К Филиппийцам послание ап. Павла, Глава 2, стих 6. Толкования стиха

1. ...«Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божьим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба». Внемлите, прошу вас, и воспрянете. Как меч, отточенный с обеих сторон, куда бы ни был направлен, хотя бы на многочисленные ряды войска, легко посекает и истребляет их, потому что отовсюду остр, и ничто не может устоять против острия его, – точно таковы и изречения Духа. Этими изречениями Он низложил последователей Ария александрийского, и Павла самосатского, и Маркелла галатийского, и Савелия ливийского, и Маркиона понтийского, и Валентина, и Манеса, и Аполлинария лаодикийского, и Фотина, и Софрония, и вообще все ереси. Итак, ожидая видеть такое зрелище, и столько рядов, падающих от одного удара, воспрянете, чтобы вам не лишиться удовольствия от этого зрелища. Если во время состязания колесниц на конских ристалищах всего приятнее видеть, когда кто, ударивши, опрокинет совсем колесницы с возницами, и опрокинув многие четвероконные колесницы с стоящими на них возницами, один промчится от исходного столба до конечного, – многочисленные отовсюду рукоплескания и клики поднимаются к небу, а он, как бы окрыленный этой радостью и рукоплесканиями, стремится на конях через все поприще, – то не гораздо ли больше будет удовольствия здесь, когда мы, при благодати Божьей, опровергнем вдруг и одним разом все еретические системы и дьявольские ухищрения вместе с их возницами? И если угодно, сначала представим самые ереси по порядку.

В каком порядке хотите – по нечестию, или по времени? Но порядок по времени мы знаем, а порядок по нечестию понять трудно. Итак, пусть первый предстанет Савеллий ливийский. Что же он говорит? Что Отец, Сын и Святой Дух только имена, принадлежащие одному лицу. А Маркион понтийский говорит, что Бог, устроивший все, не благ; что не Он Отец благого Христа, но другой некто праведный, и что Сын не принял плоти ради нас. Маркелл же, Фотин и Софроний говорят, что Слово не есть существо ипостасное, а сила, и что эта сила обитала в одном из потомков Давидовых. Арий признает Сыном (Иисуса Христа), но только по имени, – говорит, что Он есть творение, и гораздо ниже Отца. Иные говорят, что Он (Иисус Христос) не имеет души. Видишь ли наставленные колесницы? Смотри же и падение их, – как поражающий ниспровергает все вместе, одним ударом, вдруг. Как же ниспровергает? «Ибо в вас должны быть, – говорит, – те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу». От этого пали и Павел самосатский, и Маркелл, и Савелий. «Он, будучи образом Божиим», – говорит (апостол). Если во образе, то как ты, нечестивец, говоришь, что Он получил начало от Марии, а до того времени не существовал? Опять, как ты говоришь, что Он был сила? Сказано: «Он, будучи образом Божиим, принял образ раба». Скажи мне: образ раба – сила ли раба, или естество раба? Конечно, скажешь, естество раба. Следовательно и образ Бога есть естество Божье, а не сила. Вот и Маркелл галатийский, и Софроний, и Фотин пали!

