Деяния апостолов, Глава 10, стих 1. Толкования стиха

В это же время, когда Церковь Христова наслаждалась миром и когда апостолы занимались спокойным посещением христианских обществ в разных городах Палестины, Дух Божий призвал апостола Петра, пребывавшего в Иоппии, положить начало величайшему делу в ходе распространения Церкви Христовой — обращению язычников к вере во Христа. Первым городом, в котором совершилось обращение язычников ко Христу, была Кесария Палестинская. Этот город был в то время резиденциею римского прокуратора, правителя Палестины, а потому в нем был гарнизон из природных римлян или итальянцев, которые в завоеванной и враждебной победителям стране представляли более надежное войско, нежели солдаты, набиравшиеся в римскую службу из туземных жителей. В этом-то Италийском полку был один сотник, муж благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу (то есть иудейскому) и всегда молившийся Богу. Он не только не был иудеянином, но не был и прозелитом иудейским; он был просто язычник (ст. Деян. 10:28, 34 и далее; Деян. 10:11, 1, 18). Но, как видно из наименования его мужем, боящимся Бога, всегда молившимся Богу, он уже не был идолопоклонником, понимал ложность язычества и признавал единого Бога, Творца и Правителя мира. Такому возвышению его религиозного созерцания, вероятно, много способствовало то, что он жил среди иудеев. Что он был знаком с религиозными верованиями иудеев и уважал их веру, на это указывает то, что он при благочестивой настроенности, которая вообще его отличала, был особенно милостив к народу иудейскому; на это же указывает и то, что он любил молиться Богу в часы молитвенные у иудеев.

Вся 10 глава повествует об обращении ко Христу сотника Корнилия, О котором говорится, что он и до обращения „боялся Бога со всем домом своим... творил много милостыни... всегда молился Богу" (ст. 2); что он, как поступающий по правде, был приятен Богу (ст. 35), и однако, чтобы спастись, Корнилию нужно было слышать проповедь ап. Петра (ст. 6). Отсюда вразумление для тех, которые, самоуверенно полагаясь на (мнимое) свое благочестие, не радят о причислении своем к избранному стаду—Церкви Божией, которая есть столп и утверждение истины: 1 Тим. 3, 15, и вне ко­торой нет спасения: Мф. 18, 17; Ин. 15, 5—6; Еф. 4, 5—6.

6.. Не одни слова ап. Петра послужили к обращению в христианство сотника Корнилия и его дома: Рим. 2:13; но и сошествие Духа Святаго: ст. 44, а затем крещение: ст. 47—48, причем Корнилий и до принятия христианства был благочестивый и боящийся Бога... творивший много милостыни: ст. 1—2.

25—26. Апостол Петр, если не принял поклонения, то было особое обстоятельство: Корнилий еще был язычник, а язычники видели в великих людях воплощение божеской силы: Деян. 8:10; 14, 11—13. Потому-то ап. Петр и отклонил от себя такое поклонение и объявил Корнилию “; затем святой человек по смирению может не принимать чествования: Мф, 23, 12; а мы по смирению же должны воздавать „кому честь—честь“: Рим. 13:7. Есть не мало примеров в Библии, когда святым кланялись земно: 4 Цар. 2:15; . Нав. 5:14; 6, 19.

34—35. Вера в Господа и вступление в Церковь Христову не должна быть принадлежностью только одного какого-либо народа, по все люди, которые, подобно Корнилию, своими добродетелями подготовили себя к вступлению в Церковь Христову, призываются Богом ко спасению: 1 Кор. 12:13; Гал. 3:28; Рим. 10:12-14.

42 -43. Это говорил ап. Петр, которому Самим Господом сказано: Мф. 16:18; а непосланным на проповедь говорится: Рим. 10:15; Евр. 5; 4.

44. Пример нисшествия дара Святаго Духа на язычников еще до крещения был единственный в Церкви Христовой, явленный Богом только для Корнилия. Когда ан. Петр увидел, что Господь ниспослал дому Корнилия благодатный дар второго таинства, тогда он не усомнился совершить над ним первое таинство, крещение водою, считая оное равно необходимым для всех, даже и для получивших дар Св. Духа: Ин. 3:5. Отсюда усматривается безусловная необходимость воднаго крещения: Ин. 3:23; Деян. 8:35-39.

