Евангелие от Матфея, Глава 16, стих 23. Толкования стиха

Весь Новый Завет, если читать его с ключами «детских» слов Христовых, пронизан намеками, соприкосновениями с таинством малых сих и благословением их малости... Вслед за этим, когда Иисус открывает ученикам, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать (Мф. 16:21), к Петру возвращается трезвое рассуждение, знающее, каким надлежит быть Мессии, и он учит Его своему знанию и получает в ответ: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое (Мф. 16:23).

 Отношения Христа с апостолами не всегда были простыми. Апостолы не были какими-то особенными людьми, их никто не готовил к будущему служению – Христос просто позвал их за Собой, и они пошли, а учиться всему приходилось уже по ходу дела. Они далеко не всё понимали сразу, они зачастую беспокоились совсем не о том, о чем следовало бы им волноваться, и Христос не раз упрекал их по разным поводам. Однажды Он произнес особо строгий выговор, обращенный к апостолу Петру: «отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что́ Божие, но что́ человеческое» (Мф 16:23; ср. Мк. 8:33 и Лк. 4:8). Но ведь перед этим Христос сказал тому же самому апостолу: «ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что́ свяжешь на земле, то́ будет связано на небесах, и что́ разрешишь на земле, то́ будет разрешено на небесах». (Мф 16:18-19). Как же это: почти одновременно обещает дать ему ключи Царства Небесного – и прогоняет от себя, назвав сатаной? Точно такие слова, «отойди от меня, сатана», Он некогда обратил к диаволу во время искушений в пустыне (Мф. 4:10). А теперь повторяет то же самое апостолу! Но сначала разберемся, что значит само это название, «сатана». По происхождению это вовсе не имя собственное, еврейское слово ן ט ש) сатан) означает «противник, враг». Именно так называется некий загадочный персонаж в самом начале книги Иова. Он приходит к Господу вместе с другими «сынами Божьими», беседует с Господом, предлагает ему испытать верность Иова, наслав на него бедствия, и Бог соглашается… Мы привычно считаем, что здесь речь идет о диаволе, главе злых духов, отпавших от Бога. Но как же он тогда является к Богу, вступает с Ним в переговоры – и Бог соглашается на его предложения? Разве Бог общается с силами зла? Но если читать книгу Иова в оригинале, никакого главы злых духов мы там не обнаружим. Там будет сатан, то есть «враг, противник» – возможно даже, некий ангел, который исполнял роль, отведенную в католической процедуре канонизации т.н. «адвокату диавола». Такой адвокат, конечно, не диавола оправдывает, а высказывает всё, что можно только сказать против канонизации. Примерно такую же роль играет на защите диссертации официальный оппонент. В 4-й главе Матфея, где идет речь об искушения в пустыне, явно имеется в виду сам диавол. Христос не вступает с ним ни в какие переговоры, а отвергает все его предложения. Но называя его «сатаной», Он не обязательно использует это слово, заимствованное из еврейского языка в греческий, как имя собственное: это может быть обозначение той роли, которую играл диавол во время пребывания Христа в пустыне. Он был Его врагом, стремился сбить с пути. Но ведь ту же самую роль сыграл теперь, может быть, сам не желая того, и апостол Петр! Он недавно признал Иисуса Христом, Сыном Бога Живаго – и тогда Христос сказал слова о церкви и ключах Царствия. Петр, поняв, как много ему дано, несомненно, желал сохранить всё это. И уж конечно он любил своего Учителя, желал для Него всего самого доброго и радостного. И тут Христос говорит о Своих будущих страданиях и даже смерти… Как мог согласиться с этим Петр? Как мог пожелать для Учителя такого конца? Тем более, при таком раскладе – какая же церковь, какие ключи? Всё погибнет… И он, что вполне естественно, стал отговаривать Христа от путешествия в Иерусалим. Зачем отправляться на верную гибель, когда всё может быть совсем иначе? Но ведь то же самое, по сути, предлагал Христу и сатана в пустыне: мгновенное, убедительное завоевание людских сердец с помощью чуда или политической мощи, безграничную власть в этом мире, и всё это без тени страданий и сомнений. Трудно было отказать от такого заманчивого предложения, и, может быть, еще труднее было отвергнуть заботу дорогого ученика. Но и в том, и в другом случае Христу предлагалось отказаться от Своей миссии, поступить по вполне понятным, но чисто человеческим желаниям. По сути дела, капитулировать перед князем мира сего, принять его условия игры. Он ответил самым резким отказом. Но есть и некоторое отличие между словами, сказанным искусителю в пустыне и сказанными апостолу. Обращаясь к Петру, Христос добавил два слова: «отойди позади Меня» (в Синодальном переводе не совсем точно сказано «от Меня»; более того, те же слова добавлены там и в 4-й главе, хотя самые авторитетные рукописи их в этом месте не содержат). Петр, в отличие от искусителя, не должен был совсем оставить своего Учителя – он должен был последовать за Ним, ступать позади. Не указывать Ему, как поступать, куда ходить и что делать, а, напротив, следовать Его примеру. С тех пор, по сути, эта ситуация повторялась не раз: верующие пытались указать Богу, как следует Ему поступить, они руководствовались в своем поведении не Его волей, но собственными замыслами и чувствами, пусть даже вполне понятными и объяснимыми… и каждый раз в такой ситуации им следовало отнести к самим себе обжигающие слова Христа: «отойди, враг! ступай следом за Мной, а не указывай Мне путь!» Христос не лишил апостола тех обещаний, которые прежде дал ему, но указал на его место – то единственное место, на котором Петр и мог получить обещанное.   

