Деяния апостолов, Глава 10, стих 26. Толкования стиха

В ожидании Петра Корнилий собрал в своем доме родственников своих и близких друзей, одинаковых, конечно, с ним по благочестию и вере, желая, чтобы и они услышали слово спасения. Когда же Петр подошел к дому его (на другой день по выходе из Иоппии), то Корнилий встретил его еще вне дома и с благоговением поклонился ему в ноги, как небесному посланнику. Но Петр поднял его, говоря: встань; я тоже человек.

   Войдя в дом Корнилия, Петр сначала разъяснил ему и прочим присутствующим, почему он, который, как известно и им, по закону народа своего (как его тогда понимали и толковали) не должен бы входить в общение с язычниками, дозволил себе прийти к ним и теперь готов удовлетворить той нужде, ради которой они призвали его. На это было, сказал он, особенное откровение Божие, повелевавшее ему не считать ни одного человека скверным. После того он спросил их о той самой нужде, ради которой он призван сюда. И Корнилий в ответ на это передал историю бывшего ему откровения от ангела, заключив свою речь выражением смиренной готовности с верою внимать тому, что Петр по повелению Божию имеет возвестить ему и его дому.

Вся 10 глава повествует об обращении ко Христу сотника Корнилия, О котором говорится, что он и до обращения „боялся Бога со всем домом своим... творил много милостыни... всегда молился Богу" (ст. 2); что он, как поступающий по правде, был приятен Богу (ст. 35), и однако, чтобы спастись, Корнилию нужно было слышать проповедь ап. Петра (ст. 6). Отсюда вразумление для тех, которые, самоуверенно полагаясь на (мнимое) свое благочестие, не радят о причислении своем к избранному стаду—Церкви Божией, которая есть столп и утверждение истины: 1 Тим. 3, 15, и вне ко­торой нет спасения: Мф. 18, 17; Ин. 15, 5—6; Еф. 4, 5—6.

6.. Не одни слова ап. Петра послужили к обращению в христианство сотника Корнилия и его дома: Рим. 2:13; но и сошествие Духа Святаго: ст. 44, а затем крещение: ст. 47—48, причем Корнилий и до принятия христианства был благочестивый и боящийся Бога... творивший много милостыни: ст. 1—2.

25—26. Апостол Петр, если не принял поклонения, то было особое обстоятельство: Корнилий еще был язычник, а язычники видели в великих людях воплощение божеской силы: Деян. 8:10; 14, 11—13. Потому-то ап. Петр и отклонил от себя такое поклонение и объявил Корнилию “; затем святой человек по смирению может не принимать чествования: Мф, 23, 12; а мы по смирению же должны воздавать „кому честь—честь“: Рим. 13:7. Есть не мало примеров в Библии, когда святым кланялись земно: 4 Цар. 2:15; . Нав. 5:14; 6, 19.

34—35. Вера в Господа и вступление в Церковь Христову не должна быть принадлежностью только одного какого-либо народа, по все люди, которые, подобно Корнилию, своими добродетелями подготовили себя к вступлению в Церковь Христову, призываются Богом ко спасению: 1 Кор. 12:13; Гал. 3:28; Рим. 10:12-14.

42 -43. Это говорил ап. Петр, которому Самим Господом сказано: Мф. 16:18; а непосланным на проповедь говорится: Рим. 10:15; Евр. 5; 4.

44. Пример нисшествия дара Святаго Духа на язычников еще до крещения был единственный в Церкви Христовой, явленный Богом только для Корнилия. Когда ан. Петр увидел, что Господь ниспослал дому Корнилия благодатный дар второго таинства, тогда он не усомнился совершить над ним первое таинство, крещение водою, считая оное равно необходимым для всех, даже и для получивших дар Св. Духа: Ин. 3:5. Отсюда усматривается безусловная необходимость воднаго крещения: Ин. 3:23; Деян. 8:35-39.

48. „Креститься во имя Иисуса Христа", значит креститься согласно заповеди и повелению Его: Мф. 28:19, т. е. во имя Отца и Сына и Св. Духа, подобно тому, как „креститься в Моисея" значило пройти сквозь облако и море под водительством Моисея: 1 Кор. 10:2.

