Евангелие от Матфея, Глава 6, стих 31. Толкования стиха

Это не значит, что нам вообще не нужно заботиться о пище и одежде, просто мы не должны быть в этом слишком разборчивыми. Если мы будем менее требовательны, не будем желать излишнего, то во многом облегчим себе служение Богу. Иногда мы под разными предлогами чересчур рьяно бегаем по магазинам и выискиваем нужную вещь: и то не подходит, и это не подходит. Раньше такого не было: приходил в магазин, быстро покупал то, что предлагали, пока это не купил кто-нибудь другой, и довольный уходил домой. Советская власть, так сказать, заботилась о том, чтобы люди не имели пристрастия к одежде. Сейчас людям, конечно, труднее. А если говорить серьезно, относительно одежды уместно держаться совета святителя Игнатия, адресованного монашествующим, но этот совет можно считать универсальным, подходящим и для мирян. Монашествующие должны одеваться так, как принято в данной обители, не носить ни нищенскую одежду, ни пышную, чтобы не выделяться и не соблазнять этим прихожан. И миряне тоже должны одеваться так, как принято в их среде, при этом, конечно, соблюдая основополагающие христианские принципы, такие как скромность, целомудрие. Что касается макияжа, то думаю, что можно прекрасно обойтись и без него. Люди так к этому привыкли, что если женщина не наложит на свое лицо несколько граммов химических веществ разного цвета, то на работе ей все говорят: «Что это с тобой?!» Хотя дело не в ней, а в них самих, в их предрассудках. Не пецытеся убо, глаголюще: что ямы, или что пием, или чим одеждемся? Всех бо сих языцы ищут. Спаситель и ранее предостерегал нас от того, чтобы мы не уподоблялись язычникам, когда говорил, что они любят только любящих их и что они многословны в молитве. И здесь также предупреждает нас: если мы чрезмерно заботимся об одежде и пропитании, то мы подобны язычникам. Действительно, чем мы в этом случае отличаемся от неверующих людей? Зашел человек в церковь, молится, крестится, вышел из церкви — он уже совсем другой: любит только тех, кто любит его, целью своей жизни и даже целью молитвы считает земные блага, среди которых, конечно, первое место занимают одежда и пища. И таким образом, этот верующий человек ничем не разнится от неверующего, кроме того краткого времени, которое он проводит в церкви. Поэтому Спаситель постоянно нас обличает: «Не уподобляйтесь язычникам. Вы должны от них отличаться». А одной из отличительных черт христианина является отсутствие излишней заботы обо всем материальном.

Хотя здесь И. Христос не противополагает прямо Своего учения жизни фарисеев, как в предыдущем, однакоже можно думать, что и учение о нестяжательности или вообще о непривязанности к миру Он направляет против них, потому что они известны были своим сребролюбием (Лк. 11:14), и у ев. Луки изречение о невозможности служить вместе Богу и мамоне находится среди речей И. Христа о том же предмете, направленных против фарисеев (16:1—31). Чтобы понять смысл изречения о светильнике тела (22—23) в связи с предыдущим и последующим, нужно иметь в виду, что сердце на языке Писания есть центр душевной жизни, источник всех душевных деятельностей (15, 14). Поэтому данныя изречения раскрывают далее мысль ст 21-го: „где сокровище ваше, там будет и сердце ваше; а где будет сердце ваше, там будет и ваш ум. Как око есть светильник для тела, так ум есть светильник для души, для всей нравственной жизни человека. Если это духовное око будет чисто, т.-е. его показания, суждения не будут находиться под влиянием сердечных забот о земных сокровищах, то вся нравственная жизнь человека будет светла, направлена к одной доброй цели. Если же свет, идущий от этого духовнаго светильника, — суждения ума будут окрашены темными чувственными пожеланиями, то какова же будет тьма, каковы будут твои дела? Соединить заботы о земном и заботы о небесном нельзя, не можете служить Богу и мамоне. Посему оставьте заботы о душе вашей (телесной жизни), что ей пить или есть. Эта жизнь не больше ли пищи, ее поддерживающей? Если же Бог дал вам жизнь, то тем более даст потребную для нея пищу. Взгляните на птиц небесных» и пр

