Евангелие от Матфея, Глава 2, стих 2. Толкования стиха

Изучение звездного неба было одним из главных занятий персидских мудрецов. Господь и призвал их к поклонению Родившемуся Спасителю мира через явление необыкновенной звезды. На Востоке в это время было широко распространено убеждение, что в Иудею должен явиться Владыка мира, Которому подобает поклонение от всех народов мира. Поэтому, придя в Иерусалим, волхвы так уверенно спрашивают: «Где родившийся Царь Иудейский?»

Видехом бо звезду Его на востоце. Если бы для каждого человека была на небе звезда, то для чего бы небу наполниться несметным и бесчисленным множеством звезд в третий день, когда Адам сотворен в шестый день? А что делами нашими управляют не судьбы, не рождение, не течение звезд, это явствует из следующего. Если бы все, что ни делается, зависело от сказанного, а не от человеческого произволения; то за что бы тебе наказывать уличенного в воровстве слугу? за что бы влечь в судилище жену прелюбодейцу? Для чего бы стыдиться тебе, сделав худое? Почему бы не потерпеть укоризненных слов? Почему, если кто назовет тебя прелюбодеем, или блудником, или пияницею, или чем-либо подобным, называешь это обидою? Если не в твоем произволении состоит — грешить; то и в сделанном тобою нет вины, и в сказанном тебе нет обиды. Теперь же, поскольку согрешившего не прощаешь, и сам, сделав худое, стыдишься и стараешься скрыть это, и кто приписывает тебе худой поступок, того почитаешь обидчиком; то этим самым признаешь, что поступки наши не связаны необходимостью, но отличены свободою произволения. Ибо связанным необходимостью мы умеем прощать. Если разорвет у нас хитон, или нанесет нам удар, кто-либо одержимый бесом; мы не только не укоряем его, но жалеем о нем и прощаем ему. А почему? потому что сделал он это не по свободе произволения, но по принуждению от беса. Поэтому, если бы и другие проступки делались по необходимости и неизбежному року; то прощали бы мы их. Поскольку же знаем, что нет в этом необходимости; то не прощаем — и господа слугам, и мужья женам, и жены мужьям, и учители ученикам, и отцы детям, и начальники подчиненным; а напротив того, бываем строгими истязателями и карателями продерзостей, прибегаем к судилищам, подвергаем виновных ударам, делаем им выговоры, и употребляем все меры, чтобы отвратить их от худого. Сказанное: приидохом поклонитися Ему — служит знаком благонравия и веры в волхвах. Ибо перешедшие такое дальнее расстояние для того, чтобы поклониться Христу, чего не сделали бы, если бы тайна сия совершилась в их стране? Посему, они достойны прославления за веру и всякой похвалы за добродетель.

Значение виденной ими на родине звезды Волхвы увидели звезду на востоке и пришли в Иерусалим. Какая же это была звезда? И зачем они пошли в Иерусалим? Игнатий Богоносец, Ориген и Евсевий полагали, что это была особенная, нарочно созданная для этого случая, звезда; Иоанн Златоуст и Феофилакт считали ее разумной силой, явившейся в образе звезды. Астроном Кеплер доказывая, что виденная волхвами звезда была не что иное, как совпадение как бы в одной точке двух планет, Юпитера и Сатурна; мнение это он основал на том, что 17 декабря 1603 года произошло подобное же совпадение этих планет, а в следующую весну к ним присоединилась третья планета Марс, и что, по астрономическим вычислениям, совпадение Юпитера с Сатурном должно было происходить и в 747 году от основания Рима, а в следующем 748 году к ним должен был присоединиться Марс. Такое чисто астрономическое объяснение необыкновенной звезды, явившейся волхвам, нисколько не подрывает чудесного значения самого путешествия волхвов в Иудею и поклонения их Младенцу Иисусу. Сам Иоанн Златоуст дает такое объяснение цели путешествия волхвов, которое может вполне примирить противоположные мнения о самой звезде. В Беседах на Евангелие от Матфея (6) он говорит: «Волхвы знают, что Новорожденный будет Царем не у них, а у другого народа, в стране отдаленной. Для чего же предпринимают такое путешествие, подвергаясь в этом деле великим опасностям? Они должны были знать, что когда придут в город, имеющий царя, и станут всенародно объявлять, что есть другой царь, кроме теперь там царствующего, то подвергнут себя тысяче смертей. Для чего и поклоняться лежащему в пеленах? Персиянину, варвару, не имеющему ничего общего с народом иудейским, решиться выйти из своей земли, оставить отечество, родных и дом и подвергнуться чужому владычеству! Перейти такой далекий путь, только поклониться, всех взволновать и тотчас уйти! И какие они нашли признаки царского сана, когда увидели хижину, ясли, Младенца в пеленах и бедную Мать? Кому принесли дары? и для чего? Разве было установлено и принято в обычай так изъявлять почтение всякому рождающемуся царю? Разве они обходили всю вселенную и о ком узнавали, что он из низкого и бедного состояния сделается царем, тому поклонялись прежде восшествия на царский престол? Видишь ли, сколько открывается несообразностей, если судить о сем по ходу дел человеческих?» Отвечая на эти вопросы, Иоанн Златоуст говорит далее: «Так как иудеи, непрестанно слыша пророков, возвещавших о пришествии Христовом, не обращали на то особенного внимания, то Господь внушил варварам прийти из отдаленной страны расспрашивать о Царе, родившемся у иудеев; и они от персов первых узнают то, чему не хотели научиться у пророков». Необычайную звезду видели, конечно, все волхвы востока. Если такое небесное явление должно было, по их учению, означать рождение великого Царя, и если хождение на поклонение таким хотя бы и иноземным, царям входило в их обычай, то, казалось бы, всем им и надлежало отправиться в совместное торжественное путешествие. Однако неоспоримое предание называет только трех волхвов, пришедших в Иерусалим; где же остальные, почему они не последовали примеру трех, если такие путешествия были обычны? Дело в том, что такого обычая среди волхвов не существовало; поэтому, если трое из них пошли на поклонение иноземному Царю, то не по обычаю, а по другим причинам. Допустим, что волхвы могли принять совпадение Юпитера и Сатурна за необычайную звезду, — что, привыкши считать особенные небесные явление предзнаменованиями чрезвычайных событий на земле, они вспомнили о звезде Иакова, об ожидании евреями великого Царя, о седьминах Даниила, и потому предположили, что именно теперь и родился Царь Иудейский; все-таки остается необъяснимым: зачем же, с какой целью из всех волхвов только тремя предпринято такое необычайное, далекое, опасное и не оправдываемое человеческим разумом путешествие? Зачем? Отвечая на этот вопрос, мы должны признать чудесное значение этого путешествия: Богу угодно было призвать к поклонению Христу первыми: в лице пастухов — не зараженных фарисейским лжеучением евреев и в лице волхвов — ученых язычников как лиц, наиболее способных уверовать во Христа, Сына Божия. Руководимые Богом волхвы так были уверены, что Христос, Царь Иудейский, действительно родился, что не спрашивают, пришедши в Иерусалим, родился ли Царь Иудейский, а стараются только узнать, где родившийся Царь Иудейский? А такая уверенность не могла явиться от одного только созерцания невиданной раньше звезды и от знакомства с некоторыми пророчествами да преданиями иудейскими, если бы не была вдохновлена свыше.

