1-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 6, стих 8. Толкования стиха

Обращаясь в языческие суды, христиане тем самым, к стыду своему, показывают, что у них не оказалось «...ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими». Для чего бы вам лучше не терпеть обиды, чем искать за них удовлетворения в суде? Словом «лучше» Апостол отнюдь не утверждает, будто всякая законная жалоба или обоснованный иск сами по себе являются грехом.

В условиях церковною раздора Павел не может говорить коринфянам о неизреченной мудрости Божией. Она закрыта для людей душевных, которые не могут вместить того, что происходит от Св. Духа. «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием...» (1 Кор. 2:14). Признак душевности — в стремлении к раздорам и обособлению.

Противоположение людей душевных и духовных ассоциируется со свидетельством (1 Фес. 5:23) о трехсоставном составе человека: «...ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа».

Павел обличает обычай язычников судиться в судах. В Палестине дела обычно решали старейшины синагоги. Иудейский закон вообще запрещал иудеям обращаться с тяжбой в неиудейский суд. Такой поступок рассматривался как богохульство.

Обратное - у эллинов. Суды в Грении были одновременно одним из развлечений. В крупных греческих городах типа Коринфа было несколько судов. Был суд сорока, который передавай дело на рассмотрение общественною арбитража, а в качестве общественных арбитров выступали все горожане в возрасте старше 60 лет. Был суд присяжных, состоящий из 200 человек. Был суд 400 человек, который рассматривал иски на крупные суммы. Были присяжные суды, состоявшие из тысяч граждан (от 1 до 6 тысяч) в возрасте от 30 лет. Горожане собирались утром у акрополя, и жребий решал, кто будет сидеть в суде.

Греки были нацией не только мореплавателей, купцов, философов, жрецов, но и нацией присяжных заседателей (юристов). Каждый гражданин проводил часть своего времени в суде, либо решая спор, либо в качестве слушателя. Естественно, некоторые неофиты ввели страсть к судебным разбирательствам в церковь, что поражало Павла. Святые примут участие в суде народов. В Премудрости Соломона (Прем. 3:8): «Они будут судить племена и владычествовать над народами».

А апостол дальше: «Но вы сами обижаете и отнимаете, и притом у братьев». Сначала он говорит обиженным: «Вы лучше потерпите и Господь вам за это воздаст: вы таким образом в любви преуспеете». «Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? Для чего бы вам лучше не терпеть лишения?|||» (1 Кор. 6:7).

Затем апостол обращается к «обидчикам».

Апостол не проходит мимо. Человек, который обижает, виноват, во-первых, в грехе обиды, а во-вторых, отчасти виноват в том, что человек, обиженный им, пошел в светский суд к язычникам. Если человек в светском суде с христианином судится, — это, безусловно, грех, в котором нужно каяться на исповеди.

Но здесь речь идет еще и о том, что часть вины лежит на обидчике. На обидчике лежит двойная вина, два греха: помимо самой обиды есть еще то, что он этим столкнул человека в злобу, ненависть и заставил нарушить заповедь. Фактически обидчик запускает страшную цепь зла, которая разъедает и его самого, и окружающих. Именно поэтому апостол говорит, что такой человек понесет огромное наказание.

Златоуст, толкуя это, говорит так: «Здесь два преступления, или, лучше, три, и даже четыре. Одно — то, что не сносят обиды; другое, что сами обижают; третье, что ищут суда у неправедных; четвертое, что поступают так с братом».

Получается, что здесь совершенно не братский поступок, который напоминает нам поступок Каина, убившего брата своего Авеля. Почему мы братья, понятно: мы все с вами одного отца имеем — Бога, одну Церковь — мать, родились мы из одной утробы, которая называется Святая Купель, и одним миром мазаны — Святым Духом.

«Ибо неравно судятся грехи, когда они совершаются против кого-нибудь, встретившегося случайно, или против собственного члена брата; в последнем случае обнаруживается больше бесстыдства: там оскорбляется одно только естество, а здесь и самое сердце».

Когда христианин оскорбил христианина, это еще больший грех, чем если бы он оскорбил язычника.

Феофан, завершая этот раздел, говорит так: «Требование, чтоб между христианами не было тяжб, не представляет ничего чрезмерного. Христианское общество есть общество святых. Таким изображает его святой Павел всюду. Грешников всех велел он изгонять вон, лишая и имени христианского, если не покаются. Изгнал он блудников, изгнал лихоимцев и хищников, изгнал досадителей и пьяниц. Но если не будет в обществе таких лиц, то и обижать некому будет. Не будь обид — и повода к тяжбам не будет. А если случится какое столкновение, то оно всегда может быть улаживаемо помощию какого-либо посредника, а то и без него, когда между всеми царствует любовь и все одинаково стремятся к сохранению общего мира. Как ныне ослабела церковная дисциплина!».

