К Ефесянам послание ап. Павла, Глава 1, стих 17. Толкования стиха

За благодарением следует молитва, в которой апостол Павел просит, чтобы всё нижесказанное было понятно получателям послания.

Апостол Павел пишет, что главная его просьба не только в том, чтобы эфесские христиане продолжали оставаться такими же, какие они есть, но в том, чтобы Бог дал им еще нечто. Обратите внимание, он называет Бога Богом Господа Иисуса Христа. Тут святой Павел вновь подчеркивает, что Христос — не только Бог, но и человек. Можно ли сказать, что Христос всегда имел Отца Своим Богом? Нет, до Боговоплощения Он не имел Отца Своим Богом, потому что является Его Сыном. Бог называется Богом по отношению к творению. С момента же Боговоплощения Отец стал Богом Христа как человека, одновременно оставаясь Его Отцом как Бога.

Дальше Бог Господа Иисуса Христа называется еще Отцом славы. Отцом какой славы Он называется? Христиане, которые ходят на вечерние богослужения, помнят песнопение: «Свете тихий святыя славы, безсмертнаго Отца Небеснаго, Святаго Блаженнаго, Иисусе Христе…» Свет святой славы — это Иисус Христос. Он — «сияние славы» Бога Отца (Евр. 1:3). Он — вечная слава Бога Отца и вечное Его сияние. Когда говорится, что Бог есть Отец славы, имеется в виду Божественная природа Христа. Бог является Отцом Христа, Который есть Его природная слава. Кстати, поэтому люди, которые заявляют, что почитают Отца, но не почитают Христа, бесславят Отца в прямом смысле этого слова. А как вы думаете, спокойно ли посмотрит Бог на тех людей, которые Его бесславят? Очень в этом сомневаюсь. Сказано: «Не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем» (Ин. 3:36).

Почему же здесь упоминаются именно эти Божественные атрибуты? Во-первых, говорится, что Бог есть Бог Христа, потому что Христос — истинный человек, а значит, мы единосущны Ему и можем принять от Бога Отца дар Духа Святого. Во-вторых, Отцом славы Бог называется потому, что Дух Святой, Дух славы дается через Христа, Который и Бог, и человек. Если бы Господь был только Богом или только человеком, ничего бы не получилось. Не было бы посредства, соединения, контакта или, если угодно, адаптации Божественной и человеческой природы.

Святой Павел молится, чтобы Бог дал эфесским христианам «Духа премудрости и откровения к познанию Его». Премудрость — это понимание христианских истин сердцем, а не просто теоретическое понимание. Теоретически Символ веры знают почти все христиане, но чтобы каждая истина стала живой в сердце, нужен Дух премудрости. Многие знают, что Бог есть Вседержитель, а сколько людей из этих многих практически реализуют данное знание? Откровение — это прозрение в тайны веры. В вере есть тайные глубины, которые хотя и могут быть высказаны, но постигаются до конца особым органом чувств человека, соединенного с Богом. Таким образом, апостол Павел описывает здесь, что должно произойти с разумом человека. Разум его должен быть переполнен премудростью Бога, в нем должны открыться глубины, дающие человеку возможность увидеть тайны вселенной и, главное, тайны веры, которые важнее, глубже и истинней тайн вселенной.

Толкуя данный отрывок, святитель Иоанн Златоуст пишет: «Да даст вам Духа премудрости, то есть да возвысит и воскрылит ваш ум, потому что в противном случае нельзя познать этого. Ибо “душевен человек не приемлет яже Духа Божия: юродство бо ему есть” (1 Кор. 2:14). Значит, чтобы понимать духовное, видеть сокровенное, для этого нужна и мудрость духовная. Дух открывает все, разъясняет самые тайны Божии. Ведение тайн Божиих принадлежит одному Духу, Который “испытует и глубины Божия” (1 Кор. 2:10); и ни Ангел, ни Архангел, ни иная какая сотворенная сила не подаст, то есть не доставит вам этого дарования. Если же это есть плод откровения, в таком случае излишни все умствования»¹.

