Книга пророка Иезекииля, Глава 1, стих 13. Толкования стиха

Стих 12
Стих 14

Толкование на группу стихов: Иез: 1: 13-13

Бл. Феодорит усматривает в этих явлениях знамения бедствий, которыми Господь карает нечестивых. «Видиние cиe страшно, исполнено ужаса и предзнаменует угрозу наказанием; потому что угли огненные, сообращающияся свещи, исходящая оттуда молния, быстрое движение туда и сюда животных и возсиявающий при сих движениях свет суть знамения будущих бедствий. Ибо и блаженный Давид поставляет cиe в числе наказаний, говоря: и падут на них углия огненная (Псал. CXXXIX:11); молния умножи и смяте я (Псал. XVII:15); блесни молния и разженеши я» (Псал. CXLIII:6).

Толкование на группу стихов: Иез: 1: 13-13

Далее следует: и посреди животных видение, яко углия огня горящаго, яко видение свещ. Вид животных уподобляется углям горящего огня и свечам. Ибо кто прикасается к углю, тот загорается; потому что кто имеет частое общение с святым мужем, тот от частого свидания с ним, от собеседования с ним, от примера деятельности начинает воспламеняться к любви истины, к удалению от мрака грехов своих, к сильному желанию света, и к пламенной истинной любви, тогда как прежде сего столько был мертв по нечестию, сколько был холоден. Но свечи распространяют свет свой далее, и стоя на одном месте, проливают свет на другое. Ибо кто силен духом пророчества, словом учения, благодатью чудес, того мнение далеко и обширно светит, как свеча; и слушающие его благие наставления, восставая чрез них к любви небесного, тем самым, что в себе отражают добрые дела, как бы освещаются светом от свечи. Итак, поелику святые мужи воспламеняют некоторых, находящихся вблизи их, к любви небесного отечества как бы чрез соприкосновение; то они угли. Но поелику некоторым, вдали находящимся, светят, указуя им путь, чтоб они не падали во тьму греха: то они свечи. Различие между углями и свечами состоит в том, что угли хотя и горят, но не прогоняют тьмы в том месте, на котором лежат; а свечи, издавая пламенный свет, прогоняют облежащую вокруг них тьму. Здесь надобно заметить, что есть много святых, столь простых и сокровенных, и скрывающихся в безмолвии в местах уединенных, что жизнь их едва может быть известна другим. Итак что ж они, если нe угли? Они хотя по горячности духа имеют жар, но не имеют пламени для примера. Они не разгоняют греховной тьмы в сердцах других, потому что решительно не хотят, чтоб их жизнь была известна. Для самих себя они разжены, но другим не светят своим примером. Но те, которые и примеры добродетелей являют, и показывают свет доброй деятельности идущим своего жизнью и учением, по справедливости называются свечами; потому что и горячностью желания, и пламенем слова, разгоняют тьму заблуждения в сердцах грешников. Итак кто в сокровенности живет хорошо, но не содействует преуспеянию других, тот уголь. А кто, будучи поставлен для показания другим примера святости, показывает свет праведности другим от себя самого, тот свеча, потому что и сам в себе горяч, и другим светит. Далее следует: видение свещ сообращающихся посреде, животных, и свет огня, и от огня исхождаше яко молния. Среди животных виден распространяющейся огнь; потому что, если бы те пернатые животные не принимали жара от огня истины, то oни не горели бы наподобие углей и свеч. Ибо именем огня обыкновенно означается Дух Святый. О Нем в Евангелии Господь говорит: огня приидох воврещи на землю, и что хощу, аще уже возгореся (Лк. 12:49)? Ибо, когда плотская душа принимает Святаго Духа, тогда, будучи воспламенена духовною любовью, плачет о зле, которое соделала. И окружность горит, когда сердце грешника, будучи обвиняемо его совестно, загорается и пламенеет от скорби покаяния. Поэтому еще написано: Бог твой, огнь потребляяй есть (Втор. 4:24). Поелику Создатель наш ту душу, которую наполняет, очищает от ржавчины грехов, то и называется и огнем, и потребляющим. Итак Святый Дух называется светом огня среди животных, и от огня исходящими яко молния; потому что, наполняя всю Церковь, Он бросает из себя пламя любви в сердца избранных, чтобы, подобно молнии, поразить их страхом, и коснеющие сердца воспламенить к любви Его. Но поелику Дух Святый есть Бог, совечный прежде веков Отцу и Сыну; то надобно исследовать, почему Он называется разбегающимся (discurrens)? Ибо всякий разбегающийся приходит на место, на котором его не было, и оставляет то, на котором был. Итак каким образом назовем мы Духа разбегающимся, когда все в нем, и нет места, где бы Его не было? Как написано: Дух Господень исполни вселенную (Прем. 1:7). И еще, когда описывается похвала Премудрости, присовокупляется: есть бо в той Дух разума свят, единородный, многочастный, тонкий, благодвижный (Прем. 7:22). И несколько после: человеколюбив (Прем. 7:23). От этих слов опять рождается для нас важный вопрос: почему тот Дух, Который наполняет все, называется еще движимым и постоянным? Но если мы обратимся к быту человеческому, то скоро откроем смысл говорящего. Потому что человек, который повсюду ходит в той стране, в которой находится, без сомнения повсюду находит встречи, и вдруг является там, где о нем и не думают. Итак всемогущий Дух, для обозначения везде присутствия называется и движимым, и вместе недвижимым. Недвижимым потому, что по естеству все содержит, движимым потому, что повсюду является даже не ведающим Его. Итак, содержа все, Он называется недвижимым, а являя себя присутствующим при всех, называется движимым. Итак блеск огня, и от огня исходящая молния разбегается между пернатыми животными; потому что Дух Святый присущ всем вообще и каждому порознь, и воспламеняет тех, которых касается, и освещает тех, которых воспламеняет, чтоб они после прежнего холода будучи зажжены горели, и огнем любви, который получили, показывали пламя примеров. Потому что молния, исходящая от этого огня, потрясает закосневающие души, и потрясением возбуждает их и воспламеняет, чтобы после любви они горели и светили. Поэтому в другом месте написано: престол Его пламень огненный, колеса Его огнь палящ (Дан. 7:9). Ибо тем, которые охраняют души, и приняли тяжелые обязанности быть пастырями стада, не дозволяется переменять места. Но поелику они, пребывая в одном месте, носят на себе присутствующее Божество и пламенеют; то престол Божий называется пламенем огненным. А те, которые по любви к Господу расходятся на проповедь, суть колеса этого палящего огня; потому что, по желанию Его расходясь по различным местам, они как сами горят, так и других воспламеняют. Впрочем различие и движимость Духа можно разуметь и иначе. Потому что Он в сердцах Святых по некоторым добродетелям всегда пребывает, а по некоторым отходя приходит, и приходя отходит. Ибо в вере, надежде и любви, и в других благах, без которых нельзя достигнуть небесного отечества, например, в смирении, чистоте, правде и милосердии, Он не оставляет сердец совершенных. Но в даре пророчества, плодовитости учения, творении чудес, Он иногда присутствует в своих избранных, а иногда отступает от них. Присутствует для того, чтобы возвысить их, а отступает для того, чтобы смирить. Присутствует, чтобы прославить их проявленною силою; отступает, чтоб они, по отнятии этой силы Его, познали самих себя. Присутствует для показания, что они чрез Него; отступает, для явления того, кем или каковыми они остаются без Него. Итак в тех добродетелях, без которых нельзя достигнуть жизни, Святый Дух постоянно пребывает в сердцах своих избранных; почему правильно называется неподвижными. А в тех, которыми показывается сила святости, иногда милосердо присутствует, а иногда милосердо отступает; почему правильно называется движимым. Итак Дух называется разбегающимся и движимым потому что не постоянно пребывает в знамениях и чудесах по желанию каждого. Но хорошо Он представляется разбегающимся между святыми животными. Потому что бегание туда и сюда принадлежит скорости. Но между совершенными разбегается Дух потому что хотя от сердца их отступает на некоторое время, однако же скоро возвращается.