В Евангельском чтении вы, возлюбленнейшая братия, слышали, что по рождении Царя Небесного земной царь смутился, именно потому, что земная высота смущается, когда открывается высота небесная. Но нам надобно спросить, что бы это значило, что, по рождении Искупителя, в Иудеи Ангел явился пастырям, а от Востока на поклонение Ему волхвов привел не Ангел, но звезда? - Это именно потому, что иудеям, как имеющим разум, долженствовало проповедовать разумное существо, т.е. Ангел; а язычники, как не имеющие разума, приводятся к познанию Господа не гласом, но знамениями. Поэтому и через Павла говорится: пророчество не неверным, но верующим, знамения же суть не верующим, но неверным (1 Кор. 14:22), следовательно, и тем даны пророчества, как верным, но не верующим, и этим - знамения, как неверующим, но не верным. И замечательно, что Искупителя нашего, когда Он был уже в совершенном возрасте, тем же язычникам проповедуют Апостолы, а о малолетнем, и еще по устройству тела человеческого не говорящем, возвещает язычникам звезда, потому что порядок разума требовал именно того, чтобы и проповедники говорящего уже Господа были известны нам также говорящие, а еще не говорящего проповедали немые стихии.

И откуда они узнали, что эта звезда открывала рождение Царя Иудейского? Происходя из рода астролога Валаама и унаследовав его писания, они знали, что он сказал: возсияет звезда от Иакова, и возстанет человек от Израиля (Чис. 24:17). Из этого пророчества они узнали, что от иудеев должен произойти Царь, высокий и светлый подобно звезде. И с тех пор они наблюдали звезды; но в это время, увидев эту необычайную и только что явившуюся звезду, нисколько не медля, они пришли поклониться Рожденному, чтобы еще с детства расположить Его к дружбе, и узнав, Кто есть такой, в каком городе родился, иметь Его своим другом, когда возрастет. До самой Палестины путь указывала им звезда, а когда они приблизились к Иерусалиму, то уже не видели ее более. Это произошло для того, чтобы потеряв путеводителя, они вынуждены были спрашивать, чтобы таким образом было открыто, что родился Христос, и чтобы впоследствии иудеи не могли сказать: мы не знаем, родился ли Он. Звезда же открыла Христа для того, чтобы исполнилось пророчество Валаама. Так как пророки, предвозвещавшие иудеям Христа, не могли убедить их, то необходимо было, чтобы звезда указала язычникам на Солнце Правды, воссиявшее от земли; ни пророка, ни Ангела они не видели, чтобы других научать. Одни только персы заметили ту звезду, так как они с детства занимались весьма прилежно астрологией; однако не все персы видели, потому что не все были одинаково проницательны и не все одинаково могли поверить. Против тех, которые поставляют эту звезду под защиту естествословия, нужно сказать, что это была звезда не по природе, а только по виду, а именно какая-то божественная сила явилась в образе звезды. И это видно из многих обстоятельств. Прежде всего – из пути. Между тем как все звезды идут от востока к западу, эта звезда неслась от севера к югу: такое положение занимала Палестина по отношению к Персии. Во-вторых – из блеска. Тогда как никакой звезды нельзя видеть днем по причине превосходства солнечного света, – только эту, являющуюся днем, солнце не могло скрыть. В-третьих, из того, что она, смотря по надобности, появлялась и опять скрывалась. Так, она явилась и указывала им путь до Палестины; а когда они пришли в Иерусалим, скрылась; затем опять показалась, когда они вышли из Иерусалима, так что она совершала движение свое смотря по их нуждам: когда они шли, она двигалась вперед, а когда они останавливались и она стояла. В-четвертых, из того, что она шла близко от земли; а если бы неслась высоко, весьма близко к другим звездам, то не показала бы пещеры; теперь же придя, остановилась над тем местом, где был Младенец.

