Книга пророка Исаии, Глава 7, стих 15. Толкования стиха

Ст. 15-16 Масло и мед снесть, прежде неже разумети Ему, или изволити злая, изберет благое (слав.: разумети ему, изволити злая, или избрати благое). Еммануил употребляет по плоти детскую пищу – масло и мед. Впрочем, находясь в младенческом еще состоянии, по обитающей в Нем силе благости, прежде совершенного возраста, отвергает Он лукавое и избирает благое. Наша природа имеет равное влечение к тому и другому и, как весы, нередко склоняется к лукавому, а нередко – и к доброму, поскольку душа то преклоняется в страсти, то опять увлекается разумом к лучшему. Но не так Господь; напротив того, в Нем сродство Его с добром обнаружилось тотчас с самого рождения. Ибо что написано? Прежде неже разумети Ему, или изволити злая, изберет благое. Но восходя к написанному в книге Бытия о разуметелном добраго и лукаваго (ср.: Быт. 2:9), найдешь там состояние Адама до греха близким к описанному теперь, потому что Адам не знал лукавого опытно. Почему и Господь в детском состоянии подражал невинному и не поврежденному еще состоянию Адама; а тем, что отвергнул лукавство, вознаградил преслушное законопреступление.

Имеющий родиться от Девы Эммануил, будучи истинным Богом, в тоже время будет истинным человеком, и, как человек, в младенческом возрасте не будет отличаться от прочих младенцев в физическом и духовном отношении: он будет питаться пищей детской – медом и маслом коровьим, и по уму будет также незрел, как и прочие дети, так что в продолжение всего времени, когда Он будет питаться детской пищей, Он не будет в состоянии сознательно постигать различие добра от зла, полезного от вредного. Разумение этого различия является у детей обыкновенно с 3-го года их возраста под влиянием родительских наставлений и запрещений.

Масло и мед снесть. Этим означаются те преславные и неизреченные дары, какие вочеловечившееся Слово Божие сообщит естеству человеческому, или закон Божий, о котором сказал Христос, что он брашно Его (Ин. 4:34), или те Божественные дары, которые обещаны святым душам в сказанном: шедше купите, и ядите (и пиите) без сребра и без цены вино и тук (Ис. 55:1). Об этих-то дарах говорит Иов, что не будут даны нечестивому, и что он не будет возвеселен причастием из потоков и источников меда и масла кравия (Иов. 20:17).

Это говорится в доказательство истинности тела человеческого. Однако, еще повитый пеленами и питаясь маслом и медом, Он будет различать доброе и худое, и отвергая худое, будет избирать доброе; будет отвергать или избирать не потому, что будет это делать, а потому что будет разуметь отвергать и избирать, так что из этих слов мы научаемся, что детство тела человеческого не причиняло ущерба Божественной мудрости. Потому-то о Нем, лежащем в яслях, ангелы возвещают пастырям и Ему поклоняются волхвы, пришедшие с Востока. Их, конечно, следует признать избранными, а Ирод, книжники и фарисеи, напротив, отвергаются, ибо из-за одного Младенца они умертвили много тысяч людей.

