Евангелие от Иоанна, Глава 6, стих 66. Толкования стиха

Пошли за сатаной, а не за Христом. В самом деле, однажды Господь Иисус назвал Петра сатаной, скорее всего, потому что тот хотел упредить Господа своего и дать Ему совет, чтобы не принимал смерти Он, Который пришел, чтоб умереть ради того, чтобы мы не умерли навсегда. И Он сказал: отойди от Меня, сатана! Потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое (ср. Мф. 16:23). Он не заставил его идти за сатаной, хотя и назвал сатаной, но сделал так, чтобы он шел за Ним и чтобы, идя за Господом, перестал быть сатаной. Те же отошли так же, как некие женщины, о которых сказал апостол: ибо некоторые уже совратились вслед сатаны (1 Тим. 5:17). Они не пошли с Ним дальше. Смотри, являясь отрезанными от Тела, они утратили жизнь, поскольку, возможно, и не были в Теле. Их должно причислять к неверующим, хотя они названы учениками. Пошли назад не немногие, а многие.

Вероятно, это случилось ради нашего утешения, ибо порой бывает так, что чел овек говорит правду, а то, что он говорит, оказывается непонятным, и те, кто слушают, возмущаются и уходят. Человек же сожалеет, что сказал правду; и говорит человек сам себе: «Мне не следовало так говорить, я не должен был этого говорить». Вот это случилось с Господом. Он сказал о хлебе жизни и потерял многих, остался с немногими. Но это не смутило Его Самого, потому что Он изначально знал и тех, кто будет верующим, и тех, кто будет неверующим.

Это мы приходим в замешательство, если случается такое с нами. Давайте же обретем утешение в Господе, и все же давайте осмотрительно будем произносить слова.

Чтобы понять Его, нужно отказаться от обыденного человеческого мышления, которое объявляется «плотским»: «плоть для понимания Его слов не принесёт пользы». Они требуют духовного осмысления, так как «слова, которые Я сказал вам, это дух, и это жизнь». Здесь Иисус объединяет свои слова с действующим в Нём Св. Духом¹. Принятие Его слов требует полной и безоговорочной веры Ему, которой у части учеников нет: «Но есть между вами такие, которые не веруют. Ибо знал с самого начала Иисус, кто неверующие, и кто предаст Его» (Ин. 6:64). Но их неверие не стало для него неожиданностью: «Поэтому Я сказал вам, что никто не может прийти ко Мне, если не будет дано ему от Отца» (Ин. 6:65), «С этого времени Многие из учеников Его отстали и больше с Ним не ходили» (Ин. 6:66).

Вернемся, однако, к тексту 6-й главы Евангелия от Иоанна. Иисус достаточно настойчиво повторяет, что тот, кто вкушает Его Плоть и пьет Его Кровь, станет причастником жизни вечной. И наоборот, тот, кто не ест Его Плоти и не пьет Его Крови, не войдёт в жизнь вечную. Об этом говорится несколько раз, и мы видим, что слова Христа вызывают довольно резкую реакцию слушателей. «Многие из учеников Его, слыша то, говорили: какие странные слова! кто может это слушать?» (Ин. 6:60). Они говорят об этом даже с каким-то раздражением. И дальше, в 66-м стихе, сообщается: «С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним» — настолько отрицательным было впечатление у людей, считавших себя учениками Иисуса, от Его слов о том, что «ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира». Выше упоминается о том, что некоторые из них роптали и говорили: «Не Иисус ли это, сын Иосифов, Которого отца и Мать мы знаем? Как же говорит Он: Я сошел с небес?» Есть и еще один эпизод, когда ученики, возмущаясь, говорят: «Как Он может дать нам есть Плоть Свою?» Им кажется это нелепостью.

Такая отрицательная реакция учеников Иисуса из числа иудеев вполне понятна: Его слова и в самом деле шокируют слушателей. Начиная с 54-го стиха и далее Иисус несколько раз говорит о том, кто «будет есть» или «не будет есть» Его Плоть. Но суть не только в этом. Употребленный здесь глагол обычно присутствует в литургической формуле «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое…». А в греческом оригинале употреблен другой глагол — со значением «грызть зубами» или «жевать», достаточно определенно передающий процесс жевания, кусания. К сожалению, это не нашло отражения в Синодальном переводе, более того, даже владыка Кассиан (Безобразов) не счел возможным точно перевести этот глагол, а употребил славянское причастие — «ядущий», т. е. сделал стиль возвышенным, тогда как в Евангелии он шокирующе занижен.

Почему же Иисус говорит о «хлебе жизни» столь «натуралистично»? Во-первых, здесь содержится явный намек на пасхальную трапезу у иудеев: в пасхальной Агаде специально оговорено, что и мацот — пресный хлеб, и другую пищу, которую положено есть в этот день, нужно тщательно разжевывать. Во-вторых, здесь содержится (и комментаторы это обычно подчеркивают) явное предупреждение против докетизма, т. е. представления о том, что Иисус не был человеком во плоти, а только казался им. Евангелие же, напротив, говорит о реальности Его человеческого присутствия среди нас. Иудеи, жившие среди язычников, возмущаются еще и потому, что им известно: во многих религиозных системах на Востоке практиковалось ритуальное поедание божества, например тотемного животного. Иудеи в течение столетий привыкли противопоставлять себя язычникам, отделять себя от них, не походить на них во всем, что касается отношения к Богу. В словах Иисуса они, естественно, усмотрели языческий ритуал, и это-то их смутило и шокировало.

