Псалтирь, Глава 118, стих 21. Толкования стиха

Следующий, пятый стих восьмистишия: Ты ВОЗНЕГОДОВАЛ НА ГОРДЫХ; ПРОКЛЯТЫ УКЛОНЯЮЩИЕСЯ ОТ ЗАПОВЕДЕЙ ТВОИХ (Пс. 118:21). В том время как Господь Иисус через послушание искупил род человеческий и восстановил справедливость, змий через непослушание ввел грех. Мы можем отсюда заключить, в чем состоит порочность гордыни, творцом которой является дьявол и слова которого представляет пророк: Поставлю престол мой выше облаков и буду подобен Всевышнему (Ис. 14:14). Змий и сам был сквернейшим: он не только не воздал славы Господу Богу нашему, он еще и воспитал учеников, худших себя. Он вознес себя так, что захотел быть равным и подобным Всевышнему, а его ученик, о котором предвещает апостол, сочтет недостойным для себя быть равным и подобным Богу, ибо написано: Когда откроется человек беззакония и сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом (2 Фес. 2:3—4). Итак, учитель воображает себя подобным Богу, а этот — выше Бога. Потому Господь и сказал Своим ученикам: Больше сих сотворите (Ин. 14:12), чтобы тем, у кого змий похитил больше, чем потерял сам, даровать возможность совершать большее, чем Он Сам совершил на земле, потому что Христос пожелал обмануть князя мира в Себе и восторжествовать над ним в Своих учениках.
Поэтому, желая защитить человеческий род от страшного греха, Господь привел в пример фарисея и мытаря, молящихся в храме, и научил тому, что гордый фарисей, даже если бы имел в остальном добрые дела, более согрешает, чем смиренный мытарь, который не возлагал надежду на богатство своих добродетелей. Ведь дьявол старается ниспровергнуть тех, которые усердствуют в добрых делах. Сколь много потрудился тот фарисей, чтобы не отнимать чужого, не быть обидчиком, не прелюбодействовать! Сколь много он потрудился, чтобы не грешить так, как грешил мытарь! Сколь много он потрудился, чтобы поститься дважды в неделю! Сколь много он потрудился, чтобы давать десятину из всего, что приобретал! Кто из нас делает это?! Сколько людей владеют имениями и в одиночку ревниво охраняют плоды, лишь для себя собирая урожай! Приметив это, дьявол покрыл фарисея лютой язвой, чтобы надменный плотским умом не держался главы и то, за что, по его мнению, он достоин похвалы, заслужило бы большее осуждение. Ведь фарисей благодарил Бога за то, что не был грабителем, прелюбодеем, обидчиком. Как пагубно для него нападение змия! Как крепко змий обвил его сво- 