Господь же, будучи не одним только человеком, но и Богом, и зная все, не имел нужды в рассматривании, и исследовании, и совещании, и решении; и по природе имел как приверженность к прекрасному, так и отчуждение от зла. Ибо так говорит и Исаия, что прежде, чем Дитя познает или предпочтет худое; Он изберет благое, поскольку, прежде, чем уразумеет Дитя благое и злое, отринет худое, чтобы избрать благое (Ис. 7:15-16). Ведь слово прежде обозначает, что Он не так, как мы, исследовав и обдумав, но, будучи Богом и божественным образом осуществившись и во плоти, то есть ипостасно соединившись с плотью, в силу самого бытия Своего и всезнания обладал благом от природы. *** О свободном выборе и свободном решении в собственном смысле в отношении к Господу говорить невозможно. Ибо свободный выбор есть расположение к тому, что подвергалось обсуждению, (наступающее) после исследования и обдумывания относительно неведомого предмета, т.е. после совещания и суждения (о нем). За ним (следует) свободное решение, которое выбирает для себя и предпочитает одно другому. Господь же, будучи не простым человеком, но вместе и Богом, и зная все, не имел нужды ни в рассматривании или в исследовании, ни в совещании, ни в суждении. Он по природе имел склонность к добру и отвращение ко злу. Так говорит и пророк Исайя: прежде неже разумети отрочати изволити злая изберет благое: зане, прежде неже разумети отрочати благое или злое, отринет лукавое, еже избрати благое (Ис. 7:15-16). Слово прежде показывает, что Он не как мы, вследствие изыскания и обдумывания, но, будучи Богом и Божески став существовать по плоти, то есть ипостасно соединившись с плотию, в силу самого бытия Своего и всеведения, владел благом по Своей природе. Ибо добродетели естественны и во всех естественно и равно находятся, хотя и не все мы в одинаковой степени делаем то, что сообразно с природой. Ибо через преступление мы ниспали из естественного состояния в противоестественное. Господь же снова возвел нас из противоестественного состояния в естественное.
*** Если Он не воспринял человеческую волю, то Он не стал совершенным Человеком. Если он не воспринял человеческую волю, Он не уврачевал первострадавшее в нас. «Ибо не воспринятое не исцеляемо», как изрек Богослов Григорий¹. Ибо что и пало, как не воля? Что согрешило, как не воля? Поэтому то, что пало, что согрешило, то более и нуждалось в исцелении. Если же ты говоришь, что Он не воспринял согрешившее, то Он не воспринял и согрешившую и больную природу. Если же не воспринял и это, то и природу человечества — ведь это она согрешила. Если Он не воспринял человеческую волю, как прежде нежели будет разуметь доброе и худое, будет отвергать худое и избирать доброе (Ис. 7:16)? Ведь не Божественная воля отвергает, или повинуется, или избирает. Итак, Он отвергает худое и избирает доброе, добровольно повинуясь, как человек, воле Отчей — ибо избрание есть действие свободной воли, но Он не как мы, решает, и судит, и рассуждает о той или другой противоположности, то есть о добродетели и пороке, и познает их — но знает лишь благо, что есть благоволение воли Божией, и так уплачивает долг Адамов. Поэтому сказано: прежде нежели будет разуметь худое и доброе, — ведь воплотившийся Бог Слово не знал и не мыслил худого вследствие ипостасного соединения; помысел Его не был двоящимся или сомневающимся, но Сам будучи один Христос, и то, и другое, то есть Бог и Человек, Он пользовался Своими человеческими свойствами, то есть всем, что по природе присуще человечеству, для повиновения Отчей и Божественной Его воле.

"Он будет питаться молоком и медом*, доколе не будет разуметь отвергать худое и избирать доброе; ибо прежде нежели этот младенец будет разуметь отвергать худое и избирать доброе" (…прежде, неже разумети Отрочати благое или злое, отринет лукавое, еже збрати благое… - дальше в тексте идет Отрок). Так как рожденный Отрок был не простым человеком, и не Богом только, но Богом в человеке, то пророк справедливо разнообразит свою речь, высказывая то одно, то другое, излагая дивное и не допуская, чтобы не верили домостроительству Божьему, но необычайности чуда. Когда он сказал, что родит дева, – а это было выше природы, – и что рожденный будет назван Еммануилом, – а это также было выше разумения, – то, чтобы кто-нибудь, слыша об Еммануиле, не впал в ересь Маркиона и болезнь Валентина касательно домостроительства, он отдельно прибавляет и яснейшее доказательство домостроительства, указывая на пищу. Что именно он говорит? "Он будет питаться молоком и медом". А это свойственно не Божеству, но нашей природе. Потому Он не просто вселился в человека, созданного Им, но зачался, был носим во чреве в течение девяти месяцев, переносил и рождение, и пелены, и пищу приличную первому возрасту, чтобы всем этим заградить уста тем, которые дерзают отвергать домостроительство (воплощение Божье). Таким образом пророк, издалека провидя это, говорит не только о зачатии и дивном рождении, но и о пище первого возраста, которой Христос питался в пеленах и которая нисколько не отличалась от пищи прочих людей и не имела в сравнении с нею ничего особенного. У Него не все было отличное от нам, и не все общее с нами. То, что Он родился от женщины, есть общее с нами; а что Он родился от Девы, это – выше нас. То, что Он принимал пищу по обыкновенному закону природы и одинаковому для прочих людей, есть общее с нами; а что этот храм был недоступен для греха, и не испытал греха, это необыкновенно и дивно и свойственно только Ему одном. Потому пророк и сказал о том и другом. Не после испытания зла, говорит, Он отстал от зла, но еще прежде, и от самого начала являл всякую добродетель. Об этом и сам Христос говорил: "Кто из вас обличит Меня в неправде?" И еще: "ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего" (Ин. 8:46; Ин. 14:30). И этот самый пророк далее говорит: "потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его" (Ис. 53:9). То же говорит он и здесь, т.е. прежде, чем Отрок будет в состоянии узнавать или отличать злое, с самого неопытного во зле возраста, с самого рождения Он станет являть добродетель и не будет иметь ничего общего с пороком.

