Евангелие от Матфея, Глава 21, стих 23. Толкования стиха

Когда Господь вновь пришел в храм и начал, по обыкновению, учить, приступили к Нему первосвященники и старейшины с лукавым вопросом: "«Какой властью Ты это делаешь? И кто дал Тебе власть делать это?»", то есть какое право имеет Он распоряжаться в храме -изгонять торгующих и учить их. Ясно, что это не вопрос людей, желающих знать истину, а лукавые вопросы злобных врагов для уловления Господа в слове.

Так как не могли порицать чудес, то жалуются на изгнание покупавших и продававших в храме, говоря: «коею властию сия твориши», – запрещая то, чего мы не запрещали? И кто Тебе дал эту власть изгнать, когда Тебе не поручено никакого начальства над храмом? Конечно, Он сделал доброе дело, очистив храм; но зависть обыкновенно порицает и добро.

«Пришли и сказали Ему: какою властью Ты это делаешь?» . Так говорят Ему, пока Он учил народ и проповедовал ему.    Если учил, то почему учение назвали делом? А потому, конечно, что истину слов Своих подтверждал свидетельством дел Своих, как и сказал: «если Мне не верите, то делам-то ...верьте» (ср. Ин. 10:38).     «Какою властью Ты это делаешь?» — спросили Его как сыщики.

Другими только словами (diversis verbis) они сплетают такую же, как и прежде, хулу, - именно: когда они сказали: Веелъзеву-лом, князем бесовским Он изгоняет бесов. Ибо когда они спрашивают: Какою властью Ты это делаешь? Они сомневаются во власти Божией и хотят, чтобы подразумевалось, что дьяволу принадлежит то, что Он делает; они также прибавляют: Кто Тебе дал такую власть, яснейшим образом отрицая Сына Божия, когда думают, что Он творит чудеса не собственными, а чужими силами.

Прежде уже фарисеи видели многие дела, которые в большей степени можно назвать великими чудесами, но теперь они сильно озабочены и спрашивают Иисуса, какой властью Он это делает. Великая тайна будущего сокрыта в происходящих событиях. Потому возникает у них такая потребность вопрошания, что в этом событии запечатлен прообраз всей опасности. Господь отвечает им, что скажет, какой властью все это совершает, только при условии, что и они ответят, считают ли Иоанна Крестителя сошедшим с небес или пришедшим от людей. Они медлили, взвешивая опасность ответа. Если они признают, что он пришел с небес, то признают себя и виновными в том, что не поверили власти небесного свидетельства. Но они боялись и сказать, что Иоанн пришел от людей, потому что толпы людей почитали Иоанна пророком. Поэтому они сказали в ответ, что не знают (а в действительности они знали, что он пришел с небес), ибо боялись связать себя правдой собственного признания. Однако они при этом сказали правду о себе, хотя в их намерение и входил обман: силой своего неверия они не признали того, что крещение Иоанна с небес. А о том, что Иоанн от людей, тоже знать не могли, потому что он таковым не являлся.

Архиерее и старцы людстии (первосвященники и старейшины народа). О них чит. в объясн. Мф. 2:4. Коею (какою) властию сия твориши (это Ты делаешь), и кто ти даде (Тебе дал) власть сию (такую)? Этот вопрос был предложен И. Христу архиереями и старейшинами на другой день после Его торжественнаго входа в Иерусалим, когда Он выгнал из храма торгующих и покупающих и исцелил в храме многих больных, и затем когда снова пришел в храм и учил тут народ (ст. 1—14). Такия действия Господа еще более возбудили их против Него, и они спрашивают Господа: на каком основании Он именно так действует? Господь И. Христос не был священником, имевшим власть распоряжаться в храме, а между тем, заметив там безпорядок, возстал против него и уничтожил его. А что И. Христос был Сыном Божиим, — царем, первосвященником и пророком, желанным от Бога Мессиею, этому первосвященники и старейшины иудейские не верили; вот почему и дали Ему вопрос: какою властию и пр. С другой стороны, давая такой вопрос, они хотели искусить И. Христа, — уловить Его в слове, т. е. если Он скажет, что распоряжается в храме и творит чудеса властию от Бога, как Сын Божий, публично, при народе, обвинить Его в богохульстве, — в присвоении божескаго достоинства и власти, а если скажет: Своею собственною властию, оклеветать Его пред римским правительством, как возмутителя и человека самовольно действующаго (Феоф. и Мих.). Все это было обдумано врагами Господа хитро и в то же время благовидно. Что же ответил Господь на предложенный Ему вопрос? Он не ответил прямо на вопрос Своих врагов, давая тем им разуметь, что они предлагают вопрос с коварством и что, если бы действительно, нелицемерно хотели знать о Его власти, то давно бы уже могли знать; но в свою очередь предложил самим вопрошавшим вопрос — относительно действий Своего предтечи Иоанна.

Потом, дабы яснее выразить притчу, Спаситель наш посещает дом Отца своего, и пришедши в храм, находит здесь злых делателей - Архиереев, возседающих на Моисеевом седалище, - волков, одетых в одежды овчия, - тех самых людей, которые, подобно бесплодной смоковнице, не имели в себе сладкого плода, а только покрывались листьями. Смотри, как грубы слова их: коею властью сия твориши? и кто Ти даде власть сию? (Мф. 21:23). Видишь ли бесплодие неверующих душ? Вместо того, чтобы сказать: Учителю благий, воскресивший четверодневного мертвеца Лазаря, научившiй хромых скоро ходить, возвративший слепым чувство зрения, исцелившiй расслабленных, врачующiй всякую болезнь и всякий недуг, прогоняющий демонов, показующiй путь ко спасению! Вместо сего, они говорят: коею властью сия твориши?