Явилась звезда, – ибо пророки прекратились¹. Шла звезда, дабы показать, Кто был Тот, к Которому устремлялись вещания пророков. Ибо как ради Езекии солнце с запада пошло к востоку (4 Цар. 20, 2 Пар. 32:24 и Ис. 38, Ис. 39), так и ради Младенца, Который был в яслях, звезда от востока пошла к западу. Итак, предки из-за знамения солнца подвергли Израиля осуждению², потомки же пришли, чтобы тот же народ постыдить принесенными дарами. Волхвы пришли со своими знамениями как пророки, и засвидетельствовали о рождении Его. Это произошло для того, чтобы Он, когда явится, не был принят как чужестранец, но чтобы вся тварь знала о рождестве Его. Захария стал немым, и Елисавета зачала, дабы вся земля извещена была о явлении Его.

Чтобы иудеи для посрамления своего получили весть о рождении Христа от язычников, на востоке восходит звезда, о появлении которой они язычники-волхвы как потомки Валаама узнали из его предсказания. Читай книгу Чисел глава 24. А по указанию звезды волхвы идут в Иудею, так что священники, вопрошенные волхвами: Где должно родиться Христу, являются безответными по незнанию касательно пришествия Его.

Что они пришли издалека, это некоторым образом может основываться на том, что они говорили: «видехом бо звезду Его на востоце». Если бы они жили близко, то в сем случае выразились бы определеннее. Притом Ирод будет убивать детей «от двою лет и нижайше» (Мф. 2:16). Из сего можно заключить, что волхвы пошли по явлении звезды скоро, шли долго, и следовательно пришли издалека, то есть из Армении или Персии. Автор вышеупомянутого сказания говорит, что вследствие преданий и пророчеств в Персии образовалось общество из двенадцати человек для наблюдения необыкновенной звезды; но это сказание не имеет опоры и произошло от желания объяснить, как волхвы не просмотрели сей звезды.    Но вот еще вопрос: какая это звезда? Святитель Златоуст выражает то мнение, что это была некая умная сила. Доказательства этого: 1) она течет от севера к полудню, вопреки естественному течению звезд; 2) она является не в ночи, но посреди дня. Можно, впрочем, положить, что волхвы шли ночью, или, по крайней мере, вечером: на востоке, как в стране жаркой, это в обыкновении; 3) звезда является и опять скрывается. Когда они пришли в Иерусалим, звезда скрылась, а вышедши из него, опять ее увидели и возрадовались; 4) она указала храмину, в коей было Отроча. Значит, она как бы низошла на храмину. Может быть и так, но можно и не предполагать, что это была умная сила, а просто метеор, управляемый, впрочем, какой-либо умной силой. Особенно невозможно было обыкновенной звезде стать пред волхвами и показать то именно место или дом, где было Отроча. Как устроен был этот метеор? Может быть и естественно, но управлялся каким-либо Ангелом. Но не будет ли это чудо на чудо? Нет, ибо в действии этой звезды нужно предполагать особенную волю Божию... «Где есть рождейся Царь Иудейский!». Значит, они не ожидали точного указания ни от звезды, ни от собственного сердца, а сочли нужным спросить о сем у других людей. Но в Иерусалиме им нужно было обратиться прямо к дворцу царскому, а они приметно не делают сего. Следовательно, у них как бы образовалась мысль, что новорожденного Царя нужно искать не во дворце царском. Они спрашивают: где находится «рождейся Царь Иудейский», а в Иерусалиме, как видно, и не знали, родился ли царь Иудейский. В вопросе Рожденный характеризуется только потолику, поколику Он имеет отношение к Иудее, и ни слова не говорится о Его отношении ко всему миру, и это потому, что у них не было еще иного понятия о Нем, а темные гадания и свои предчувствия они почли за неприличное обнаруживать пред народом.     «Видехом бо звезду Его на востоце и приидохом поклонитися Ему» . Сии слова показывают причину и цель пришествия их. Они хотели сим, так сказать, извиниться, и потому как бы так говорят: мы спрашиваем вас о рождении Царя Иудейского не по каким-либо пустым соображениям или мечтам, а по указанию свыше. Мы «видехом бо звезду», хотя она теперь у вас и не видна. Что никто из Иерусалимлян не видел явления звезды, это явно из того, что Ирод спрашивал о времени явившейся звезды от волхвов; а если бы он видел ее сам, то не имел бы причины спрашивать о ней; или если бы видел ее кто-либо из Иерусалимлян, то он мог бы у того спросить. «На востоце», то есть когда мы были на востоке, а не то, что она явилась на востоке. «И приидохом поклонитися Ему». Следовательно, ложно толкование тех, кои говорят, что сии волхвы были купцы, пришедшие в Иудею по своим торговым делам, а между тем, узнав о рождении Царя Иудейского, вздумали сделать и доброе дело. Правда, у них являются сокровища, но совсем не для продажи, а для того, чтобы сделать из них подарок Новорожденному, и они могли иметь сии сокровища, ибо они, вероятно, были какие-нибудь владетели имений. Чтение Евангельских сказаний об обстоятельствах земной жизни Иисуса Христа, до вступления Его в открытое служение спасению рода человеческого. Путешествие волхвов и поклонение их Иисусу Христу.

Итак знай, что волхвы оказали добродетель не тем одним, что пришли, но и тем, что поступили смело. Чтобы их не сочли людьми подозрительными, они по приходе рассказывают о своем путеводителе, о дальнем пути, и при этом обнаруживают смелость: приидохом, говорят они, поклонитися Ему, и не страшатся ни ярости народной, ни жестокости царя. Из этого заключаю, что они и дома были учителями своих соотечественников; если здесь - в Иерусалиме - они не усомнились говорить об этом, то с большим дерзновением проповедовали о том в своем отечестве, после того, как получили откровение от ангела и свидетельство от пророка.