Между прочим, возникает интересный вопрос: можно ли заниматься конструированием Откровения на свой лад? Можно ли создавать свои богословские теории? Очевидно, что нет. Должно быть чистое Откровение Божие, которое дается не через интеллектуальные построения, не через работу мозга, не связанную с иной реальностью, а через Бога. Откровение это во всей полноте дано во Христе, поэтому никаких новых богословских теорий, естественно, быть не может. Церковь всегда имела очень четкое представление о новом откровении: всякое новое учение есть ересь и ложь. Понятно, что если истина уже найдена, а человек ищет чего-то еще, значит, он ищет лжи. Отцы Седьмого Вселенского Собора так прямо и сказали. По-моему, это очевидно даже из математики. Вы доказали, что дважды два — четыре, а некто вам заявляет: «А мне этого мало». Следовательно, ему нужно, чтобы дважды два равнялось пяти. Ясно, что это уже поиск не истины, а лжи.

Вернемся к толкованию святителя Иоанна: «Наученный богопознанию от Духа Святого ни в обетованиях не усомнится, ни обнаружит неверия в то, что уже было. Вот почему он (апостол Павел) и молится о даровании им Духа премудрости и откровения»¹.

Отец славы - В этом выражении, возможно, намеренно соединены несколько смыслов: (а) прославленный Отец; (б) Отец, Который есть источник истинной славы; (в) Отец, дающий людям славу. В ВЗ слава Божия иногда описывается как физически зримое сияние - свидетельство непосредственного Божественного присутствия (3 Цар. 8:10-11).

||Дух||| - (а) указание на Святого Духа (Син., РБО, Кул.); (б) дух как внутреннее состояние человека. Оба понимания согласуются с контекстом.

Догматическое учение Еф. точно так же, как и вступление, имеет форму молитвы (1:15–3:21). Вознося благодарение о преуспеянии читателей в вере и любви (стт. 15–16а), Павел молит Бога о даровании им Духа Святого, которого он определяет, как Духа премудрости и откровения, и присутствие которого будет явно в познании Бога (стт. 16б-17). Ближайший предмет познания есть упование, покоящееся на призвании Божием, наследие Его, уготованное святым, и Сила Его, являемая в нас (стт. 18–19). Мысль Апостола и здесь устремлена к эсхатологическому свершению. Развивая ее, он старается утвердить своих читателей в эсхатологических чаяниях. Он дает три основания.

Первое (1:19–23) есть «действие державной силы Божией», явленное в Воскресении и прославлении Христовом. С прославлением Христовым связано покорение Ему всего сущего и, прежде всего, всех Ангельских чинов. За положительным учением 1нам слышится полемика Кол. Космическая полнота, о которой ап. Павел говорит, есть полнота Церкви, как Тела Христова. Стт. 21–23 полнее раскрывают мысль ст. 10, составляющего часть вступительного славословия.

В частности по отношению к Ефесеям (Еф. 1:15–19), за любовь и веру которых Апостол непрестанно благодарит в молитвах своих Бога (Еф. 1:15–16). Но он и еще молит, дабы «Отец славы дал им Духа премудрости и просветил очи сердца их» к полному разумению того, «в чем состоит надежда призвания» христианского, «и как безмерно величие могущества Божия», открывшегося и еще имеющего открыться в верующих христианах (Еф. 1:17–19).

Достойны нарочитого примечания сии благожелательные и молитвенные слова Св. Ап. Павла об Ефесеях в богослужебном отношении. Они, как известно, положены для апостольского чтения на молебном пении «при начатии учения отроков». Выбрав и узаконив такое чтение на все подобные случаи, Христова Церковь, наша всеобщая воспитательница и учительница, хочет выразить ту мысль, что самой высокой и последней целью всякого обучения должно быть познание Господа Бога, приближение к Нему и устремление духа человеческого в ту неземную область, где ждет его истинно разумная и блаженная жизнь в общении с источником всякого ведения, Господом Богом, в Троице славивом. Все иные цели суть низшие и служебные. А ту науку и то обучение, которое забывало бы эту высшую цель свою, Церковь не благословляет и отнюдь не берет под свое покровительство.