Между тем гордые и надменные иудеи, желая прервать беседу с учениками, подошли к Нему с вопросом: “Какой властью Ты это делаешь”? Так как иудеи не могли унизить Его чудес, то выставляют Ему поступок Его в храме с торжниками. Подобный вопрос предложили они и у евангелиста Иоанна, хотя не теми же словами, но в том же смысле. Они там говорят: “Каким знамением докажешь Ты нам, что имеешь власть так поступать” (Ин. 2:18)? Там Христос отвечает им: “Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его” (Ин. 2:19), а здесь Он приводит их в крайнее затруднение. Отсюда очевидно, что случай, описываемый Иоанном, был в начале служения Иисуса, когда Он только что начал творить чудеса, а описываемый Матфеем был при конце его служения. Смысл же вопроса иудеев был такой: получил ли Ты кафедру учительскую, или рукоположен во священника, что выказываешь такую власть? Хотя Христос ничего не сделал, что бы показывало гордость, а только проявил заботу о благочинии церковном, однако иудеи, не имея совершенно ничего сказать против Иисуса, ставят Ему в вину и это. Впрочем, по причине чудес они не смели ничего сказать Ему в то время, когда Он изгнал торжников из храма; но укоряют Его уже после, когда увидели Его. *** 1. Начало человеческого спасения – страх Божий, и корень всего доброго в нас – закон Божий; но ни закон Божий – без страха, ни страх – без закона. Закон заповедей имеет в страхе свое служебное орудие; а страх к заповеданному имеет в законе своего судию. Поэтому тот, кто приступает к закону и к законодателю Богу со страхом, вступает в общество святых и причисляется к праведным; а кто отвер­гает страх Божий и с гордостью приступает к божественному закону, тот и не удостаивается благодати, но бывает чужд благочестия. Поэтому те, которые приступают к божественному закону, со страхом и любовью, неуклонно назидаются и просве­щаются, и от самой истины научаются благочестию, потому что обретают сам источник истины, взывая: «Благословен Ты, Господи! научи меня оправданием Твоим» (Пс. 118:12). Так люди свя­тые, благочестивые и боголюбивые, научаются истине от самой истины, а враги истины, или лучше сказать – враги собственной сво­ей жизни, предпочтя простоте надменность и гордость, с нескром­ным видом приступают к Учителю благочестия. Тоже самое сделали и иудеи, как вы слышали из слов Евангелия, недавно прочитанных. К Иисусу, нашему Господу, Царю святых, нахо­дившемуся во храме, они приступают в самом храме; не с должным страхом, не как рабы к Владыке, не как люди к Богу, но даже и не как ученики к учителю. Враги истины и последователи нечестия, обнаруживая собственную порочность, старались человеческими помыслами обмануть премирную пре­мудрость. «Приступили, – говорит евангелист, – к Иисусу во храме первосвященники и старейшины народа и сказали: какою властью Ты это делаешь» (Мф. 21:23)? О, сердце, чуждое страха! На что оно дерзает, что говорит, как надмевается гордостью! О, неразумие лукавых! О, незлобие Спасителя! Это говорит прах, и терпит Создатель; творение восстает против Творца, и пере­носит Благодетель, никому не подчиненный; требуют отчета от Слова Божия, и спрашивают о власти у Главы самовластия. Благовременно теперь и нам сказать слова Премудрого: человек, «что гордится земля и пепел» (Сир. 10:9)? Ты спрашиваешь Бога, требуешь отчета у Него в собственных делах Его и дерзаешь говорить премирной власти: «какою властью Ты это делаешь?» Почему же ты спрашиваешь Его, а не вникаешь в саму силу дел Его? Вникни сам тщательно, в сокровенном совете души своей, и исследуй свойство этих дел, есть ли они про­изведения человеческой мысли, или проявления божественного самовластия, свойственные Господу. Спроси и законы природы, и пределы (земной) власти, и здравый смысл, какою властью можно воскрешать мертвых, человеческою или Божиею? Кто может очищать прокаженных, прогонять болезни, и всякую немощь душевную и телесную истреблять одним словом? Затем, кто может из брения создать глаза, Бог или человек? Почему же ты не спрашиваешь само свойство дел, но с дерзостью обращаешься с допросом к Виновнику их и говоришь: «какою властью Ты это делаешь?» Я опять повторяю слова людей, легкомы­сленно дерзающих на все, требующих отчета у Слова Божия и старающихся своими помыслами обмануть Того, Кто «уловляет мудрых в лукавстве их» (1 Кор. 3:19). О, безумие! Предста­вляют опыт словоизвития Слову Божию, Которое легко уловляет всякую хитрость словесности и проникает во всякое сплетение мыслей. Какую имеет силу слово человеческое пред Словом Божиим, и что значит искусственная неправда пред премирною Премудростью? «Какою властью Ты это делаешь?» Спроси расслабленного, какою властью он встает здоровым; спроси чудеса, и не спра­шивай о власти Того, Кто творит чудеса. Но божественная бла­гость не отвечает вам, считая недостойными ответа тех, которые спрашивают со злобою. Таково Слово Божие: когда оно видит душу коварную и развращенную, тогда оставляет ее, как недостойную благодати, и часто старающийся узнать многое не узнает истины от самой Истины. Иудеи часто спрашивали и ни разу не получали ответа, потому что спрашивали со злобою. Молчание Спасителя до такой степени огорчало души их, что нечестивое собрание их говорило тогда: «долго ли Тебе держать нас в недоумении? если Ты Христос, скажи нам прямо» (Ин. 10:24). Но, не смотря даже и на то, Он не отвечал им, потому что недостойны были ответа вопрошавшие со злобою. Что же говорил им Спаситель? «Я уже сказал вам, и вы не слушали; что еще хотите слышать?» (Ин. 9:27). «Дела, которые творю Я во имя Отца Моего, они свидетельствуют о Мне» (Ин. 10:25). Видишь ли, как Он выра­жает желание, чтобы дела были вопрошаемы, а не о власти предлагаемые вопросы? Иудеи спрашивают: «долго ли Тебе держать нас в недоумении? если Ты Христос, скажи нам прямо», и Он не разрешает их недоумения, потому что они спрашивали не для того, чтобы узнать, но чтобы осудить. Первосвященник же Каиафа, достойный того собрания, дошел до такого неистовства, что сказал: «заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?» (Мф. 26:63). Но Спаси­тель, научая нас принимать с благоговением такие слова, хотя отвечал на клятву, однако при этом не разрешил недоумения. «И первосвященник сказал Ему: – говорится в Евангелии, – заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий? Господь сказал ему: ты сказал» (Мф. 26:63-64). Он почтил клятву, прервав свое молчание, и вместе не удовлетворил злобе, выразив отвращение к ковар­ству. Иудеи спрашивали со злобою, и не получали ответа, – и вполне справедливо, потому что коварные помыслы отделяют людей от Бога. Он не сообщал Своей премудрости тем, ко­торые со злобою допрашивали Его премудрость: «в лукавую душу не войдет премудрость» (Прем. 1:4). 2. Между тем как часто спрашивавшие не узнавали о том, о чем спрашивали, некоторая жена, пришедшая без лу­кавства и с искренней верою, не искушавшая непостижимой силы Божией, но в простоте приступившая к Господу, и про­стыми словами, но с искреннею верою сказавшая Ему: «знаю, что придет Мессия, то есть Христос; когда Он придет, то возвестит нам все» (Ин. 4:25), тотчас услышала от Него, любящего простоту, следующие слова: «это Я, Который говорю с тобою» (Ин. 4:26). Она еще не спрашивала, и уже узнала; еще не было посеяно Им слово веры, и уже пожат плод благочестия. Святый Бог, в людях простых и святых «почиваяй», когда видит простоту приходящего, тогда и Сам просто являет благодеяния Своей премудрости; а когда видит душу, развращенную злобою, тогда удерживает благодеяния и не сообщает учения. Послушай, что сам Он говорит чрез Моисея: если вы будете приступать ко мне прямо, то и Я буду приходить к вам прямо; «если и после сего не исправитесь и пойдете против Меня, то и Я в ярости пойду против вас» (Лев. 26:23-24); говорит так не потому, чтобы Божествен­ное существо изменяло правоту Свою, но потому, что к ковар­ным прямо не приходит проистекающее от истины. «Какою властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть?» Спаситель же сказал им, – здесь заметь, какой закон и правило для руководства дает нам Господь всех. Какой же именно? Он же­лает, чтобы и мы отвечали не на все вопросы коварных ере­тиков, иудеев или язычников или каких-либо других людей, чуждых благочестия. Бывают, действительно бывают часто вопросы, недостойные ответа; и, конечно, на такие неправые вопросы нужно отвечать вопросами же, но правыми. Поэтому Господь сказал им: «спрошу и Я вас об одном; если о том скажете Мне, то и Я вам скажу, какою властью это делаю; крещение Иоанново откуда было: с небес, или от человеков?» (Мф. 21:24-25). Посмотри на источник пре­мудрости, обличающий ложь вопросом; посмотри на Слово Божие, ниспровергающее злобу здравым суждением; посмотри и на злобу, как она поражается собственными стрелами и запу­тывается собственными злоухищрениями. «Крещение Иоанново откуда было: с небес, или от человеков?» Они же, исследуя между собою силу этих слов, говорили: «если скажем: с небес, то Он скажет нам: почему же вы не поверили ему?» (Мф. 21:25). Увидела злоба собственную погибель; увидела, что тем же, с чем она вы­ступает, она и уничтожается. Так как они не слушались Иоанна, то и боялись сказать, что крещение его было от Бога, чтобы тотчас не последовало обличение. «Если скажем: от человеков, то весь народ побьет нас камнями» (Лк. 20:6). Мнение об этом праведнике подвергнет нас не­умолимому осуждению. «Все почитают Иоанна за пророка» (Мф. 21:26). Итак, они не хотели сказать истины, что оно от Бога, потому что отвергли истину Божию; не смели и сказать ложь, потому что страх был судиею их бесстыдства, впрочем, страх не Божий, а человеческий. Так в самом деле бывает: часто многие, не имея страха Божия, раболепствуют страху человече­скому. Они боялись народа. О, если бы они боялись Бога, а не народа! Первое руководит к благочестию, а последнее – к не­честию. «И сказали в ответ Иисусу: не знаем» (Мф. 21:27). Посмотри, как у коварных злоба скрывается; посмотри, как нечестие обнаружи­вает собственное невежество. Как ехидна, или какое-нибудь другое из коварнейших животных, скрываясь в потаенном месте, тихо выползает из убежища и не решается выйти вполне, так и иудеи, скрываясь в пещере злобы, не выставля­ют на свет своего мнения. Поэтому и Господь сказал им: «и Я вам не скажу» (Мф. 21:27). Посмотри, как молчание Его наказало их за неуместный вопрос; посмотри, как Он не удовлетворил злобе их, но поразил их среди замыслов. И в каком по­ложении находилась некогда ослица Валаама, которая не могла уклониться ни направо, ни налево, потому что ангел противо­стоял ей (Чис. 22:21-26), в таком же положении оказалась злоба иудеев, не дерзнувшая воззреть ни на правую сторону истины, по причине предстоявшего обличения от Спасителя, ни на левую сторону лжи, по страху пред народом. Поэтому и нам, братия, получающим такое правило от Господа, должно не на все вопросы еретиков давать ответы. Когда еретик спросит тебя со злобою, то ты отстрани неуместный вопрос его вопросом же правым. Еретик часто спрашивает: ты знаешь Бога, или не знаешь? Если скажешь: знаю, то он тотчас продолжает: следовательно ты знаешь то, что почитаешь? Да, отвечает благочестивый, потому что кто согласится сказать: я не знаю того, что почитаю? Он опять продолжает: итак, ты знаешь существо Божие? Если скажешь: не знаю, то он тотчас возражает: следовательно, ты не знаешь того, что почитаешь. По­смотри на эти коварные слова; посмотри на козни злобных зми­ев. Видишь ли это? Но не должно смущаться. Нужно знать, братия, что бывают различные роды познания. Можно знать, что Бог существует, но не то, как Он существует. Так и между нами – людьми много путей знания. Например, я знаю, что та­кой-то человек живет в таком-то городе, но не знаю, каким он занимается ремеслом; о другом знаю, что он занимается та­ким-то ремеслом, но не знаю, откуда он родом. Следовательно, от­части я знаю, а отчасти не знаю; и вообще, ни частное знание не дает знания всецелого, ни незнание всего не уничтожает частного знания. Что же? Я знаю о Боге, что Он существует, что Он благ, что Он бессмертен, что Он нетленен, что Он необъятен, что Он непостижим, бестелесен, неизменяем. Все это я знаю и, зная, покланяюсь Ему. Но того, как Он существует, я не знаю, и научен не исследованию, как Он существует, а тому, что Он есть. Я не нахожу больше апостола никакого учителя, который мог бы сообщить мне более благочестивое учение; но он громким голосом учит так: «надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть», не тому, как Он есть, но: «и ищущим Его воздает» (Евр. 11:6). Таким образом я почитаю то, что знаю; я не научился исследовать существо Божие; я научился веровать, братия, – веровать, а не исследовать. Прочитай, еретик, твое исповедание, которое было произнесено при сокровенном и страшном таинстве. Когда ты приступал ко крещению, что говорил ты? Спрашивал ли, ис­следовал ли, или веровал? Ты иначе приступал и на иных условиях удостоен той благодати. Если же ты удостоен ее при таком образе мыслей, то ты нарушил условия; при страш­ных и великих таинствах ты представлял веру, а вне таинств ограничиваешь веру и предлагаешь вопросы. 