Книга пророка Исаии, Глава 16, стих 12. Толкования стиха

И будет, сказано, в посрамление тебе, яко утрудися Моав о требищих. Слово к тому же. что значит сказанное по-видимому смело будет в посрамление тебе? "Для того, — говорит, — даровал Ты мне внутрь крепкие помышления, чтобы Тебе не обращающихся к Тебе ныне посрамить обличениями, какие им сделаны силой данных мне помыслов". Посему недостает слова их, чтобы здраво передать смысл сих слов. И будет в посрамление их тебе. Ибо как в битвах стоящие друг против друга, пока почитают себя равносильными, не обращаются в бегство и не отступают, но когда другая сторона берет над ними перевес, обратив тыл, бегут, так и душа, вооружившаяся бесстыдством, стояла не усрамляясь, но обличенная словом, для нее укоризненным, обращается к стыду. И поскольку это превращение (troph) происходит в сокровенности человека, то называется посрамлением (entroph). Итак, для того чрево возгласит, и внутренняя будут, аки стена, юже обнови Бог пророков, чтобы изменились и устыдились, начав почитать Бога, не знавшие полезного стыда. Яко утрудися Моав о требищих, и внидет в рукотворенная своя, да помолится, и не возмогут избавити его. Теперь Исаия пророчествует о конечном истреблении всякого идолослужения пришествием Слова, предсказывает, что тщетны все труды о сооружении храмов и бесполезны надежды на рукотворенная. Ибо, говорит, помолится, и не возмогут избавити его. Это исполнилось ныне в пришествие Христово: хотя, как утесы, стоят пресловутые храмы, однако уже нет демонской прелести, потому что сопротивная сила обращена в бегство таинством Креста, проповеданного во всей вселенной. Ибо сие слово еже глагола Господь на Моава, егда возглагола.

Когда Моавитяне уразумеют, что приносимые ими на высотах жертвы идолам бесполезны, и не помогают пролитые перед ними слезы, тогда обратятся к богам иных народов, пожелают прийти и помолиться в святилище Иерусалимском. Но враги не дозволят им этого.

Поэтому утроба моя будет звучать к Моаву как цитра и внутренности мои к стене из обожженнаго кирпича. И будет, хотя обнаружится, что Моав до утомления подвизался на высотах своих, и хотя он будет входит в святилища свои для молений, но не будет иметь более силы. Вот то слово, которое изрек Господь с того времени к Моаву. По уничтожении заблуждения Моавитскаго или вернее по превращении радости в печаль и слезы, утроба моя, пророка, которая музыкально устроена подобно цитре и которая, зачиная от страха Божия, произвела многих детей, так что нет ни одной струны, которая не издавала бы звука своего, огласится плачем Моава, приносящаго покаяние. И все внутренности мои к стене из обожженнаго кирпича, вместо чего Феодотион перевел к стене разрушенной. Ибо все укрепления противников на которыя они прежде надеялись, будут разрушены и падут. Внутренности же пророка — это те, о которых и Давид говорил в Псалме: благослови душе моя Господа, и вся внутренняя моя имя святое Его (Пс. 102:1). Ибо как цитра не издает громкаго и стройнаго звука, если лопнет хотя одна струна, так и духовная утроба пророка, если в нем будет недоставать хотя одной струны добродетелей, не будет в состоянии издавать приятное пение и возглашать к кирпичной стене всеми внутренностями. Есть и мнение философов, что добродетели находятся в связи между собою, и по апостолу Иакову у кого не будет доставать одной, у того нет всех добродетелей. Когда же Моав поймет, что он тщетно подвизался в этих учениях, которыя прежде считал высокими, то войдет в святилища свои, не в те, которыя святы сами по себе, но которыя заблуждающий считал святыми, и не будет в состоянии найти помощи. Или, может быть, оставив ложныя заблуждения постарается войти в святилища Церкви чтобы сделать их своими, просить и молиться, но не будет в состоянии. Ибо не тотчас, как захотим, мы можем получить совершенную добродетель. Что же касается слов: вот то слово, которое изрек Господь с того времени к Моаву, то мы должны знать, что это эпилог, повторяющий вступление, в котором сказал: слово против Моава или бремя, так что здесь окончил тем, чем там начал. С того же времени должно понимать так: с котораго начал говорить к нему, так что все, что сказал, есть одно слово Божие, то есть одно определение. Далее по LXX, которые перевели: внутренности пророка, как стена, возобновлены Богом, и он, то есть Моав, будет посрамлен и придет к жертвенникам и к тому, что сделано рукою, мы можем объяснить так, что внутренности пророка всегда обновляются и укрепляются Богом, чтобы противники были посрамлены и поняли, что тщетно то, что сделано рукою человеческою, и нисколько не служит ко спасению.
*** От того утроба моя будет стонать о Моаве как гусли, и внутренности мои о стене из обожженнаго кирпича. Чтобы кто-нибудь не подумал, что плач пророка есть выражение радости, которою он приветствовал бы пленение врагов народа Израильскаго, он говорит, что он с глубокою и искреннею сердечною печалью оплакивает разрушение могущественнейшаго некогда города.
*** И будет, хотя обнаружите что Моав до утомления подвизался на высотах своих, и хотя он будет входить во святилища свои для молений, но ничто не поможет. Это крайнее бедствие, когда не находят помощи у тех, которых всегда чтили с благоговением. Лишившись, говорит, сил своих по умерщвлении воинов своих, ты пойдешь к идолам, будешь молиться в капищах, но не найдешь помощи у тех, коих постигнет одинаковое с тобою опустошение.
*** С какого, ты думаешь, времени? Конечно с того, когда был сотворен Моав и Господь сказал: «Моавитяне и Аммовитяне не войдут в церковь Божию» (Втор. 23:3). Или с того времени мы должны понимать в смысле древняго времени, что Божественный приговор этот определен издавна, не в том смысле, чтобы предведение Божие вызвало причину опустошения, а в том, что будущее опустошение было предведомо величию Божию.

И будет в посрамление тебе: он, говорит, посрамлен ради идолов, на которых возлагал надежду, почему прибавляется: хотя и явится Моав, и будет до утомления подвизаться на высотах, и придет к святилищу своему помолиться, но ничто не поможет, так что сознают, что ни от кого нет помощи, только от Того, кто хранил Иерусалим и разрушил его.

И что еще к тому, говорит, случится имеющее послужить тебе в стыд и посрамление? Напрасные труды предпримешь ты, наполняя кровью жертвенники твои, совершая непрестанные жертвы и принося молитвы рукотворенным: не получишь отсюда ничего, что бы служило на пользу и к спасению; они не могут избавить тебя от грозящих зол. Ибо какая сила в бездушных идолах, которые и суть изобретения искусства человеческого и содетелями своими имеют покланяющихся им? Итак подобни им да будут, как говорит блаженный Давид, творящии я, и вси надеющиися на ня (Пс. 113:16). Должно же знать, что Моавитяне были очень суеверны, были птицегадатели, лжепророки, тщеславились чудесами и весьма много доверяли несчастиям, происходящим от волхования. Ибо они думали, вероятно, что в состоянии будут преодолеть силу неприятелей не столько, как я полагаю, строевою опытностью, сколько помощью от богов их. Но ошиблись они в надежде своей, призвав на помощь, чрез жертвы и молитвы, бездушное вещество.

на высотах... к святилищу. Будет поклоняться идолам и просить у них помощи.

«Явится», т. е. предстанет пред жертвенником (ср. Ис. 1:12). «Будет до утомления» – чтобы вымолить помощь у своих богов (ср. 3 Цар. 18 и сл. Ис. 15:2).