2. Вот и Савелий (опровергнут). Сказано: «Не почитал хищением быть равным Богу». А об одном и том же лице не говорится, что оно равно самому себе: равное бывает равно чему-нибудь. Видишь ли ипостась двух лиц, а не имена только без предметов? Ты слышал о предвечном существовании Единородного? И это против них. Что же теперь скажем против Ария, который говорит, что Сын имеет другую сущность? Скажи мне, что значат слова: «Приняв образ раба»? Они значат, отвечаешь, что Он сделался человеком. Следовательно слова – «будучи образом Божиим» значат: был Бог. И там и здесь стоить одно и то же слово: «образ». Если истинно первое, то и последнее. Быть в образе раба значит быть человеком по естеству, и быть в образе Божьем значит быть Богом по естеству. И не только это доказывается (сказанным), но и равенство (с Богом), подобно тому, как и у Иоанна. и то, что Сын ничем не менее Отца: «Не почитал хищением, – говорит, – быть равным Богу». Но каково мудрование еретиков? Они говорит, что (слова эти) выражают противное. Как бы так сказал (апостол): Он (Иисус Христос), будучи в образ Божьем, не восхитил того, чтобы быть равным Богу. Но если Он действительно был Бог, то как мог восхитить? И как можно было бы это понять? Кто скажет, что такой-то, будучи человеком, не восхитил того, чтобы быть человеком? Как похитить кому-нибудь то, чем он есть? Не то, говорят они. Но будучи меньшим Богом, Он не восхитил того, чтобы равняться Богу великому, большему. Значит, есть малый и великий Бог? Так вы привносите к церковным догматам языческие? У язычников действительно есть великий и малый бог, у вас есть ли, не знаю. Но в Писаниях нигде не найдешь; великого найдешь везде, а малого нигде. И в самом деле, если он малый, то что он за Бог? Если нет человека малого, и человека великого, но одно естество, а что не одного и того же естества, то и не человек, – то как можно почесть Богом малым и великим того, кто не имеет Божеского естества? Кто мал, тот не Бог, потому что в Писании Бог везде называется великим: «Велик Господь, – говорит (Давид), – и всехвален» (Пс. 47:2). То же и о Сыне, – везде называет Его Господом. Еще: «Велик Господь наш и велика крепость Его, и разум Его неизмерим» (Пс. 146:5). И еще: «Велик Господь и достохвален, и величие Его неисследимо» (Пс. 144:3). Но говорят: это сказано об Отце, а Сын малый (Бог). Это ты так говоришь, а Писание напротив: оно говорит и о Сыне так же, как об Отце. Слушай, что говорит Павел: «Ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога» (Тит. 2:13). Неужели об Отце сказал он: «ожидая... явления»? А чтоб еще более обличить вас, он прибавил: «Явления великого Бога». Об Отце ли сказано это? Никак. Этого не допускают прибавленные (апостолом) слова: «И явления великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа». Вот и Сын велик.

Итак, почему ты говоришь о малом и великом? Знай, что и пророк называет Его «Ангелом великого совета» (Ис. 9:6). Ангел великого совета ужели не велик? «Бог великий» – ужели не велик, а мал? Как же после этого говорят бесстыдные и дерзкие, что Он малый Бог? Я часто повторяю слова их, чтобы вы более удалялись от них. Будучи малым Богом, говорят, Он не восхитил того, чтоб быть (на равной степени) с великим. Что это, скажи мне? (Не думайте впрочем, что это наши слова). Если Сын, по их мнению, мал, и по сил гораздо ниже Отца, то как Он мог восхитить то, чтоб быть равным Богу? Будучи меньшим по естеству, Он не мог бы похитить великого естества. Например, человек не может похитить того, чтоб быть по природе равным ангелу; конь, хотя бы и захотел, не может похитить того, чтобы быть по природе равным человеку. Кроме этого и то еще скажу: чему Павел хочет научить этим примером? Без сомнения, скажешь, он хочет побудить филиппийцев к смиренномудрию. Итак, к чему бы он привел этот пример, скажи мне? Никто ведь, желая побудить к смирению, не говорит так: будь смирен, и почитай себя меньшим против своих равночестных, потому что такой-то раб не противился господину своему. Итак, подражай ему. Да это же, сказал бы иной, не смирение, а гордость! Вы, имеющие дьявольскую гордость, научитесь, что такое смиренномудрие. Что же такое смиренномудрие? Смиренно думать о себе; а смиренно думает не тот, кто по необходимости уничижен, но кто сам себя уничижает. Я укажу пример, а вы послушайте. Когда кто-нибудь, имея возможность думать о себе высоко, думает смиренно, то он смиренномудр. Если же кто, не имея такой возможности, думает смиренно, тот еще не смиренномудр. Например, если царь подчиняется эпарху, он смиренномудр, потому что нисходит с высоты; но когда эпарх это делает, он еще не смиренномудр. Почему? Потому что не сам себя низвел с высоты. Смиренномудрствовать может только имеющий власть. Если необходимость заставляет смириться против воли, то это – дело не ума и воли, а необходимости; смиренномудрие же потому так и называется, что оно есть усмирение мысли.