3. Но смотри, что говорит враг истины. Не напрасно же Бог дал нам рассудительность. Не напрасно же мы получили способность соображения. Нужно познавать веру и посредством суждений, и не оставлять благочестивого учения без исследования. Хорошо. Но руководством при исследовании должны быть бо­жественные изречения и данные нам от Него правила благо­честия. А ты, преступая правила, не руководствуешься богодух­новенными Писаниями, но исследуешь божественное, извращаешь истину и всегда предпочитаешь больше следовать неверным суждениям, нежели покоряться вере, как будто ты испытал все, или познал все видимое. Объясни мне, на основании сооб­ражений ума, как стало небо, находясь в пустоте на столь беспредельной высоте и при таком объеме не имея ничего, поддерживающего его? Как оно стоит, кем носится, какие основания, на которых оно утверждено. Как в течение столь продолжительного времени не нарушается его красота, не уни­чтожается согласие? Покажи держащие его столбы, покажи осно­вание, лежащее под такою тяжестью. Но для чего мне говорить о небе, а не о земле, которую попираю ногами? Прежде всего объясни мне устройство земли. Что она основана на водах (Пс. 23:2), это и я принял и сам ты исповедуешь. Но объясни, как она утверждена на водах, не просто повторяй сказанное, но посредством суждения дай отчет в искомом предмете, – как горы, столь многие и столь великие, и холмы, и равнины носятся на водах. Скажи, как отделено море; скажи, как оно, бушуя такими волнами и поднимаясь на необычайную высоту, когда приближается к песку, укрощается, уважает предел, назначенный ему Законодателем. Объясни, брат мой, как происходит то, что земля одна, мать наша, а произрастения различны, откуда горькие корни, откуда сладкие, откуда разно­образие плодов. Одна земля произращающая, один дождь пи­тающий: откуда же это разнообразие? Объясни, откуда произошли источники и из каких пропастей? Как возможно постигнуть все это? Но между тем, как мы недоумеваем об этом, мы имеем единственное истинное и благочестивое разрешение недо­умений. И блаженный Давид в песнопении сказал об этом так: «право слово Господне и все дела Его верны» (Пс. 32:4). Дел постигнуть невозможно без веры: как же воз­можно без веры познать Бога? Дела познаются не без веры. Как же Сын – посредством суждений? «Право ...слово Господне и все дела Его верны». Впрочем, оставив врагов истины, обратимся к здравому и безопасному учению веры и объясним правило благочестия, сияющее самою истиною. Нет никого между ветхозаветными достовернее Моисея, нет никого между новозаветными мудрее Павла. Рассмотри ветхозаветные учреждения, и ты не найдешь никого больше Моисея: «Я знаю тебя, – сказал ему Бог, – ...и ты приобрел благоволение в очах Моих» (Исх. 33:12). Нет никого в новом завете совершеннее Павла: он «избранный сосуд» (Деян. 9:15) и имел в себе Христа, который говорил чрез него. Ты не переступишь пределов Моисея и Павла. Что же получил Моисей, – постижение существа Божия, или видение славы Его? Моисей, братия, желал видеть Бога, как человек боголюбивый, и не представлял, что он желал невозможного. Впрочем, он показал это самою просьбою своею к Богу. Что говорил он? Прошу, Господи, «если я приобрел благоволение в очах Твоих, то молю: открой мне путь Твой, дабы я познал Тебя, чтобы приобрести благоволение в очах Твоих» (Исх. 33:13). Он поступил, как Филипп, который говорил: «Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас» (Ин. 14:8). Господи, говорит Моисей, «открой мне путь Твой, дабы я познал Тебя, чтобы приобрести благоволение в очах Твоих». Он видел Бога и в купине, видел Его и на горе Синае, видел Его и в других разных местах являвшимся и различно открывавшим явление Свое; но тот блаженный Моисей желал увидеть сам образ существа Божия; как человек, он по человечески думал о премирной Силе. Бог же, приняв желание верного служителя, смиряет человеческое желание, ищущее невозможного. Что Он го­ворит ему? Никто «не может увидеть Меня и остаться в живых» (Исх. 33:20). Сила желающих не может обнять желаемого; смертное око не может перенести видения бессмертного естества. Что же, Господи, неужели Ты оставляешь это желание без утешения и не являешь даже тени желаемого питающему такое желание? Затем Он говорит: «Я поставлю тебя в расселине скалы и покрою тебя рукою Моею, доколе не пройду; и когда сниму руку Мою, ты увидишь Меня сзади, а лице Мое не будет видимо» (Исх. 33:22-23). Не сказал: когда буду проходить Я, но: «слава Моя» (Исх. 33:22), – потому что видеть проходящую славу – не значит видеть самое существо. Моисей не видел ничего больше славы, и ее видел не всю, а только «сзади», не потому, чтобы божественное естество ограничивалось заднею и переднею стороною, – оно просто и несложно, – но потому, что Сам Бог так являет Себя, соразмерно не с свойственным Ему достоинством, но с силою имеющих удостоиться видения. Моисей достиг славы Божией, но не переступил этой славы; а ты, еретик, переступив славу, исследуешь существо Божие? Обратимся и к блаженному Павлу. Павел в новом завете, помыслив о некоторых частных делах домостроительства Божия, как бы в изумлении пред глубинами мысли, произ­нес следующее великое и исполненное изумления изречение: «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? Или кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать?» И в заключение сказал: «Ибо все из Него, Им и к Нему. Ему слава во веки, аминь» (Рим. 11:33-36). Видишь ли, как он, достигнув славы Божией, не переступил предела? Но что я говорю о людях? Поднимись мыслью к тому, что выше мира; спроси небеса и скажи: что вы можете возвестить мне о Боге? Небеса, объясните мне, каков Бог; скажите мне, что есть Бог по существу? Но небеса не отвечают на вопрос о том, чего они знать не могут. Если же ты станешь дерзновенно спрашивать их, то они ответят чрез дивного Иеремию таким божественным изречением: «Подивитесь сему, небеса, и содрогнитесь, и ужаснитесь» (Иер. 2:12). Воистину ужасается небо, когда видит, как исследуют боже­ственное естество. Против этого скажет и блаженный Давид, обуздывая неумеренную любознательность, и ответит: ты слышал не о том, что «небеса поведают» естество Божие, а о том, что – «славу Божию». Не сам ли он взывает тебе на священной псал­тири: «небеса поведают о славе Божией», а не естество Божие (Пс. 18:2)? Не существо Божие изъясняют они, но возвещают славу Божию. Но не думай, что и премирные силы знают нечто большее. Спроси ангелов, – говорю: спроси, не потому, чтобы тебе предоставлено было беседовать с горними силами, но потому, что ты можешь получить врачество из Писания, обуздывающего твою дерзость. Спроси ангелов, спроси тогда, когда видишь их на земле ликующими, или воспевающими. Скажи им: чему новому вы учите? Что дивного вы возвещаете? И божественный лик тотчас ответит чрез божественные Евангелия: «слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение» (Лк. 2:14). Пришли на землю ангелы, и также не переступили пределов славы (Божией); а еретики не усумнулись пе­реступить их. Но не могут ли высшие силы, превосходнейшие ангелов? Я разумею архангелов; они – существа превосходней­шие. Спроси херувимов, этот царский престол: «сидящий на херувимах», – говорит Псалмопевец (Пс. 79:2). Спроси херувимов, этот «как бы камень сапфир, как бы нечто, похожее на престол», на котором сидит «подобие человека» (Иез. 10:1, Иез. 1:26). И был го­лос от херувимов, «яко глас вод многих, глаголющих: благословенна слава Господня от места ея» (Иез. 1:24, Иез. 3:12). 4. Видишь ли благоговение и херувимов? Они достигли славы Божией, и не переступили предела. «Благословенна слава Господня». И притом как? «От места своего», – чтобы показать тебе, что и от них она обитает в небесных местах и находится гораздо выше высшего достоинства небесных и невидимых сил. Они говорят не как находящиеся вблизи, но как стоящие далеко от божественного достоинства. «Благословенна слава Господа от места своего», – не потому, чтобы Бог имел место, – Он объемлет всякое место, – но местом Божиим называют они принадле­жащее Ему достоинство. Слышал ты голос и херувимов? «Благословенна слава Господа», – и ничего больше они не возвестили. Ты же должен стоять окрест, чтобы знать возвещаемое Богом, потому что «Вокруг Него стояли Серафимы» (Ис. 6:2). Чему же можно научиться у вас? Не затрудняйтесь, но говорите так: хотя и превосходно наше достоинство, но мы знаем пределы нашего естества, и не переступаем меры знания; не иссле­дуем нашего Создателя, не испытываем почтившего нас; мы знаем, что непостижимое естество не подлежит исследованию, не подчиняется порядку суждений, что слава покланяемого пре­восходит всякое вместе и ангельское состояние, и премирный ум, и всякую пренебесную силу; поэтому и мы не переступаем пределов. Не переступают их и херувимы, но со всяким благоговением воспевают свою небесную песнь: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! вся земля полна славы Его!» (Ис. 6:3). Не пристыжают тебя Павел и Моисей, не переступающие этой славы? Пристыдит тебя небо, возвещающее эту славу. Но не убеждает тебя небо? Убедят ангелы. Но ты не обращаешь вни­мания на ангелов? Убойся херувимов. Но ты дерзновенно под­нимаешься и выше их? Пусть вразумят тебя серафимы. Но ты не покоряешься ни премирным, ни земным внушениям? Будь же вне священных ликов, отойди от божествен­ных оград. Ты не можешь и исследовать Бога и считаться между верными. Но что я говорю о Боге? Разве ты не знаешь, как страшно исследовать дерзновенно естество Божие? Когда ты хочешь исследовать самые дела Божии, тогда Бог считает тебя недостойным близости к Нему, но отвергает далеко, как дерзающего на невозможное. Моисей, такой и столь великий муж, совершавший такие чудеса, бывший посредником между Богом и людьми, разделивший море и низведший манну с небес, – и он, когда одно только из по­велений Божиих осмелился измерять человеческим суждением и не доверил Божественной силе, подвергся неумолимому на­казанию. Он, пришедши к камню, сказал народу: народ же­стокий и непокорный «разве нам из этой скалы извести для вас воду?» Что же ему Бог? «За то, что вы не поверили Мне, – говорит, – чтоб явить святость Мою пред очами сынов Израилевых, не введете вы народа сего в землю» (Чис. 20:10, 12). Обрати на это тщательное внимание. «За то, что вы не поверили Мне». Что значит: «не поверили»? Значит сказать: Бог может сделать все. Грех против Бога исследовать суждениями совершаемое Им и не доверять божественной силе, совершающей свои дела выше всех других. Давид оправдывает Моисея, как согре­шившего не душою, но языком (Пс. 105:32-33). Грехи пра­ведных на устах их; а преступления нечестивых в душе их. И как нечестивый, отделившись от Бога душою, кажется близким к Богу на устах: «этот народ, – говорится у пророка, – ...