А сейчас драка и скандал считаются даже добродетелью! Я смотрю, что происходит с запрещенным епископом Диомидом — это что-то ужасное. Когда в канун Преображения Господня сторонники епископа Диомида попытались избить правящего епископа Марка, когда епископ Диомид проклинает патриарха, собственной властью сам себя назначает на его место и при этом считает себя искренним ревнителем и благочестивым борцом за Православие, — это такое бесовское обольщение! Люди спокойно, без всякой внутренней мысли, разрывают Тело Христово и говорят, что раскол — дело хорошее. Идет война между христианами — а люди этим даже гордятся!

Я не представляю, что бы сказал на эту тему апостол Павел?! Если бы апостол Павел написал Послание к россиянам, боюсь, оно было бы гораздо жестче, чем к коринфянам. Это, конечно, страшная беда. За такие беды Господь обычно посылает гонения. Например, Евсевий Кесаринский писал, что в конце III века между христианами начались споры, христиане, нарушая заповедь, стали обращаться в светские суды, начались тяжбы между епископами, скандалы, выяснения имущественных отношений, взаимные оскорбления, друг против друга памфлеты стали писать… Церковь не имела крупных гонений, были только мелкие локальные гонения в разных областях. В результате, в 34-м году за год было издано четыре указа. По первому указу должны были быть уничтожены все Библии, по второму — уничтожены все храмовые здания, по третьему — арестованы и убиты все епископы и священники, а по четвертому указу должны быть убиты все христиане! Началось великое гонение, которое длилось с 34-го по 313 год, и было убито около четырех миллионов христиан. Великое гонение, в котором пострадал Георгий Победоносец, пострадала святая великомученица Екатерина и многие другие святые. Это великое гонение, которое охватило весь Рим, всю империю. Евсевий прямо говорит, что это духовный результат того, что христиане, привыкшие к мирской жизни, стали устраивать свары. Господь разгневался и послал великое гонение!

Сам факт судебных споров внутри общины показывает, что христиане действуют по отношению друг к другу так же, как и язычники.

Попутно Апостол предостерегает Коринфян против суда у неверных (6:1–8). Можно подумать, что эта новая тема возникает у него по ассоциации: он только что говорил о суде в связи с вопросом о кровосмеснике (5:13). Но и это отступление отвечает его заботе о чистоте и целости Церкви. Общий принцип христианского поведения формулирован в 6:12–14. Он имеет ближайшее отношение к вопросу о телесной чистоте, а равно и к следующему вопросу об идоложертвенном (8–10), но в то же время он есть и основной закон христианской морали. Этот закон гласит, что в основании нравственной жизни христианина лежит свобода. Христианскую свободу должно беречь, как высшую ценность (ср. стт. 12б, 20а, 7:23). Но христианину, при всей его свободе, не все полезно (ст. 12), и он должен уметь ограничивать свою свободу. Об ограничении свободы по любви к ближнему (ср. 8:9, 9:19), Апостол будет говорить по поводу проблемы идоложертвенного. В связи с вопросом о телесной чистоте, он говорит о том самоограничении, которого требует святость тела, его посвящение Господу, обитание в нем Духа Святого.

«Как смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых?» Ап. Павел представляет делом возможным, хотя и нежелательным и даже унизительным (ст. 7), чтобы христиане имели тяжбы между собою (ст. 7 и 8), чтобы в этих тяжбах неизбежно было им обращаться к суду; он не отрицает необходимости суда, но только желает, чтобы христиане судились у христиан же, чтобы они для разбора возникающих между ними дел избирали из себя судьями лиц разумных, способных рассудить между братьями и имеющих значение в Церкви (ст. 4 и 5); напротив он строго порицает то, когда христиане, имеющие судить мир, по маловажным (ст. 2), житейским (ст. 3 и 4) делам обращаются за судом к нечестивым (ст. 1), к ничего не значащим в Церкви (ст. 4) и к неверным (ст. 6). – Живя в христианском государстве, где судьи поставляются из христиан благочестивым Государем, мы не можем опасаться того, что нас будут судить неверные, нечестивые, а не братья по вере. Никто не станет оспаривать того, что было бы лучше, если бы между нами не было судебных дел, но если они существовали даже между христианами апостольского времени, то, значит, они составляют такое выражение человеческой немощи, которое свойственно будет всем временам.