Свидетельствуя о вере и любви Ефесян, Апостол говорит, что он благодарит за них Бога и просит Его, чтобы Он умудрил их и даровал им познание Его и тех надежд, которых они стали наследниками, и как вообще велико дело Божие, явленное в них. Начавши послание благословением Бога за устроение Им спасения и потом трижды повторивши о том, что все это совершено Богом для того, чтобы люди прославляли Бога, – Апостол указывает теперь свой пример молитвы о них, желая чрез подражание возбудить их. Вместе с тем он указывает им и предметы для молитвы, как хвалебной, так и просительной, причем все сосредотачивается в том же величии дела спасения, явленного во Христе Иисусе. По поводу названия Отца Богом Господа нашего Иисуса Христа, блаж. Феодорит замечает: «Апостол одного и того же назвал и Богом и Отцом Иисуса Христа, – Богом Его, как человека, а Отцом, как Бога: Богочеловек по воплощении не мог не познавать Себя человеком, будучи вместе Богом». Относительно же названия Бога – Отцом славы преосвящ. Феофан говорит, что это восточное выражение означает: «преславный, самая слава, что в совокупности с предыдущим будет: «Бог Господа нашего преславный, превеликий, необъятный и неизреченный в совершенствах, ибо слава Божия есть полнота величия Божеского» (ср. Деян. 7:2. Пс. 23:7). По слову Иоанна Златоуста, «Апостол не находит такого слова, которым бы мог вполне изобразить уготованные Богом блага; а везде называет их славою, как словом, означающим для нас всякого рода величие». Он же, изъясняя, почему Апостол молился о даровании Ефесянам Духа премудрости и откровения, говорит: «Чтобы понимать духовное, видеть сокровенное, для этого нужна и мудрость духовная. Дух открывает все, разъясняет самые тайны Божии. Видение тайн Божиих принадлежит одному Духу, Который испытует и глубины Божии (1 Кор. 2:10); и ни Ангел, ни Архангел, ни иная какая сотворенная сила не подаст этого дарования». «Чье (например) слово в состоянии представить ту славу, которой сподобятся некогда святые? Чтобы уразуметь это, для сего человеческому уму поистине нужна благодать, нужно, чтобы он восприял хотя лишь луч (духовного света)». «И в деле обращения к вере нужна сила божественная. Возбудить веру в душах гораздо труднее, чем воскресить мертвого. Причина сего заключается в том, что Бог желает, чтобы мы сами добровольно делались добрыми. Таким образом, Апостол совершенно верно видит преспевающее величие силы Божией в нас верующих. Когда пророки ничего не успели, когда Ангелы и Архангелы не оказались в силах помочь спасению человечества, тогда благоволил явиться Сам Бог, показывая этим, что в деле обращения к вере нужна сила божественная».

Это великое дело Божие, совершенное среди ефесских христиан, побуждает апостола постоянно возносить Богу благодарения. Но апостол знает, что дело спасения ефесян еще не окончено, что им предстоит пройти длинный путь земных испытаний, что они должны после своего обращения ко Христу как следует вникнуть в значение этого события и укрепиться в христианском познании вообще. Поэтому, вместе с благодарениями, он возсылает к Богу и прошения. Он молится Богу, — Котораго именует здесь Богом Господа нашего И. Христа и Отцом славы, чтобы показать, что от Него можно ожидать полнаго содействия успеху дела Христова и открытию Его собственной славы,—молится о том, чтобы полученный верующими ефесянами Дух Божий действовал среди них преимущественно как Дух (постоянно проявляющейся) премудрости (σοφίας) и как Дух (по временам бывающаго) откровения (άποχαλύψεως), которое сообщает христианину необходимыя ему по разным случаям указания. Действия этого Духа должны касаться познания Бога (εν έπιγνώσει αύτοΰ) т. е. Дух должен просвещать нас во всем, что касается домостроительства Божия о нашем спасении, отношения Бога к нам 

«В чем состоит надежда призвания Его и какое богатство славного наследия Его для святых и как безмерно величие могущества Его в нас, верующих» (Еф. 1:17–19).

