Евангелие от Матфея, Глава 1, стих 2. Толкования стиха

Здесь порядок такой, в котором предки следуют за потомком; но здесь евангелисту необходимо было сделать перемену. Действительно, если он сначала поставил Авраама, а потом - Давида, то ему снова нужно было повторить Авраама, чтобы далее показать порядок происхождения. Вот почему он, пропустив остальных, назвал Спасителя первоначально сыном только этих двух, потому что только этим двум дано обетование о Христе, — именно: Аврааму говорит: и благословятся в семени твоем все народы (Быт. 22:18) и Давиду: от плода чрева твоего посажу на престоле твоем (Пс. 131:11).

О чем же теперь у нас вопрос? О том, для чего евангелист представляет родословие Иосифа, который нимало не был причастен к рождению Христа. Одну причину мы уже указали; надобно открыть и другую, которая таинственнее и сокровеннее первой. Какая же это причина? Евангелист не хотел, чтобы при самом рождении известно было иудеям, что Христос родился от Девы. Но не смущайтесь, если сказанное мною для вас страшно; я говорю здесь не свои слова, но слова отцов наших, чудных и знаменитых мужей. Если Господь и многое первоначально скрывал во мраке, называя Себя сыном человеческим; если Он и не везде ясно открывал нам Свое равенство со Отцем, — то чему дивиться, если Он скрывал до времени и о Своем рождении от Девы, устрояя нечто чудное и великое? Что же здесь чудного, скажешь ты? То, что Дева сохранена и избавлена от худого подозрения. Иначе, если бы об этом с самого начала сделалось известным иудеям, они, перетолковав слова в худую сторону, побили бы Деву камнями и осудили как блудницу. Если уже и в таких случаях, коих примеры часто встречались им еще в ветхом завете, они обнаруживали свое бесстыдство (например, называли Христа беснующимся, когда Он изгонял бесов, почитали Его противником Богу, когда исцелял больных в субботу, не смотря на то, что суббота и прежде уже многократно была нарушаема), — то чего бы не сказали они, услышав об этом? Им благоприятствовало и то, что в прежнее время никогда не случалось ничего подобного. Если и после многочисленных Его чудес они называли Иисуса сыном Иосифовым, то как бы поверили, еще прежде чудес, что Он родился от Девы? Вот почему и пишется родословие Иосифа, и обручается ему Дева. Когда даже Иосиф, муж праведный и дивный, чтобы поверить такому событию, имел нужду во многих доказательствах, — в явлении ангела, сонном видении, свидетельстве пророков, — то как же бы приняли такую мысль иудеи, народ грубый и развращенный, и так враждебно расположенный ко Христу? Без сомнения, их крайне возмутило бы такое необыкновенное и новое событие, когда они и слухом не слыхали, чтобы нечто подобное случилось у предков. Кто однажды уверовал, что Иисус есть Сын Божий, тот не стал бы уже и в этом сомневаться. Но кто почитает Его льстецом и противником Богу, как не соблазнился бы этим еще более и не возымел бы указанного подозрения? Вот почему и апостолы не с самого начала говорят о рождении от Девы. Напротив, они часто и много говорят о воскресении Христовом, потому что примеры воскресения были уже и в прежние времена, хотя и не такие; а о рождении Его от Девы говорят редко. Даже сама Матерь Его не смела объявлять о том. Посмотри, что говорит Дева самому Христу: се Аз и отец Твой искахом Тебе (Лк. 2:48)! Почитая Его рожденным от Девы, не стали бы уже признавать сыном Давидовым; а отсюда произошло бы много и других зол. Потому и ангелы возвестили об этом одной только Марии и Иосифу; когда же благовествовали о рождении пастырям, не присовокупили уже об этом. Но для чего евангелист, упомянув о Аврааме и сказав, что он родил Исаака, а Исаак Иакова, не упоминает о брате последнего, между тем как после Иакова упоминает и о Иуде, и о братьях его?

Причиною этого некоторые поставляют злонравие Исава, то же говоря и о других некоторых предках. Но я этого не скажу: если бы это было так, то почему же немного после евангелист упоминает о порочных женах? Очевидно, здесь слава Иисуса Христа обнаруживается чрез противоположность, не чрез величие, а чрез ничтожество и низость Его предков. Для высокого в том-то и слава великая, если он может уничижить себя до крайней степени. Итак, почему же евангелист не упомянул об Исаве и других? Потому что сарацины и измаильтяне, арабы и все, которые произошли от тех предков, не имели ничего общего с народом израильским. Потому и умолчал он об них, а обращается прямо к предкам Иисуса и народа иудейского, говоря: "Иаков же роди Иуду и братию его". Здесь уже означается род Иудейский.

Родословие Иисуса Христа — так начинается Евангелие. Этот длинный список иудейских имен, что означает он? Для евреев — необходимость подчеркнуть происхождение Мессии от Давида. Но есть и другой смысл: в этом родословии упомянуты убийцы, прелюбодеи, кровосмесители. Если Иисус рождается в моей душе, Он рождается там среди накопленных мною грехов и вопреки им. Через них Он пролагает Свой путь, преодолевая их один за другим. Его родословие — во мне. Этот путь, Им продолженный, озарен Его милосердием, Его снисхождением и силой Его.

Начинается родословие Иисуса Христа от Авраама: ибо он есть первый из Иудейского рода, от которого Христос родился, и его первого вера вменися ему в правду (Рим. 4:9), и ему первому Бог давал обещания, яко в нем, то есть чрез рожденного Спасителя Христа от его семени, благословятся вси земные языцы: «и благословлю», говорил ему Бог, «благословящия тя, и кленущия тя проклену: и благословятся о тебе вся племена земная» (Быт. 12:3). Упомянул же токмо об одном имени Иуды, умолчав о именах его братий, для того, что от колена его воплотился и родился Христос, якоже Патриарх Иаков, предвозвестив, сказал: «скимен львов Иуда, от леторасли сыне мой возшел еси, возлег уснул еси яко лев, и яко скимен: кто возбудит Его?» (Быт. 49:9) И Апостол Павел подтвердил, говоря: «яве бо, яко от колена Иудова возсия Господь наш» (Евр. 7:14). Продолжая убо Евангелист по порядку происшедших от Иуды, говорит:

Родословие здесь отличается от родословия у Луки (Лк. 3:23-38), возможно потому, что Лука говорит о "физическом" родословии (Лк. 3:21), Матфей — о престолонаследии.