Далее Апостол укоризненно поставляет на вид Коринфянам, что неприлично христианам поставлять своими судьями ничего незначащих в церкви (т. е. языческих судей 1 Кор. 6:4); что быть не может, чтобы среди Коринфян не оказалось «ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями (1 Кор. 6:5); что и сами-то по себе тяжбы неприличны для христиан, обязанных жить по-братски. И «для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? Для чего бы вам лучше не терпеть лишения» (1 Кор. 6:6, 7), чем искать в суде удовлетворения за обиды? Словом «лучше» Апостол обнаруживает, что начертывает лишь идеал высшего нравственного совершенства для Коринфян, а не то утверждает, будто всякая, хотя бы и законная, жалоба была бы уже грехом. Если он пристыжает Коринфян за то уже одно, что у них есть тяжбы, то имеет в виду собственно грешные и нехристианские поводы к сим тяжбам, – как это видно из дальнейшего обличительного обращения его к Коринфянам: «но вы сами обижаете и отнимаете и притом у братьев. Или не знаете, что неправедные царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь … ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники царства Божия не наследуют (1 Кор. 6:8–11).

Выходя из обличаемого факта, Апостол устанавливает для христиан такой образ поведения, который совершенно устраняет всякия тяжебные дела. Он напоминает христианам их обязанности переносить все обиды и лишения, исключающие возможность нанесения обид и лишений, особенно своим же братьям-христианам. В нанесении обиды, по слову святого И. Златоуста, «два преступления, или лучше три, даже четыре. Одно то, что не сносят обиды; другое, что сами обижают; третье, что ищут суда у неправедных; четвертое, что поступают так с братом. Ибо не равно судятся грехи, когда они совершаются против кого-нибудь, встретившегося случайно, или против собственного члена (брата); в последнем случае обнаруживается больше бесстыдства: там оскорбляется одно естество, а здесь и самое сердце.

 Апостол Павел считает унизительным для христиан тяжбы, достойнее христианину было бы снести обиду, потерпеть лишения чего-либо, чем заводить из-за этого тяжбы, и тем более между братьями во Христе. Требование, чтобы между христианами не было тяжб не представляет ничего чрезмерного. Христианское общество есть общество святых. Таким изображает его святой Павел повсюду. Грешников всех велел он изгонять вон, лишая и имени христианского, если не покаются. Изгнал он блудников, лихоимцев и хищников, досадителей и пьяниц. Но если не будет в обществе таких людей, то и обижать будет некому, не будет и тяжб. А если и случится какое-либо неприятное недоразумение, то оно легко может быть улажено с помощью какого-либо посредника, или даже и без него, когда между братьями есть любовь.

Худший и развращеннейший нрав имеют те христиане, которые у других христиан отнимают и похищают их добро. Сюда относятся беззаконные судьи, которые по плате, а не по правде судят, и бедных проливают слезы. К ним относятся господа помещики, которые или оброками или работами непосильными обременяют крестьян своих, и нужное для их пропитания и содержания отнимают у них. Среди них господа, у власти стоящие, которые подчиненным своим не дают или дают не полностью определенное им от Государя жалованье. Сюда относятся те бессовестные люди, которые с пожара похищают и хозяину оскорбленному еще большую придают скорбь. Относятся к ним и купцы, которые покупающих у них обманывают и вместо надлежащей цены большую требуют цену. Относятся сюда и наемники, которые, взяв достойную плату, не работают за нее, или лениво работают. Сюда же относятся хозяева, которые нанимают работать, но платы наемникам не отдают или отдают, но не полностью. Наконец, относятся к ним воры, хищники и грабители, которые каким-нибудь способом чужое добро себе присваивают или тайно похищают, и прочее. Все они и подобные им развращенный нрав имеют и далеко от Христа отстоят, и, если уж говорить истину, противники Христовы и против Него. Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает, – говорит Господь (Мф. 12:30). Такие не со Христом, ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? (2 Кор. 6:14). Они против Христа. Страшно слово это, христианин, но истинно. Страшным и суд для них будет. Если не дающие отсылаются в геенну огненную, что же будет похищающим? Бедный христианин! Покайся – да не будешь, подобно веществу, в геенне огненной гореть, но никогда не сгорать.