Поелику Господь повелевает не заботиться о том, что ямы, или что пиемы, или чим одеждемся; то до чего простирается сия заповедь или как в точности выполняется? ... Заповедь сия, как и всякая другая, простирается даже до смерти; пото­му что Господь послушлив был даже до смерти. Выполняется же она при уповании на Бога. Ибо Господь, запретив заботиться, присовокупил обе­тование, говоря: весть бо Отец ваш, в чем имеете нужду, прежде, нежели попросите у Него (Мф. 6:32). Таков был апостол, который говорит: осужде­ние смерти имехом, да не надеющеся будем на ся, но на Бога, восставляющаго мер­твые (2 Кор. 1:9), то есть по душевной решимости и готовности ежеднев­но умирал я, но был соблюдаем Божиим благоволением. Потому с дерзно­вением говорил: яко умирающе, и се живи есмы (2 Кор. 6:9). Решимости тако­вой способствует пламенное рвение и ненасытимое вожделение испол­нять заповеди Господни; обладаемый сим желанием не имеет и досуга рас­сеиваться попечением о потребностях телесных.

Опять повторил речь о заботе, потому что она сильна и трудно освободиться от нее. Подумай также о том, что если нам повелено не заботиться о необходимом, то на какое прощение мы можем надеяться, если заботимся о том, что не необходимо?

Видишь ли, как Он опять, и притом гораздо сильнее, нежели прежде, обличает слушателей, и показывает притом, что Он не заповедует ничего трудного и неудобоисполнимого?

μεριμνήσητε aor. conj. act. от μεριμνάω, см. ст. 25. Aor. conj. с μή употреблен в роли отр. imper., который ли60 предусматривает конкретное повеление (BD, 172; DA), либо подытоживает высказывание (VA, 354). φάγωμεν aor. conj. act., см. ст. 25. πίωμεν aor. conj. act., см. ст. 25. περιβαλώμεθα aor. conj. med., см. ст. 29. Подлежащие придают повествованию характер рассуждения (см. ст. 25; DM, 171; MT, 98-99).

Языческий мир действительно был озабочен тем, чтобы удовлетворить такие потребности, но Иисус напоминает Своим слушателям, что они должны полагаться на своего Отца (ст. 32; см. коммент. к 6:7,8) и искать прежде всего Царства Божьего (ст. 33).

Господь наш, зная, что молитва всему придает твердость, сказал: Не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться?... ищите же прежде Царства Божия.., и это все приложится вам (Мф. 6:31-33). Тем самым Он призывает нас к великой вере. Человек, который отринул заботу о временном и забыл о всякой нужде, не может не верить только Господу, мысля о вечных благах! Господь прямо сказал, что верный в малом и в великом верен. Господь и здесь показал Свое человеколюбие. Зная, что нам необходимо каждый день проявлять заботу о своей плоти, Он не стал отрицать ежедневных попечений и, отдав нам в распоряжение день сегодняшний, велел весьма боголепно не заботиться о завтрашнем дне. Ведь невозможно, будучи плотскими человеками, полностью пренебречь телесными нуждами. Можно сократить многие заботы до ничтожных благодаря молитве и воздержанию, но полностью оставить их невозможно. Тот, кто хочет прийти в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова (Еф. 4:13), по слову Писания, не должен предпочитать молитве все служения, так же, как и без нужды как заблагорассудится принимать служения. Служения приходят к нам по необходимости и по промыслу Божию: не нужно от них отворачиваться и отвергать их, ссылаясь на время молитвы. Напротив, нужно знать, что все служения нельзя свести к молитве и путать с ней, а промыслу Божьему нужно работать без пререканий. Тот, кто мыслит иначе, расходится с Писанием. Нельзя противопоставлять одну заповедь другой, но нужно знать, что все заповеди содержат друг друга. Как велел нам пророк, нужно выполнять все заповеди как единое домостроительство Божие (См.: Пс. 118:128). Необходимые служения, данные нам по домостроительству Божию, нужно принимать как должное, а от неуместных занятий отказываться, предпочитая им молитву, особенно если эти занятия ведут к большим издержкам и росту доходов. Господь велит нам сократить наши занятия и оставить заботу о материальном, чтобы и наш помысел оградить от мечтаний. А когда мы ограничиваем наш помысел, тогда освобождается место для чистой молитвы и бывает явлена вера во Христа. Если кто по маловерию или какой еще немощи не может это творить, то пусть упрекнет себя по истине и по силам стяжает добродетель, раскаявшись в своем пока еще духовном младенчестве. Лучше дать отчет Богу за наши упущения, чем за заблуждения и надменность. Кроме всего прочего, сказано, что мы нуждаемся в даре различения, подаваемом от Бога. Мы должны знать, когда и какое занятие нам следует предпочесть молитве. А то каждый человек занимается своим любимым делом и думает - он делает то, что нужно и даже не предполагает: чтобы угодить Богу, нельзя судить о вещах по себе. Наше суждение затрудняется тем, что необходимые заповеди не ко всему подходят и не всегда все вместе применяются, но одни заповеди нужно предпочесть другим в данное время, а в другое поступить наоборот. Ведь никакое служение не совершается постоянно, но каждое в свое время.

