К Римлянам послание ап. Павла, Глава 10, стих 7. Толкования стиха

Далее апостол Павел цитирует Втор. 30:12—13, где Моисей говорит, что за словом Божиим нет необходимости отправляться за море или даже на небо, отныне закон не является недоступным, он в устах человека, в его жизни и сердце. «А праведность по вере говорит так: не говори в сердце своем: “кто взойдет на небо?” — чтобы Христа свести. Или: “кто сойдёт в бездну?” — чтобы Христа из мёртвых возвести». Но что она говорит? «“Близко к тебе слово, в устах твоих и в сердце твоем” — слово, которое мы проповедуем» (10:6—8). Опираясь на эти ветхозаветные свидетельства, Павел напоминает, что Мессия уже явился и жил на земле. Следовательно, нет нужды Его заново сюда свести или «из мёртвых возвести». Всё уже совершилось и проповедуется людям, близко и доступно им.

Или чтобы кто-нибудь сошел в бездну, за тем, чтобы Христа из мертвых возвести. Потому что Христос уже раз сходил с неба, воплотился, учил, творил чудеса, пострадал за спасение мира, однажды сходил во ад и воскрес из мертвых. Слишком многого требуешь ты, человек маловерный, когда желаешь, чтобы пред твоими глазами снова воспроизведена была вся история искупления или чтобы твоя вера возбуждалась и поддерживалась только сверхъестественными делами – чудесами. Тогда не будет тебе никакой заслуги от такой твоей веры. Да притом убеждать или занимать каждого только чудесами значит вести человека ко спасению только сильными, возбудительными, так сказать, принудительными средствами. А чрез принуждение – какое спасение?

С другой стороны, бывало и бывает, что и чрезвычайные явления – самые чудеса – не вразумляли людей, даже самих евреев. Во св. Евангелии и сказано про них: если они Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес и стал им проповедовать, то и тогда не поверят (Лк. 16:31).

То же самое бывает и ныне. Например, многие говорят: отчего ныне чудес не бывает? Если бы чудеса ныне были, тогда больше бы было верующих. Но правда ли, что чудес не бывает, и правда ли, что тогда было бы больше верующих? Разве Бог перестал заботиться о спасении людей? Разве благодать Духа Святого оскудела? – Нет, нет. Мало ли и ныне бывает истинно чудесных, мгновенных исцелений тяжких, долголетних больных, страдавших от неизлечимых, по сознанию врачей, болезней? Эти чудеса по милости Божией и ныне совершаются по вере недужных и их родителей пред святыми иконами и пред мощами угодников Божиих; и доселе, как было в древности, недужные исцеляются, бесноватые от демонов освобождаются чрез прикосновение даже к одежде нетленно почивающих угодников Божиих, например, чудотворца святителя Тихона Задонского. Все это в виду у нас, всему этому есть и доселе живые свидетели. Прииди же, маловерный, и виждь. Не искушай Господа, не жди себе на каждом шагу чуда. Но присмотрись вокруг себя, почитывай добрые, душеспасительные книги. Обсуди историю христианской Церкви, ее первобытные гонения, ее последующее торжество в мире. Разве это явление не есть истинно чудное дело Божие? Христиан мучают, распинают, всячески истребляют, а христианство не оскудевает, не слабеет; оно расширяется, крепнет. Капли крови мучеников образовали жизненную струю для новых христиан.

бездна - здесь это синоним Шеола - загробного мира, который, согласно древнеизраильским и иудейским представлениям, находился под землей.