τεχθείς aor.part.pass, от τίκτω рождать; pass, рождаться, εϊδομεν aor. ind. act. от όράω видеть, γάρ поскольку (объяснительное), άστέρα acc. sing, от άστήρ звезда. О позиции po^s. gen. αυτού см. BD, 148. Ссылка, очевидно, на стих Чис. 24:17, который понимался общиной Мертвого моря (CD 7:18-26; 1 QM 11:6) и в других иудейских источниках (Test. Levi 18:3) как указание на Мессию (DA; Carson), ήλθομεν aor. ind. act. от έρχομαι приходить, προσκύνησαν aor. act. inf. от προσκυνέω падать ниц и свидетельствовать благоговение, совершать поклонение, простираться; употребляется для описания обычая простираться перед кем-л. и целовать его ноги, край одежды, землю и так далее (BAGD; NIDNTT; TDNT). Inf. выражает цель.

Астрономы высказали несколько предположений относительно появления новой звезды в первом десятилетии до н. э. В древности считали, что кометы и падающие звезды предвещают смену власти; некоторые императоры даже выдворяли астрологов из Рима, особенно тех, кто предсказывал подобные катаклизмы. Но в тот период многие евреи поверили, что звезды могут точно предсказать будущее. Несмотря на то что эти волхвы были язычниками, Богу было угодно явить им Себя.

видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему Естества обновляются, и Бог становится человеком; и не только Божественное естество, устойчивое и неподвижное, движется к природе движимой и непостоянной, дабы та перестала уноситься тлением; и не только человеческое естество, бессемянно и превышеестественным образом выращивает для Слова совершенную плоть, дабы перестать ей уноситься тлением; но и звезда, явившаяся днем с востока и ведущая волхвов к месту Воплощения Слова, чтобы таинственным образом показать это Слово, побеждающее чувство, глаголющее в законе и пророках и ведущее народы к величайшему свету ведения. Ибо Слово, которое в законе и пророках, благочестиво умосозерцаемое наподобие звезды, явно ведет к ведению воплотившегося Слова тех, кто призван по Его изволению (Рим. 8:28) силой благодати.

Внимательные к путям Промысла Божия волхвы ждали явления такой звезды пред рождением ожидаемого Царя Израильского. И вот, увидев её, они признают за несомненное, что этот Царь уже родился. Они приходят в Иерусалим и расспрашивают всех о новорождённом Царе: Где родившийся Царь Иудейский? Каково же было их удивление, когда оказалось, что там ещё никто и не знал о совершившемся великом событии, и Идеи изумлённо спрашивали волхвов, как они узнали о рождении Царя Иудейского. На это волхвы как бы так говорили: как странно, что вы, Иудеи, не знаете о Нём. Нас привело сюда не праздное любопытство, а знамение небесное. Как же нам было не придти сюда? Итак, где же ваш новый Царь? Ведь нас влечёт к Нему не выгода, не политика какая-нибудь, а глубокое душевное уважение к Нему и вера; мы пришли воздать Ему честь, какая подобает такому великому и священному Лицу. “Эта звезда — говорит святой Игнатий Богоносец, — воссияла на небе ярче всех звёзд, и свет её был неизречённый, а новость её произвела во всех изумление. Все прочие звёзды вместе с солнцем и луною составляли как бы хоровод около этой звезды, и она разливала свет свой на все другие светила.” Что же это была за звезда, которую они видели? По изъяснению святого Златоуста, это была невидимая сила Ангельская, принявшая вид звезды. В самом деле, смотрите, что делается с этой чудесной звездой. Все звёзды имеют путь с Востока на запад, а эта — с севера на юг: из Персии — в Иерусалим. Все видимы только ночью, а эта — и днём, при сиянии солнца. Она то появляется, то скрывается. Когда волхвы пришли в Иерусалим, её не стало видно; а когда вышли из Иерусалима, она опять явилась и притом подобно столпу облачному, водившему евреев по пустыне. И она шла впереди волхвов, когда они шли, и останавливалась, когда они стояли. Наконец, показав им самое место, где был Богомладенец, она совсем стала невидима. Ясно, что простая звезда не могла бы быть таким путеводителем для волхвов; это была сила Ангельская. “Почему Бог привёл ко Христу волхвов звездою, а никаким-либо другим средством, — вопрошает святой Златоуст. — По Своему особенному снисхождению к немощи человеческой Бог употребил для их призвания то, что было им больше знакомо. Они занимались наблюдением звёзд, и Бог призвал их звездою.” Так, по словам песни церковной, звёздам служащие, звездою учахуся кланятися Солнцу правды — Христу. Как же они узнали, что звезда возвещает им о рождении именно Царя Иудейского, а не кого-либо другого? “Мне кажется, — говорит святой Златоуст, — что это было делом не одной звезды, но Сам Бог подвиг их сердце подобно тому, как расположил он персидского царя Кира отпустить Иудеев из вавилонского плена” (1 Ездр. 1:1). Они, волхвы, ждали великого Царя Иудейского, вот благодать Божия, всегда пребывающая в чистых душах, и внушила им оставить всё и идти в Иудею. Когда же появилась эта звезда? Святой Златоуст говорит, что волхвы увидели её задолго до Рождества Христова; по крайней мере, за столько времени, сколько нужно было волхвам для путешествия в Иудею. И наш Святитель Дмитрий Ростовский говорит, что, придерживаясь мнения святого Златоуста, благопристойно думать, что эта звезда явилась за девять месяцев до Рождества Христова, в тот благословенный день и час, когда благодействием Архангела и наитием Святого Духа зачат был во чреве Матери Господней Господь наш Иисус Христос. Но почему же звезда не повела их прямо в Вифлеем? Если бы они не заходили в Иерусалим, то была бы устранена всякая опасность для них, даже для Самого Отрочати, от Ирода. Богу было угодно именно через них возвестить о рождении Иисуса Христа всему Иерусалиму, первосвященникам и книжникам Иудейским и тем обличить их духовную леность и нерадение.