Еще в Ветхом Завете сказано: “не допустит Господь терпеть голод душе праведного” (Прит. 10:3). “Я был молод и состарился”, говорит пророк Давид (Пс. 36:25) “и не видал праведника оставленным и потомков его, просящими хлеба.” Господь не заповедует ничего трудного и неисполнимого.

Вот вся цель и заключение Евангельских Спасителя нашего словес. Но приметь паки, что не говорит: не пецытеся совсем, сиди празден и жди ниспослания с небеси пяти и одеяния себе: не сие говорит Он, но излишество обвиняет и хочет освободить человеков от рабства чревослужения и от работ многосуетных о лишних убранствах. Смотри же, как соблюли сию заповедь небесные люди, Богоблаженные Апостоли. Они не хотели оставить Евангельскую проповедь ради приобретения трапезы: не угодно есть нам, оставльшим слово Божие, служити трапезам (Деян. 6:5); не разсудили однако за благо совсем оставить, презреть таковую нужду. Не сказали они: оставьте всякое попечение, Бог нам с небес пошлет пишу и одеяние; но все свое попечение посвятили на молитву и на Евангельскую проповедь, определили же седмь мужей для приуготовления необходимо нужнаго. Усмотрите убо братие мужи от вас свидетельствованы седмь, исполнены Духа Свята и премудрости, ихже поставим над службою сею: мы же в молитве и служении слова пребудем (Деян. 6:3, 4). Убо из примера сего видим, что слова Спасителя нашего излишество попечений о плотском запрещают, и истребляют привязанность духа нашего к земному и мирскому. Но для чего ж? ст. 32 Всех бо сих языцы ищут: весть бо Отец ваш небесный, яко требуете сих всех.

И еще раз Господь повторяет нам заповедь: не заботиться, что есть, что пить и во что одеться. Повторяет для того, чтобы отучить нас от напрасных и излишних забот, помрачающих духовное зрение наше, ослепляющих ум наш и оставляющих нас, удаленных и отлученных от Бога, во мраке мира сего, в руках злого господина, маммоны.