В этих стихах (Еф. 1:15–19, а также 3, 19–21), которые читаются как Апостольское зачало на молебне на начало учебного года, Церковь выражает мысль, что высшая цель всякого учения – познание Бога и своего спасения в Нем.

О чем молится Апостол для ефесян, благодарно поминая об них в молитвах своих к Богу? — О том, чтобы Бог сподоблял их все более и более глубокого Боговедения и ведения тайн домостроительства спасения. Они уже знали, приняв проповедь Апостола и уверовав, но ведению христианскому конца нет, не по сложности предметов, а по многообъятности сторон тех же предметов, ведение которых верою приемлется в начатках спасения. Изъявляя благожелание возрастания в христианском ведении, Апостол указывает производительные силы сего ведения — благодать Духа и сердце (Еф. 1:17-18), и предметы его, кои можно озаглавить так: каково значение и какова сила христианства (Еф. 1:18:19). Хотя производительные силы ведения указывают уже и на предметы сего ведения, но святой Апостол и особо обозначает их. Недостаточно сказать в похвалу иному, что знает много и большого ума есть человек, надо определить предметы знания и направление ума.

Да Бог Господа нашего. Сам Спаситель по воскресении говорил Магдалине: восхожду ко Отцу Моему и Отцу вашему, и Богу Моему и Богу вашему (Ин. 20:17), гак и святой Павел называет Бога Отца Богом Господа нашего, имея во внимании Его человеческое естество. Хотя Лице в Спасителе едино — Лице Бога Сына воплощенного, но да не поглощаемо будет в мыслях человечество Его светлостию Божества, и Сам Он благоволил говорить о Себе нередко, яко о человеке, и Апостолам внушал делать то Дух Святой. «Сие сказано в смысле разделительном, — пишет Феодорит, — о нераздельном Богочеловеке, Который по воплощении не мог не сознавать Себя человеком, будучи вместе Богом». «Бог Господа нашего, — то есть яко человека, подобного нам по плоти»,— толкует Феофилакт. Или: «Бог воспринятого человека», как выражается блаженный Иероним.

Исходя из такой мысли, некоторые и следующие за сим слова: Отец славы, толкуют не отступая мыслию от Господа, именно, что Бог Отец именуется здесь так, яко Отец Господа нашего по Божеству, так как Господь наш яко Бог Сын есть сияние славы и образ ипостаси Отца (Евр. 1:3). Так блаженный Феодорит: «Одного и того же назвал Апостол и Богом, и Отцом Иисуса Христа, — Богом Его, как человека, а Отцом — как Бога; так как славою наименовал естество Божие. Так и в послании к Евреям сказал: Иже сый сияние славы (Евр. 1:3), то есть естества Божия». С этим согласно понимают блаженные Иероним и Экумений. Феофилакт приводит мнение святого Григория Богослова: «Григорий Богослов под славою разумеет Божество Единородного, так что одного и того же Христа один и тот же есть и Бог, и Отец: Христа, яко человека, Он есть Бог, а славы Его, то есть Божества, — Отец».

Другие, при слове — Отец славы, отходят мыслию от Господа Иисуса Христа и останавливаются вниманием на славе Божества вообще. Отец славы — восточное выражение, и значит — преславнейший, самая слава, что в совокупности с предыдущим будет: Бог Господа нашего — преславный — превеликий, необъятный и неизреченный в совершенствах, ибо слава Божия есть полнота величия Божеского, Божиих бесконечных совершенств. В других местах именуется Бог — Богом славы (Деян. 7:2) или Царем славы (Пс. 23:7), как Бог всяческих, преисполненный славы и величия. Но как мы Бога познаем наиболее из Дел Его, то к постижению славы Его восходим от познания славных дел Его. Отец славы в сем отношении будет — источник всего преславного, что ведаем мы в делах Божиих, Бог, всегда делающий только преславное, совершеннейшее, наилучшее, и в будущем преднамеревающий тоже одно преславное. Бог —Отец славы, яко явивший и являющий славу Свою тварям разумным в делах Своих преславных, творении, промышлении, искуплении, устроении благодатного Царства и уготовании вечной славы для верующих.