Апостол Павел очень образно противопоставляет «Закон» и «праведность по вере». Если Моисей о «праведности по Закону» пишет, то новая «праведность по вере» говорит, как бы возвышает свой живой голос. Как тут не вспомнить противопоставление буквы и Духа: буква убивает, а Дух животворит (2 Кор. 3:6). Если Моисей пишет отстраненно, обращаясь к человеку вообще, в третьем лице: исполнивший его человек жив будет им (Лев. 18:5), то вера говорит «на ты», обращается к сердцу человека: «Не говори в сердце своем: Кто бы взошел на небо?». Если Моисей связывает обетование жизни с неким условием (жив будет только тот, кто будет соблюдать заповеди Закона), то праведность по вере дается без условий, она приходит к человеку сама, она близко. Апостол Павел при этом цитирует книгу Второзакония: «весьма близко к тебе слово сие: оно в устах твоих и в сердце твоем, чтобы исполнять его» (Втор. 30:14). Но ведь Второзаконие говорило о «слове заповеди Закона». На каком же основании апостол Павел относит эти слова ко Христу? — Дело в том, что уже задолго до апостола Павла иудейские книжники в том «близком Слове» признавали Премудрость Божию, которую они отождествляли с Законом. Об этой Премудрости Божией написано: «Кто взошел на небо, и взял ее, и снес с облаков? Кто перешел моря и нашел ее? Нет никого, знающего путь ее, ни помышляющего о стезе ее. Но Знающий всё знает ее. … Он нашел все пути Премудрости и даровал ее … возлюбленному Своему Израилю. … Вот Книга заповедей Божиих и Закон, пребывающий вовек. Все, держащиеся ее, будут жить …» (Вар. 3:29–32; 37–38; 4:1). Но для апостола Павла явившаяся на земле Премудрость и праведность от Бога есть Христос (1 Кор. 1:30)! Эта Премудрость сошла с небес, она воскресла из бездны преисподней, она близка в Слове веры, которое возвещают апостолы.

Стихи 5-8. Моисей бо пишет правду, юже от Закона (Лев. 18:5). В доказательство того, что Закон должен был принять конец, Апостол приводит слова самого Моисея, который обещал евреям жизнь или оправдание только за полное исполнение его. Но для исполнения Закона, по словам Моисея, не нужно ни на Небо восходить, ни в бездны моря опускаться: то есть не нужно прибегать к каким-нибудь внешним — механическим или физическим средствам и усилиям. Слово Закона, как пишет Моисей, близко и должно быть близко от сердца каждаго, и исполнение его не тяжело (Втор. 30:11-14). Но оно (слово Закона) в устах и в сердце каждаго, очевидно, по силе веры, как и объясняет Апостол. Стало быть (заключает Апостол), если и исполнение Закона возможно только при вере, то и праведность Закона, к которой стремился Иудей, возможна только при вере.

Слова Моисея о Законе Апостол прилагает ко Христу. И как еврей мог находить в самом себе, в своём сердце, в своей вере силы к выполнению Закона, так и верующий в своём сердце может найти силу к признанию Воплощения и Воскресения Иисуса Христа; и этой верою и исповеданием спасётся.

Что такое праведность от веры? Она вовсе не представляет собой некий новый нравственный кодекс, принципиально отличный от предлагаемого законом Моисеевым. Описывая эту праведность, Павел вообще не обращается к сфере нравственности: он говорит лишь о вероучении. И предлагает очень простой символ веры, состоящий из двух пунктов: устами исповедовать, что Иисус есть Господь, а сердцем веровать, что Бог воскресил Его из мертвых Некоторые ученые в прошлом предполагали, что формула «Иисус есть Господь» была самым ранним исповеданием христианской веры и что она возникла как ответ на языческий культ императора, которого требовали именовать «господом». См.: Cullmann О. Die ersten christlichen Glaubensbekenntnisse. S. 22. Такое мнение косвенно подтверждается «Мученичеством Поликарпа Смирнского» (II в.), где рассказывается о том, как этому святому старцу, ученику апостола Иоанна Богослова, предлагали избежать смерти, признав кесаря господом: «Что плохого в том, чтобы сказать “кесарь есть Господь” и принести жертву и остальное, и остаться в живых?» Но Поликарп остался непреклонен: «Я не намерен делать то, что вы мне советуете» (Мученичество Поликарпа Смирнского 8,1-2. SC 10,252-254. Рус. пер.: С. 383). В современной новозаветной науке предположение о прямой связи между почитанием Иисуса как Господа и культом императора в основном отвергнуто. См.: Barrett С. К. The Epistle to the Romans. P. 187.. Такое исповедание спасет всякого уверовавшего, будь то иудей или эллин.

