К Филимону послание ап. Павла, Глава 1, стих 20. Толкования стиха

92. Мы внутренность от внутренности ее (Церкви), ведь бывает и духовная утроба, о которой пишет Павел: Так, брат, дай мне воспользоваться от тебя в Господе; ///успокой мою утробу в Господе. Итак, мы внутренность Церкви, потому что мы члены тела ее (ср. Еф. 5:30), от плоти ее и от костей ее.

в Господе - В некоторых рукописях стоит «во Христе».

The Latin wording does not exhibit the unique character of the Greek. For what he says, nal, aSelfe, is a kind of adverb of one who is flattering. But we translators are expressing something or other in a rather watered down and diluted way by, “So, brother”; this is rather different from what is written. For just as that Hebrew word anna, for which the seventy translators frequently rendered w Sh, in our lan¬guage means the affection of one pleading. This is why Symmachus sometimes translated anna as Seogai, that is, “I entreat.” Thus we Lat¬ins too suffer the same violence in respect to the Greek language that the Greeks endure in respect to the Hebrew.
But his words, “I would enjoy you in the Lord,” is understood much differently than is thought. The apostle does not “enjoy” any¬one but one who has within himself many harmonious virtues and all that is said to be Christ’s for a variety of reasons, namely, wisdom, justice, continence, gentleness, moderation, chastity. He pleads for these virtues for Philemon, so that when he abounds with them, Paul himself may be filled with deep enjoyment of him. And lest you think that it is called enjoyment whereby we ourselves often are delighted by people’s presence among ourselves, he has added, “in the Lord.” Thus from the fact that the name of the Lord has been subjoined, it should be understood that there is also another kind of enjoyment in which someone fully enjoys something apart from the Lord.
“Refresh my heart in Christ.” Just as he himself wants to “enjoy” Philemon “in the Lord,” so he wants his own heart, Onesimus, whom even above he identified by means of the same term, to be “refreshed” through Philemon. The words are ambiguous, whether Onesimus is Paul’s heart in Christ, or Paul’s heart, Onesimus, is to be refreshed through Philemon in Christ. If you want to understand the former, Paul’s heart in Christ will rightly be called Onesimus, whom he begot in Christ in his chains. If you prefer the latter, Onesimus is to be refreshed in Christ by Philemon while he is instructed in Christ by his words.

Как единственной за сие награды Апостол и просит успокоить его сердце в Господе за Онисима, выражая надежду, что Филимон сделал бы и гораздо большее для своего учителя и просветителя .

Обязательство об уплате долга Филимону за Онисима Апостол как-бы утверждает своею рукою, т. е. дает как-бы расписку, но сейчас же дает понять, что это имеет смысл внутренний, ибо если сводить счеты, то оказывается, что Филимон гораздо больше должен Павлу (за вечное его спасение чрез просвещение верою), нежели какие мог нанести ему убытки Онисим (чрез свое отсутствие и даже взятие его вещей), хотя бы и самые великие, ибо ничто не может сравниться с драгоценностию спасения души и ее вечным блаженством. Отчасти здесь можно воспомянуть и притчу о богатом заимодавце и немилосердном его должнике, которым не советовалось быть Филимону, но явить послушание достойное возлюбленного сына, на которого возлагались гораздо большие надежды, нежели какие выражены в послании. Наконец, и успокоение любящего сердца Павла о судьбе и спасении обоих лиц должно было побудить Филимона быть исполнителем совета и повеления великого учителя.

«Слова сии говорит Павел и искренно и обличительно, если бы тот отказался принять раба, тогда как св. Павел не отказался дать за него собственноручную расписку. Ничего нет пламеннее, ревностнее и стремительнее этого сердца! Чтобы Филимону не показалось обидным, что Апостол, прося его о рабе-воре, будто не надеется получить просимое, то, он исправляет и это: «да не реку тебе, яко и сам себе ми еси должен», т. е. должен не тем, что твое, но тобою самим. Упокой мою любовь к тебе. Приписав Филимону столь великие добродетели, Апостол не перестал еще оправдывать себя; а оправдывается не просто, не повелевая и не требуя со властию, но: надеявся, говорит, на твое послушание написах тебе. После сего ему, имевшему такую славу у Апостола, что сделает и больше, нежели сколько он просит, – стыдно уже было не сделать, если не другое что большее, то по крайней мере – столько, сколько просит» (И. Златоуст). По мысли блаж. Феофилакта, Апостол говорить Филимону как-бы так: «да наслаждусь и я твоими благодеяниями, не в мирских вещах, но в тех, кои о Господе, в духе веры в Господа, в порядках благоугождения Ему и спасения о Нем».

Но ап. Павел не действует самочинно, а, придерживаясь установившихся порядков (Флм. 1:14), возвращает Онисима к Филимону с просьбой принять его уже не как раба, но как брата возлюбленного|||» (Флм. 1:16). Сущность новых отношений как раз и заключается в том, что Филимон-христианин сам получил прощение бесконечного долга перед Богом, он самим собой обязан обратившему его от тьмы и смерти к свету и жизни ап. Павлу, так что он должен простить малый долг своего бывшего раба-язычника Онисима (здесь уместно вспомнить притчу о богатом заимодавце и немилосердном его должнике). Ап. Павел выражает надежду, что Филимон успокоит его сердце о Господе и исполнит просимое (Флм. 1:21).