ИТАК НЕ ЗАБОТЬТЕСЬ, - говорит Господь наш, - И НЕ ГОВОРИТЕ: ЧТО НАМ ЕСТЬ? ИЛИ ЧТО ПИТЬ? ИЛИ ВО ЧТО ОДЕТЬСЯ? Еще в Ветхом Завете сказано: Не допустит Господь терпеть голод душе праведного (Притч. 10:3). Я был молод и состарился, - говорит царственный старец, пророк Давид (Пс. 36:25), - и не видал праведника оставленным и потомков его просящими хлеба. "Господь не заповедует ничего трудного и неудобоисполнимого. Поэтому, как раньше говорил: если любите любящих вас, то ничего великого не делаете, ибо и язычники то же творят: так и теперь представляет язычников для того, чтобы обличить нас и показать, что Он от нас требует самого необходимого" (святитель Иоанн Златоуст):

Когда человек перестал верить в Бога и отошел от всех духовных стремлений, с какой же он ревностью отдается заботе обо всем внешнем: пище, одежде, доме. Свои таланты он отдает на развитие земной культуры — она заменят человеку Бога и благодатную христианскую жизнь в Боге; из христианина такой превращается в язычника. Он теперь начинает действительно трусить: а вдруг не станет у него хлеба, или сгорит дом, или будет голод. Это потому, что он потерял точку опоры для своей жизни и жизни всего мира. А такой незыблемой точкой является всемогущий и любвеобильнейший Бог, Отец всех людей и Владыка вселенной. Христианская вера учит нас, что внешняя культура есть дело доброе, но не самоцель, а средство для человеческого благополучия на земле; цель же является жизнь людей по-божьи, для Бога, в Боге. А также вера христианская указывает на ту, очевидную для всех истину, что и внешняя культура, если и имеет прогресс, то не столько благодаря усилиям и гению человеческому, а именно по милости Бога, Который вразумляет человека, Им же созданного, и повелевает природе неодушевленной и зверям, и птицам, и гадам слушаться человека — венца, царя среди всего сотворенного на земле. Господи, Боже наш! …что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его? Не много Ты умалил его пред Ангелами: славою и честью увенчал его; поставил его владыкою над делами рук Твоих; все положил под ноги его: овец и волов всех, и также полевых зверей, птиц небесных и рыб морских, все, преходящее морскими стезями. Господи, Боже наш! Как величественно имя Твое по всей земле! (Пс. 8:2; 5—10).    20/7 августа 1927 г. В защиту Христианской веры

Не пецытеся убо, глаголюще: что ямы, или что пием, или чим одеждемся? Всех бо сих язы́цы ищут; весть бо Отец ваш Небесный, яко требуете сих всех. Не изнуряя себя заботливыми помыслами о благах временных, христиане должны искать прежде всего Царства Божия и правды Его, в той уверенности, что праведник всегда будет доволен своим состоянием и даже при видимой скудости не почувствует существенного недостатка: ищите прежде царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам.

Смысл выражений тот же, что и в Мф. 6:25. Но здесь мысль излагается уже в качестве вывода из предыдущего. Она блестяще доказана приведенными примерами. Смысл тот, что все наши попечения и заботы должны быть проникнуты духом надежды на Отца небесного.

“Не заботьтесь.” Как же жить-то? Надо есть, пить, одеваться. Но Спаситель не говорит: ничего не делайте, а не заботьтесь. Не томите себя этою заботою, которая съедает вас и день и ночь и не дает вам покоя ни на минуту. Забота такая — болезнь греховная. Она показывает, что человек на себя оперся, а Бога забыл, что упование на Промысл Божий потерял, все хочет у себя устроить одними своими трудами, добыть все нужное и добытое сохранить своими способами. Сцепился он сердцем с тем, что имеет, и на нем почивать думает, как на прочной основе. Любоимание связало его, и он только и думает, чтоб побольше забрать в свои руки. Мамон этот стал ему вместо Бога. А ты трудиться — трудись, а заботою злою себя не томи. Жди успеха всякого от Бога и в Его руки предай участь свою. Все добываемое принимай, как дар от руки Господа, и в крепком уповании ожидай от Него продолжения щедродательности. Знай, что одна минута — и может ничего не остаться от всего, что имеет многоимущий, если захочет Бог. Все тление и прах. Стоит ли из-за этого томить себя? Итак, не заботьтесь!

Потому что всего этого ищут язычники. Есть не запрещает, но запрещает говорить: "что будем есть?" Богатые с вечера говорят: "что будем есть завтра?". Видишь, что Он запрещает? Запрещает изнеженность и роскошь.