3. Скажи мне: если кто, не имея возможности разбогатеть (на счет других), остается при том, что приобрел, – похвалим ли его за справедливость? Никак. Почему же? Потому что необходимость отняла похвалу у его доброй воли. Скажи еще: если кто, не имея возможности владычествовать и царствовать, остается частным человеком, – похвалим ли его, как неискательного? Никак. Так точно и в этом случае. О, вы несмысленнейшие из всех! Хвалят не за воздержание только от этого, но за совершение добрых дел. Первое, хотя не заслуживает порицания, но не стоит и похвалы; а последнее достойно похвалы. Смотри, как и Христос в этом смысле хвалит, когда говорит: «Придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня» (Мф. 25:34–35). Не сказал: за то, что вы не присвояли чужого, за то, что не похищали (это неважно); но – за то, что увидели Меня алчущим, и напитали. И кто стал бы хвалить таким образом друзей, или врагов? Никто – даже Павла. Но что я говорю – Павла? Даже и никакого другого человека не стал бы хвалить так, как ты хвалишь Христа, т. е., что Он не присвоил Себе ненадлежащей власти. Удивляться этому значит обнаруживать в себе большую порочность. Почему? Потому что такая похвала прилична порочным, например – вору, за то, что он уже не крадет. А в отношении к добрым не так: того еще не хвалят, кто не похитил непринадлежащей ему власти и чести. И как безумно это! Да и кто, – будьте, прошу вас, внимательны, хотя и длинно слово, – кто мог бы таким образом побудить к смирению? Примеры должны быть гораздо выше того предмета, к которому убеждаем, и едва ли кто убедится (примерами) отдаленными. Так, Христос, убеждая благотворить врагам, представил великий пример в Отце Своем: «Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5:45). А убеждая к долготерпению, представил в пример самого Себя: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф. 11:29); и еще: «Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны» (Ин. 13:14). Видишь ли, как примеры не бывают ниже? И они нисколько не должны быть ниже; так и мы делаем. А иначе пример здесь не был бы близок. Почему? Потому что если раб, то он и меньше, и подчинен большему. А это – не смиренномудрие. Нужно было, напротив, представить кого-либо большего повинующимся меньшему. Но так как (апостол) в Боге не нашел этого, т. е. большего и меньшего, то и представил равного. Если же Сын меньше (Отца), то побуждение к смиренномудрию недостаточно. Почему? Потому что это не смиренномудрие, когда меньший не восстает против большего, не восхищает власти, послушлив даже до смерти.

Впрочем смотри, что говорит (апостол) и кроме примера: «Но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя» (Флп. 2:3). Говорит: «почитайте» (считая). Так как вы одно по существу, и по чести, от Бога полученной, то это дело предоставляется вашему рассуждению. А касательно отношения низших к высшим, он не говорит – «почитайте»; но: почитайте высших себя, как и в другом месте: «Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны» (Евр. 13:17). Там покорность – в природе вещей, а здесь она должна зависеть от нашего рассуждения. «По смиренномудрию, – говорит, – почитайте один другого высшим себя», как поступил и Христос. Таким образом, (мудрования еретиков) ниспровергнуты. Высказавши сначала кратко их мнения, остается затем сказать нам и свое, – именно: почему (Павел), убеждая к смиренномудрию, не представил меньшего покоряющимся большему. Если бы он убеждал рабов повиноваться господам, то это было бы кстати; а так как он убеждал свободных покоряться свободным, то к чему было представлять покорность раба господину, меньшего большему? Он не сказал: меньшие покоряйтесь большим; но: будучи равночестны между собою, покоряйтесь, «почитайте один другого высшим себя». Почему же он не привел в пример отношения жены (к мужу, не сказал): как жена покоряется мужу, так и вы покоряйтесь? Если же равного и свободного не привел он в пример, потому что здесь есть некоторая, хотя малая, подчиненность, то не тем ли более он не мог представить в пример отношений раба? Прежде я сказал, что никто таким образом не хвалит никого за воздержание от пороков, даже не упоминает о таком. Например, желающий похвалить целомудренного не скажет, что он не любодействовал, а скажет, что он воздерживался от собственной жены. И никогда мы не ставим (в похвалу) одного воздержания от пороков: это было бы смешно. Я сказал также, что образ раба есть истинный, и ничем не меньше: так и образ Бога есть совершенный, и ничем не меньше. Потому (апостол) не сказал: «образом Божиим» бывший, но – «сущий». Это выражение равносильно словам: «Я есмь Сущий» (Исх. 3:14). Образ, как образ, показывает совершенное сходство. Не может быть, чтобы кто-нибудь имел сущность одного, а образ другого. Например, ни один человек не имеет образа ангела, никакое бессловесное не имеет образа человека. Как же Сын?