устами своими, и языком своим чтит Меня, сердце же его далеко отстоит от Меня» (Ис. 29:13), так и благочестивый, будучи предан Богу сердцем, часто падает языком. Поэтому и Давид оправ­дывает Моисея, пророк пророка, и говорит: «и прогневали Его при воде пререкания, и потерпел Моисей из-за них» (Пс. 105:32), а не за себя. Что значит: «из-за них»? Не по собственному расположению показал он неверие, а был разгневан противо­речием народа, и потому уже не имел тогда чистого суждения, но был как бы в смущении. Это сказал я в ответ на про­износимое из работной храмины нечестия. Где ты услышал слова: нерожденный и рожденный? Где ты услышал те безумные и многоискусственные выражения? Искажены изречения Духа, и вместо них введены слова диавола. Если ты домогаешься этого, то для чего считаешь Павла своим учителем? Если делаешь такие исследования, то для чего хвалишься, будто следуешь Петру? Отвергни веру, и введи исследование, Но, скажешь, я не отступаю от Писания, да не будет. Как, ты – враг, а не уче­ник, и нововводитель суждений? Объясни же мне на основании суждения: как Спаситель прошел чрез заключенные двери? Какая нужда говорить о прочем? Это часто приносит вред и говорящим, и слушающим. Не говорю: изъясни мне не­видимое естество, как Отец родил Сына, каков способ божественного рождения; но требую объяснить это дело домостроительства Его. 5. Скажи: как Спаситель вошел, когда двери были заклю­чены, как вошел Он с телом? Естество тела не допускает того, что говорит евангелие. Если я буду следовать вере, то это несомненная истина. Как он вошел чрез заключенные двери? Он не был бестелесным естеством, проникающим чрез всякие тела, но вместе с бестелесным существом было и тело; и оно было органом бестелесного существа; Спаситель имел это человеческое тело. Правда, ученики, увидев дивное чудо, подумали, что это – дух, потому что событие превышало телесное естество; но Он сказал недоумевавшим: «посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет» (Лк. 24:39). Как же вошел Он? Доски ли разря­дились подобно воздуху, или тело его утончилось, и таким об­разом Он прошел чрез твердое дерево? Но ни ты не можешь сказать, ни я не могу объяснить это; Писание не предало мне ничего об этом; я не исследую, но принимаю то, что оно воз­вестило, хотя и недоумеваю. Тому, что Он вошел, я верую; а как, этого не исследую. Не подумай, что Он вошел в двери обыкновенным образом. Не сказало Писание, что Он вошел, когда двери разредились, или растворились, но: «когда двери были заперты» (Ин. 20:26); рассказало о событии, а каким способом совершилось событие, не показало. Петр вышел из темницы; но для него отворились ворота, и Писание заметило это, сказав: «пришли к железным воротам, ведущим в город, которые сами собою отворились им» (Деян. 12:10), – не сказало, что они сами собою приняли проходившего Петра, потому что тело его было человеческое и из состава человеческого. А тело Христово, хотя было человеческое по сродству с нами, но было и божественное по единению со Словом Божиим и по дивному рождению от Девы. Как же Он вошел чрез затворенные двери? Как он вознесся чрез заключенные небеса? О, безумие дерзающих исследовать это! О, благочестие верующих всему этому! Но что говорит еще противоречащий? Мы не находим, говорят, чтобы вера всегда была безопасна; мы нашли, что она ведет и к падению; поэтому не должно веровать без исследо­вания, но – с тщательным исследованием. Таким людям много содействуют язычники, потому что суждения еретиков и язычников сродны; и те изобретения бесов, и эти – внушения бесов. Итак, некоторые из противников веры говорят, что она без разума вредна, что, если с верою не будет соединено разумного исследования, то она не принесет никакой пользы верующему. Откуда, говорят, ты желал бы рассмотреть свой­ство веры? Не хочешь ли издалека, от самого мироздания? По­смотрите на того, которого вы называете первозданным. Я на­хожу, что он пал от веры. Обрати внимание на слова лукавого беса, легкомысленно дерзающего делать все, на что он решается, что говорит, что предлагает. Вы говорите, что змий сказал ему: «в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3:5). Он поверил змию, и, поверив, погиб. Таким образом вера была началом зол. Это говорят нам те враги истины, противники благочестия. Но они, нечестивые, не знают истинного определения веры, и не понимают того, что предлагают. Мы не говорим, что всякий, кто верит всему, имеет веру и называется верующим; не тот, кто верит всему, что ни случится, есть верующий, но тот, кто истинно верует Богу. Разве ты доказал, что первый человек погиб, поверив Богу? Он пал, поверив диаволу; он подвергся ги­бели, не поверив Богу. Для чего же ты искажаешь сказанное? Послушай пророка, который говорит: «Слушайте же это, главы дома Иаковлева и князья дома Израилева, гнушающиеся правосудием и искривляющие все прямое» (Мих. 3:9). Нужно было бы сказать, что неверие было началом зол. Если бы он поверил Богу, Который сказал: «в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2:17), то не пал бы, но имел бы веру, веру, утверждаю­щую во спасение. Не унижай же названия веры. Не тот верую­щий, кто верит всему, но кто верует Богу, тот только и есть и называется таким. Оставь исследования и прими веру. Вера просвещает все, вера освящает все, вера делает человека достойным Духа Святого. «А Стефан, – говорится в Писании, – был исполненный веры и силы» (Деян. 6:8). Если бы прежде не вос­сияла вера, то не последовала бы и сила в этом святом муже. Где вера, там и сила; а где неверие, там и немощь. Вера – начало благ; вера – источник благ. Примем же это оружие спасения. Для чего ты рабски следуешь выражениям и убегаешь от истины? Для чего предлагаешь то, чего не дер­зает исследовать и естество ангелов, – что я говорю: естество ангелов? – на что не дерзают и бесы? Ты не хочешь следовать Петру? Не хочешь следовать Павлу, ни ангелам, ни херувимам, ни серафимам? Научись же, по крайней мере, от бесов. Уви­дели Спасителя бесы, и говорят Ему: оставь нас, «что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий?» (Мф. 8:29). Бесы исповедуют Его Сыном Божиим, а ты, еретик, богохульствуешь? Бесы при­знают Его равным Богу, а ты доказываешь неравенство? Но что мне сделать, говорит еретик, когда сам Господь говорит: «да знают Тебя, единого истинного Бога» (Ин. 17:3)? Он ска­зал: «единого», провозвестил одного истинного Бога-Отца. Но я последую истине, возвещенной Богом. Ты увлекаешься словом: «единого», и рабски следуешь этому выражению? Но соблюдай точ­ный смысл исследуемого. Бог говорит чрез пророка: «Я первый и Я последний, и кроме Меня нет Бога, ...кто возвестил это из древних времен, наперед сказал это? Не Я ли, Господь? и нет иного Бога кроме Меня, Бога праведного и спасающего нет кроме Меня. Ко Мне обратитесь, и будете спасены, все концы земли, ибо я Бог, и нет иного. Мною клянусь: из уст Моих исходит правда, слово неизменное, что предо Мною преклонится всякое колено, Мною будет клясться всякий язык» (Ис. 44:6, Ис. 45:21-23). «Я первый, – говорит, – и Я последний»; и прибавляет «и кроме Меня нет Бога». Смотрите, как Он выражает, что Его естество единственное, не имеющее ни­чего общего с другим отдельным от Него естеством. Так говорит Бог: «Я первый и Я последний, и кроме Меня нет Бога»; и еще чрез пророка Он говорит: «один распростер небеса» (Ис. 44:24). Обрати вни­мание на слово: «один», так как ты представляешь «единого истин­ного Бога. ...Один распростер небеса». И здесь подобным же обра­зом Он говорит: «Мною клянусь». Посмотри на власть и силу говорящего. «Кроме Меня нет Бога», сказал Он; и еще: «Я первый и Я последний»; и еще: «Мною клянусь», чем выразил то, что нет никого больше Его, говорящего. Поэтому и апостол говорит: «Бог, давая обетование Аврааму, как не мог никем высшим клясться, клялся Самим Собою» (Евр. 6:13). Следовательно, не имеет большего себя тот, кто говорит: «Мною клянусь: из уст Моих исходит правда, слово неизменное». Для чего же ты и клянешься? «Предо Мною преклонится всякое колено. Мною будет клясться всякий язык» (Ис. 45:23). Кто же говорит это, еретик? Отец или Сын? Для меня верующего и для всякого благочестивого достоинство Отца есть достоинство и Сына. Заметь и то, что многое из сказанного нами говорится для опровержения, а не для научения. Для меня и для всякого верующего остается твердым тот догмат благочестия, что где представляется говорящим один Отец, там разумеется вместе и Сын, и Дух Святый. Где говорит Сын, там и власть Отца; где действует Дух Святый, там действует и Отец. Не разделяется слава святой Троицы, как не разделяется и учение истины. Не исповедуй же царства кого-либо одного из Них. 6. Это сказано мною потому, что я опровергаю противника, чтобы кто-нибудь из любящих клеветать не сказал еще: по­смотри, как он сказал, что все принадлежит Сыну, что и здесь говорит Сын, и признал это пророчество чуждым для Отца, а принадлежащим собственно Сыну. Для меня остается непоколебимым правило веры. Мы теперь занимаемся спором. Я доказываю, что здесь говорит Сын, и, убеждая тебя, убеж­даю вместе и себя самого, что Отец говорит, Сын возве­щает, а Дух святый утверждает. «Я первый и Я последний, и кроме Меня нет Бога: ...Мною клянусь». Кто здесь гово­рит: «Я первый», и «кроме Меня нет Бога»; и еще: «из уст Моих исходит правда»; и еще: «предо Мною преклонится всякое колено, Мною будет клясться всякий язык»? Как ты принимаешь эти слова? К кому относишь это название? Но ни ты не говори, чего не знаешь, ни я не скажу, чего не понимаю. Последуем за учителем духовным, который может руководить нас к благочестию. Поэтому не меня слушай, но слушай вместе со мною. Я знаю учителя догматов Церкви – Павла. Когда я называю Павла, тогда указы­ваю на Христа, потому что Он сам говорил в Павле, как сказано: «вы ищете доказательства на то, Христос ли говорит во мне» (2 Кор. 13:3). Итак, это вышесказанное пророчество Исаии: «Я первый и Я последний, и кроме Меня нет Бога: ...Мною клянусь: ...предо Мною преклонится всякое колено, Мною будет клясться всякий язык» истин­ному Богу, Павел относит ко Христу. Где же находится указание на это? В послании к Римлянам он говорит: «А ты что осуждаешь брата твоего? Или и ты, что унижаешь брата твоего?» Для чего вы осуждаете друг друга? «Все мы предстанем на суд Христов. Ибо написано: живу Я, говорит Господь, предо Мною преклонится всякое колено, и всякий язык будет исповедывать Бога» истинного (Рим. 14:10-11). Вот кто говорит: «Я первый и Я последний, и кроме Меня нет Бога: ...Мною клянусь: ...предо Мною преклонится всякое колено». Итак, если Павел относит это пророчество ко Христу, и говорящий у пророка есть Христос, а говорит Христос: «не Я ли, Господь? и нет иного Бога кроме Меня», то отвергает ли Он божество Отца? Нет, не отвергает, не отвергает потому, что слава их нера­здельна. Итак, ясно показано, что как тогда, когда Сын говорит: «Я первый и Я последний», Он не отвергает Отца, так и тогда, когда Он говорит об Отце: «да познаем Бога истинного» (1 Ин. 5:20), Он не отвергает и Своего истинного божества. И не только это здравое учение внушается здесь, но и то, что Хри­стос есть истинный Бог, открывается из того же самого сви­детельства, потому что Он присовокупляет: «и всякий язык будет исповедывать Бога» истинного. Таким образом кто говорит: «Я первый и Я последний» истинный, есть Сын. Итак, для чего спорить о словах, когда в них заключается согласная истина? Научись же, для чего Он сказал: «исповедывать Бога» истинного, и не спорь. Спаситель есть учитель мира, исправитель вселенной, восстановляющий падшее, возвращающий заблуждшее и обновляющий одряхлевшее. Так как Он знал, что Его слово пройдет и утвердится во всей поднебесной для исправления языческого за­блуждения и для обличения иудейского неверия, то Он произно­сит изречение обоюдоострое, чтобы словами: «исповедывать Бога» истинного опровергнуть множество мнимых богов, а прибавленными к этому словами: «и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе» (1 Ин. 5:20) обличить тех, которые отвергают Его домостроительство. Он возвещает «еди­ного истинного Бога», не отделяя Себя от Него, но истребляя орудия заблуждения. А чтобы ты убедился, брат, что Он е

