Евангелие от Матфея, Глава 18, стих 23. Толкования стиха

Отвечая на вопрос Петра, Христос рассказывает историю, которую обычно называют притчей о немилосердном должнике. В ней речь идет о двух важнейших аспектах прощения: в первой части (ст. 21–27) говорится о тех, кто нуждается в прощении, а во второй (ст. 28–35) – о тех, кто должен простить.

По уши в долгах

Раб, приведенный к царю, был должен ему десять тысяч талантов. Один талант, напомню, это средняя заработная плата за пятнадцать лет. То есть долг этого человека составлял астрономическую сумму, и никакой реальной возможности выплатить его не существовало. И все же должник умоляет дать ему время: очевидно, он так и не осознал размер своего долга. Ситуация усугубляется тем, что он не осознает и свою неправоту и считает, что может изменить положение дел самостоятельно.

Но решить проблему такого огромного долга под силу только царю, а не рабу. Господин принимает решение, основываясь не на принципах финансовой справедливости, но на милосердном сострадании, очевидно, будучи движим жалостью к должнику и членам его семьи: «Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему». Мы не поймем притчу, если не увидим в прощенном рабе самих себя. Принципиально важно осознать, что сумма преступлений против Бога, накопленных за всю нашу жизнь, огромна. Большие и малые грехи, эгоистичные действия и мысли, ненависть друг к другу, боль, которую мы причиняем ближним, наши страсти, гордость, гнев, ненависть, ложь – все это непрестанно, ежедневно растет как снежный ком. Проделаем простое упражнение: в течение одного дня будем, по выражению святых отцов, «внимать себе», фиксируя все греховные поступки и мысли, ведя своего рода «покаянный дневник».

«Взгляните, понаблюдайте за сердцем вашим в продолжение небольшого времени, – призывает святитель Феофан Затворник, – и увидите, что в нем делается: получили неприятность – рассердились; встретили неудачу – опечалились; увидели равного себе, готового занять высшее место, – начинаете завидовать; подумали о своих совершенствах – заболели гордостью; человекоугодие, тщеславие, похоть, сластолюбие, леность, ненависть так и поражают бедное сердце».

Если честно провести эксперимент, а затем умножить результат на 365 дней и 60–70 лет жизни, итог будет ужасающим (особенно если добавить тяжелые грехи, которые мы совершаем не каждый день, а время от времени). И это – наш долг перед Богом; мы сами, даже приложив все усилия, никоим образом не сможем его выплатить. Ушедшее время не вернешь и сделанного не исправишь. Но это не повод для отчаяния – Бог «прощает нам все грехи» (см.: Кол. 2:13) благодаря Крестной Жертве Иисуса Христа. Божественное прощение предшествует нашим действиям, поскольку Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками (см.: Рим. 5:8).

Размышляя о тайне искупления, святитель Амвросий Медиоланский пишет: «Бог стал человеком для нас. Он воспринял худшее, чтобы дать лучшее; обнищал, чтобы нам обогатиться Его нищетою; принял образ раба, чтобы нам получить свободу; снизошел, чтобы нам вознестись, был искушен, чтобы нам победить; претерпел бесславие, чтобы нас прославить; умер, чтобы спасти, вознесся, чтобы привлечь к Себе поверженных грехом».

С точки зрения человеческой логики у Бога не было и нет необходимости прощать наши грехи, подобно тому как и царь не имел рациональных оснований для прощения огромного долга. Однако Бог освобождает, а не обвиняет нас, позволяет нам выйти на свободу. Возглас Спасителя на кресте: Совершилось! (Ин. 19:30) означает, что все наши грехи омыты Его кровью, и потому все мы – помилованные должники из притчи. На кресте Христос не ищет виновных в преступном распятии – римлян, фарисеев, иудеев, людей, которые стояли вокруг и смотрели, но из Его уст звучат слова Божественной любви и прощения: Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23:34).

Но чтобы Петр и другие Апостолы могли понять, для чего требуется такое всепрощение, Иисус тотчас же сказал им притчу. Объяснения ее мы заимствуем из Беседы Иоанна Златоуста на притчу о должнике (Творения. Т. 3).