48. „Креститься во имя Иисуса Христа", значит креститься согласно заповеди и повелению Его: Мф. 28:19, т. е. во имя Отца и Сына и Св. Духа, подобно тому, как „креститься в Моисея" значило пройти сквозь облако и море под водительством Моисея: 1 Кор. 10:2.

Глава 10 – повествует об обращении ко Христу сотника Корнилия. О нем говорится, что он и до обращения «боялся Бога со всем домом своим», «творил много милостыни», «всегда молился Богу» (ст. 2), что «Бог очистил» его (ст. 15, ср. 28), что он, как поступающий по правде, был «приятен» Богу (ст. 35): и однако, чтобы спастись, Корнилию нужно было слышать слова, или проповедь, апостола Петра (ст. 6). Здесь вразумление для тех, которые, самоуверенно полагаясь на дела своего (мнимого), благочестия, на свою жизнь по правде, нерадят о просвещении светом истинного учения, о причислении своем в избранному стаду, Церкви Божией. Если Корнилий был приятен Богу, если он был очищен, то это только то и значит, что Бог предъизбрал и предуготовил его для вступления в Церковь, для восприятия евангелия, так как без этого невозможно спасение.

 έν Καισαρεπφ (в Кесарии) — о Кесарии см.: комм, к Деян. 8:40.

Κορνήλιος (Корнелий) — римские граждане обычно имели как минимум три имени: преномен (раепотеп, личное имя, например Марк, Луций, Квинт и т. д.), номен (nomen, родовое имя, например Туллий), когномен (cognomen, прозвище, ставшее в некоторых семьях наследственным, например Сципион). Полная форма состояла из еще трех дополнительных элементов: филиация (преномен отца), название трибы, к которой принадлежал гражданин, и место его происхождения. Так, например, в эпитафии, найденной в северной части провинции Сирия (АЕ, 1950, № 190), имя покойного выглядит следующим образом: Lucius Cone- tanius L(ucii) f(ilius) Crust(umina) Proculus Carsulas — «Луций Конетаний Прокул, сын Луция, из трибы Крустумина (обычное написание Clustumina), из Карсул (город в Умбрии)». В Деян римские официальные лица обычно имеют номен с когноменом (Сергий Павел) или только когномен (Пилат). Это соответствует римской практике I в. Имя Корнелий представляет собой номен, принадлежащий патрицианской римской семье. В 82 г. до Р. X. Луций Корнелий Сулла освободил 10 000 рабов, которые получили номен Корнелиев. В CIL, II-XV номен Корнелий содержат ок. 2600 надписей, происходящих из различных частей империи. Два обладателя этого номена находились в Сирии (см. в деталях: LussanaA. Osservazioni suile inscrizioni di una gens Romana// Epigraphica. 11. 1949 (1951). P. 33-43). Оба центуриона (см. следующий комм.), упомянутые в Деян, имеют только номены: Корнелий и Юлий (Деян. 27:1). Отсутствие полного набора имен у центурионов также соответствует римской практике: в армии времен Юлиев-Клавдиев сохранялась консервативная традиция опускать когномен, восходившая к республиканскому периоду. Вольноотпущенники могли предпочесть пользоваться только номеном, поскольку он демонстрировал их гражданский статус, в то время как преноменами и когноменами пользовались все (Sherwin-White. Roman Society. P. 161 f.; Hemer, 177).

Оба упомянутых в Деян младших офицера являются центурионами вспомогательных когорт (см. следующий комм.). Офицеры таких когорт, даже младшие, скорее всего, были римскими гражданами (ВС, V, 443: «будучи центурионом, Корнелий, безусловно, был римским гражданином», ср. более скептичную позицию: Sherwin-White. Roman Society, 160: «центурионы вспомогательных когорт не обязательно были римскими гражданами»). Впрочем, если идентификация Италийской когорты Луки с одной из Италийских когорт, зафиксированных в надписях, верна, то тогда Корнелий, без сомнения, был римским гражданином.