Богочеловек Иисус говорил и действовал «какъ власть имеющiй» (Мф. 7:29; Мк. 1:22). Была в Его словах и делах некая сила и власть, непреодолимая и всепобеждающая. Это та власть, которая неодолимо властвовала и над людьми, и над демонами. Люди себя спрашивали в недоумении: «Что это? что это за новое ученiе, что Онъ и духамъ нечистымъ повелеваетъ со властiю и они повинуются Ему?» (Мк. 1:27). Это та сила и власть, которые Он дает ученикам Своим над всеми бесами. Евангелие свидетельствует: «Далъ имъ силу и власть надъ всеми бесами» (Лк. 9:1). Разумеется, эту силу и власть может дать только Бог. Если бы вопрошающие хотели логически помыслить о той силе и власти, которые лучились из слов и дел Спасителя, они должны были бы придти к заключению, что носитель этой власти – Бог. А это как раз то, чего вопрошающие упорно не хотели признать за Иисусом Назарянином. На эту Свою Божественную власть Спаситель и раннее указывал таким вопрошающим (Мф. 12:25–28). Это та власть, которая лилась из богоносной личности Святого Предтечи. С той разницей, что власть эту Предтеча получил от Бога, между тем как Иисус ее имел как Бог. Это та Божественная власть, всевласть, которая дана Господу Иисусу, потому что Он совершил Богочеловеческий подвиг спасения: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле» (Мф. 28:18).