Свою мысль Павел разъясняет при помощи парафраза слов из книги Второзакония:

Ибо заповедь сия, которую я заповедую тебе сегодня, не недоступна для тебя и не далека; она не на небе, чтобы можно было говорить: «кто взошел бы для нас на небо и принес бы ее нам, и дал бы нам услышать ее, и мы исполнили бы ее?»; и не за морем она, чтобы можно было говорить: «кто сходил бы для нас за море и принес бы ее нам, и дал бы нам услышать ее, и мы исполнили бы ее?»; но весьма близко к тебе слово сие: оно в устах твоих и в сердце твоем, чтобы исполнять его (Втор. 30:11-14).
Однако, если в цитируемом тексте речь идет о восхождении на небо и хождении за море, то у Павла — о восхождении на небо и сошествии в бездну. Возможно, на то, как он модифицировал текст Второзакония, повлиял стих из Псалтири: «Взойду ли на небо — Ты там; сойду ли в преисподнюю — и там Ты» (Пс. 138:8). Для него в данном случае важны образы движения вверх и вниз — к небу и в бездну. Он показывает, что этим путем прошел Христос: после Своей смерти Он спустился в преисподнюю, а после воскресения вознесся на небеса. Именно этот подвиг Христа является основанием для надежды на спасение, а не упование иудеев на собственную праведность.

Его второй ответ на вопрос о судьбах Израиля есть обвинение самого Израиля. Это – тема гл. 10, но ап. Павел подходит к ней постепенно. В 9:22–24 он говорит о милости и долготерпении Божием. После того, что было сказано в 1:18–3о всеобщности греха, должно быть ясно, что наказания заслуживали все. Его отсрочка была проявлением долготерпения, и спасение было возможно только по милости Божией. В частности, вина Израиля состояла в том, что он искал «закона праведности»... «не в вере, а в делах» (9:32). Он не уразумел, что «конец закона Христос к праведности всякого верующего» (10:4). Павел старается показать, что учение об оправдании верою во Христа может быть выведено из Ветхого Завета (10:6–10). Как и во многих других случаях, он не дает точной цитаты (из Второзак. 30). Иудейские внебиблейские тексты доказывают, что те слова, на которые он ссылается, цитировались очень часто. Ссылка Павла в Рим. Х есть не столько цитата, сколько комментарий: сказанное о законе он прилагает ко Христу. Свою мысль он подкрепляет другими ссылками (стт. 11, 13) и в ст. 17 высказывает общее положение: «вера – от слышания, а слышание – от слова о Христе» (такова лучшая форма текста). Слово о Христе было проповедано Израилю, но проповеданному слову Израиль не внял. Это и есть его грех, за который он несет наказание.

Пункт пятый. К наибольшему обвинению евреев Апостол сравнивает удобство новозаветного способа оправдания чрез веру с недоступностью оправдания чрез закон, которую евреи вполне должны были знать (Рим. 10:5–16).

«Моисей пишет о праведности закона: исполнивший его человек жив будет им (Лев. 18:5). А праведность от веры так говорит: не говори в сердце твоем: кто взойдет на небо? т. е. Христа свести (Втор. 30:12), или кто сойдет в бездну? т. е. Христа из мертвых возвести» (Рим. 10:5–7). Сжатость речи апостольской производить в ней некоторую неясность. Подлинная мысль Апостола такова: Моисей говорит, что для спасения нужно исполнить весь закон, – а кто может это сделать? На строгие требования закона относительно праведности ветхозаветный человек мог только отвечать: где мне взять праведности? Во мне нет ее, и чтобы ее достигнуть – нужно идти либо на небо, либо за море, т. е. она совершенно недостижима, все равно как бы находилась на небе или за морем. Оправдание же через веру совершается гораздо проще и легче. Хотя праведности в себе мы тоже не имеем, хотя она должна быть усвоена от Спасителя, который видимо с нами не пребывает, однако никто не должен говорить: где мне взять праведности? Идти ли на небо, где должен быть Спаситель, или в ад, куда Он нисходил? Для приобретения Его праведности не необходимо Его видимое присутствие с нами, и отсутствие Его не затруднит дело оправдания.