4. Далее: так как мы сложны, то образ в нас относится к телу; в простом же и совершенно несложном он относится к сущности. Если же ты скажешь, что слово (θεός) без члена не означает Бога Отца, то можно указать много мест, где это слово употребляется без члена. И что я говорю – много мест? В этом же самом месте, где сказано: «не почитал хищением быть равным Богу», (апостол) сказал без члена, а между тем говорит о Боге Отце. Хотел бы я прибавить и свое; но боюсь обременить ваши умы. Помните хотя доселе вам сказанное в опровержение еретиков.

***

1. Нами изложены мнения еретиков; теперь время уже изложить и наше учение. Они говорят, что выражение: «Не почитал хищением» значит – восхитил. А мы показали, что это совершенно нелепо и неуместно, что таким образом никто не доказывает смиренномудрия, и не хвалит не только Бога, но и человека. Итак, что ж оно значит, возлюбленные? Внимайте настоящим словам. Так как многие люди полагают, что они, сделавшись смиренными, лишились бы собственного достоинства, умалились бы и унизились, то (апостол), устраняя этот страх, и показывая, что не должно так думать, говорит о Бог, что Бог, единородный Сын Отца, «будучи образом Божиим», имеющий нисколько не менее, чем Отец, равный Ему, «не почитал хищением быть равным Богу». А что это значит, послушай: если кто-либо восхитит что, и присвоит себе не по праву, то не решается оставить этого, боясь, чтобы не утратилось и не погибло, но удерживает это постоянно. Напротив, кто имеет естественное какое-либо достоинство, тот не боится стать и ниже этого достоинства, зная, что он ничего подобного не потерпит. Укажу пример: Авессалом восхитил власть, и потом не решился сложить ее с себя. Приведем и другой пример. А если примеры несильны объяснить всего, – вы не досадуйте на меня: таково уже свойство примеров, что большая часть оставляется уму для размышления. Восстал на царя и восхитил царство; он уже не решается оставить и скрыть этого дела, и если бы он хоть однажды скрыл его, – тотчас бы погубил. Обратимся еще к другому какому-либо примеру. Предположим, кто-нибудь похитил что-либо; он уже удерживает это постоянно, и как только выпустил из рук, тотчас и потерял. И вообще, завладевшие чем-либо через хищение, боятся оставить это и скрыть, боятся и на минуту расстаться c тем, чем завладели. Но не то бывает с теми, которые не через хищение чем-либо владеют. Например, человек имеет достоинство, состоящее в том, что он разумен. (Впрочем и) примера не нахожу, потому что у нас нет природной власти, ни одно из благ не зависит от природы нашей, а все они принадлежат естеству Божью. Итак, что же скажем? То, что Сын Божий не убоялся стать ниже Своего достоинства. Он не почитал Божество хищением, и не боялся, чтобы кто-нибудь отнял у Него естество или достоинство Его. Потому и отложил Его, будучи твердо уверен, что опять примет Его; сокрыл его, не думая нисколько умалиться через это. Потому-то (апостол) не сказал: не восхитил, но: «Не почитал хищением», – т. е. имел власть не похищенную, но естественную, не данную, но постоянно и неотъемлемо Ему принадлежащую. Потому не отказывается принять вид даже телохранителя. Тиран боится на войну сложить порфиру, а царь делает это без всякого опасения. Почему? Потому что имеет власть не похищенную. Итак, Он не сложил ее, потому что не похитил; но сокрыл, потому что имел ее как естественную и навсегда неотъемлемую. (Достоинство) быть равным Богу у Него было не похищенное, но естественное; а потому и «но уничижил Себя Самого».

Не восхищением непщева быти равен Богу, пишет Божественный Апостол Филиппийцам, людям суеверным, поборникам и хранителям языческих учений, а вследствие привязанности к ним неохотно принимающими евангельскую проповедь. В язычестве научены они были, что бог их, причем соделавшийся верховным, у отца своего отсек родотворные члены из боязни, что будут у него другие сыновья, сообщники в царской власти, которые станут присваивать себе божество, произведут за оное многие распри и брани. Поэтому они не верили, что Сын Божий, оставив небеса и не убоявшись какой-либо перемены во владычестве, пришел сюда и воплотился.

Посему, исправляя это их неведение или, лучше сказать, неразумие, божественный человек и учитель неизреченных тайн говорит: сие да мудрствуется в вас: еже и во Христе Иисусе, Иже во образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу, но Себе умалил, зрак раба приим, то есть, не присвоил Себе Божество и царство, но прежде веков имел сие нерожденно, и не предполагал, что может лишиться сего, но, как Владыка и пренебесных, и земных, и преисподних, и горнего не оставил, и к нам пришел, снизойдя даже и до ада, чтобы, повсюду быть, везде спасать всех, на земле обновляя и тех, которые живут, и тех, которые будут жить, а под землею освобождая от владычества смерти обладаемых ею.

***

См. также Толкование на Флп. 2:5

Он же сказал, что сущий Бог и истинное от Бога и Отца Слово, единосущное и совечное Отцу, превознесено превыше всего самого славного, «Он будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба от святой Марии, сделавшись подобным человекам и по виду став человек, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп. 2:6-8), то есть Он самого себя добровольно низвел до смирения, от самого которого все исполнились даров; Он снизошел до нас, но не по какой-то необходимости, но восхотел ради нас принять образ раба, Тот, Который свободен по Своей природе, становится ради нас в нашей природе, Который превыше всякой твари, Который доходит до смерти, Который все животворит. Он есть хлеб жизни, Который жизнь Свою отдаст за жизнь мира (Ин. 6:51). Он стал вместе с нами под законом, Тот, который превыше закона и как Бог есть Законодатель. Тот, Который превыше рождения в своем рождении и в начале своем приемлет жребий, Тот, который прежде всех веков и времени, более того Он является создателем и творцом веков.

***

  Если Сын, во образе Божии сый и в равенстве (ибо так говорит Павел, Флп. 2:6), Богом по природе имеет Себе Бога и Отца, то может подпадать таковым определениям Божественная <75.120> природа, и будет иметь Бога и Отец, если только этого еще не случилось. Ибо могущее случиться, если еще и не со-вершилось, то в потенции есть то, возможность чего допускает. Если же это бого-хульно, то не по природе Отец называется Богом Сына, но поскольку Сын домостроительно стал человеком.
 Если Сын, сый во образе Божии и в равенстве, как написано, смирил Себе, зрак раба приим, и образом обретеся якоже человек  (Флп. 2:7) , то приличествующие рабу слова смирения будут не относящимися к Его сущности, но облекающими лицо Его вочеловечения. И как из высоты Божества мы познаем Его смирение в воспринятом Им человечестве, так и наоборот — из смирения в человечестве будет познано укорененное в Божестве величие и высота сущности Сына.

Этими словами весьма раздельно проповедуется, во-первых, мысль о совершенном единстве Ипостаси во Иисусе Христе: ибо, если бы во Христе было две отдельные ипостаси, Апостол не мог бы сказать, что Тот же самый, который находится во образе Божии, или имеет естество Божеское, принял зрак раба; Тот же самый, который не почитает хищением быти равен Богу, образом обретеся якоже человек, и что Он себе умалил, сделавшись человеком. А во-вторых, проповедуется, что этою единою ипостасию обоих естеств во Христе осталась неизменно Его Ипостась Божественная: так как, по слову Апостола, именно во образе Божии сый принял на Себя зрак раба, т. е. воспринял в единство своего Лица естество человеческое, и Он-то себе умалил, в подобии человечестем быв, Он-то обретеся, якоже человек¹.

***

На Флп. 2:6-8

Для того, чтобы, действительно, послужить умилостивительною жертвою Богу за грехи человечества и избавить нас от всех гибельных следствий греха, Христос Спаситель благоволил выполнить за нас два условия, понести двоякий крест.¹

I. Так как люди, в лице своих прародителей, не исполнили воли Божией, не послушались заповеди своего Творца, и след. пали самоволием и гордостию; так как и каждый из последующих их грехов был новым преступлением воли Божией, новым преслушанием, новым выражением самоволия: то Христос-Богочеловек, чтобы удовлетворить за все эти грехи человеческие вечной Правде, благоволил, взамен их, сам исполнить за людей, во всей целости и широте, волю Божию, явить в Себе совершеннейший образец послушания ей, и смирить, уничижить Себя ради нас до последней степени.