έλθόντος aor. act. part. masc. gen. sing, от έρχομαι, см. ст. 1. Part, в роли gen. abs. προσήλθον aor. ind. act. от προσέρχομαι, см. ст. 14. διδάσκοντι praes. act. part, (temp.) от διδάσκω учить. "Пока Он учил". Иисус учил под портиком, окружавшим храм, λέγοντες praes. act. part, от λέγω говорить. ποίςι dat. sing, от ποιος какого рода? Качественное вопросительное местоимение (RG, 291, 740; IGNT, 137). έδωκεν aor. ind. act. от δίδωμι давать.

Здесь собраны воедино споры противников Иисуса, ставящие под сомнение не деятельность Иисуса, как это было раньше, а Его учение.

Евангелист сообщает, что на следующее утро после очищения Храма Иисус был в Храме и учил народ. Двор язычников был тем местом, где авторитетные еврейские учителя наставляли своих учеников, сидя или прогуливаясь под колоннами портика. К Иисусу подходит целая делегация представителей власти. Это члены Синедриона, состоявшего из старших священников, старейшин и учителей Закона, то есть из фарисеев и саддукеев (см. коммент. на Мф. 26:59 и экскурсы Фарисеи и Саддукеи, Мф. 3:7 ). Учителя Закона здесь не упомянуты, хотя они, вероятно, тоже были там (см. ст. 45). То, что явились представители всех трех групп, свидетельствует о серьезности проблемы.