ими кольцами! Дьявол возвысил его, чтобы ниспровергнуть с высоты; показал себя находящимся ниже, чтобы стоящего выше подвергнуть более тяжкому падению. Пагубно падение, происходящее от высокомерия, которое свергло возвысившегося; пагубно нападение змия, при котором он изворачивается в многочисленных уловках.
Змий хотел сделать надменным и Павла. Какого Павла? Конечно, того, который избран апостолом не человеками и не через человека, но Иисусом Христом (Гал. 1:1). И он почти завлек его в западню! Павел смирял себя и просил, чтобы от него было удалено жало в плоть. Но благой Господь, желавший через немощи сделать Павла более сильным, приставил к нему ангела сатаны, чтобы дьявола побеждали его собственные козни. Фарисей не лгал, мало того, он говорил правду; однако всякий возвышающий себя, даже если он говорит правду, согрешает. Когда фарисей вошел в храм, он заслуживал большего одобрения, чем мытарь, но вышел он уже осужденным. Насколько же велик грех гордыни, если ей предпочитается даже прелюбодеяние!
Господь, дарующий другим благодать, гордым противится (Иак. 4:6; 1 Петр. 5:5), и словно сходится в схватке с теми, кто превозносит себя, и Сам ведет это сражение: одним Он сострадает, а на высокомерных негодует, потому что нет ничего хуже, чем когда мы гордым оком презираем своих бедных братьев. Из- за невыносимой спеси мы отталкиваем таких же, как мы, считая их не заслуживающими нашей милости, потому что они нищие, хотя Бог благоволит больше к бедности, чем к богатству.
Сказано: ПРОКЛЯТЫ УКЛОНЯЮЩИЕСЯ от ЗАПОВЕДЕЙ Твоих
(Пс. 118:21). Выше Давид сказал: НЕ СКРОЙ ОТ МЕНЯ ЗАПОВЕДИ ТВОИ (Пс. 118:19), и потому, как познавший открытые ему заповеди, он осуждает тех, кто уклонился от небесных заповедей. И хорошо он сказал: УКЛОНЯЮЩИЕСЯ, ибо заповедь — это прямой путь, поэтому пусть никто не отклоняется от него!    ,
В то же время Давид раскрывает причину, почему он сказал: НЕ СКРОЙ ОТ МЕНЯ ЗАПОВЕДИ ТВОИ (ПС. 118:19). Ведь то, что скрывается, становится сокровенным и тайным, между тем в другом месте он сказал: Заповедь Господня светла, просвещающая очи (Пс. 18:9). Если заповедь светла, то каким образом она скрывается, когда никто не ставит свечу под сосудом? Если только свет-ла одна заповедь, а множество заповедей — сокрыты. Ведь он говорит: Суды Твои как великая бездна (Пс. 35:7); он не говорит «суд как бездна», но «суды».
Обрати внимание на последовательность! Выше он сказал: НЕ ОТВЕРГНИ МЕНЯ ОТ ЗАПОВЕДЕЙ ТВОИХ (ПС. 118:10), затем: НЕ СКРОЙ от МЕНЯ ЗАПОВЕДИ Твои (Пс. 118:19), а здесь говорит: ПРОКЛЯТЫ УКЛОНЯЮЩИЕСЯ ОТ ЗАПОВЕДЕЙ Твоих (Пс. 118:21). Воистину ПРОКЛЯТЫ УКЛОНЯЮЩИЕСЯ ОТ ЗАПОВЕДЕЙ Твоих! Они должны были ответить благодарностью, во-первых, за то, что не были отвергнуты, во-вторых, они удостоились того, что божественные заповеди не были сокрыты от них. Следовательно, человек уклоняется от того, что он сам выбрал.

Гимель 17) Воздай рабу Твоему, оживляй меня, и я буду соблюдать Слова Твои. 18) Открой очи мои, и я пойму чудесное от закона Твоего. 19) Пришлец я есмь на земле, не скрой от меня заповедей Твоих. 20) Томится душа моя желанием судов Твоих во всякое время. 21) Ты взыскал порицание гордым, прокляты уклоняющиеся от заповедей Твоих. 22) Сними с меня поношение и унижение, потому что я исследую Твои свидения. 23) Ибо сели князья, и на меня клеветали; а раб Твой размышлял об уставах Твоих. 24) Потому что свидения Твои и поучение мне и уставы Твои – совет мне.Третье восьмистишие. Даруй мне оживляющую благодать (живи), чтобы я мог сохранять Твой закон (ст.17); дай мне свет, чтоб я мог отыскивать чудеса премудрости, лежащие в Твоем законе; как недальновидный странник, я очень нуждаюсь в Твоем наставлении в законе (ст.19) и ради моей страстной привязанности к нему я достоин помощи (20). Вокруг меня гордецы которые нерадят о Твоем законе и насмехаются надо мною за мою совестливость; пусть тяготеет над ними проклятие Твое и таким образом избавь меня от поношения (ст.21. 22); сильны враждебно думающие о мне, но они не могут отвратить меня от закона Твоего, который для меня все (ст.23. 24)

 — Ты запретил или определил по суду своему наказание гордым — своенравным, Ты укротил их. Прокляты и потому подлежать истреблению все уклоняющиеся от заповедей Твоих. — Сними с меня поношение и уничижение, как некую грязную одежду, ибо я взыскал — старался всегда знать и исполнять свидения -откровения Твои, — тогда как гордецы, позорящие меня, презирали заповеди Твои. — Ибо вот князья — знатные, властные, а вместе и гордые люди— сели, разумеется на месте совета, что у ворот города, и клевещут на меня: раб же Твой глумляшеся, — а я, преданный Тебе раб, тем более углублялся в понимание законов Твоих об оправдании: ибо свидения — откровения Твои служат утешительным поучением для меня; и как бы советниками и судьями моими бывают Твои постановления об оправдании, — так всегда, я так особенно теперь, при поношении, уничижении и оклеветании на суде гордых и неправедных судей...

