Притчи Соломона, Глава 14, стих 32. Толкования стиха

Речь идет о судьбе нечестивых и праведников. Нечестивый не надеется на Господа, не хочет по злобе своей, по злому своему душевному настроению, признавать свою зависимость от Бога, мечтает устроить свое благосостояние одними собственными силами, уменьем, мудростию, и за эту злобу будет отринут Господом, покинут Им без помощи, если случится с ним беда. Но благо уповающему на Господа, смиренно ожидающему от Него милости! Своим упованием и смирением он привлекает с себе благоволение Божие и в случае беды, напасти, не отринется Господом, найдет в Нем опору и защиту, будучи предан Господу во всех положениях жизни, сохраняя святость (преподобие) и правоту не только среди благополучия, но и среди бедствий.

 За свое зло нечестивый обязательно будет отвергнут, а праведник имеет надежду и после смерти. Праведник видит за пределами смерти руку бессмертного Бога. Сказано в Писании: «Души праведных в руке Божией, и мучение не коснется их» (Прем. 3:1, поэтому праведник даже в смерти своей имеет надежду на бессмертие разума и еще большую надежду на воскресение плоти. Такой человек умирает в жизнь. А грешник ‒ он грешник и есть, навсегда теряет надежду.

 

Еще одно богословски значимое разночтение мы встречаем в Притч 14:32. МТ, судя по всему, провозглашает благую посмертную участь для правденика: б=ерА`АТ۟w йид=АхЭh рАША` wех۟тЭh бем۟wТ۟w цад=ийq («За зло свое будет отвергнут нечестивый, и о имеет прибежище в смерти своей праведный»). С другой стороны, LXX не дает столь смелых надежд, полагая, что свою награду праведник уже получает здесь: en kakia autou apwsfhsetai asebh_s o de pepoifw_s th eautou osiothti dikaio_s («За зло свое отвергнут будет нечестивый, но убежден в собственной непорочности праведный»). Нетрудно догадаться, что причиной этого расхождения стала перестановка букв в одном слове: в основе МТ лежит чтение бемwОТwО «в смерти», а в основе LXX – бТwмw, «в целостности, непорочности». При отсутствии огласовок эти два выражения отличаются лишь перестановкой двух букв, и легко понять, как из одного чтения возникло другое. Но вот какое из них было первичным? Э. Тов считает, что изначальным было чтение «в непорочности», а чтение «в смерти» возникло позднее, именно для того, чтобы выразить учение о посмертном воздаянии. Действительно, в канонических книгах ВЗ, в отличие от НЗ (или таких мест неканонических книг, как 2 Мак. 7:9), трудно найти ясно выраженное учение о посмертной награде для праведников (пожалуй, за исключением Дан. 12:2–3:12), и было бы странно видеть, что оно так походя упоминается в этом стихе. Чтение «в смерти» могло возникнуть как случайная описка или как сознательная редактура, но закрепилось оно в МТ, скорее всего именно потому, что хорошо подходило для богословского учения о посмертном воздаянии. Впрочем, даже признавая вторичность чтения «в смерти», вполне можно оставлять его в тексте, если изначально было принято решение следовать традиционному МТ (например, СП так и поступает).

Надеяйжеся*, то есть, чистый и надеющийся на Бога, своим преподобием праведен, насколько никто делами другого не спасается и не доводится до гибели. *Словам Слав. Б.: на Господа нет соответствующих в тексте Патрологии, как и в древн. сп. греческаго перевода.

Противопоставляются конечная гибель нечестивого и надежда на спасение у человека благочестивого.