Иисус же не боится сравнений. Он отталкивается от пасхальной трапезы, седера, поэтому в Его словах «Сие есть Тело Мое» можно угадать формулу из пасхальной Агады: «Сие есть хлеб, который ели отцы ваши в пустыне…» Все, что делает Иисус, Он делает не для того, чтобы отличаться от других, противопоставить Себя другим, заявить о Своей неординарности и неповторимости. Нет, Он делает то, что необходимо нам. В этом, видимо, принципиальное отличие пути, который избирает Христос, и от пути большинства религиозных деятелей прошлого и настоящего, и от пути ветхого Израиля, для которого очень важно было отделить себя от язычников.

В связи с этим следует сказать, что христиане первых поколений очень просто подходили к вопросу о ритуальной жизни. Они не стремились быть непохожими на язычников, не стремились противопоставить себя евреям, грекам, римлянам и т.д. Они, например, охотно использовали в качестве храмов античные театры — одеоны. Церковная археология говорит нам, что в IV–V веках храмы, как правило, возводились на развалинах античных театров и там, где находилась скене (палатка, в которой переодевались актеры), устраивали алтарь, а все остальное оставляли в таком виде, как было в театре. И в этом не было ничего нарочитого, искусственного.

Так и Иисус, а затем и Его ученики не задумывались над тем, что их могут не понять, а в их действиях увидеть параллель с чем-то предосудительным. В Своем служении Христос шел прямо, не задумываясь над этим. И это, мне кажется, очень важный момент, на который мы не всегда обращаем внимание.

Оставление Иисуса многими учениками

Беседа о хлебе жизни окончена. Иисус вышел из синагоги, и тут произошло разделение толпы, всюду следовавшей прежде за Ним; многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним .

Эти ученики поняли, наконец, что Иисус вовсе не такой Мессия, какого ждали евреи, и что Он, по духу Своего учения, и не может быть тем Царем-Избавителем, который должен свергнуть ненавистное евреям иго римлян и покорить им весь мир; поняв это, они ушли от Иисуса и не возвращались к Нему.

До сих пор несметные толпы народа следовали за Иисусом; многие постоянно ходили за Ним, постоянно слушали Его поучения и потому назывались Его учениками. Но громадное большинство следовавших за Ним поражались только совершаемыми Им чудесами, истинной же веры в Него не имели. Такие последователи неблагонадежны и непостоянны. Им нужны все новые и новые чудеса, чтобы поддерживать их восторженное настроение; например, после чудесного насыщения многотысячной толпы, многие из свидетелей этого чуда дерзнули спросить Иисуса: «Что Ты такое сотворил, чтобы мы могли поверить Тебе, что и Ты послан от Бога?» Непостоянство и ненадежность таких людей выразились особенно сильно в последние дни земной жизни Иисуса: изумленные новым необычайным чудом воскрешения умершего и уже разлагавшегося Лазаря, евреи восторженно приветствовали торжественный въезд Иисуса в Иерусалим, а через четыре дня после того кричали Пилату: «Распни! распни Его!» Нет, такие люди не уверовали бы в Иисуса как в истинного Мессию, если бы Он даже объяснил им понятным для них языком значение установленного Им Таинства принятия Тела и Крови Его. Вот почему Иисус не стал ни продолжать им объяснения учения о хлебе жизни, ни удерживать их, когда они стали расходиться от Него. Не многочисленность учеников нужна была Иисусу для распространения Его учения по всему миру, а непоколебимая вера в Него немногих, готовых и душу свою положить за Него. Потеряв одного даже из двенадцати избранных учеников Своих, Иисус, в прощальной беседе с одиннадцатью, сказал: мужайтесь: Я победил мир (Ин. 16:33).

С этого времени (от сего), т. е. после той речи, в которой Господь предложил истинное учение о Мессии и которая шла совершенно в разрез с чувственными представлениями евреев о Мессии, многие из бывших учениками (мнози от ученик) Его отошли от Него (идоша вспять) и уже не ходили (ктому не хождаху) с Ним, т. е. совершенно отпали от веры в Него: потому что видели, что обманулись в Своих чувственных ожиданиях со стороны Его. Еписк. Феофан прибавляет при этом: «хотя, конечно, с сожалением, но оставил Господь таких идти от Себя во тьму неверия и пагубу. Он не принуждает никого идти за Ним, хотя любовь Его и желает, чтобы шли».—Может быть кто-нибудь подумает при этом: не рано ли Господь предложил Своим ученикам такое высокое и неудобоприемлемое учение о Самом Себе; так как мы видим, что это не только не принесло никакой пользы, а, напротив, сопровождалось тем, что многие из учеников Его отошли от Него? Еписк. Михаил между прочим так отвечает на этот вопрос: «так как иудеи настоятельно просили у Господа пищи, по—телесной и, воспоминая о пище, какая была ниспосылаема их предкам, считали манну чем-то великим; то Он и упоминает о пище духовной, желая показать, что все то было образом и тенью, а эта пища есть самая истина вещей (Евр. 10:1); тем более, что это учение было не новое какое-либо и необычайное, на него при- кровенно указал еще прежде Иоанн Креститель, назвав И. Христа агнцем. С другой стороны, темнота слов всегда подстрекает слушателя и делает его более внимательным. Поэтому иудеям не соблазняться следовало, а, напротив, спросить и узнать. Не понимали этого учепия и 12 апостолов и другие, однакоже поверили Господу, следовали за Ним и исповедывали, что Он имеет глаголы живота вечнаго (ст. 68).

По своей необычайности и глубине это великое откровение о новозаветном способе приобщения человечества Божеству показалось странным не одним только иудеям, как ослепленным предубеждениями и неверием, но и некоторым из ближайших последователей Христа. «Многие из учеников Его, слыша то, говорили: какия странныя слова! кто может это слушать”? Напрасны были новыя свидетельства Христа с целию разсеять зарождавшееся в них семя сомнения и неверия. Они не убедились, и «с этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним».