К Колоссянам послание ап. Павла 1 глава 14 стих

От этой власти злых ангелов человека не освобождает ничто, кроме благодати, исходящей, как говорит апостол, от Бога, избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного Сына Своего. Образ этого освобождения представлял народ сей, когда был избавлен от власти египтян и введен в царство земли обетованной, где текут молоко и мед, означающие сладостность благодати¹.

И в бездну, говорит Иоанн, затворил его (3 и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему должно быть освобожденным на малое время.Откр. 20:3). Затворил, конечно, дьявола в бездну, обозначая этим словом бесчисленное множество нечестивых, сердца которых слишком безмерны в злобе против Церкви Божией...Наложением же запрещения и заключением [в бездне] дьявол удерживается и устраняется от обольщения тех принадлежащих Христу язычников, которых он обольщал или которых держал в своей власти прежде. Ибо их избрал Бог прежде создания мира, чтобы исхитить из власти тьмы и привести в Царство возлюбленного Сына Своего, как говорит апостол¹.

Доступ к Богу люди получили благодаря искуплению, совершённому Иисусом Христом, которое описано как переход из власти тьмы в Царство света (1:13) [«Его, Который избавил нас от власти тьмы и перенёс в царство Сына любви Его...»] . Слово «искупление» использовалось греками в значении «освобождение из тюрьмы или рабства». У апостола Павла оно отождествляется с отпущением грехов. Спасение передаётся через соединение с Иисусом Христом, «в Котором мы имеем искупление, отпущение грехов» (1:14). В силу чего смерть одного человека изменила мир и почему все люди изначально охвачены Иисусом Христом, объясняется в христологическом гимне, рассказывающем о связи Иисуса Христа с Богом и Его роли в творении и искуплении (1:15—20).

Ибо в Нем совершено нам искупление посредством Кре­ста Его и Крови и очищение отпущения грехов, то есть чрез таинство Крещения Его.

[Братья,] благодарите же Отца, Который сделал вас участниками жребия святых во свете: Он избавил нас от власти тьмы и привел в Царство Сына Своей любви, в Котором наше искупление, прощение грехов. Он есть образ невидимого Бога, Первенец, рожденный до всякого творения. Ведь это в Нём всё было создано на небесах и на земле, видимое и невидимое: престолы, господства, начала и власти – всё создано через Него и для Него. И это Он – прежде всего, и в Нём всё держится, и Он же – глава Тела, – Церкви. Он есть начало, Первенец из мертвых, чтобы Ему во всём быть первым.

Гимну во славу Иисуса Христа, который воспевался Церковью в самые первые десятилетия ее существования, и отрывок которого предлагает нам воскресное чтение, – этому гимну посвящены многие сотни страниц ученых исследований. И не удивительно: это один из тех текстов Писания Нового Завета, которые отражают самое плодотворное время в развитии христианского богословия. В гимнах христиане ранней Церкви воспевали спасительные деяния Божии, которые они усваивали в Крещении и переживали в своей новой жизни во Христе.

Вот что удивительно, безотносительно к содержанию гимна, – удивителен сам факт его существования, который наводит на некоторые размышления. Мы видим, что Церковь в то далекое апостольское время не только интенсивно жила новой жизнью в Духе, в ней не только развивалось высокое богословие, но она выражала свою радость обновления в поэтическом и литургическом творчестве, она создавала и пела гимны, прославляя в них Бога и Спасителя! Книги Нового Завета свидетельствуют нам об этом творчестве: Песнь Богородицы, Ныне отпущаеши, Пролог Евангелия от Иоанна, многочисленные гимны, рассыпанные по посланиям Апостола Павла и Книге Откровения…. В последующие века – бесчисленные прекрасные песнопения, которые, вместе с ветхозаветными Псалмами, доныне украшают наши богослужения. И вдруг… всё оборвалось. В Церкви иссякло творчество, она больше не находит поэтических слов, в которых она могла бы выразить свои чувства и мысли. И произошло это не вчера. Вот уже несколько столетий Церковь лишь заученно повторяет старые прекрасные песни. Не заставляет ли этот факт задуматься над тем, что с современными христианами происходит что-то неладное?

Но обратимся к нашему тексту. Он начинается с призыва возблагодарить небесного Отца за то, что Он избавил нас от власти тьмы и ввел нас в Царство света. Власть тьмы и власть света, сыны тьмы и сыны света, – эти образы в Священном Писании описывают два противостоящих друг другу состояния человека. Одно – погруженность в мирское и преходящее. Другое – устремленность в божественное и нетленное. Человек, конечно, может и должен устраивать свою жизнь в этом мире. Но найти в нем смысл, цель, уверенность и покой человек, неся на себе груз греха, никогда не сможет. И это понятно, так как человек сотворен по образу своего Создателя. И при всей греховной искаженности своей природы, он будет всегда тосковать по своему Первообразу, по Богу.

Тщетны поиски опоры своей жизни в бесчисленных кумирах и идолах этого мира. Они могут быть откровенно низменными, могут принимать возвышенный вид, но всегда останутся опорами ложными. Мир, не спрашивая человека, держит его в постоянной зависимости от всяческих «престолов, господств, начал и властей», будь то законы природы, будь то законы социальной жизни…. Но человек в поисках себя и смысла своего существования часто и сам осложняет себе жизнь многочисленными зависимостями, в которые он дает себя увлечь. Он жаждет Бога, но «тьма века сего» слепит ему взор и он добровольно отдает себя в рабство всяческим ложным «богам» – в природе и в обществе, в семейной и личной жизни, в низменных страстях и в высоких идеях, в науке, в искусстве и даже в религии. При этом он утрачивает свою связь с Богом, источником его жизни, и в его душе гибнет то, что, собственно, делает его живым. Послание к Колоссянам напоминает об этой опасности. Власть мира со всеми его идолами над человеком, в конечном счете, есть порабощение. И под этой сатанинской властью находились бы мы все, если бы не то избавление, которое принесло людям пришествие в мир Сына Божия, Его искупительная смерть, спасительное воскресение и введение нас, верующих, в Царство Света.

Благодарение Богу Отцу за Его благодатный дар избавления выливается в торжественную песнь, прославляющую Сына Его любви, Иисуса Христа. Гимн Христу как началу и цели всего творения – одна из вершин новозаветного богословия.

«Приблизилось Царствие Божие». Такое Евангелие провозгласил миру Иисус Христос. Это Сам Иисус Христос приблизил Бога миру, сделал недоступного Бога доступным. Это в Нем мы прозреваем «образ невидимого Бога».

Более того: Иисус Христос – выше всего творения, Он – начало всего. Все на небе и на земле сотворено через Христа и во Христе. Все космические силы судьбы, всё, что нам грозит гибелью, во Христе лишается своей власти, ибо всё создано в Нем и подчинено Ему.

Более того: во Христе творение не только имеет свое начало, но обретает свой смысл и цель. Все направлено к Нему и все для Него сотворено.

Более того: Христом все держится, все не распадается: Он – устрояющий и объединяющий принцип всего мироздания, которое благодаря Ему становится гармоничным космическим Телом, управляемым главой – Христом. И это господство Христа над миром проявляется в Церкви, в которой Его власть становится присутствующей реальностью.

Более того: во Христе как начале заложено будущее, ибо Христос есть не только первенец в творении, но также первенец из мертвых. Он – Первый во всех отношениях. Без Него я – ничто. Только в Нем и только с Ним я – живу!

"Иже избави нас от власти темныя" (Избавившего нас от власти тьмы); а это – то же, что: "В Котором мы имеем искупление и прощение грехов" (ἐν ᾧ ἔχομεν τὴν ἀπολύτρωσιν, τὴν ἄφεσιν τῶν ἁμαρτιῶν¹), – потому что, если бы не были оставлены нам грехи, то не были бы мы и переставлены. Вот здесь опять – "О Немже". И не сказал: освобождение (λύτρωσιν), а "избавление" ("искупление") (ἀπολύτρωσιν), чтобы уже больше не падать и не делаться мертвыми. Но прежде, чем скажем об этом, необходимо окончить слово. Что же это такое? То, что, пользуясь таким благодеянием, мы всегда должны о нем помнить, должны непрестанно представлять себе дар Божий и размышлять, от чего мы избавились и что получили, чтобы таким образом быть благодарными и усиливать любовь (к Богу). Что ты говоришь, человек? Призываешься в царство, в царство Сына Божья, и всецело предаешься зевоте, почесываешься и засыпаешь? Да если бы надлежало ежедневно подвергаться тысяче смертей, не следовало ли бы вытерпеть все? Для получения влиятельного места ты все делаешь; а имея приобщиться царству Единородного, неужели не устремишься на тысячу мечей, не бросишься в огонь? И не это еще страшно, а то, что, и имея отойти, плачешь и, будучи привязан к телу, любовно вращаешься среди здешних предметов. Что же это? Разве и смерть почитаешь страшным делом? Причина тут – роскошь и праздность, потому что кто проводить жизнь скорбную, тот охотно вооружился бы крыльями, чтобы улететь отсюда. Мы теперь в таком же состоянии, в каком птенцы, ослабевающие оттого, что хотят всегда оставаться в гнезде. Чем доле будем здесь пребывать, тем слабеe сделаемся. Действительно, настоящая жизнь – гнездо, слепленное из соломинок и грязи. Хотя бы ты указал мне на большие здания, хотя бы даже на царские палаты, блистающие изобильно золотом и камнями, я буду думать, что они ничем не отличаются от гнезда ласточки: когда наступить зима, все упадут сами собою. А зимою я называю тот день, который будет зима не для всех, – потому что то время и Бог называет ночью и вместе днем, – ночью для грешников, а днем для праведников. В таком же смысле и я тот день называю зимою. Если в продолжение лета мы не будем хорошо вскормлены, так чтобы по наступлении зимы могли летать, то матери не возьмут нас, но оставят умереть от голода, или, когда упадет гнездо – погибнуть. Тогда Бог, все воссозидая и поставляя в новый порядок, разорит всяческая, как гнездо, только с большей легкостью (чем разоряются гнезда). Тогда неоперенные и не могущие встретить Господа в воздухе, но так скупо вскормленные, что не получили легких крыльев, потерпят все то, что естественно терпеть находящимся в таком состоянии. Итак, когда гнездо ласточки падает, птенцы ее тотчас погибают; но мы не погибнем, а будем вечно под наказанием. Тогдашнее время будет зима, но только жесточе зимы: тогда польются не потоки воды, а реки огня; будет не тьма от облаков, а тьма нерассеваемая и непроникаемая светом, так что нельзя будет видеть ни неба, ни воздуха, но придется чувствовать тесноту больше, чем чувствовали бы ее закопанные в землю. Мы часто говорим об этом, только иных не убеждаем. И не удивительно, что мы – люди слабые, когда говорим об этом, испытываем такое неверие, если то же испытывали и пророки, беседовавшие не о таких только предметах, а о войне и плене. И Седекия обличаем был Иеремией, но не устыдился. Потому пророки говорили: «Горе тем,... которые говорят: «пусть Он поспешит и ускорит дело Свое, чтобы мы видели, и пусть приблизится и придет в исполнение совет Святого Израилева, чтобы мы узнали!» (18 Горе тем, которые влекут на себя беззаконие вервями суетности, и грех - как бы ремнями колесничными;19 которые говорят: "пусть Он поспешит и ускорит дело Свое, чтобы мы видели, и пусть приблизится и придет в исполнение совет Святаго Израилева, чтобы мы узнали!"Ис. 5:18-19). Не будем удивляться этому: и жившиее во времена ковчега не верили, а поверили, когда уже не было пользы в вере; и содомляне не ожидали, а поверили и они, когда это ни к чему уже им не служило. Но что я говорю о будущем? Кто ожидал того, что произошло ныне в разных местах? Кто ожидал этих землетрясений, разрушения городов? А это было вероятнее того ковчега. Из чего видно? Из того, что те не имели в виду другого примера и не слышали Писаний; а у нас бывало их множество и в ваши времена, и прежде. Откуда же неверие в такие явления? От расслабления души: пили да ели, и потому не верили. Ведь чего кто хочет, о том и думает, того и ожидает; противоречащие этому считаются болтунами. Да не приключится и с нами того же: а теперь будет уже не потоп и не смертельное наказание; теперь начало (лишь) казней есть смерть не верящих тому, что будет суд. А кто, скажешь, пришел оттуда и