έκατοντάρχης (центурион) — доел, «командующий сотней» — так Лука передает название римской воинской должности «центурион» (сотник), в Мф. 8:5 содержится иная форма: εκατόνταρχος, в Мк. 15:39,44,45 приводится греческая транслитерация: κεντυρίων, которая до Мк ветречается только у Полибия (Всеобщая история, 6.24.6), а после — только в христианской литературе. Корнелий был центурионом вспомогательной когорты, и его положение отличалось от положения центурионов легионов.

Регулярная римская армия была разделена на легионы, число которых менялось в зависимости от военных нужд империи. Легион состоял примерно из 5000-6000 человек и подразделялся на десять когорт, которые, в свою очередь, состояли из трех манипул. Манипула состояла из двух центурий. Тактической единицей была манипула, административной — когорта. Командовал легионом легат из сенаторского сословия. Среди младших офицеров наиболее важным был командир центурии. В легионе было 59 центурий, которые теоретически состояли сначала из 100 человек, затем из 80 (на практике это число варьировалось). Исключение составляла первая когорта: в нее входило не шесть, а пять центурий, в которых, однако, было вдвое больше солдат, чем в прочих. Центурионы находились в непосредственном и ближайшем контакте с солдатами и обеспечивали дисциплину в легионе. Центурионов перемещали из одной когорты в другую и из одного легиона в другой по мере их продвижения по службе. Начинал свою службу центурион в десятой когорте с низшей должности hastatus posterior (т. е. командира легионеров первой линии), а вершиной карьеры центуриона была должность primus pilus первой когорты, т. е. первого центуриона первого манипула триариев (опытных солдат, ставившихся во время боя в третьем ряду), который имел право присутствовать на военных советах. На военную службу в легионах принимали только свободнорожденных, и это правило нарушалось в редчайших случаях (см. подробнее: ВС, V, 427-445, Т R. S. Broughton).

Помимо легионов в римскую армию входили также вспомогательные войска (auxilia). Необходимость в них появилась уже в III в. до Р. X. и была вызвана тем, что римская армия, сильная своими легионами тяжеловооруженных пехотинцев, не была приспособлена к ведению боевых действий с непривычным противником, например с конницей кочевников. Не было в римской армии и подразделений лучников и пращников. Воинские части, необходимые для ведения особого рода боевых действий, поставлялись союзниками и подвластными Риму народами. Они получили название вспомогательных войск. Количество таких войск возросло в период гражданских войн, они использовались различными борющимися сторонами, и к концу гражданских войн в этой области царил совершенный хаос. Полная реорганизация армии была проведена Августом.

Вспомогательные силы практически полностью удовлетворяли нужду Рима в кавалерии и легковооруженной пехоте. Пять-семь вспомогательных когорт в случае необходимости присоединялись к легиону. Вспомогательные войска состояли из кавалерийских подразделений, которые назывались алами (ala — «крыло», греч. 1ίλη, название происходит от обыкновения использовать кавалерию на флангах) и из когорт двух типов. Одни когорты состояли только из пехотинцев (cohors peditata), другие из пехотинцев и всадников (cohors equitata). В когорту входило или пятьсот человек (cohors quingenaria), или тысяча (cohors miliaria). Когорты большего размера впервые упомянуты в военных дипломах (документах на медных табличках-диптихах, в которых фиксировалось полученное солдатами, отслужившими полный срок службы, гражданство) только в 85 г., однако некоторые исследователи полагают, что укрупнение когорт началось уже в царствование Нерона (HoIderP. А. Studies in the Auxilia of the Roman Army from Augustus to Trajan. Oxford, 1980 (BAR International Series, 70). P. 6; см. подробнее: с. 137). Солдаты вспомогательной когорты или алы, в отличие от солдат регулярных войск (легионеров), обычно были свободными людьми, не имевшими римского гражданства (peregrini), и набирались из местного населения. Начиная с правления императора Клавдия солдаты вспомогательных войск после двадцати пяти лет службы получали римское гражданство (до Клавдия это право не было гарантировано, хотя некоторые солдаты гражданство получали; реформа Клавдия, возможно, была проведена в 4748 гг., см.: Webster G. Roman Imperial Army. London, 1969. R 144).

Особую привилегированную часть вспомогательных войск составляли так называемые гражданские когорты, состоявшие (по крайней мере в значительной части, особенно на раннем этапе) из римских граждан. В название тридцати пяти из них помимо титула civium Romanorum («римских граждан») входило также voluntariorum («волонтеров»). О гражданских когортах см. подробнее: Экскурс (с. 125).

О центурионах вспомогательных когорт см.: GilliamJ. F. The Appoint- ment of Auxiliary Centurion // ТАРА. 88. 1958. P. 155-168 = Idem. Roman Army Papers. Amsterdam, 1986 (Mavors Roman Army Researches / Ed. Μ. P. Speidel, II). P. 191-205.

έκ άπειρης (когорты) — это греческое слово обычно передает лат. cohors (когорта), как в данном случае, но также может обозначать другое, меньшее подразделение римской армии — манипулу.

έκ άπειρης της καλούμενης Ιταλικής (когорты, называемой Италийской)— см.: Экскурс (с. 123 слл.). В Иудее начиная с царствования Ирода Великого и до разрушения Храма гарнизон состоял из одной алы (ala I Sebastenorum) и пяти когорт. Это соответствовало общему правилу, согласно которому в провинциях, управляемых префектом или прокуратором, обычно размещались только вспомогательные войска, которыми он командовал. Шюрер (Schurer, Vermes, Millar, 1, 363 ff.) полагал, что пешие войска представляли собой себастийские когорты (cohortes Seba- stenorum), которые были первоначально набраны в Самарии. Его мнение, принятое многими исследователями, опирается на сообщение Иосифа Флавия (Иуд. война, 2.53) о том, что после смерти Ирода Великого во время волнений в Иерусалиме 3000 себастийцев, представлявших лучшую и наиболее боеспособную часть войска Ирода, перешли на сторону римлян. А поскольку три тысячи человек как раз и составляют приблизительно шесть военных частей: одну алу и пять когорт, то, следовательно, в соответствии с информацией Иосифа, войско в Иудее состояло только из себастийцев Ирода. Между тем из надписей мы знаем только об одной але и одной когорте себастийцев. Учитывая обычай римлян набирать местных рекрутов во вспомогательные когорты, вполне возможно, что в гарнизон Иудеи входили когорты с разными названиями, большинство солдат в которых, однако, были набраны в Самарии (см. подробнее: Speidel М. The Roman Army in Judaea under the Procurators. The Italian and the Augustan Cohort in the Acts of the Apostles // Ancient Society. 13/14. 1982/1983. P. 233-237).

На эту кровлю ап. Петр ежедневно выходил молиться, и случилось так, что его молитва совпадала с молитвой одного благочестивого человека в Кесарии. Это был Корнилий, римский сотник из Италийской когорты, бывшей там на постое для поддержания вла­сти Рима.

В Кесарии: см. прим. к Деян. 8:40.

– Сотник из полка, называемого Италийским: полка, состоявшего из природных италийцев, в отличии от воинов, набиравшихся в римскую службу из туземных жителей. Кесария была резиденцией римского прокуратора, правителя Палестины, и при нем был полк из природных римлян или итальянцев, как людей вполне надежных. Вероятно, и Корнилий, сотник из этого полка, был природный римлянин или итальянец. Из дальнейших сказаний о нем видно, что он не был иудейским прозелитом, а был просто язычник доброй религиозно-нравственной настроенности (ст. 28, 34 и т.д. Деян. 11:1; Деян. 11:18; Деян. 15:7). Этим объясняется та великая важность, какую видимо придает дееписатель этому событию, излагая его с большой подробностью и повторяя его (гл. 11) почти буквально с той же подробностью. Это был первый в апостольской истории пример, что язычник прямо, безо всякого посредства иудейства, хотя бы в виде прозелитизма врат, переходил в христианство при видимом Божьем благоволении, это была эпоха в истории апостольской церкви и ввиду этого дееписатель так рельефно выставляет на вид такое событие. Необычайность этого события стоит поэтому же в тесной связи с чудесным его характером и ходом. Наконец, само призвание именно Петра указывает на особенную важность этого события. В Кесарии жил Филипп благовестник (Деян. 8:40 и прим.), но не к нему велено Корнилию обратиться, а послать в другой город за Петром: первый опыт обращения к Христу язычника совершается при посредстве первого апостола Христова, важности факта обращения соответствует и все чудесное в совершении этого обращения.