В этих стихах – указание того положения еврейского народа во времена Ездры и Неемии, когда они встречали противодействие как со стороны отступников от веры отцов из евреев, так и со стороны самарян. Последние называются уклонившимися от заповедей Бога потому, что самаряне признавали только Пятикнижие Моисея, а остальные священные книги евреев отвергали, вследствие чего уклонялись и от соблюдения сообщенного в этих книгах откровения. Самаряне интриговали против евреев пред персидскими правителями, и князья персов, доверяя их доносам, издавали указы, стесняющие деятельность евреев, вроде, напр., запрещения постройки храма и Иерусалима. Такие запрещения являлись незаслуженным поношением и посрамлением евреев, заботившихся только при этих постройках об удовлетворении своих религиозных нужд, а не о политическом отложении, как ложно доносили на них их враги.

«Запретил» — сказал то есть не гордитесь, и сказал с прещением, с угрозою, с определением строгого наказания. Зачем же говорится об этом? Может быть, пророк продолжает речь о препятствиях к успехам в духовной жизни, и, сказав впереди о поражении душевных сил бездействием, говорит теперь о том, как может даже самая напряженная деятельность быть поражена, как проказою, гордостию, и предостерегает от того. Он говорит как бы так: знаю, Господи, сколько пагубна гордость и сколько она Тебе противна; потому молюсь: избавь меня от нее; иначе за нее отымешь Ты благодать Свою, а без благодати у меня пойдет падение за падением и стану я в ряд всегда уклоняющихся от заповедей Твоих, и пойду под клятву, изреченную Тобою на них: ибо проклят всяк, кто не пребудет во всех, писанных в законе, еже творити я» (Втор. 27:26).

То правда, что для начавших преуспевать самый опасный враг — самомнение и гордость, в связи с осуждением и презрением других. Добро так привлекательно и ценно в очах души, что, заметив в себе еще только начатки его, она уж и меры себе не знает. Но этим показывает она лишь неопытность свою и скудость, и скоро обличается в том праведным судом Божиим. Господь близ и вразумляет. Возмечтавший о себе почти тут же спотыкается в чем-либо, иногда не очень значительном. Если опомнится, дальнейших вразумлений и не последует, а если не опомнится, попускается восстать страстям срамным, дабы осязательнее дать почувствовать, что рука Божия, покрывавшая его, отнята, и врагам открыт к нему свободный доступ. Это не то, что обречение на падение, а посрамление внутреннее перед собою за высокое о себе мнение. Вразумившийся в покаянии обращается к Избавителю и, вступая в чин уничиженных, возвращает себе и благодатный покров, а не вразумившийся нередко падает: горькое вразумление унижением!

Таким образом, можно и так понимать соотношение сего стиха; но, кажется, прямее будет, если разуметь стих этот не о внутренних искушениях гордостию, а о внешних искушениях от гордых. Тогда порядок в этом восьмистишии будет такой: первые четыре стиха будут говорить о внутренних препонах к преспеянию, а последние четыре — о внешних неблагоприятностях таковому преспеянию, источник которых — гордость сынов мира сего, с презорством взирающих на смиренных тружеников в деле Божием. В таком случае «запретил ecи» — надо будет читать — «запрети», в соответствие следующему — «отъими».

Гордые, по святому пророку, почитаются образцовыми законопреступниками, ибо они, по слову его, законопреступничают «до зела» (Пс. 118:51). Ревнителям об исполнении всякой правды Божией и дела бы до них нет, потому что и возбуждение к жизни по Богу, и поддержку ее они почерпают совсем из другого источника, а не в каком-либо внимании людей мира; да и последним лучше бы держать себя так же в отношении к первым. Но им не терпится: всегда встревают они в порядки людей Божиих то с вопросами — зачем то и то делается и держится, то нередко и с требованиями отстать от таких порядков жизни, которые колют им глаза. Это и заставляет многих из ревнителей благочестия оставлять обычное сожительство и удаляться в горы и пустыни, чтобы там или поодиночке, или братствами беспрепятственнее жить в трудах о спасении и богоугождении. Но для других неудобно такое отдаление, и они по необходимости остаются в сожительстве с людьми противного духа, терпя все неудобства от того, наипаче в духовном, а нередко и в житейском отношении. От лица их-то и вопиет святой пророк: «запрети гордым»; сделай так, чтоб они, если уже нет надежды на изменение их к лучшему, не касались нас; а так как им нельзя внушить этого словом, то дай им какое-либо внешнее вразумление. Тогда, видя покров Твой над нами, а себе готовое наказание, они, если не из благоговения к Тебе, не из уважения к закону Твоему и к ревнителям его, то хоть из страха потерпеть какое-либо зло непредвиденное, оставят нас в покое.