Они задают Иисусу вопрос о том, есть ли у Него право так поступать (имеется в виду очищение Храма) и кто Ему его предоставил. Сам вопрос говорит о том, что смысл входа в Иерусалим и очищения Храма остался для них непонятен.

Торжественный вход Господа Иисуса в Иерусалим привел первосвященников и книжников в крайнее замешательство. Не задолго перед тем они решили убить Его и сделали распоряжение, чтобы каждый, кто узнает где Иисус, немедленно о том донес им. И вдруг они слышат, что этот осужденный ими Иисус, по-царски торжественно вступает в Иерусалим и, в явный укор им самим, нерадевшим о святости храма Божия, изгоняет из этого храма торговцев и менял... Ясно, что Он начинает действовать, как Мессия. Что им было делать? Немедленно задержать Его, предать суду? Но Его постоянно окружают тысячи преданного Ему народа... может произойти возмущение. Это они уже раньше обдумали и постановили взять Иисуса и убить "только не в праздник, чтобы не сделать возмущение в народе" (Мф. 26:5). Они придумали отправить к Нему от лица всего Синедриона посольство, чтобы публично, в присутствии народа, произвести формальный допрос касательно Его поступков и намерений. Цель этого допроса поставить Иисуса Христа в затруднение и уловить в словах. Они были уверены, что Господь в оправдание Своих действий укажет им на Свои права, объявит Себя Мессией-Христом, а тогда им не трудно будет обвинить Его перед римским правительством. Все было обдумано очень хитро и в то же время благовидно и законно. По общему мнению Синедрион имел право испытывать пророков и судить об их достоинстве. Вопрос ставился прямо, открыто, перед всем народом; Учитель мог также открыто доказывать и Свое Божественное звание, если Он может это доказать. Избраны были из членов Синедриона почетнейшие священники, которых Евангелист называет даже архиереями, потому вероятно, что они стояли во главе той или другой "чреды" священников, а также народные старейшины и ученые книжники (Лк. 1:5). Без сомнения, это посольство обратило на себя всеобщее внимание народа, наполнявшего все притворы храма, и толпы почтительно расступились, давая дорого столь важным членам Синедриона... В лице этих избранников являлся перед Господом не только Синедрион, но и весь народ Иудейский. Самые ученики Господа не могли равнодушно отнестись к этому посольству: они, конечно, желали, чтобы члены Синедриона признали их Божественного Учителя за Мессию так же, как признали и они, Его ученики. Тогда исчезла бы всякая опасность со стороны Синедриона как для Господа, так и для Его последователей. И вот, на другой день после торжественного входа Господа в Иерусалим, когда пришел Он, Иисус Христос, в Храм, в один из обширных притворов храма, где всегда собиралось множество народа, и учил, с важностью и сознанием своего достоинства, подошли, приступили к Нему, прерывая Его беседу с народом, эти первосвященники, представители верховного иудейского судилища, и старейшины народа с учеными книжниками и сказали, обращаясь к Иисусу Христу со строгим допросом, как начальники: Синедрион желает, по своему долгу, знать: Какой властью, Божеской или человеческой Ты это делаешь? Вот Ты принимаешь от народа название Сыном Давидовым, входишь по-царски в Иерусалим, изгоняешь без нашего ведома из храма торжников, которым мы не запрещали торговать в этих притворах, — всенародно здесь учишь без нашего дозволения... И кто Тебе дал такую власть? От Бога ли ты получил ее прямо, или Тебя уполномочил на это кто-либо другой, имеющий общение с Богом, подобно тому, как Иеремия давал полномочия своему ученику Варуху? (Иерем. Гл. 36, 43, 45). Тогда скажи, — кто же этот избранник Божий? Мы, Синедрион, должны знать это. Такая точность и разделенность вопроса показывала, что ученые книжники долго обдумывали свой вопрос. Они так рассуждали: если Он скажет — Я это делаю Своей властью, то можно будет оклеветать Его, как самозванца; а если скажет: Я творю это Божественной властью, то потребовать от Него доказательств Божественного посланничества, а не представит, то обвинить Его в богохульстве. Хотя Христос, — замечает святой Иоанн Златоуст, — ничего не сделал, что показывало бы гордость, а только установил благочиние в храме, но не имея ничего сказать против Него, Иудеи в этом Его укоряют. Впрочем, по причине чудес, совершенных Им, вчера в храме они не посмели в этом укорять Его в то время, когда Он изгнал торжников из храма, но укоряют уже после, когда увидели Его. Нет сомнения, что весь окружавший народ с глубоким вниманием ожидал: что скажет им в ответ великий Учитель-Чудотворец.

«В храм»: в один из дворов храма, где всегда, особенно же в праздники, собиралось много народа. — «Какою властию» и пр.: первый из вопросов относится к свойству власти, второй — к лицу, давшему власть сию. Господь не был из священнического рода, имеющего власть распоряжения в храме, и первосвященники со старейшинами народными спрашивают Его: «получил ли ты кафедру учительскую, или рукоположен во священники, что выказываешь такую власть» (Злат.)? Он имел власть Сына Божия, власть пророка и чудотворца; но иудейские начальники Сыном Божиим и пророком Его не признавали, а чудотворения Его производили от веельзевула, и — потому лукаво спрашивают Его, какою властью Он делает это, т.е. изгнание из храма торжников (ср. Злат.); «какою властию»: от Бога или от человеков (ср. прим. к ст. Мф. 21:25)? Вероятно, они хотели уловить Его в слове, чтобы, если Он скажет, что властью от Бога данною, — обвинить Его в богохульстве, в присвоении власти, не принадлежащей Ему; а «если скажет, что властью своею, — оклеветать его как возмутителя и человека, самовольно действующего» (Феофил.).

Но что означают слова: в малом ты был верен, над многим тебя поставлю? Означают, что все дары, которые мы в этом мире принимаем от Бога, сколько бы их ни было, малы по сравнению с теми сокровищами, что ожидают верных в мире ином. Ибо написано: «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2:9). Самый малый труд ради любви Божией награждается от Бога щедрыми царскими дарами. За то малое, что претерпят верные в этой жизни из послушания Богу и за то малое, что они сделают, работая над своею душой, Бог увенчает их славой, какой никто из царей мира сего не знал и не имел.

