Евангелие от Луки, Глава 15, стих 19. Толкования стиха

Так с особенной ясностью Он раскрыл сию мысль в третьей еще притче о блудном сыне, где младший сын представлял в себе мытарей, старший, занятый своей праведностью, – фарисеев.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 162++

227.И уже недостоин называться я сыном твоим. Впадший в грех не должен превозноситься, тогда благодаря смирению он сможет возвыситься.

228.Прими меня в число наемников твоих Он знает, что есть разница между сыновьями, друзьями, наемниками и рабами. Сыном становятся через омовение крещения, другом через добродетель, наемником через труд, рабом через страх. Но рабы и наемники также могут стать друзьями, по слову Писания: Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам; Я уже не называю вас рабами (Ин. 15:14—15).

И вот вдруг он приходит в себя; он опамятовался, образумился; он решился оставить свою порочную жизнь и просит у Бога прощения хотя на самых тяжких условиях. И лишь только затеплился в темной душе грешника луч надежды на милосердие Божие и решимости покаяться, Господь уже идет к нему навстречу, еще более возгревает Своею благодатию это его душевное расположение. А потом, когда грешник уже совсем возвратился к Отцу Своему небесному, Господь снова ущедряет его Своими дарами, духовными и телесными, взамен утраченных им во время порочной жизни, и это его обращение составляет предмет великой радости Бога и Ангелов.

Выход есть!

Притча показывает нам несколько конкретных шагов, которые возвращают блудного сына, а вместе с ним и всех нас в отчий дом. Первый шаг – в словах: …встану, пойду к отцу моему и скажу ему: «отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих». Юноша не просто сожалеет о том, как несправедлива была к нему судьба или как глупо он поступил, оставив отчий дом, но готов предпринять конкретные шаги: «встану, пойду, скажу». Он не оправдывает свое поведение, не пытается отрицать свои ошибки, переложить вину на других или признать ее частично: «да, виноват, но…». К сожалению, мы часто поступаем совершенно иначе – начинаем с исповедания наших грехов и заканчиваем извинением их в той или иной степени! Исповедать грех означает не просто почувствовать сожаление, раз уж нас поймали за руку на проступке, – мы должны искренне раскаяться в том, что согрешили. Признать, что наши поступки были не просто результатом плохого воспитания, генетической предрасположенности, плохого настроения или неблагоприятных внешних условий. В Псалтири до нас дошло великое исповедание своего греха царем Давидом: Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои. Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня, ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною. Тебе, Тебе единому согрешил я и лукавое пред очами Твоими сделал, так что Ты праведен в приговоре Твоем и чист в суде Твоем… Отврати лице Твое от грехов моих и изгладь все беззакония мои. Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня. Не отвергни меня от лица Твоего и Духа Твоего Святого не отними от меня. Возврати мне радость спасения Твоего и Духом владычественным утверди меня (Пс. 50:3–6, 11–14). Это замечательный пример покаяния, когда кающийся грешник не торгуется с Богом, не ищет с Ним компромисса, но обвиняет себя честно и открыто.

Непременное условие такой устремленности к Богу – прочь от тяжести прежнего греха – умягчение сердца, о котором святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет: «Ищи, чтобы ожило твое мертвое, окаменелое сердце, чтобы оно раскрылось для ощущения своей греховности… тогда явится истинный плод молитвы, истинное покаяние. Ты восстенаешь перед Богом и будешь вопиять к Нему молитвой из бедственного состояния души, тебе внезапно открывшегося… Покаяние для ожесточенного сердца невозможно: надо, чтобы сердце смягчилось, исполнилось соболезнования и милости к своему бедственному состоянию греховности. Когда объемлется и преисполняется сердце милостью, тогда только делается оно способным к покаянию».

Притча о блудном сыне

Продолжая обличение книжников и фарисеев и вместе с тем поучая остальных Своих слушателей, Христос произнес притчу о блудном сыне. У некоторого человека были два сына; младшему надоело быть под попечением отца, захотелось пожить веселой, разгульной жизнью подальше от родительского дома; с этой целью он попросил отца выделить его, а когда получил надел, то, собрав все доставшееся на его долю, ушел в дальнюю сторону и там расточил все свое состояние, живя распутно. Наступившая нужда, а затем и голод заставили его наняться пасти свиней. Во все время своей беспутной жизни он ни разу не подумал об отце, и только теперь, когда дошел до отчаянного положения, когда приходилось умирать от голода, вспомнил про него и, надеясь на его милосердие, сказал: встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою (Лк. 15:18). Встал и пошел к отцу своему.