«Где родившийся царь Иудейский»: в это время было общее ожидание великого лица, которое должно явиться в Иудее, и иудеи ожидали в это время Мессии, обещанного им издревле Спасителя. Впрочем, не вполне доразумевая смысл обетований и пророчеств о Нем, они ожидали не такого Мессию, каким Он явился, смиренным и уничиженным; они ожидали царя, который освободит их отечество от римлян, соберет всех иудеев в Палестину и оснует видимое, внешнее, по образу других царств, царство, которому покорятся все другие народы. Такое ожидание, конечно, было известно и другим народам, так как иудеи в это время во множестве жили и на востоке и на западе. Но они ошибались: Мессия явился, по истинному смыслу пророчеств, царем не от мира сего, и они Его не узнали, и мир сначала не узнал Его (Ин. 1:10-11). Пришедшие волхвы или по преданию чистому, неиспорченному, или по откровению знали, как видно из их путешествия, поклонения и даров, достоинство лица новорожденного царя, хотя, без сомнения, и не вполне; откровение чрез Ангела, конечно, должно было еще более просветить из взоры. — «Мы видели звезду Его на востоке»: что это была необыкновенная звезда, в этом не может быть никакого сомнения, но что это была за звезда — решить невозможно. Св. Игнатий Богоносец, Ориген и Евсевий полагали, что это — особенная, нарочито созданная звезда, Златоуст и Феофилакт — что это умная сила (Ангел) во образе только звезды. Величайшему чуду воплощения Бога Слова, без сомнения, достойно могли послужить и другие, не столь великие чудеса, как явление новой звезды или Ангела во образе звезды. Для любопытства достойно примечания наблюдение астрономов, что около времени рождества Господа, именно в 747 г. от основания Рима, должно было последовать необыкновенное совпадение как бы в одной точке или соединение двух планет Юпитера и Сатурна в созвездии Рыб, так что для простого невооруженного глаза эти две планеты должны были представляться одною необычайною звездою; это совпадение должно было быть видимо три раза в продолжение того года — в мае, августе и декабре; в следующем же 748 г. должно было последовать таковое же совпадение планет Юпитера, Сатурна и Марса, причем должна была быть видима новая необычайная звезда. Принимающие это мнение о звезде Мессии, конечно, не следуют астрологическим бредням о влиянии светил небесных на рождение людей, признавая, может быть, только верным на опыт опирающийся факт — что необыкновенные явления в мире нравственном нередко сопровождаются необыкновенныеми явлениями и в видимой природе; не могут впрочем они без натяжки объяснить дальнейшего сказания евангелиста, что звезда остановилась над местом, где было отроча. Достойно также примечания открытие, что около того же самого времени упоминается у китайцев явление необыкновенной кометы, каковою могло быть сочтено помянутое соединение планет. — «На востоке»: т.е. волхвы, будучи на востоке еще, в стране своей, видели звезду царя иудейского, а не то, что они видели на востоке от настоящего своего местопребывания (Иерусалим) сию звезду. — «Поклониться»: отдать честь — это было в обычаях восточных. Впрочем здесь это слово надобно принимать в более обширном смысле: волхвы пришли с целью религиозной — почтить новорожденного младенца, как необыкновенного царя, как воплотившегося Бога, что видно из их даров и что можно предполагать по откровению, бывшему им, и по известному преданию о Мессии иудейском. «Сказанное — «пришли поклониться Ему» — служит знаком благонравия и веры в волхвах. Ибо перешедшие такое дальнее расстояние для того, чтобы поклониться Христу, чего не сделали бы, если бы тайна сия совершилась в их стране? Посему они достойны прославления за веру и всякой похвалы за добродетель» (Афан.В.).

ГДЕ РОДИВШИЙСЯ ЦАРЬ ИУДЕЙСКИЙ? Каково же было их удивление, когда оказалось, что там еще никто не знал о совершившемся великом событии, и Иудеи изумленно спрашивали волхвов о том, как они узнали о рождении Царя Иудейского. На это волхвы как бы так говорили: "Странно, что вы, Иудеи, ничего не знаете о Нем; нас привело сюда не праздное любопытство, а знамение небесное: ИБО МЫ ВИДЕЛИ ЗВЕЗДУ ЕГО НА ВОСТОКЕ. Как же нам было не прийти сюда? Итак, где же ваш новый Царь? Нас влечет к Нему не выгода, не политика какая-нибудь, а глубокое душевное уважение к Нему и вера: И ПРИШЛИ ПОКЛОНИТЬСЯ ЕМУ, воздать Ему честь, какая подобает такому великому и священному Лицу". "Эта звезда, - говорит святой Игнатий Богоносец, - воссияла на небе ярче всех звезд, и свет ее был неизреченный, а новость ее произвела во всех изумление: все прочие звезды, вместе с солнцем и луной, составляли как бы хор около этой звезды и она разливала свет свой на все другие светила". Что же это была за звезда, которую они видели? По объяснению свт. Иоанна Златоуста, это была невидимая сила Ангельская, принявшая вид звезды. В самом деле, смотрите, что делается с этой чудесной звездой! Все звезды имеют путь с востока на запад, а эта - с севера, из Персии, на юг, в Иерусалим; все видны только ночью, а эта - и днем, при сиянии солнца; она то появляется, то скрывается; когда волхвы пришли в Иерусалим, ее не стало видно, а когда вышли из Иерусалима - она опять явилась; притом, подобно столпу облачному, водившему Евреев по пустыне, и она шла впереди волхвов, когда они шли, и останавливалась, когда они стояли; наконец, показав им самое место, где был Богомладенец, она совсем стала невидима. Ясно, что простая звезда не могла быть таким путеводителем для волхвов: это была сила Ангельская. "Почему Бог привел ко Христу волхвов звездой, а не другим средством? - вопрошает святитель Иоанн Златоуст и отвечает, - по Своему особенному снисхождению к немощи человеческой. Бог употребил для их призвания то, что было им больше знакомо. Они наблюдали за звездами, вот Бог и призвал их звездой". Так, по словам песни церковной, звездам служащие звездою учахуся кланятися Солнцу правды - Христу. Как же они узнали, что звезда возвещает им рождение именно Царя Иудейского, а не другого кого? "Мне кажется, - говорит святитель Златоуст, - что это было делом не одной звезды, но Сам Бог подвиг их сердце, подобно тому, как расположил Он царя Персидского Кира отпустить Иудеев из вавилонского плена" (1 Езд. 1:1). Они ждали великого Царя Иудейского, - вот благодать Божия, всегда пребывающая в чистых душах, и внушила им оставить все и идти в Иудею. Когда же появилась эта звезда? Святитель Златоуст говорит, что волхвы увидели ее задолго до Рождества Христова, по крайней мере за столько времени, сколько нужно было волхвам для путешествия в Иудею. А наш святитель Димитрий Ростовский говорит, что, придерживаясь мнения святителя Златоуста, благопристойно думать, что эта звезда явилась за девять месяцев до Рождества Христова, в тот благословенный день и час, когда благовестием Архангела и наитием Духа Святаго зачат был во чреве Матери Господь наш Иисус Христос. Но почему же звезда не повела их прямо в Вифлеем? Если бы они не заходили в Иерусалим, то была бы устранена всякая опасность для них, даже для Самого Отрочати - от Ирода... Богу угодно было именно через них возвестить о рождении Христа самому Иерусалиму, самим первосвященникам и книжникам Иудейским и тем обличить их духовную леность и нерадение.