Притча о немилосердном должнике

«Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими. Не пробегай без внимания это изречение, но открой мне судилище то и, вошедши в свою совесть, подумай о том, что сделано тобой во всю жизнь. Если ты богат — подумай, что отдашь отчет: на блудниц истратил ты деньги или на бедных, на тунеядцев и льстецов или на нуждающихся, на распутство или на человеколюбие, на удовольствие, лакомство и пьянство или на вспоможение несчастным? И не в одной только трате потребуют у тебя отчета, но и в приобретении имущества: праведными ли трудами собрал ты его или хищением и лихоимством, получив ли родительское наследство или разоривши домы сирот и расхитивши имущества вдовиц? И не богач только, но и бедный даст отчет — в бедности: благодушно ли и с благодарением ли перенес бедность, не впал ли в уныние, не подосадовал ли, не возроптал ли на Божий Промысел, видя другого в роскоши и удовольствиях, а себя в нужде? Как у богача потребуют отчета в милостыне, так у бедного в терпении, или, лучше, не в терпении только, но и в самой милостыне, потому что бедность не мешает милостыне; свидетель — вдовица, положившая две лепты и этим малым вкладом превзошедшая тех, которые положили помногу. И не богатые только да бедные, но и начальники с судьями должны дать отчет: не извратили ли они правду, не произнесли ли приговора над подсудимыми по пристрастию или по ненависти, не дали ли, уступив лести, неправедного решения или, по злопамятству, не сделали ли зла невинным? Да и не светские только начальники, но и предстоятели Церкви дадут отчет в своем начальстве, и они особенно подвергнутся строжайшим и тягчайшим взысканиям. Тот, кому вверено служение слова, даст там строгий отчет, не опустил ли по лености или по злорадству чего-либо такого, что бы сказать надлежало, и доказал ли на деле, что изъяснил он все и не скрыл ничего полезного. Но не в одних делах, а в словах тогда дадим отчет: не бессмысленно ли и не попусту ли тратили слова, потому что не столько вредна пустая трата денег, сколько бессмысленное, суетное и напрасное употребление слов. Напрасная трата денег делает иногда ущерб имению, а слово, произнесенное без рассуждения, губит и разрушает души. Ущерб имения можно опять поправить, а слово, раз вылетевшее, возвратить назад нельзя. И не только в своих словах мы дадим отчет, но и в слушании чужих слов; например, не внял ли ты ложному обвинению ближнего? И что говорю я о словах и о слухе, когда мы подлежим взысканию даже за помыслы?

  Царство Небесное нельзя ни описать словами, ни обрисовать красками, оно только до некоторой степени может быть уподоблено тому, что происходит в этом мире. Господьговорит в притчах, ибо иначе трудно выразить то, что не от мира сего. Этот мир помрачен и обезображен грехом, но все же он не вполне утратил сходство с иным, истинным миром. Этот мир не является - далеко не является - дубликатом того, но всего лишь бледною картиной и тенью его. Отсюда и проистекает возможность уподобления между двумя мирами как между предметом и его тенью.
     Почему Господь говорит: "человек царь" (Сего ради уподобися царствие небесное человеку царю, иже восхоте стязатися о словеси с рабы своими), а не просто "царь"?
Во-первых, для того чтобы подчеркнуть: звание человека выше звания царя: быть человеком большая честь, чем царем. Точнее, «человек» означает истинное достоинство, а «царь» - служение.
Во-вторых, чтобы показать хорошего царя.
     Так же Господь говорит и
"человек некий бе домовит, иже насади виноград";
"паки подобно есть царствие небесное человеку купцу, ищущу добрых бисерей",
- все с тем же намерением: подчеркнуть, что речь идет о хорошем домохозяине, о хорошем купце, как и о хорошем царе.
Говоря о судье, который Бога не боялся и людей не стыдился (Лк. 18:2), Господь не говорит: "человек судия", но просто: "судия бе некий". Из сего видно, что под словами "человек царь" Господь подразумевает «хороший царь». 

-35 См. Мф. 5:7 и Мф. 7:2. Те, кому известна милость Божия, должны и действовать на основании милости. Если, не выказывая милости, они настаивают на справедливости, то и удостоятся не милости, а справедливости. Сердце, которое не прощает, не получит прощения и будет терзаться "пока не отдаст... всего долга" (ст. Мф. 18:34), то есть, в нашем случае, вовеки веков. Подлинно милующее сердце — плод духовного возрождения (Ин. 3:3).