Евангелие от Луки, Глава 10, стих 33. Толкования стиха

74.Необычен этот Самаритянин; Он не прошел мимо того, кого презрели священник и левит. Не пренебрегай Им из-за этого имени: узнав истолкование, ты подивишься, потому что слово самаритянин» означает «страж», таково его значение. Кто страж, как не Тот, о Ком сказано: Хранит Господь младенцев (Пс. 114:6)? И как бывает иудей по букве, так бывает и по духу Ср.: Рим. 2:28-29., так и самаритянин есть внешний, а есть сокровенный. Когда этот Самаритянин сходил — а кто сходит с небес, кроме взошедшего на небеса Сына Человеческого, сущего на небесах (Ин. 3:13), — Он увидел полумертвого, о котором никто не позаботился, совсем как о той женщине, которая, страдая кровотечением, истратила на врачей все свое состояние См.: Лк. 8:43. . Он подошел к нему, то есть стал близким нам, приняв на Себя сострадание к нам, и сроднился с нами, даруя нам милосердие.

Враг, ставший другом

Было бы логично дополнить цепочку священник – левит так: шел по дороге мирянин‑иудей. Однако на сцену выходит самарянин, и это самое провокационное место в притче. Самаряне – народ, возникший в результате смешения иудеев, населявших Северное царство, с переселенцами из разных областей Ассирийской империи (см.:4 Цар. 17:24; 1 Езд. 4:9‑10), которые пришли в города Самарии после вавилонского пленения израильтян. У самарян сложилась синкретическая религия – смесь почитания Яхве и языческих обычаев. Когда евреи вернулись из вавилонского плена, самаряне выразили желание участвовать в восстановлении Иерусалимского храма, но им было отказано (см.: 1 Езд. 4:2) – вероятно, из‑за того, что они поклонялись идолам и не были чистокровными израильтянами. С того времени между иудеями и самарянами началась вражда. Самаряне построили себе особый храм на горе Гаризим и признавали в качестве священного текста только Пятикнижие. Иудеи считали самарян полукровками, отбросами общества и называли их псами, а само слово «самарянин» считалось ругательным и презрительным (см.: Ин. 8:48).

Принимая во внимание степень вражды, можно предположить, что третий прохожий просто прикончит умирающего. Однако он поступает иначе – самарянин помогает иудею, и это звучало для слушателей в высшей степени оскорбительно. Сегодня мы, не задумываясь, называем эту историю «притчей о милосердном самарянине», или, в западноевропейских языках, о «добром» или «хорошем» самарянине. Это выражение стало устойчивым и привычным, но для иудеев той эпохи оно было абсолютно невозможным; они никогда не применили бы подобные эпитеты к самарянину. Но именно он учит нас, что такое настоящая любовь к ближнему.

О самарянине говорится, что он «сжалился» над раненым. Используемый здесь греческий глагол очень сильный и выразительный, речь идет о чувстве, которое исходит из глубины существа. Самарянин увидел то же самое, что священник и левит, но его сердце отозвалось на эту боль. Любовь к ближнему – не просто красивое слово, а сопереживание его беде, восприятие его боли как своей. Истинная любовь к ближнему не оставляет нас равнодушными, она будоражит, беспокоит, не дает уснуть, пока мы не поступим так, как велит наша совесть. Самарянин не размышлял, помочь раненому или нет, не задумывался, достоин ли тот его помощи. Настоящая любовь к ближнему безусловна. Самарянин оказывает милость тому, кто, будучи в сознании и добром здоровье, отнесся бы к нему с презрением и уж конечно не ответил бы тем же самым. Однако истинная любовь превосходит границы человеческой логики – у самарянина не было никаких рациональных оснований для того, чтобы изменить свои планы, потратить время и деньги, помогая нуждающемуся врагу. Священник и левит хотя бы имели формальный повод помочь – у них была заповедь о любви к соплеменнику, да и, спасая соплеменника, они могли удостоиться похвалы. Неправоверный полукровка‑самарянин, презираемый иудеями, прекрасно понимал, что доброе дело не изменит его статуса, не упразднит вражды между иудеями и самарянами, и все же поступил по зову сердца.