Слова «прокляты уклоняющийся от заповедей Твоих» иначе переводятся так: запрети гордым — этим подпадающим под клятву за уклонение от заповедей Твоих, или этим уклоняющимся от заповедей Твоих и тем навлекающим на себя положенную за то клятву. Такой перевод как будто лучше подходит к течению речи, но и обычный перевод не представляет ничего затруднительного в этом отношении. Выйдет так: запрети гордым, потому что ведь уже положено правдою Твоею быть под клятвою тем, кои уклоняются от заповедей Твоих.

Думаете ли вы за сие строгое суждение обвинить Богодухновенного Псалмопевца в недостатке человеколюбия?
Читаете в послании святого Апостола Павла к галатам, и слышите читаемое в церкви изречение: «аще кто вам благовестит паче, еже приясте, анафема да будет» (Гал. 1:9). Думаете ли обвинить Богодухновенного Апостола в недостатке кротости?
Если не можете не признать, что Пророк и Апостол произнесли строгие суждения согласно с данною им от Бога премудростию: то должно признать, что и ныне святая Церковь теже суждения произносит согласно с тою же премудростию. Надобно правильно понять намерение премудрости: и тогда не будет казаться странным дело ее.
Когда законодатель за тяжкое преступление полагает в законе, и провозглашает тяжкое наказание: скажете ли, что в сей строгости недостает человеколюбия? Напротив, есть человеколюбие в самой строгости: строгое наказание полагается, во-первых, для того, чтобы, по возможности, пресечь преступнику пути к новым преступлениям, и, следственно, сберечь от него добрых людей, во-вторых, для того, чтобы людей, которые не тверды в добродетели, и могут искушением быть увлечены к преступлению, поддержать на добром пути страхом строгого наказания.
Подобно сему надлежит рассуждать о действии Церкви, которое кажется усиленно строгим. Среди верных чад своих она встретила людей, которые, по выражению Апостолов, «от нас изыдоша, но не беша от нас» (1 Ин. 2:19), которые «вносят ереси погибели, ...искупльшаго их Владыки отметающеся» (2 Пет. 2:1). Что было делать иначе, как разве отсечь зараженные и заражающие члены от здравого тела и сделать сие так открыто, чтобы и зараженные злым учением удобно могли увидеть свою погибель, и прибегнуть к всецелебному врачеству покаяния, и здравые в вере несомненно знали, кого и чего должно им остерегаться; и как необходимо остерегаться бдительно.
И сие, как и все вообще, делает святая Церковь, не по своемыслию, но всегда на основании слова Божия и священного предания. Она имеет от Самого Христа Спасителя повеление: «аще кто ...Церковь преслушает, буди тебе якоже язычник и мытарь» (Мф. 18:17), то есть, да будет чужд Христовой Церкви, а следственно, и сущей с нею благодати. На сем основании Церковь не только может, но и должна отлучать от себя людей, «преслушных» не только ей, но и самому Богу, в священном писании глаголющему.
И как же исполняет она сей долг? Она не хочет от себя произнести тяжкого слова: она произносит строгий суд устами Апостола Павла: «кто благовестит вам паче, еже приясте», кто проповедует погибельное учение не веровать во единого Бога в Троице, в воплощенного Сына Божия Спасителя мира, кто отметает провидение и суд Божий, «анафема да будет».
И в том, что сей суд православия не карательный, а только обличительный и предохранительный, провозглашается в определенное время соборно, православная Церковь следует примеру, поданному Самим Богом в Церкви ветхозаветной. Было Божие чрез Моисея повеление: «да даси благословение на горе Гаризин и клятву на горе Гевал» (Втор. 11:29). И сие исполнялось во всенародном соборе. «Левиты... гласом великим» произносили проклятие; и народ подтверждал оное словом: «буди» (Втор. 27:14-15). Но православная Церковь, исполняя тяжкий долг, не преминула воспользоваться и приятною частию повеления Божия: «да даси благословение». Произнесши суд на людей, которые угрожали ей разрушением, радостно «дает" она «благословение///» тем, которые данными от Провидения Божия средствами споспешествовали и споспешествуют ее упреплению, распространению мира.