Как часто мы уклоняемся от Бога только потому, что, по тяжести своих грехов, признаем себя недостойными прощения! Как часто мы говорим: «Грехи мои так велики, что Бог не простит мне, как бы я ни молился Ему; поэтому бесполезно и молиться». Рассуждая так, мы приписываем Богу свои недостатки, свои несовершенства: сами мы не простили бы брату, так же много нагрешившему против нас, и потому думаем, что и Бог не простит нас, если мы обратимся к Нему. Но внимательное чтение притчи о блудном сыне должно убедить нас в необъятной любви и безграничном милосердии Бога. Будем же чаще вспоминать эту притчу и, как бы грешны мы ни были, не будем отчаиваться; сознав тяжесть своих грехов, свернем с греховного пути, вспомним, что есть у нас Отец, Который скорбит о нас и ждет нашего возвращения на путь Божественной истины; скажем: пойду к Отцу моему! И пойдем к Нему смело, надеясь на Его милосердие. Но, рассчитывая на милосердие Божие, будем сами прощать всех, согрешивших против нас, помня слова Иисуса Христа: если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших (Мф. 6:15); да и прощать-то будем не со злобой, а с радостью, что согрешивший против нас сознал свой грех и, следовательно, почти освободился от него, с такой радостью, с какой отец притчи простил своего блудного сына.

Востав иду к отцу моему и пр. Это – решимость грешника оставить грех и покаяться. Согреших на небо (согрешил против неба), – все то же, что согрешить пред Богом: небо есть место особенного присутствия Божия; пред тобою – пред отцем, которому так много обязан и который, конечно, оскорблен удалением сына от него. Это – выражение глубокого и искреннего раскаяния во грехах! Уже недостоин (несмь достоин) называться (нарещися) сыном твоим и пр. Это – выражение самого глубокого смирения и недостоинства, каковыми обыкновенно сопровождается истинное раскаяние!

Уверенный в прощении грехов своих, он уже не страшится наказания за них, а сознавая в себе добрые дела, думает получить за них милостивую награду. Но, несмотря на то, он еще не имеет в себе такого расположения, какое прилично сыну, который в полном уповании на отеческое благоволение к себе не сомневается усвоить себе все, что принадлежит отцу. Так распутный тот юноша, который, расточив имение отца своего, вместе с тем утратил и имя сына, не смеет даже помыслить о своем сыновнем состоянии, когда говорит: я «уже недостоин называться сыном твоим» (Лк. 15:19). Ибо после тех рожков, которые ели свиньи и которыми наполнить чрево свое никто не давал ему, т. е. после гнусной пищи пороков, когда он пришел в себя и поражен был спасительным страхом, начал ужасаться этой свиной нечистоты и мучений жестокого голода, он стал уже как раб, который, помышляя о награде, уже желает быть в числе наемников. «Сколько наемников у отца моего, – говорит он, – избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих» (Лк. 15:17–19).

В раввинистической литературе сохранились высказывания: «Когда израильтяне вынуждены есть стручки, вот тогда они раскаиваются» и «Когда сын ходит босым пребывая в нужде в чужой стране, тогда он вспоминает об уюте отцовского дома». Сын осознал всю степень своего падения, вспомнил, как хорошо питаются слуги и работники его отца. Растратив выделенную ему часть имущества, он уже не имеет прав на дополнительную долю. Но он согласен пойти к отцу в работники, не претендуя на особое положение в доме, какое имеет сын. Пойду, вернусь – дословно: «Встав, пойду»; то есть «тотчас пойду»; избыточное причастие в оригинале значит готовность немедленно исполнить решение.

Интересно сравнить слова евангельского заблудшего сына с письмом некоего Антония Лонга, дошедшим до наших дней. Оно обращено к матери: «Приветствую тебя. Надеюсь, что ты в добром здравии, об этом я непрестанно молюсь господу Сарапису. Я не надеялся, что ты прибудешь в Метрополию, поэтому не пошел туда сам. В то же время мне было стыдно идти в Канарис, ведь я так обносился. Я тебе пишу, чтобы сказать, что я голый. Прошу тебя, прости меня. Я хорошо понял, что я сделал с собой. Я получил урок. Я знаю, что совершил ошибку... Прошу тебя, прошу... Антоний Лонг, твой сын».