Жертвы и приношения не восхотел еси, сказал Он Отцу своему, входя в мiр, тело же совершил ми еси. Всесожжений и о гресе не благоволил еси. Тогда рек: се иду: в главизне книжней написася о мне, еже сотворити волю твою, Боже (Евр. 10:5-7). И вслед за тем, Он, иже во образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу, себе умалил, зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обретеся, якоже человек; смирил себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2:6-8). Это первый крест, подъятый за нас нашим Спасителем, крест Его вольного самоотвержения ради нас, Его глубочайшего смирения, Его безусловного послушания и покорности воле Божией.

Он, будучи образом Божиим. "Будучи" подразумевает не просто бытие, но и обладание. Христос обладает полнотой Божественного достоинства; вочеловечившись (ст. 7), Он не лишился Своего Божества.

равным Богу. Быть "образом Божиим" означает быть равным Богу.

Исчисли, сколько здесь низлагается еретиков. Маркион Понтийский говорил, что мир и плоть — зло, и что поэтому Бог не принимал плоти. Маркелл Галатийский, Фотин и Софроний говорили, что Слово Божие — сила, а не ипостасное существо, что эта сила обитала в Том, Кто произошел от семени Давидова. А Павел Самосатский говорил, что Отец, Сын и Святой Дух — простые имена, приписанные одному лицу. Арий говорил, что Сын есть творение. Аполлинарий Лаодикийский говорил, что Он не принимал разумной души. Итак, посмотри, как все эти еретики падают от одного почти удара: будучи образом Божиим. Как же вы, маркеллиане, говорите, что Слово есть сила, а не сущность? Образом Божиим называется сущность Божия точно так же, как образом раба называется природа раба. Как же и ты, Самосатский, говоришь, что Он начал свое бытие от Марии? Ибо Он пред существовал во образе и сущности божественной. Но посмотри, как падает и Савеллий. Не почитал Хищением, говорит апостол, быть равным Богу. Равный не говорится об одном лице; если равен, то кому-нибудь равен. Таким образом, ясно, что речь идет о двух лицах. И Арий опровергается многими способами: образом Божиим, то есть сущностью. И не сказал: бывший — γεγονώς, но будучи — υπάρχων, что подобно изречению: Я есмь Сущий (Исх. 3:14). И: не почитал хищением быть равным Богу. Видишь ли равенство? После этого как же ты говоришь, что Отец больше, а Сын меньше? Но посмотри на безрассудное упорство еретиков. Сын, говорят, будучи малым Богом, не почитал хищением быть равным великому Богу. Но, во-первых, какое писание учит нас, что есть малый и великий Бог? Так учат эллины. А что и Сын великий Бог, послушай, что говорит Павел: ожидая, говорит, явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа (Тит. 2:13). Затем, если Он мал, каким образом Он почитал хищением Себе быть великим? Кроме того, Павел, имеющий в виду научить смиренномудрию, оказался бы нелепым, если бы внушал следующее: поскольку малый Бог не восставал против великого Бога, то и вы должны смиряться друг перед другом. Потому что, какое же это смирение, когда меньший не восстает против большего? Это одно только бессилие. Смирением называется то, что Он, равный и равномощный Богу добровольно сделался человеком. Итак, об этом довольно. Далее, посмотри, что говорит Павел: не почитал хищением. Когда кто-нибудь похитит что-нибудь, боится отложить это, дабы не потерять не принадлежащее ему. А когда имеет что-нибудь от природы, легко пренебрегает этим, зная, что он не может сего лишиться, и если, казалось бы, отказывается от этого, то опять оное воспримет. Таким образом, апостол говорит, что Сын Божий не убоялся унизить Своего собственного достоинства, потому что Он имел его, то есть равенство с Богом Отцом, не чрез хищение, но признавал это достоинство принадлежащим Своей природе. Поэтому Он и избрал уничижение, так как и в уничижении сохраняет Свое величие.