Притча о милосердном самарянине

На этот вопрос Иисус ответил чудной притчей. Шел священник и увидел лежащего при дороге едва живого человека, раздетого, израненного, истекающего кровью; служитель Божий даже не остановился, увидев несчастного, и прошел мимо. Следом за ним шел левит, подошел к нему, из праздного любопытства посмотрел на него и пошел своей дорогой. Проезжал той дорогой и самарянин; и он увидел страдальца. Самарянин, презираемый евреями (о самарянах см. Ин. 4), глубоко убежденный в том, что ни один еврей никогда не окажет ему помощи в несчастии, видит израненного, умирающего еврея; чувства жалости и сострадания заставили его забыть народную вражду и оказать врагу своему такую помощь, какую вправе были бы ожидать от него лишь самые близкие родственники: он размыл раны вином, помазал их для утоления боли маслом и перевязал их; посадил несчастного на своего осла и повез его в ближайшую гостиницу, а сам шел пешком; ухаживал за больным и в гостинице, и, отъезжая на время, поручил его попечению содержателя гостиницы, приняв все расходы на свой счет.

Этот самарянин лучше священника и левита, лучше всех законников понял, что для жалости и сострадания, а следовательно, и для милосердия, нет различия между самарянином, евреем и язычником, что в этом отношении все люди равны, все — ближние нам.

Самарянин же некто. О самарянах чит. в объясн. Лк. 9:52 Самарянин, следовательно, человек, который почитался иудеями недостойным общения с ними и, по мнению законников, не мог назваться и быть для иудеев ближним. Этот человек сжалился над пострадавшим от разбойников и помог ему, насколько имел возможности. Возливая масло и вино. Это – средства, какие были у самарянина под руками, так как масло и вино он мог иметь для своего дорожного обихода. Между тем то и другое очень действительны для врачевания ран: первое очищает нагноение ран, а второе смягчает боли и помогаете ранам заживать. Два динария. Динарий – римская монета в 20 коп. «Видно, что самарянин был небогат, замечает епископ Михаил. Это – новая черта, придающая особенную цену человеколюбивому его поступку.»

Священник, возвращаясь этим путем в свой священнический город, увидел его, но тотчас же перешел от него на другую сторону дороги. Проходил также левит, но еще с более холодным равнодушием посмотрел на него и прошел мимо. Но вот тем же путем проезжал самарянин, один вид котораго возбудил бы в несчастном трепет племенной вражды и самую тень котораго он почел бы осквернением, — добрый самарянин, образ того божественнаго Проповедника. Котораго отвергали и презирали люди, но Который пришел исцелять раны человечества, не и входившия для себя целебных средств ни в обрядовом пи в нравственном законе.

Притча о милосердном самарянине – одна наиболее важных притч Иисуса Христа, ибо она, как молния, озарила божественным светом тьму человеческой жизни, полной вражды и ненависти, превозношения одних над другими. Вражда была законом жизни древнего времени, когда уважали только силу, а о милосердии никто не помышлял. А Господь дал понять, как надо перестроить жизнь, чтобы наше поведение было спасительным и богоугодным. Он учил, что в основу нашего отношения к людям мы должны положить милосердие и любовь.

Самаряне были для иудеев народом презренным, отверженным, они не считались «ближними». Но Господь Своей божественной притчей заставил законника, спросившего, кто ближний его, самого признать, что именно самарянин был таковым, а не безжалостный иудейский священник и левит.

Вражда и сила в отношениях между людьми и между целыми народами остаются и поныне, через столько лет после Рождества Христова, таким же всеобщим законом поведения, как в ветхозаветные времена. Притча Христова научила истинному пути только тех, кого поразила она как некое божественное откровение, кто принял в сердце свое слово Христово, под конец сказанное книжнику: «Иди, и ты поступай так же» (Лк. 10:37). Лишь немногие, подлинные христиане, поняли все глубокое значение этой притчи. Они, возлюбившие Господа всем сердцем, теперь составляют новый, небывалый пример сообщества людей, объединенных верой во Иисуса Христа, горящих любовью к Нему, руководствующихся в своей жизни Его святыми заповедями.