Мы много раз говорили, что Петр был одушевлен пламенной и наибольшей любовью к Господу. Поэтому, - после исповедания своего: Ты ecи Христос, Сын Бога Живого и награды от Спасителя: Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах, – когда он внезапно услышал от Господа, что Ему должно идти в Иерусалим и там многое претерпеть от старейшин и книжников, и первосвященников, быть убитым и воскреснуть в третий день, то не хочет (или: хочет) ниспровергнуть свое исповедание; он не допускает и мысли, что Сыну Божию возможно быть убитым, и, движимый своим внутренним желанием, берет Его или отводит в сторону, чтобы не показаться другим соученикам, что он в присутствии их обличает Учителя, и начинает возражать Ему с чувством любви и желания сказать: Господи! Да сохранит Тебя Бог, или, как это лучше передается на греческом языке, ίλεώς σοι, Κύριε, ού μή έσται σοι τούτο, ς. е. Будь милосерд к Себе, Господи, да не будет этого с Тобою. Не может этого быть, не может слух мой вынести того, чтобы Сын Божий был убит. Господь, обратившись к нему, сказал: Отступи назад (Vade retro, или Vade retro me – иди позади Меня), Сатана, ты соблазн для Меня. Слово Сатана значит или: враг, или: противник. Так как ты говоришь противоречащее Моему желанию, то должен называться врагом. Многие думают, что в настоящем случае упрек относится не к Петру, а к враждебному духу, который внушал апостолу сказать это. По мне это апостольское заблуждение, происходящее притом из чувства благорасположения, никогда не покажется внушением дьявола. Следуй за Мною, Сатана (Vade retro me). Дьяволу говорится: Отступи назад, Сатана (Vade retro). Петр слышит: Иди позади Меня (Vade retro me) Если греческий текст в обоих даже случаях (и в Мф. 4:10, и в Мф. 16:23) имеет: Ιπαγε όπίσω μου, σατανά, χто значит: Отступи назад от меня! или: Прочь от меня! то и тогда нет нужды делать усилий истолковывать эти два места различно, потому что и апостол Петр (в Мф. 16:22, 23), и сатана (в Мф. 4:10) как соблазнители одинаково заслуживали запрещения от Господа (Примеч. переводчика)., т. е. следуй Моему решению, ибо ты не разумеешь того, что Божие, а то, что человеческое. Чтобы Я умер для спасения людей, это есть произволение Мое и отца Моего (волю Которого Я пришел исполнить Ин. 6), а ты, обращая внимание только на свое желание, не хочешь, чтобы зерно пшеницы пало на землю и принесло многий плод Ин. 12:24. Благоразумный читатель спросит, почему после обещания стольких благ, – как: Блажен ты, Симон, сын Ионин, и: Ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее, и: Дам тебе ключи Царства Небесного, и: Что ты свяжешь или разрешишь на земле, будет связано или разрешено на небесах, – теперь Петр слышит: Следуй за Мною, Сатана, ты – соблазн для Меня! Или: что значит столь внезапное изменение, что, после столь великих наград, он называется Сатаной? Но если тот, кто задаетУпер.: дает. – Ред. такие вопросы, обратит внимание на то, что вышеуказанное благословение, блаженство и власть Петра и основание на нем Церкви обещано в будущем, то он поймет, что в настоящем это еще не дано. Он говорит: "Воздвигну на тебе Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" и: Дам тебе ключи Царства Небесного. Все это говорится о будущем; если бы Он дал ему это немедленно, то заблуждение извращенной мысли никоим образом не нашло бы в Петре места для себя.

...а потом Он укорил Петра, который почитал Его за Христа согласно с мнением человеческим и отвергал Его страдание...

Выражение «камень преткновения», т. е. препятствие, стало нарицательным: так обозначают все, что ведет людей к греху или к сомнениям в вере. Иисус называет Петра сатаной, потому что тот предлагает ему то же искушение: Царство без креста (Мф. 4:9, 10). Раввины иногда позволяли себе обыгрывать имена учеников; здесь «камень» (Мф. 16:18) превращается в «камень преткновения».

Петру, по незнанию имеющему нечто противоположно άντικεἰμενόν Богу, Господь сказал: сатана, что по-еврейски значит «противник» (άντικεἰμενος). Если бы он не сказал по незнанию и не упрекнул Сына Бога живого, говоря Ему: Будь милостив к Себе, Господи! Да не будет этого с Тобою!, Господь не сказал бы ему: Отойди от Меня — как оставленному быть позади Него и следовать за Ним, и не сказал бы ему: сатана — как сказавшему противоположное Его словам. Ныне же сатана смог его, последовавшего за Иисусом и идущего позади Него, отвлечь от того, чтобы следовать за Ним, быть позади Сына Божия и сделать его, благодаря сказанному им по незнанию, достойным услышать слова: сатана и соблазн Сына Божия, поскольку он не разумел того, что Божие, а что человеческое.

Петр, нежданно услышав эти слова, смутился, поскольку откровение, с одной стороны, показало Его Сыном Божиим и живым Богом, а с другой – желающим ужасных страданий. И, запрещая ему, Господь показывает Свое правосудие, потому что, когда тот исповедал Его, Он похвалил его, а когда безрассудно проявил малодушие, то укорил его, поступая нелицеприятно.

Примечание. Существует ещё одно толкование Феодора на этот стих, которое V Вселенский собор рассмотрел и признал ересью.