В самом деле, «что говорит Писание? Близко к тебе слово, в устах твоих и в сердце твоем, т. е. слово веры, которое проповедуем (Втор. 30:14). Ибо если устами твоим будешь исповедовать Иисуса Господом, и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься, потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению» (Рим. 10:8–10).

Из множества мест Ветхого Завета, ясно доказывающих его подготовительное ко Христу значение, в настоящем случае Апостол берет только два или три. В первом из них ясно указывается недостижимость спасения чрез закон, так как им требовалось исполнение закона полнейшее, совершеннейшее, неукоснительное, чего между тем не мог достигнуть никто сам по себе. А посему очевидно, что закон должен был получить свое исполнение чрез особенную Божественную помощь, которая и дана в лице Иисуса Христа, исполнившего всякую правду (Мф. 3:15) и весь закон (Мф. 8:17).

Второе место приведено Апостолом в доказательство удободостижимости спасения чрез веру, так как для веры, как внутреннего состояния, не требуется каких-нибудь внешних усилий и множества трудов, а только сердечное чувство благоговейной веры в Господа Спасителя и всецелой преданности убеждению в Его снизшествии на землю для нашего спасения, в Его живоносное воскресение из гроба и другие основные предметы Апостольской проповеди о Нем. В этом месте достойно внимания то, что Апостол нашел мудрую возможность объяснить применительно к Иисусу Христу общее учение о близости для сердца предметов веры в Бога к частным предметам Христианского учения. Глубоко-знаменательные выражения ветхозаветные о снизшествии на землю и восшествии на небо подали к сему естественный повод, а сокровенный смысл их к справедливому применению, верному как по внутреннему соотношению предсказания и исполнения, так и по внешнему очевидному выражению. Древние толковники, обращая внимание на слова Апостола – да не речеши в сердцы твоем, говорят о необходимости твердой веры в Иисуса Христа. «Не должно входить в исследование о Владычном домостроительстве, или подвергать сомнению, как вочеловечился Единородный Сын Божий и, прияв страдание, совершил воскресение, – но верою плодоносить спасение» (Феоф.). Так же говорит и св. Иоанн Златоуст: «видишь ли, что таково преимущество свойств веры, – оставив все земные соображения (должно) искать того, что выше природы, и отринув помощь помыслов, принимать все и утверждать на всемогуществе Божием». К сему можно присовокупить, что это и возможно, так-как, по слову одного церковного писателя, душа по природе Христианка, а потому ей не чуждо как общее учение о Боге – Творце и Промыслителе, так и частное учение о Господе Искупителе и Спасителе нашем Иисусе Христе, ибо учение это может быть удобоприемлемым для самой сердечной и убежденной веры, согласной со всеми требованиями высших умов, а вместе доступным и понятным для самых простых и детских душ (Мф. 11:25).

Второй вопрос в приводимом месте стоит так: не говори, кто пойдет за море, — тоже чтоб взять там заповедь и принесть к нам? — Она уже принесена. Святой Павел приводит сие в исполнении так: не говори, кто снидет в бездну, чтоб Христа из мертвых возвести? Он уже возведен, воскрес. Это не противоречие, а то же другими словами. Море именуется и бездною, άβυσσος. Край моря в даль есть другая сторона, а край его в глубь есть дно, которое так далеко, что невольно подумаешь, будто нет его и что в этом направлении — бездна. Имея сие в мысли, Апостол сказал: не говори, кто снидет в бездну, чтоб Христа из мертвых возвести? Он уже вышел из нее, как Иона, пророчески погружавшийся в нее. Два предмета веры указывает Апостол, что пришел Господь, умер и воскрес. Приявший сие верою Христа имеет в себе, а с Ним и новый закон.