Святой Златоуст говорит: «Отец славы, то есть Отец, даровавший нам великие блага. Богом славы называет он Его всегда за происходящие от Него блага, как, например, когда говорит: Отец щедрот и Бог веяния утехи (2 Кор. 1:3), и как еще Пророк сказал: Господь крепость моя и прибежище мое (Пс. 17:3)! Отец славы, — Апостол не находит такого союза, которым бы мог вполне изобразить уготованные Богом блага, и везде называет их славою, как словом, означающим для нас всякого рода величие». Подобно сему и Экумений: «Судя по предметам, о коих речь, Апостол разно именует Бога: то Богом щедрот, то Богом мира, то Богом сил. Здесь именует он Его Отцом славы, — ради того, что Он величайшую даровал славу и честь роду человеческому (и всякого рода духовные блага), кои общим именем называет славою. Сей славы именует Он Его Отцом, и как бы Творцом и Устроителем».

Итак, поелику Апостол молится здесь о даровании познания Бога, предивного и преславного, и в Себе Самом, и в делах Своих,— во свете неприступном живущего, Которого никто из людей не видел и видеть не может, а следовательно, и познать как должно, кроме тех, кому волит Он открыти, — то и назвал Его Отцом славы.

Да... даст вам Духа премудрости и откровения. — Первая производительная сила христианской премудрости, Дух — дар премудрости и откровения от Духа Святого, в чистые сердца верующих влагаемый. Премудрость может быть понимание христианских истин, очерк которых сделан Апостолом выше, а откровение может быть прозрение в тайны веры. Или откровение означает, как дается ведение или мудрость христианская: воссиявает внутри свет, и ясно становится, а до того сколько ни ломают головы, плода мало. Дух премудрости — источник, сила учащая, а откровение — образ сообщения, научения от Духа. Есть моменты, когда Богу угодно бывает открывать очам ума ту или другую тайну веры; хотя она и прежде ведома бывает в слове и понятии рассудочном, но не во внятии сердцем и не в сорастворении с умом.

В познание Его, — или Бога, или Господа Иисуса Христа; но как Они нераздельны, то того и Другого, — то есть Бога в Себе Самом и в делах, — наипаче же в деле спасения, о коем пред сим рассуждалось. — Но разве ефесяне не знали? — Знали, но познания имеют разные степени, и предметы духовные имеют разные стороны. Есть стороны в них более к нам близкие и явные и есть более отдаленные и сокровенные. Первые постигаются при первом оглашении Евангелием; последние открываются потом по мере преспеяния в жизни христианской и очищения сердца. И теперь — начатки познания вычитать можно из Евангелия и Апостольских писаний, но настоящее ведение христианское и доселе имеет один источник — благодатный Дух премудрости. Никто не может восхитить сам то, что подается только сим Духом.

Святой Златоуст говорит: «Да даст вам (Духа премудрости), то есть да возвысит и воскрылит ваш ум, потому что в противном случае нельзя познать этого. Ибо душевен человек не приемлет яже Духа Божия: юродство бо ему есть (1 Кор. 2:14). Значит, чтобы понимать духовное, видеть сокровенное, для этого нужна и мудрость духовная. Дух открывает все, разъясняет самые тайны Божий. Ведение тайн Божиих принадлежит одному Духу, Который испытует и глубины Божия (1 Кор. 2:10); и ни Ангел, ни Архангел, ни иная какая сотворенная сила не подаст, то есть не доставит вам этого дарования. Если же это есть плод откровения, в таком случае излишни все умствования. Потому что углубившийся в созерцание Бога и познавший Его ни в чем не усу мнится, не будет говорить: вот это возможно, а это невозможно; не будет рассуждать, каким образом то или другое могло случиться. — Если бы и мы познали Бога как должно, если бы и мы научились этому от Духа Святого, от Которого и должно учиться, тогда уже ни в чем бы более не сомневались. — Наученный Богопознанию от Духа Святого, ни в обетованиях не усумнится, ни обнаружит неверия в то, что уже было. Вот почему он и молится о даровании им Духа премудрости и откровения».