возвестил об этом? Если такие слова говоришь в шутку, – и то уже нехорошо; в подобных вещах шутить не следует; не над шуточными, а над опасными предметами шутим мы. Если же ты в самом деле таков и не думаешь, что будет что-либо после этой жизни, то почему называешь себя христианином? А с нехристианами я не говорю. Для чего принимаешь ты купель? Для чего входишь в церковь? Разве мы обещаем тебе (правительственные) места? Вся наша надежда в будущем. Так для чего приступаешь, если не веришь Писаниям, если не веруешь в Христа? А будучи таким, ты, – не скажу, не-христианин, – ты хуже язычников. Почему? Потому, что признавая Христа Богом, не веруешь в Бога. То нечестие по крайней мере последовательно: кто не думает, что Христос есть Бог, тот по необходимости не верует в Него; а это нечестие даже лишено последовательности, – признает Его Богом и не почитает достоверным того, что Он сказал. Это слова пьянства, роскоши, неги: «Станем есть и пить, ибо завтра умрем!» (32 По рассуждению человеческому, когда я боролся со зверями в Ефесе, какая мне польза, если мертвые не воскресают? Станем есть и пить, ибо завтра умрем!1 Кор. 15:32). Не завтра, но и тогда, как говорите это, вы уже умерли. Скажи мне, неужели мы ничем не отличаемся от свиней и ослов? Если нет ни суда, ни воздаяния, ни судилища, то для чего почтены мы таким даром – словом, и все имеем в подчинении? Для чего мы начальствуем, а нам подчиняются? Смотри, как дьявол теснит нас со всех сторон с целью внушить нам не признавать дара Божья. Он смешивает рабов с господами; как продавец невольников и неблагодарный слуга, старается благородного человека привести в одинаковое ничтожество с собою – оскорбителем. По-видимому он отвергает суд; а этим отвергается бытие Бога. Дьявол всегда таков – все предлагает с хитростью, а не прямо, чтобы мы не остерегались. Если нет суда, то Бог, судя по-человечески, несправедлив; а если Бог несправедлив, то Он и не Бог, когда же Он не Бог, – все сразу рушится: нет ни добродетели, ни порока. Но явно ничего такого не говорит он. Видишь ли помысел сатанинского духа, как из людей хочет он сделать бессловесных, или лучше – зверей, а еще лучше – демонов. Итак, не будем верить ему. Есть суд, жалкий ты и несчастный человек! Знаю, откуда приходишь ты к этим речам. Много у тебя грехов, много сделано тобою обид, открыто говорить ты не смеешь, думаешь, что вслед за твоими речами пойдет и природа вещей. До времени я не буду, говоришь, огорчать душу ожиданием геенны. Хотя бы и была геенна, я постараюсь убеждать себя, что ее нет; а между тем здесь погуляю. Для чего прилагаешь согрешения к согрешениям? Если, согрешив, будешь верить, что есть геенна, то отойдешь, очистившись от грехов только наказанием; а когда приложишь и это нечестие, – подвергнешься крайнему мучению и за самое нечестие и за этот помысел. В последнем случае кратковременно льстившее тебе холодное утешение будет для тебя причиной непрерывного мучения. Пусть так согрешил ты сам: зачем же располагаешь ко греху других, говоря, что нет геенны? Зачем обманываешь простецов? Зачем расслабляешь руки народа? По твоему, все навыворот: люди старательные не будут еще более старательными, а беззаботными, злые не отстанут от зла. Ведь если станем развращать других, – грехи наши не будут прощены нам. Не видишь ли, как дьявол вознамерился низвергнуть Адама? Было ли прощено ему? Это послужило поводом к большему наказанию. За то и он так устраивает свои сети, чтобы мы несли наказание не за собственные только, но и за чужие грехи. Не станем же думать, что, вводя других в одинаковую с нами погибель, мы сделаем судилище, в отношении к нам, более кротким; напротив, от этого будет оно строже. Зачем нам толкать себя и губить? Все это – дело сатанинское. Согрешил ты, человек? Имеешь человеколюбивого Владыку: моли Его, проси, плачь, стенай, устрашай других и уговаривай, чтобы они не впали в те же грехи. Если в доме кто-нибудь из грубых слуг говорит своему сыну: дитя! я оскорбил господина, старайся же угождать ему, чтобы и с тобою не случилось того же, – то, скажи мне, не приготовит ли он себе сколько-нибудь прощения, не преломит ли гнева господина и не преклонит ли его? Но пусть он, оставив эти слова, скажет, например, следующие: господин мой не воздает всякому по достоянию, у него просто все перемешано – и добро и зло, в этом доме не дождаться благодарности что, по твоему мнению, господин подумает о нем? Не подвергнет ли его за его проступки еще большему наказанию? И справедливо: там душевное потрясение послужит к извинению, хотя и слабому, а здесь ничего. Итак, подражай, если не иному кому, то по крайней мере богачу в геенне, который говорит: «отче, пошли... Лазаря к сродникам моим, чтобы и они не пришли в это место» (27 Тогда сказал он: так прошу тебя, отче, пошли его в дом отца моего,28 ибо у меня пять братьев; пусть он засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения.Лк. 16:27-28), не подвергнутся тому же, – сам же он пойти не мог. Воздержимся от тех сатанинских слов. А что, скажешь, если спрашивают нас язычники, – разве не захочешь помочь им? Но ввергнув в недоумение христианина под видом попечения о язычнике, ты хочешь подтвердить сатанинское учение; не убедившись в нем сам, посредством собеседования с одного душой, ты хочешь привести других в свидетели. Если же нужно разговаривать с язычником, то не с этого следует начинать разговор, а вот с чего: Христос – Бог ли и Сын ли Божий, и исповедуемые ими демоны – боги ли? Как скоро это рассмотрится, – все прочее само собою вытечет; а прежде, чем изложено будет начало, напрасно стали бы мы разговаривать о конце; прежде, чем узнаны элементы, излишне и безумно было бы приступать к концу. Не верит язычник суду, – и находится в таком же состоянии, как ты, потому что и он знает многих, которые философствовали об этом: хотя они говорили это о человеке, отрешившем свое тело от души, однако ж допускали судилище; и ясность этого дела представлялась столь сильной, что почти никого не было, кто не знал бы о том, даже и поэты, и все соглашались как относительно судилища, так и относительно суда. Значит и язычник не неверит своим, и иудей не сомневается в этом, и вообще ни один человек. Зачем же мы обманываем себя? Вот ты говоришь мне: что скажешь Богу, сотворившему отдельно сердце каждого из нас, знающему все, что есть в уме, живущему и действующему, и проникающему более всякого обоюдоострого меча? Скажи мне по правде: не сознаешься ли ты сам в себе, что грешишь? Есть ли (на свете) человек, который не порицал бы себя за леность? Каким же образом произошла сама собою такая великая мудрость, что грешник обвиняет сам себя? Ведь это – дело великой мудрости. Ты обвиняешь себя; а тот, кто дал тебе такой ум, – оставил все на произвол? Итак, вот что будет всеобщим правилом и определением: никто из людей, живущих добродетельно, хотя бы то быль язычник или еретик, не неверит этому слову суда; никто из людей, вращающихся в величайшем зле, кроме немногих, не принимает слова о воскресении. Это говорит и Псалмопевец: «Суды Твои далеки для него». Почему? Потому что «Во всякое время пути его гибельны» (26 Во всякое время пути его гибельны; суды Твои далеки для него; на всех врагов своих он смотрит с пренебрежением;Пс. 9:26). «Станем есть, – говорит, – и пить, ибо завтра умрем!» (32 По рассуждению человеческому, когда я боролся со зверями в Ефесе, какая мне польза, если мертвые не воскресают? Станем есть и пить, ибо завтра умрем!1 Кор. 15:32). Видишь ли, что говорит это свойственно людям низким? Эти слова, отвергающие воскресение, происходят от пищи и питья. Не переносит душа, не переносит суда совести, и поступает так же, как человекоубийца: сперва поставляет себя в такие обстоятельства, чтобы не поймали, а потом убивает; находясь пред судом совести, не скоро переходит к преступлению, – и знает, и притворяется, что не знает, чтобы не мучиться совестью и страхом, и не ослабить себя для убийства. Так-то и согрешающие знают, что грешить – худо, и ежедневно колеблются в злых своих поступках, не желая знать, что они злы, хотя совесть и укоряет их в этом. Но не станем на них останавливаться. Будет, непременно будет суд и воскресение, и не оставит Бог втуне столь великих дел. Потому, умоляю, будем удаляться от зла и держаться добродетели, чтобы нам принять истинное слово во Христе Иисусе Господ нашем. При том, что легче: принять ли слово о воскресении, или слово о судьбе? Последнее полно неправды, полно бессмыслия, полно жестокости, полно бесчеловечия; а первое есть слово правды, воздающее по достоинству. И однако ж не принимают его. А причина – леность. Но последнее не принимается никем, в ком есть рассудок; и между язычниками тот лишь принимал судьбу, кто целью жизни почитал удовольствие, а любителями добродетели судьба была изгоняема, как нечто несмысленное. Если же язычники так (думали о судьбе), то тем более (должны были они склоняться) к слову о воскресении. Но смотри, как дьявол устроил две противоположности: чтобы мы нерадели о добродетели, он ввел необходимость; а чтобы усердно служили демонам, внушил два противных понятия и обоими достигал того и другого. Итак, какое оправдание сможет принести тот, кто не верит столь дивной вещи, а верит тем басням? Не питайся даже и тем утешением, что ты получишь прощение, но обратимся и подвигнемся для добродетели, и поживем истинно Богу во Христе (Которому с Отцом и Св. Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь).

έν ω (#1877:4047) в котором. Это ссылка на Христа, a rel. предложение говорит о новой жизни, которую мы получили через Него (Lohse). άπολΰτρωσις искупление, полное освобождение после выплаты выкупа (см. 24 получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе,Рим. 3:24; LAE, 327; также ссылки из свитков Мертвого моря, перечисленные Lohse). την άφεσιν των άμαρτιών отпущение грехов, obj. gen. Эпэкз. асс. объясняет смысл искупления (Harris).

Верховенство Христа Некоторые колоссяне, которые придерживались чуждых христианству воззрений, стремились подчеркнуть особые формы духовности, свойственные их культуре (см. коммент. ко 2:16-23); Павел настаивает на том, что во Христе явлена вся полнота истины (ср: 2:6-15), и описывает Христа в терминах иудаизма, где обычно персонифицируется Премудрость. Этот язык для ранних христиан был понятен — как отражение образа Христа; в иудаизме Премудрость олицетворяла Бога, и корни этого образа в иудейской традиции восходят, по меньшей мере, к Прит. 8. (Можно предположить также, что Павел в 1:15—20 цитирует два христианских гимна; цитаты подобного рода обычно приводились без ссылки на первоисточник. Но все сказанное не более чем предположение — несмотря на полное единодушие исследователей по этому вопросу, — поскольку нет убедительных свидетельств для подтверждения или опровержения этого тезиса.) «Искупление» — выкуп раба на свободу; в Ветхом Завете Бог искупил Израиль из рабства в Египте посредством крови первородных и пасхального агнца. Это может соответствовать образу переселения плененного народа из одного царства в другое (1:13). Филон тоже верил, что Логос (Слово Божье) участвовал в искуплении; но этот образ становится более понятным, если его рассматривать как часть 1:15-17.

