возвышается до провозглашения усыновления спасаемых Богу. Вступление сына в полноту наследственных прав есть эсхатологическое исполнение усыновления.

В конце главы Св. Апостол начертывает идеал не минутного только настроения, а обычного и крепкого нравственного состояния истинных христиан, или той любви, какую имеют они к Богу в воздаяние за Его великую и безграничную любовь к человечеству.

«Кто отличит нас от любви Божией: скорбь или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность или меч? … я уверен, что ни смерть (т. е. ни страх смерти), ни жизнь (т. е. ни надежда сохранить жизнь), ни Ангелы (добрые) О них Апостол говорит только предположительно (Гал. 1:8) и вследствие сильного желания показать высшую степень любви к Богу (Феофил.). , ни Начала, ни Силы (злые), ни настоящее, ни будущее (т. е. ни настоящая, ни всякие будущие злострадания), ни высота, ни глубина (т. е. ни слава, ни бесславие), ни другая какая тварь… не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем!»

Обращение Павла к ВЗ указывает, что страдание не является неожиданностью для народа Божия. Однако во Христе такие страдания становятся средством достижения славы (Рим. 5:1-5; Рим. 8:17-23).

Никто из верующих не должен сомневаться в том, что он призван ко спасению, потому что Сам Бог доказал это тем, что «Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует и всего?» (Рим. 8:32). Кто осознает и прочувствует величие любви Божией к человеку, тот не может не возгореться ответной любовью к Богу, которую никакие силы земли и неба поколебать не могут: «ни скорбь, или теснота, или гонение, или нагота, или опасность, или меч... не могут отлучить нас от любви Божией» (Рим. 8:35–39).

Дабы не почли скорбей и тесноты прекращением любви Божией, приводит слова пророка, предвещавшего о них и показавшего, что терпение или умерщвление всякий день для славы Божией составляет величайшее утешение, каковое терпение или утешение бывает по произволению, потому что для природы оно невозможно. А умерщвляться значит быть приносимым в жертву Богу. На это именно указывает, когда говорит: за овец, обреченных на заклание. Как овцы не противятся, когда их закапают, так и мы.