Где еще присовокупляется:
и видение колес, и coтвopeниe их, яко видение фарсиса, и подобие едино четырем: и дело их бяше, якоже еще бы было коло в колеси.
Что это значит, что впереди было сказано об одном колесе, а после присовокупляется:
яко аще бы было коло в колеси, если не то, что Новый Завет скрывался под иносказанием в букве Ветхого Завета? Поэтому тоже самое колесо, явившееся подле животных, описывается имеющим четыре лица; потому что Св. Писание разделено на четыре части по обеим Заветам. Ибо Ветхий Завет состоит из закона и Пророков, а Новый из Евангелия и деяний и учения Апостольских. Но мы знаем, что куда мы обращаем лицо, там и видим то, что необходимо. Итак колесо имеет четыре лица; потому что видит пресекаемое в народах зло законом, потом видит тоже делаемое чрез Пророков, далее чрез Евангелие, и наконец прозрело то, что должно было быть чрез Апостолов истребляемо в делах человеческих. Еще можно разуметь четыре лица у колеса так, что Св. Писание благодатью проповеди сделалось известным в четырех частях миpa. Поэтому и хорошо описывается тоже колесо сперва явившимся подле животных, а после имеющим четыре лица; потому что если бы закон не был согласен с Евангелия, то не был бы известен в четырех частях мира.
Затем следует:
и вид колес, и дело их, как бы вид моря. Священные изречения справедливо уподобляются видению моря; потому что в них великие книги мнений, кучи смыслов. Священное Пиcaниe справедливо называется подобным морю, потому что в нем мысли слова утверждаются таинством Крещения. Или наверное надобно думать, что мы на кораблях плывем по морю, когда стремимся к вожделенной земле. Но чего мы желаем, если нe той земли, о которой написано:
часть моя еси на земли живых (
Пс. 141:6)? Но как я сказал, тот на дереве носится, кто переплывает море. И мы знаем, что Св. Писание чрез закон предсказывает нам о дереве креста, когда говорит:
проклят есть от Бога всяк висяй на древе (
Втор. 21:23). Это Павел относит к Искупителю нашему, говоря:
быв по нас клятва (
Гал. 3:13). И чрез Пророков возвещается древо, когда говорится:
Господь воцарися (от древа) (
Пс. 95:10). И еще:
вложим древо в хлеб его (
Иер. 11:19). А чрез Евангелие ясно указывается на древо креста, там, где объясняется самое страдание Господа, о котором были пророчества. Чрез Апостолов же этот самый крест обносится и в словах и делах, когда Павел говорит:
мне же распяся, и аз миру (
Гал. 6:14). И еще:
мне же да не будет хвалитися токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа (Там же). Итак для нас, стремящихся к вечному отечеству, Св. Писание четырьмя своими лицами есть море. Оно проповедует о кресте, потому что несет нас на древе к земле живых. Если бы Пророк не взирал на Св. Писание, как на подобие морю, то не стал бы говорит:
наполнися вся земля ведения Господня, aки вода многа покры море (
Ис. 11:9). Далее следует:
и пoдoбиe едино четырем: (и вид их)
и дело бяше, якоже аще бы было коло в колеси.
Одно подобие в этих самых четырех; потому что проповеданное законом проповедано и Пророками; Проповеданное Пророками исполнено в Евангелии; что исполнено в Евангелии, о том в мире проповедали Апостолы. Итак одно подобие в этих самых четырех; потому что Божественные изречения, хотя и разделены по временам, однако же соединены по смыслу.
(И вид их) и дело бяше, якоже аще бы было коло в колеси. Колесо в колесе, как сказали мы, есть Новый Завет в Ветхом Завете; потому что предобразованное в Ветхом Завете исполнено в Новом Завете. Ибо, чтоб из многого сказать о немногом, что значит, что от сонного Адама творится Ева (
Быт. 2:21, 22), если не то, что во время смерти Христа образуется Церковь? Что значит, что Исаак ведется на жертвоприношение, и несет дрова, возлагается на жертвенник, и остается живым (
Быт. 22:6), если не то, что Искупитель наш, ведомый на распятие, Сам нес на себе древо креста? И таким образом Он умер за нас на жертвеннике по человечеству, пребывая впрочем бессмертным по Божеству. Что значит, что убийца по смерти Первосвященника возвращается в свою землю (
Чис. 35:25;
Нав. 20:6), если не то, что род человеческий, нанесший сам себе смерть грехом, после смерти истинного Священника, т. е. Искупителя нашего, разрешается от уз грехов своих, и опять готовится к владению в раю? Что значит, что над очистилищем заповедуется устроить покров (
Исх. 25:17), над которым поставляются два Херувима, один наверху с одной стороны, а другой наверху с другой стороны, из чистого золота, с распростертыми крыльями, и прикрывающие очистилище (прорицалище), которые взаимно смотрят на очистилище обращенными лицами, если не то, что оба Завета согласуются на Ходатае Бога и человеков так, что означаемое в одном проясняется в другом? Об этом чрез Павла говорится:
Егоже предположи Бог очищение верою в крови Его (
Рим. 3:25). Нo что означено двумя Херувимами, которые называются полнотою ведения, если не два Завета? Из них один стоит наверху очистилища с одной стороны, а другой наверху же с другой; потому что начатое пророчеством обетование о воплощении Искупителя нашего в Ветхом Завете, вполне исполнено в Новом Завете. Но два Херувима сделаны из самого чистого золота; потому что тот и другой Завет содержат в себе чистую и простую истину. Но они (Херувимы) распростирают крылья, и прикрывают очистилище; потому что мы, составляя очистилище всемогущего Бога, прикрываемся от угрожающих наказаний назиданием Св. Писания. Когда мы внимательно смотрим на мысли его, тогда на крыльях его возлетаем от заблуждения в неведении. Итак два Херувима взаимно смотрят на себя лицами обращенными к очистилищу; потому что оба Завета ничем не противоречат друг другу. И они как бы взаимно обращают лица один к другому; потому что обещанное одним исполнено в другом, когда они видят среди себя Ходатая Бога и человеков. Херувимы отвратили бы лица друг от друга, если бы в том, что обещал один Завет, другой отказывал. Но поелику они согласно говорят о Ходатае Бога и человеков, то Херувимы пристально смотрят на очистилище, чтобы взаимно взирать друг на друга. Итак
колесо в колесе, потому что в Ветхом Завете вмещается Завет Новый. И, как мы уже часто говорили, — что Ветхий Завет обетовал, то Новый исполнил; и что тот прикровенно предвозвещает, этот ясно гласит об исполнении. Итак Ветхий Завет есть пророчество о Новом Завете, а Новый Завет есть изъяснение Ветхого Завета.