Начало обращения язычников открывается обращением Корнилия сотника, в лице которого язычество имело наилучшего представителя, характеризуемого дееписателем самыми лучшими чертами как с религиозной, так и с нравственной стороны, так что возбуждается вопрос: как могла быть такая светлая личность среди язычников? Очевидно, что Корнилий, живя долго среди иудеев в Кесарии, а также и в Иерусалиме, где он нередко бывал как сотник самой верной роты (в 200 человек) из природных италийцев, охранявших там прокуратора, достаточно познакомился с верой и надеждами евреев. И оставив бредни язычества, он держался всего лучшего в иудействе: благочестия, страха Божия; совершал молитвы, милостыни, которые он оказывал и евреям, за что те любили его, как капернаумские евреи любили своего сотника (см. Лк. 7:5). Ему подражали во всем и семейные его. Постоянство в молитве, очевидно, должно понимать в смысле соблюдения тех времен и часов, в которые молились евреи. Еще древние пророки предвозвещали некоторое дивное обращение язычников к Господу (см. Ис. 56:6; Ис. 9:12). Это и совершилось отчасти в Корнилин, как видно из сказанного о нем здесь и далее. Но все же он не был на высоте того Божественного призвания, которое давалось избранным в то время. А он, видимо, был сосуд избранный. И вот Господь уготовал его к чудному призванию, поучительному насколько для него самого, настолько же и для всех людей, подобных ему, что составляло трудную задачу в смысле общеопределительном и для самих апостолов. Поэтому Божие устроение дела этого было, так сказать, законодательным, разрешающим все недоумения по этому вопросу, выросшему на почве еврейской исключительности, от которой многие не могли вскоре отрешиться, будучи уже полными христианами и даже в числе столпов Церкви.

В Кесарии. Кесария Маритима (Кесария Приморская) находилась в Саронской долине, километрах в девяноста к северо-западу от Иерусалима.

Корнилий. Офицер римской армии, командовал сотней воинов.

До сих пор церковь Христова распространялась только между иудеями и прозелитами. Согласно пророчеству и повелению Иисуса Христа, апостолы были свидетелями и проповедниками Его учения в Иерусалиме, во всей Иудее и самарии (Деян. 1:9). Но согласно с тем же повелением, апостолам надлежало свидетельствовать о Христе во всех концах Вселенной. Считая только евреев способными к принятию проповеди о Мессии и допуская возможность распространения этой проповеди только путем предварительного обращения язычников к иудейству, апостолы до сих пор непосредственно не обращались со своей проповедью к язычникам. Они крестили самарян, прозелитов, евнуха, потому, что, то были иудействующие, державшиеся закона Моисеева и обрезания, иноплеменники; то были прямые потомки избранного народа. Наступило время, когда учение Христово должно было сделаться достоянием и мира языческого. Случай к тому представился следующий: в кесари, служившей резиденцией римского правителя Иудеи, в силе лиц, составляющих гарнизон прокуратора, был благочестивый сотник Корнилий из полка италийского. Богобоязненный и милостивый к бедным, он удостоился однажды, во время молитвы, к 9-му часу дня, видеть явление Ангела, который сказал ему, что его молитвы и милостыни угодны Богу, и повелел послать в Иоппию за Симоном Петром, который должен возвестить ему путь спасения.

Корнилий был сотником так называемого полка италийского, состоявшего из природных римлян, т.к. римляне предпочитали в покоренных провинциях держать такого рода полки вместо составленных из туземцев. Как можно догадываться, Корнилий, живя среди иудеев, познакомился с их религией, но не был прозелитом, не принял обрезания; иначе крещение его Петром возбудило бы никакого сомнения и вопроса.