На этом основании штундисты осуждают православных за почитание святых. Однако то, что Петр считал себя недостойным поклонения, не значит, что он и в действительности не был достоин его. Напротив, кто смиряет себя, кто считает себя неключимым рабом, тот этим себя возносит (Мф. 23:12). Мы должны чтить святых сообразно не тому, как они сами о себе думают (многие из них считали себя первыми из грешников, как напр., ап. Павел, 1 Тим. 1:15), но тому, насколько они превосходят нас и являют нам образцы веры и добрых дел. Кроме смирения, ап. Петр имел еще особенное побуждение напомнить Корнилию, что он тоже человек, потому что предполагал, что Корнилий, как язычник, еще не просвещенный светом истинной веры, мог счесть его за лице Божественное (ср. 14:11).

  άνάστηθι (Встань) — вместо άνάστηθι в D стоит τί ποιείς; («Что делаешь?»). В конце в ряде «западных» рукописей добавлено ώς καί συ («как и ты»).

Узнав о приближении апостола, Корнилий вышел к нему на встречу и повергся к ногам его. Петр тотчас же поднял благочестивого воина и, несомненно к удивлению сопровождавших его собратий, быть может даже к своему собственному удивлению, нарушил все предания своей жизни, равно как и национальные обычаи многих веков, вступив с язычником в свободный разговор в присутствии собравшихся родственников сотника. Это он делал не из забывчивости вследствие особенной восторженности, но с полным сознанием, что он, делая теперь то, что доселе считалось нечестивым, поступал согласно с божественным откровением.

– Поклонился, падши к ногам его: поклонился в ноги, до земли. Как видно из ответа на сие Петра, это не было только обычное (особенно на востоке) выражение почтения и уважения, оказываемое в особенных случаях особенно почитаемым лицам, но в этом земном поклонении выражалось нечто особенное: вероятно Корнилий несвободен был еще от языческих представлений о воплощениях высших сил (богов) в образе людей великих, и может быть считал Петра за нечто высшее, чем обыкновенный человек, за человека обоготворенного. Петр, вероятно, заметил сие из чего-либо, или догадывался о сем на основании известных ему языческих верований, и – отстраняя такое поклонение себе – кратко выражает ему, что и он, Петр, тоже человек, такой же, как и прочие, и что не должно воздавать ему такого поклонения, какое воздают язычники почитаемым ими за богов в образе человеческом (Деян. 14:11), и какое, по чистому представлению иудейскому и христианскому, подобает только единому Богу. Тем не менее, в этом отстранении поклона нельзя не видеть глубокого смирения Петра.

Встреча апостола Петра Корнилием была очень трогательна и торжественна. В ожидании Петра Корнилий созвал к себе родных и друзей. И когда Петр подходил к дому Корнилия, тот вышел навстречу апостолу, поклонился ему и упал к ногам его. Это было оказание самого великого почтения, какое воздавалось Богу. А потому Петр поспешил поднять его и, предполагая в Корнилии преувеличенное представление о себе (ср. 14:11), сказал ему: встань; я тоже человек. Впоследствии вошли в обычай глубокие поклоны перед сановниками Церкви, но пример апостола показывает, с каким смирением должны приниматься (но не требоваться) эти поклоны, относящиеся не к лицу тех (сановников), но к Тому, представителями Кого они служат. «Посмотри, — пишет блаженный Феофилакт, — прежде всего другого он научает тому, чтобы они ничуть не думали о нем много». «Посмотри, как он был уверен, что Петр непременно придет — созвав родственников. Это (свойство) совершенно благочестивого друга, что он, будучи окружен столькими благами, всех делает общниками и близкими друзьями. Близкими друзьями (они названы) потому, что он мог надеяться на них».

Встретив Петра, Корнилий кланяется ему, упав к ногам, но Петр, поднимая его, говорит ему: «Встань, я тоже человек». Из замечания Петра видно, что Корнилий считал это каким-то высшим божественным существом и воздает ему почести как Богу, но Петр удерживает его. Некоторые на этом основывают возражения против правильности поклонения святым. Но Корнилий был язычником и в своем поклонении Петру, очевидно, выразил, что он смотрит на Петра как на Бога; следовательно, его поклонение нельзя смешивать с поклонением правильным, христианским, где святым воздается должная честь как слугам Божьим, как лицам, близким к Богу, но не богам.