Относительно звезды волхвов существует несколько мнений и предположений. 1. Думают, что звезда, явившаяся волхвам, была не обыкновенная, а чудесная. Так полагает Иоанн Златоуст, мнение которого разделяется многими экзегетами, в том числе и новейшими. Так английский комментатор Евангелия Матфея Морисон, возражая против мнения Кеплера (см. ниже), говорит, что это мнение несостоятельно ни с научной, ни с экзегетической стороны. «Из ст. 2 мы заключаем, что звезда, которую видели маги, не была звездой, появившейся на небе в современном и научном смысле термина звезда. Она не была ни постоянной звездой, отстоящей от земли на огромное расстояние, ни планетой, обращающейся вокруг нашего солнечного центра. Маги никогда не думали о звездах как об отдаленных мирах. Звезда была для них только светящейся небесной точкой. И такая светящаяся точка явилась им на западе от них, когда они наблюдали небесный свод. Она явилась им, указывая на Иудею, и звала их туда. Почему же она не могла быть чудесной звездой? Иисус Христос был центром огромного круга сверхъестественных существ; а этот круг пересекал во многих точках множество других кругов, и во внешней, и человеческой природе. Отсюда — приготовления к Его явлению не только среди иудеев, но и среди окружающих язычников… Отсюда же и сосредоточение чудес при Его рождении, жизни и смерти и около них. Отсюда же (почему нет?) и звезда волхвов» A practical Commentary on the Gospel according to the Matthew, 10-е изд. Лонд., 1899. С. 14.. Против этого мнения можно возразить, что ни из Евангелия, ни из других каких-либо источников (которых, кстати, и нет) совсем не видно, чтобы звезда волхвов руководила ими на пути в Иерусалим. Если бы путешествие волхвов совершилось под руководством звезды, то спрашивается, почему она привела их в Иерусалим, а не прямо в Вифлеем? Не противоречит подобным предположениям самый вопрос волхвов о месте рождения Царя Иудейского? Далее, ясно, что волхвы отправились в Вифлеем не потому, что путь туда указан был им звездой, а потому, что узнали о месте рождения Христа, хотя бы и не сами лично, а через посредство других, от «первосвященников и книжников» (Мф. 2:4). Когда звезда явилась волхвам снова на пути в Вифлеем, то это было только подтверждением уже полученных ими раньше сведений, которые были бы им совсем не нужны (и о них незачем было бы и упоминать) при исключительно чудесном руководстве. Наконец, мнение Морисона о том, что звезда явилась волхвам на западе от них и в направлении к Иерусалиму, совершенно произвольно и противоречит ясному утверждению самих волхвов, что звезда явилась им на востоке. Если устранять из этих и подобных явлений все естественное, то это значит не только насиловать евангельский текст, но и умалять чудесное значение самых евангельских событий. Какая польза для какого-нибудь чуда, если мы будем объяснять его другим чудом? Приобретает ли ясность и делается ли понятным какое-нибудь чудо от подобных объяснений? Чудо не есть действие или событие, совершаемое при помощи других чудес, а есть чудо само по себе. В настоящем случае чудо есть явление Бога во плоти. Природа могла свидетельствовать об этом чуде естественным образом, нисколько не умаляя главного чуда, подобно тому, как солнце не получает никакого умаления или увеличения своего блеска, если мы днем гасим или зажигаем в своей комнате лампу. Правда, пришествие в мир Искупителя сопровождалось чудесами; но рядом с ними были и такие явления и события, которые мы вполне можем и должны причислить к разряду естественных и даже ненормально естественных (уродливых, как напр., избиение младенцев) событий. 2. Второе мнение принадлежит знаменитому астроному Кеплеру (1571–1630), наблюдавшему в 1603–1604 годах соединение планет Юпитера и Сатурна, к которым в следующем году присоединилась еще планета Марс, так что из трех планет составилась одна планета, светившая несколько времени. Соединение это было, конечно, только видимое, оптическое, на самом деле планеты были столь же отдалены одна от другой, как и в другое время; только глазу казалось, что они слились или соединились. При помощи математических вычислений Кеплер нашел, что такое соединение планет бывает однажды в 800 лет. Если отчислить от 1604 г. 800 и потом еще 800 лет, то окажется, что время соединения планет как раз падает на время Рождества Христова. На основании этих соображений Кеплер определил год рождения Христа 748 от основания Рима. Но последующие ученые находили эту дату не точной и не вполне соответствующей евангельским рассказам (Христос родился незадолго до смерти Ирода в 750 году от основания Рима По Цану, впрочем, на вопрос о годе и дне рождения Христа экзегет не может ответить. Das Evangelium des Matthfaus. Лейпциг, 1905. С. 98, прим.) и определяли год рождения Христа — 25 декабря 749 годом от основания Рима. Определение времени рождения Христа — 25 декабря 749 года хорошо согласуется и с некоторыми другими данными, по которым можно определить год рождения, объясняет также и обстоятельство, почему Ирод велел убить младенцев в Вифлееме от двух лет и ниже — потому что новая звезда явилась, по вычислениям Кеплера и других, года за два до Р. X., в 747 г. от осн. Рима. Однако против такого толкования выставляют то возражение, что в ст. 9 говорится, очевидно, о той же самой звезде, о какой и во втором стихе, которая по-гречески называется asthr. Если «звезда» ст. 9 образовалась из соединения трех планет, то каким образом случилось, что она «шла» пред волхвами и остановилась над домом, где был Младенец? Далее указывают и еще на одно обстоятельство. Если бы звезда волхвов, говорят, была соединением трех планет, то названа была бы astron — созвездие, а не asthr — звезда, и этому соображению придают в настоящем случай решающее значение. Но такие возражения едва ли сильны. На русском языке мы отличаем «созвездие» от «звезды» тем, что под «созвездием» разумеем группу звезд, не соединенных ни оптически, ни в природе (напр., созвездия Большой или Малой Медведицы). Можно думать, что и греки разумели под astron именно такие созвездия. Но если бы несколько звезд, напр., Большой Медведицы, соединились в одну, то как греки, так и мы назвали бы такое соединение звездой (asthr), что было бы неточным научным термином, но совершенно понятным на обыденном языке. К этому прибавим, что Цан ссылается на всякий хороший греческий словарь, из которого можно узнать, что различия между astron и asthr у лучших греческих писателей не проводится. В Н. З. Лк. 21:25 astroij соответствует Мф. 24:29 — asterej. Таким образом, возражение, основанное на различении созвездия от звезды, отпадает. Но как же объяснить обстоятельства, что эта звезда шла пред волхвами и остановилась над домом, где был Младенец? Выше было сказано, что волхвы направлены были в Вифлеем не звездой, а людьми. Когда они вышли из Иерусалима, то та самая звезда, которую они видели раньше, приобрела для них новое и более определенное значение, и им казалось, что она идет пред ними. Другими словами, это было просто оптическое явление. Такое толкование, правда, принимается только немногими учеными (между прочим, известным апологетом Эбрардом и Цаном), но в нем нет ничего неестественного и произвольного. Когда мы идем или едем, то нам постоянно кажется, что, напр., луна движется пред нами и мы не можем ее обогнать. Почему не было того же и с волхвами? «Звезда двигалась, пока они двигались; когда они остановились, и звезда остановилась» (Цан). Мнение Кеплера принимается в настоящее время многими серьезными толкователями и о нем можно сказать, что это лучшее и наиболее обоснованное мнение. Если принять его, то нет надобности прибегать и к дальнейшим предположениям, напр., о том, что звезда, которую видели волхвы на пути в Вифлеем, была не та, которую они видели раньше, а другая. Выражение «на востоке» также спорное и требует объяснения. Некоторые думают, что это выражение означает «при восхождении», другие возражают против них на том основании, что тогда по-гречески стояло бы «при восхождении ее» (en th anatolh autou). Это возражение не сильно. Говоря «при восхождении», волхвы указывают не только на то, что видели, как эта звезда восходила или восходит, но косвенно, и на самое время ее появления. Они видели звезду в самом начале, когда она только что восходила или взошла. Гораздо более трудный вопрос о том, каким образом волхвы узнали по звезде, что родился именно царь, и притом царь Иудейский. Тут мы можем рассуждать только о вероятностях, причем должны несколько отрешиться от современных представлений о звездном небе и войти, насколько это возможно, в самую психологию волхвов. И современному человеку, привыкшему, вследствие успехов астрономии, смотреть на звездное небо иначе, чем смотрели на него древние, может казаться, что небесный свод усеян письменами, которых не мог еще прочитать и объяснить ни один человек. Тут какой-то особый язык, язык звезд. Тут какие-то особенные письменные знаки, которые гораздо мудренее всяких египетских иероглифов. Эти письмена, видимые нами на небесном своде, не слиты между собою. За исключением только Млечного пути, где звезды только кажутся слитыми и представляют для нашего взора почти сплошную туманность, ни одна более близкая к нам звездочка не загораживает другой, не сливается с нею. Этого не могло бы быть, если бы в звездном мире царил хаос. Таким образом, и нам звезды могут говорить о порядке, в котором они движутся по велению и уставу Вседержителя. Но древние могли читать то, что написано на звездах, иначе, чем мы. Для их взора небесный свод был не совокупностью многих, отстоящих один от другого на далекое расстояние, миров, а рядом блестящих точек, с движениями которых так или иначе сообразовалась наша земная жизнь. Находились люди, которые посвящали себя изучению этих блестящих точек и по ним старались предсказать судьбу отдельных людей, народов и царств. Небесное знание, таким образом, не было научным, но служило больше практическим и земным целям. Однако, дело не обходилось и без науки. Счет звезд, их распределение по созвездиям, сравнение одних звезд с другими, изучение их движений — всем этим мы обязаны древним и преимущественно арабским астрологам. Звезда, которая явилась волхвам, была замечена на небе только ими и, может быть, немногими другими людьми, интересовавшимися небесными явлениями. В то время как волхвы волновались вследствие необычайного, усмотренного ими, небесного явления, тысячи и миллионы других людей в это время не замечали на небе ничего особенного, потому что звезда, во всяком случае, была не настолько велика, чтобы привлекать к себе взоры не знающих астрологии. Даже в то время, когда астрология перешла в астрономию и сделалась наукой, звезду увидел едва ли не один только Кеплер и описал ее, а многие другие отнеслись, может быть, к этому явлению равнодушно. Необыкновенная звезда должна была, по понятиям волхвов, предвещать и необыкновенное событие. Если она явилась года за два до Р. X., то волхвы могли переговариваться о ней между собой, и, может быть, сталкиваясь в это время с иудеями, рассеянными тогда по всему миру, узнали от них, что в Иерусалиме ожидают великого Царя, и отправились туда, чтобы поклониться Ему. Слово «поклониться» имеет на греч. почти всегда одинаковое значение — падать ниц на землю и кланяться кому-либо. Здесь встречается указание на чисто восточные, и притом только языческие, обычаи. Иудеи, помня вторую заповедь, не кланялись земным владыкам, а только Богу. Иудейский писатель Филон De Sos. 28 извиняет рассказанное в Быт. 42:6 древним обычаем. Поклонение людям вызывало протесты (Деян. 10:26; Откр. 19:10). У язычников было иначе. У них, по словам Геродота (Ист. 1, 134 в начале), «вместо приветствия других целуют их в уста, если же другой будет немного похуже, то целуют его в щеки; а если кто-нибудь много меньше другого, то поклоняется ему, припадая (proskuneei)». Словом «поклоняться» обозначалось, таким образом, почтение со стороны низшего лица высшему; и это же слово означает и поклонение богам или Богу. Но говоря о своем намерении поклониться Христу, волхвы едва ли представляли Его как Бога; несомненно только, что они представляли Его как Царя и притом необыкновенного, о рождении которого возвестила звезда.

Говорят, что эти волхвы — потомки волхва Валаама, что они, найдя его предсказание: "воссияет звезда от Иакова и погубит князей моавитских", уразумели таинство Христа и потому пошли, желая видеть Рожденного. Когда услышишь о звезде, не думай, что эта была одна из тех, которые мы видим: это была божественная и ангельская сила, явившаяся в образе звезды. Так как волхвы были астрологами, то Господь привел их чрез знакомое для них, подобно тому, как Петра-рыбаря изумил множеством рыб, которых он поймал во имя Христа. Что звезда действительно была сила ангельская, видно из того, что она светила днем, из того, что она шла, когда шли волхвы, и стояла, когда они отдыхали, особенно же из того, что она шла от северной стороны, где Персия, к южной, где Иерусалим, — звезда же никогда не движется от севера к югу. Эти волхвы были, по-видимому, людьми большой добродетели. Ибо если они пожелали поклониться в чужой стране, то могли ли они не быть смелыми в Персии и не проповедовать?

Можно делать только догадки о свойстве явившейся им звезды, о стране неба, где они её видели, и о том, как она направляла их путь. Вот что говорят о сем с большею вероятностью. Это была неистинная звезда, но похожий на звезду метеор, с блеском гораздо более ярким, нежели у обыкновенных звёзд, потому что он не был помрачаем светом дня. Они видели звезду над Иудеею: ибо как она могла внушить им мысль о рождении Царя Иудейского, если бы они видели её над страною, в которой сами жили? И пророчество предвозвещавшее: «возсияет звезда от Иакова» (Чис. 24:17), могло ли относиться к звезде, явившейся внезапно над Аравией? Стоя над Иудеею, эта звезда одним своим положением служила им руководительницею. Достигнув Иерусалима, они перестали видеть её. Если можно думать, что Бог повелел ей исчезнуть из виду, дабы испытать веру их, то можно сказать ещё, что Провидение сделало так для того, чтобы иудеи от волхвов узнали о рождении мессии, а волхвы от иудеев о месте, где должен родиться Мессия и о согласии пророчеств с чудным знамением, привлекшим их. Мы призваны подобно волхвам: светильник веры сияет пред очами нашими: да управит Он путь наш к тому духовному Вифлеему, где можем мы поклониться Спасителю нашему духом и истиною и принести Ему в дар самих себя. Волхвы пошли, как скоро увидели звезду: такая верность должна быть образцом для верующих в продолжение всех веков. «Легко, — говорит по сему случаю Св. Иоанн Златоуст, — легко следовать движению Благодати, когда это ничего не стоит для природы, и повиноваться внушению Божию, когда не встречается никакого препятствия со стороны мира. Достоинство веры и мудрости христианской состоит в том, чтобы отказаться когда нужно, даже от того, что любишь со всею нежностью, оставлять свои привычки, прерывать свои связи, лишаться выгод и удовольствий жизни и принуждать себя насильно, без чего нельзя достигнуть Царствия Божия». Пойдём же и мы вслед сих блаженных странников так же мужественно, как они. Выйдем из тех богатых стран, в которых живёт мир вдали от Иисуса Христа; поспешим к яслям, чего бы это нам не стоило, дабы удостоиться видеть там нашего Божественнаго Владыку. Не устрашимся трудностей пути: если бы волхвы не решились оставить свою отчизну; то они не ведали бы ничего, кроме звезды, не имели бы несказанного утешения видеть Солнце правды и созерцать Спасителя. Итак, будем мужаться, оставим суеты мирские, пойдём в путь, потечём с радостью к дому, где возлежит Божественный Младенец.