Сими словами Дух Святый тщательно указал Его рождение от Девы и Его сущность, что Он Бог – ибо это означает имя Эммануил, – и открывает, что Он человек, когда говорит: «будет есть масло и мед», и называет его дитятею и говорит: «прежде нежели узнает доброе и злое»; ибо все это признаки человека-младенца. А что он «не согласится на зло, чтобы избрать доброе», – это свойственно Богу; дабы, потому что он будет есть масло и мед, мы не подумали, что Он просто человек только, а с другой стороны по имени Эммануил не почитали Его Богом без плоти.   

См. ст. 14 Именно, что Он по истине был во плоти, в этом он удостоверяет, говоря, что пища у Него была приличествующая младенцам, — мед и млеко. А что хотя Он и соделался плотью, тем не менее будет выше греха, как Бог, этому научает он, тотчас же прибавляя, что прежде, неже разумети Отрочати благое или злое, отринет лукавое, еже избрати благое. Ибо люди, еще не достигшие зрелости и не дошедшие до меры возраста, который как бы от самого времени почтен благоразумием, не совсем способны различать, что дурно и что хорошо. А когда уже самое время к тому призывает, тогда делают свободный выбор того, что должно делать. Божественное же и высочайшее естество, будучи не в нашей, но в своей и приличествующей Ему высоте, никогда не доступно злу и отвергает все видел порочности, ни откуда не искушаемое и не претерпевая смятения, напротив естественно и по самому существу не повинуясь злу. И это не иным, думаю, образом, как если бы кто сказал о свете, что он не хочет быть тьмою; потому что он не выносит того, чтобы не быть светом. Итак, всегдашнюю твердость Божественного естества в добре знаменует пророк, говоря, что Он отринет лукавое, еже избрати благое. Истинно же это и в отношении к самому Христу. Ибо хотя Он и родился по плоти чрез Святую Деву, будучи Богом по естеству и от Бога явившимся Словом: но был от утробы и прежде нее, лучше же сказать и прежде всякого века свят, как Бог, не лишившись своих совершенств вследствие принятия человечества, но не пренебрегши и человеческим, по домостроительству, чтобы в Него веровали как соделавшагеся по истине подобным нам и чтобы Он тем освятил самое наше рождение. Но оставится, говорит, земля, относительно которой Ахаз был в подозрении и за которую боялся, от лица двух царей. Это подобно тому, как если бы кто сказал ясно: когда Дева, зачавшая во чреве, родит, и ты, дом Давидов, наречеши имя, Ему Еммануил, тогда все, досаждающие святой земле, оставят ее; потому что она уже не будет доступна для хотящих опустошать ее. А (также) заключается здесь духовный смысл. Ибо когда родился Еммануил, истинно святая земля и город, то есть Церковь стала быть в доброй надежде и попрала всех врагов, которые, видя ее непреоборимою, удалились, оставив ее, как Богом спасаемую; потому что Аз буду ему, глаголет Господь, стена огнена окрест и в славу буду посреде его (Зах. 2:5).

Молоко и мед. Слово, переведенное как «молоко», в ассирийских и вавилонских текстах обозначает перетопленное жидкое масло, которое имеет более мягкий вкус и хранится лучше других молочных продуктов. Оно образуется в результате перетапливания, кипячения и процеживания коровьего масла. В сочетании с медом этот молочный продукт упоминается в ритуальных, медицинских и хозяйственных месопотамских текстах. Жидкое масло было одним из многочисленных ингредиентов приносимых богам возлияний. Медом обычно называли сироп из фиников или инжира. Дикий пчелиный мед тоже использовался, но пчеловодство еще не было развито.