...и научит, что любовь соделала Сына человеком: «Тако бо возлюби Бог мир, яко и Сына Своего единороднаго дал есть:» (16 Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.Ин. 3:16) и что Отец за страдание и смерть Сына Своего показавшаго миру любовь Отца Своего свободил нас от владычества князя тьмы, и преставил нас от рабства в царство: и посему то сказал: «О Немже имамы избавление», то есть, оным Сыном изливишим кровь Свою на кресте мы избавилися от демонскаго мучительства, и получили оставление грехов. Заметь же, что дабы не дерзнул кто почесть Сына нисшим Отца, присвоил Сыну то, что и Отцу. «Избави», сказал, об Отце: «О Немже имамы избавление», сказал, о Сыне; «Престави», говорит, об Отце, но приложил тотчас, «в царство Сына любве Своея.» (Смотр. Злат. в он месте) Виною таковаго преставления нашего есть Сын Иисус Христос, излиянием честныя Своея крови избавивший нас от мучительства сатаны, и оставлением грехов наших соделавший нас достойными вечнаго царствия. Сие же Апостол сказав, начинает богословствовать о Сыне Божием, говоря далее.

искупление. В Рим. 8,23 Павел говорит о телесном искуплении, которое еще только ожидается. Здесь же искупление (понимаемое как прощение грехов) мыслится уже дарованным (ср. противопоставления типа "некогда... ныне" (1,21.22) с соответствующими конструкциями в 1,26; 2,13.17.20; 3,10). Сравните также отношение Павла к позиции коринфян, которые были склонны чрезмерно акцентировать именно "уже" в искуплении, совершенно пренебрегая тем, что еще только должно совершиться (1 Кор. 4,8-13; гл. 15). прощение грехов. См. 2,13.

И прежде закона, и во время закона ангелы служили Богу для вашего спасения. Однако Бог не переселил нас в Царствие Свое, но ныне через Господа нашего, Единородного Сына Его, даровано нам Его Царство. Севериан Габальский, Фрагменты. TLG 4139.045, 317.20-318.18.

Ср. 7 в Котором мы имеем искупление Кровию Его, прощение грехов, по богатству благодати Его,Еф. 1:7.

Вознесся Человек, которому мы приобщаемся в чести по причине естественного подобия, когда показываем расположение к Нему из своих дел. Поэтому Павел и назвал Его возлюбленным Сыном (13 избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного Сына Своего,Кол. 1:13), так как Он - Сын не по природе, но по любви удостоен сыноположения¹.

Ибо не закон, но Владыка Христос, Законоположник закона, даровал нам сие оставление спасительным крещением. Сказав сие, Апостол касается богословия и показывает, что Он – Создатель всего.

Это есть пояснение, как избавлены мы от власти темныя: избавлены чрез отпущение грехов и освобождение от силы греха, живущего в нас, — то и другое — кровию воплотившегося Сына Божия. Этим пресечена всякая над нами власть диавола и все его покушения снова завладеть нами. Апостол пояснил только одну половину сказанного — как избавляемся от власти темныя, а вторую, — как преставляемы бываем в Царство Сына, он не счел нужным пояснять, потому что в действительности то и другое совершается вместе и одно без другого не бывает. Блаженный Феофилакт, по руководству святого Златоуста, пишет на сие: «Дабы, слыша, что избавил нас Отец, ты не подумал, что Сын исключается из сего и не показал нам никакого блага, Апостол все дает теперь Сыну, как прежде дал Отцу. Ибо, что мы преставлены в Царство, виновник этого Сын, даровавший нам искупление кровию Своею и оставление грехов. Ибо если б мы не были искуплены и ие получили оставления грехов, то не были бы преставлены и в Царство. Так что Он проложил путь дару Отца. То невозможно, чтобы пребывающим во грехах Он даровал Царство. Избавив от греха, Сын открыл вход в Царство. Таким образом Сын избавил, Сын же и привел в Царство». Но можно в сем месте видеть не объяснение предыдущего, а его дополнение. Сказано, что мы избавлены от власти темным тем, что прощены нам грехи и дана сила преодолевать их. Но здесь механического ничего нет. Сила на преодоление греха дается; но ею должно пользоваться, прилагая и свое усердие. Вознеради, и сила данная останется в бездействии. Придет грех и одолеет. Как быть, когда это случится? Ответ находим у святого Иоанна Богослова: чадца моя, сия пишу вам, да не согрешаете: и аще кто согрешит, ходатая имамы ко Отцу, Иисуса Христа праведника (1 Дети мои! сие пишу вам, чтобы вы не согрешали; а если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника;1 Ин. 2:1). Последнее есть то же, что и святой Павел говорит: о Нем всегда имеем мы избавление кровию Его и оставление грехов. Цена крови Сына Божия непрестанно действенна, и путь к приобщению силе ее всегда открыт: иди и пользуйся избавлением силою ее, если имеешь нужду.

Дабы ты, услышав, что Отец избавил нас, не подумал, что Сын не явил ничего благого, — он говорит далее, что Сын даровал нам очень многое. Ибо Он источник того, что мы приведены в Царство, так как Он даровал нам искупление, то есть оставление грехов. Ибо, если бы мы не были избавлены и освобождены от них, мы не были бы введены в Царство. Таким образом Он проложил нам путь к дару Отца. Не сказал: λύτρωσιν, но άπολύτρωσιν, то есть совершенно избавил нас, чтобы мы не пали потом и не сделались смертными, как причастные греху Адама. Итак, если Сын избавил нас, то Он и привел в Царство. Как же вы приплетаете тут ангелов? Заметь также, что выражение в Котором¹ относится к Сыну.