+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Луки. Комментарий. М.: 2004. С. 359++

Безмолвное пребывание в обществе этих грязных животных дало злополучному юноше возможность перебрать в своей душе все события своей безумно погубленной молодой жизни. Ему припомнился и родной отцовский дом, где он некогда был окружен любовью, довольством и почетом со стороны многочисленных слуг. Сам он теперь тоже слуга, но слуга голодный, униженный и отверженный всеми, а между тем, в доме отца его и самые слуги пользуются довольством и сносным человеческим положением. И он с завистью вспомнил этих слуг. Как бы он рад был теперь занять в своем родном доме — уж но положение наследника-сына (о чем он не смел и мечтать), а хоть положение одного из наемных рабочих. Ему страшно было предстать теперь пред лицо своего некогда любящаго отца, котораго он так глубоко оскорбил своим безумным поступком; но голод и бедствие восторжествовали в душевной борьбе, и он решил возвратиться к отцу и чистосердечно раскаяться во всем.

В себе же пришед рече: колико наемников отца моего избывают хлебы, аз же гладом гиблю? Востав иду ко отцу моему и реку ему: отче, согреших на небо и пред тобою, и уже несмь достоин нарещися сын твой, сотвори мя яко единаго от наемник твоих. И востав иде ко отцу своему. в дальнейшем течении притчи не всякая черта, взятая в отдельности, имеет высшее таинственное значение, но все частные черты в совокупности, в связном и оживленном рассказе, человекообразно представляют милосердие отца небесного к кающемуся грешнику, не только возвращающее грешной душе то, что она утратила через грех, но и усугубляющее ее новыми дарами благодати. Еще же ему далече сущу, узре его отец его и мил ему бысть, и тек нападе на выю его, и облобыза его. Рече же ему сын: отче, согреших на небо и пред тобою, и уже несмь достоит нарещися сын твой. Рече же отец к рабом своим: изнесите одежду первую, и облецыте его, и дадите перстень на руку его, и сапоги на нозе. И приведше телец упитанный заколите и ядше веселимся, яко сын мой сей мертв бе и оживе, и изгибл бе и обретеся, и начаша веселитися.

Ответом на эти недоумения и злость фарисеев стали три притчи, которые принято называть притчами о покаянии: о заблудшей овце, о потерянной драхме и о блудном сыне (Лк. 15:3–32) Покаянный смысл притчи о блудном сыне подтверждает богослужебное использование: неделя о блудном сыне – одна из подготовительных недель к Великому посту.. У всех трех притчей есть общая, связанная с покаянием черта: они показывают, что покаяние грешника всегда желаемо и вызывает великую радость на небе «Почему же радость [на небесах бывает больше о грешниках, приносящих покаяние, чем о праведниках, которые не согрешили? Потому, что радость обыкновенно бывает после печали. Итак, поскольку печаль бывает у тех, которые согрешили, то пусть будет и радость им, когда они раскаиваются… Но как радость, так и печаль суть чувствования души; как же могут печалиться и радоваться на небесах? А именно, «печалью на небесах» называется то, что грешники осуждены за грехи, дабы и мы поражались скорбью. Ибо если наши грехи печалят Ангелов, то насколько более нам самим надлежит раскаиваться в них?» (Ефрем Сирин, прп. Толкование на Четвероевангелие. 14. С. 205).]; все три притчи говорят о том, что Богу дорог каждый человек и Он стремится спасти погибающие души: как пастух – пропавшую овцу, поэтому он идет в горы и подвергает себя опасности ради нее; как бедная женщина – потерянную драхму, поэтому она не успокаивается, пока не выметет весь дом и не найдет потерянную драхму; как отец – оскорбившего его сына, на возвращение которого отец тем не менее надеется и ждет его, поэтому сам выходит навстречу сыну, показав желанность его возвращения («когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его» – Лк. 15:20), и, простив сыну грех, возвращает ему сыновнее достоинство, велев одеть нарядно и устроить пир, чтобы со всеми разделить свою радость. Эта притча показывает, что на уход человечества от Бога (грехопадением прародителей и личными грехами) Бог ответил любовью, открывшей для всех людей возможность прощения и спасения: «Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее… Ибо нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих» (Мф. 18:11, 14).