Я скажу словами великого апостола Павла что в этом новом христианском сообществе нет уже «иудея, ни язычника, нет раба, ни свободного, нет мужеского пола, ни женского, ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3:28). К нему принадлежат люди разных народов, обычаев, разного образования, силы ума. Именно любовь ко Господу объединяет их неразрывными узами, о чем говорит святой апостол Павел в Послании к ефесянам: «Они, прежде бывшие язычниками или иудеями, были далекими, а теперь стали близкими. Кровью Христовой стали близкими. «Ибо Он есть мир наш., соделавший из обоих одно и разрушивший стоящую посреди преграду"" (см. Еф. 2:12–14).

Много преград воздвигли люди между собой, отгородились одни от других, не хотят знать друг друга. Только тех, кто вместе с ними за их перегородкой, считают близкими, а тех, кто вне, – ненавистными. Господь же упразднил вражду плотью Своей, а закон – учением; Кровью Своею разрушил стены, которые вновь возникают между людьми. Но многие и знать не хотят о разрушении этого средостения, не верят во Христа и ни во что ставят Крест Его.

Вот что иное, неслыханное ранее, принесла миру притча Христова о милосердном самарянине. Ее Господь рассказал нам, желая показать, что в основу нашей жизни, в основу отношений между народами должна быть поставлена доселе неведомая миру норма – милосердие. И только тогда, когда мы примем эту норму, заменив ею старые, забудем вражду и ненависть, только тогда воцарится мир на земле.

Евангельские отношения между людьми так святы потому, что Иисус Христос заповедал нам быть «совершенными, как совершен Отец» наш "Небесный" (Мф. 5:48). Чем обнаруживается совершенство Отца нашего Небесного? Его любовью, ибо «Бог есть любовь» (1 Ин. 4:8, 16), и милосердием, как о том упомянуто во многих местах Священного Писания. «Благ Он, и милосерд, и праведен» (Пс. 111:4). «Он благ и милосерд» (Иоил. 2:13). И Сам Христос заповедал нам: «Будьте милосердны, как и Отец ваш милосерд» (Лк. 6:36). Это главное, чего Он от нас требует. На Страшном Суде Он призовет творивших дела милосердия: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте царство, уготованное вам от создания мира» (Мф. 25:34). А тем, которые, будучи стяжателями, пребывали в богатстве и не хотели им делиться со страждущими, громогласно повелит: «Идите от Меня, проклятые, в огнь вечный, уготованный диаволу и ангелам его» (Мф. 25:41). Ведь еще в древности было заповедано то, что и доныне кажется многим недоступным: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя. (Мф. 22:39; Мк. 12:31). Если заповедано, значит возможно.

Великий святитель Иоанн Златоуст сказал удивительные слова о милосердии: «В милосердии находится правда, и правда – в милосердии». Ведь разве есть правда в том, что мы, имея достаток и даже избыток земных благ, равнодушно смотрим на ближних наших, голодных и раздетых? Только тогда будет правда в сердцах наших, когда обделенные и гонимые будут возбуждать в нас сострадание. Правда в том, чтобы мы любили своих ближних.

В другом месте свт. Иоанн Златоуст говорит: «Кто не имеет милосердия, тот перестает быть и человеком». Как можно перестать быть человеком? А разве не видите, когда читаете газеты и каждый день с ужасом узнаете о тех нестерпимых зверствах, которые творят в Корее люди, чуждые милосердия? Называя их дела зверствами, мы сопоставляем их со зверями, значит, кто не имеет любви, становится извергом – зверем.

И еще святитель Иоанн пишет: «Без милосердия нельзя обойтись в преддверии царствия небесного». Даже к преддверию подойти нельзя тому, кто немилосерден с ближним, питает к нему лишь ненависть и злобу. А мы, смиренные христиане, неужели не содрогнемся, услышав, что будет, если не творить дел милосердия?

Будем же помнить всегда эту великую Христову притчу о милосердном самарянине. Будем помнить, что Кровью Своею Он разрушил все преграды между людьми, сделавшими Крест Его своим знамением, а заповеди – законом жизни. Будем помнить и древнюю заповедь закона, данного Богом за тысячи лет до Рождества Христова: «люби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всеми силами твоими» (Втор. 6:5); «люби ближнего твоего, как самого себя» (Лев. 19:18).

Да оправдаемся милосердием на Страшном Суде Господа нашего Иисуса Христа, Которому подобает честь и поклонение со Пресвятым Его Отцом и Животворящим Его Духом. Аминь.

19 ноября 1950 года