Торжественный вход Господа Иисуса в Иерусалим привел первосвященников и книжников в крайнее замешательство. Незадолго перед тем они решили убить Его и сделали распоряжение, чтобы каждый, кто узнает, где Иисус, немедленно о том донес им. И вдруг они слышат, что этот, осужденный ими Иисус, по-царски торжественно вступает в Иерусалим и, в явный укор им самим, не радевшим о святости храма Божия, изгоняет из этого храма торговцев и менял... Ясно, что Он начинает действовать, как Мессия. Что им было делать? Немедленно задержать Его, предать суду? Но Его постоянно окружают тысячи преданного Ему народа... может произойти возмущение. Это они уже раньше обдумали и постановили взять Иисуса и убить, только не в праздник, чтобы не сделалось возмущения в народе (Мф. 26:5). Они придумали отправить к Нему от лица всего синедриона посольство, чтобы публично, в присутствии народа, произвести формальный допрос касательно Его поступков и намерений. Цель этого допроса поставить Иисуса Христа в затруднение и уловить в словах. Они были уверены, что Господь в оправдание Своих действий укажет им на Свои права, объявит Себя Мессией - Христом, а тогда уже им нетрудно будет обвинить Его перед римским правительством. Все было обдумано очень хитро и в то же время благовидно и законно. По общему мнению, синедрион имел право испытывать пророков и судить об их достоинстве. Вопрос ставился прямо, открыто, перед всем народом; Учитель мог так же открыто доказывать и Свое Божественное звание, если Он может это доказать. Избраны были из членов синедриона почетнейшие священники, которых евангелист называет даже архиереями, потому, вероятно, что они стояли во главе той или другой чреды священников, а также народные старейшины и ученые книжники (Лк. 1:5). Без сомнения, это посольство обратило на себя всеобщее внимание народа, наполнявшего все притворы храма, и толпы почтительно расступились, давая дорогу столь важным членам синедриона... В лице этих избранников являлся перед Господом не только синедрион, но и весь народ Иудейский. Самые ученики Господа не могли равнодушно отнестись к этому посольству: они, конечно, желали, чтобы члены синедриона признали их Божественного Учителя за Мессию так же, как признали и они, Его ученики. Тогда исчезла бы всякая опасность со стороны синедриона как для Господа, так и для Его последователей. И вот, на другой день после торжественного входа Господа в Иерусалим, КОГДА ПРИШЕЛ ОН, Иисус Христос, В ХРАМ, в один из обширных притворов храма, где всегда собиралось множество народа, И УЧИЛ, с важностью и сознанием своего достоинства подошли, ПРИСТУПИЛИ К НЕМУ, прерывая Его беседу с народом, эти ПЕРВОСВЯЩЕННИКИ, представители верховного иудейского судилища, И СТАРЕЙШИНЫ НАРОДА с учеными книжниками И СКАЗАЛИ, обращаясь к Иисусу Христу со строгим допросом, как начальники: синедрион желает, по своему долгу, знать: КАКОЮ ВЛАСТЬЮ, Божеской или человеческой, ТЫ ЭТО ДЕЛАЕШЬ? Вот Ты принимаешь от народа название Сыном Давидовым, входишь по-царски в Иерусалим, изгоняешь, без нашего ведома, из храма торжников, которым мы не запрещали торговать в этих притворах, - всенародно здесь учишь без нашего дозволения... И КТО ТЕБЕ ДАЛ ТАКУЮ ВЛАСТЬ? От Бога ли прямо Ты получил ее, или Тебя на это уполномочил кто-либо другой, имеющий общение с Богом, подобно тому, как Иеремия давал полномочия своему ученику Варуху? (Иер. 36:4-6; Иер. 43:2-3; Иер. 45:1-4). Тогда скажи, - кто же этот избранник Божий? Мы, синедрион, должны знать это. Такая точность и раздельность вопроса показывала, что ученые книжники долго обдумывали свой вопрос. Они так рассуждали: если Он скажет, - Я это делаю Своей властью, то можно будет оклеветать Его, как самозванца; а если скажет, - Я творю это Божественной властью, то потребовать от Него доказательств Божественного посланничества, а не представит, то обвинить Его в богохульстве. "Хотя Христос, - замечает святитель Златоуст, - ничего не сделал, что показывало бы гордость, а только установил благочиние в храме, но не имея ничего сказать против Него, Иудеи и в этом Его укоряют. Впрочем, по причине чудес, совершенных Им вчера во храме, они не посмели укорять Его в то время, когда Он изгнал торжников из храма, но укоряют уже после, когда увидели Его". Нет сомнения, что весь окружавший народ с глубоким вниманием ожидал, что скажет им в ответ великий Учитель Чудотворец. Господь выслушал, но не ответил прямо. Он дал им понять, что если бы они действительно нелицемерно хотели знать о Его власти, то давно бы уже знали, и не спрашивали Его Самого.

Между тем, торжественный вход Господа Иисуса Христа в Иерусалим и изгнание из храма торжников привели врагов Его в крайнее замешательство. Ослепленные неверием члены верховного Иудейского судилища – синедриона, которому принадлежало право решать вопросы веры, незадолго перед сим положили убить Спасителя и дали приказание, чтобы всякий, знающий, где он находится, объявил о местопребывании Его (Ин. 11:53, 57). И вот, осужденный ими опять всенародно является в качестве Мессии, принимает чествование народа и усвояет себе Господственную власть в доме Божием. Употребить против него силу, задержать и предать суду представлялось преждевременным и далее небезопасным из-за толпы народа, теснившегося вокруг Божественного Учителя. Посему они на некоторое время отсрочили исполнение богоубийственного намерения своего, и когда Господь вошел в храм и начал учить, подступили к нему и спросили: рцы нам, коею властию сия твориши и кто Ти даде власть cию, да сия твориши? Этот хитрый вопрос был предложен с тою целью, чтобы, как замечает толковник, «привести Его в затруднение и уловить» (блж. Феофилакт). Совопросники, без сомнения, ожидали, что он объявит себя в слух всего народа Мессиею, а этого было бы достаточно для того, чтобы выставить Его перед римским правительством – опасным возмутителем, перед народом – богопротивником. Последующие события доказали, что они могли рассчитывать на успех такой клеветливой уловки (Мф. 26:65, 66; Лк. 23:2, 5).

Как мы видели, это событие нужно относить ко вторнику, когда Христос возвратился в Иерусалим. Он ходил в здании храма (peripatountoV autou — Марк) и учил (Матфей и Лука). В это время, по Матфею, подошли к Нему первосвященники и старейшины, а по Марку и Луке, еще и книжники. Нужно думать, что это была официальная депутация от Синедриона. Златоуст: «подобный вопрос предложили они и у евангелиста Иоанна, хотя не теми же словами, но в том же смысле» (Ин. 2:18). О знамениях начальники храма теперь не просят, как при первом очищении храма (Ин II:18), потому что тогда Христос не был еще известен как Великий Чудотворец. Но теперь Он совершил уже много знамений, которые также подводятся под общее выражение tauta.

Учители закона, завидуя Его власти, с какою Он изгнал из храма торгующих, подходят к Нему с таким вопросом: кто такой Ты, что изгоняешь из храма торгующих? Ты сделал это по полномочию священника? Но ты не имеешь священнического сана. Или Ты поступаешь, как царь? Но Ты не царь. Да если бы Ты и был царем, то и тогда бы не мог так поступать: и цари в храме не имеют власти распоряжаться. Так спрашивали Господа враги Его со следующей целью: если Он скажет: «Я делаю это Своей властью», они могут оклеветать Его, как мятежника, присваивающего себе власть; если же Он скажет: «так поступаю Я по власти, данной Богом Мне», они отклонят от Него народ, который прославлял Его, как Бога,- они обнаружат пред народом, что Он не Бог и поступает так, как раб, в силу власти Божией.