Толкование на группу стихов: Иез: 1: 13-13

И подобие животных и вид их как огонь горящих углей и как вид светильников. Таково было видение, обращающееся в разные стороны среди животных, — сияние огня и молния, исходящая из огня. И животные шли и обращались назад подобно сверкающей молнии. LXХ: И среди животных видение как огонь горящих углей, как вид светильников, обращающихся в разные стороны среди животных, и сияние огня, и из огня выходила как бы молния. Следующее же затем: и животные бегали и обращались назад как вид везека прибавлено в переводе Семидесяти из издания Феодотиона. Чтобы пророк не казался противоречащим предшествующим двум мыслям, они сочли нужным умолчать о том, что считали противоречащим, то есть: и животные двигались с обращались назад, чтобы не возбудить соблазна в читателе. Но лучше в божественных книгах переводить то, что сказано, хотя бы ты и не понимал, почему это сказано, нежели опускать то, чего не знаешь. Также и многое другое, что невыразимо и чего не может постигнуть дух человеческий, было бы уничтожено вследствие этого произвола. Но мы можем сказать следующее: подобно тому, как в Притчах в одном и том же месте написано (Притч. 26:4—5): не отвещай безумному по безумию его, да не подобен ему будеши, и затем говорится то, что нам кажется противоречащим: отвещай безумному по безумию его, да не явится мудр у себе, и то и другое взаимно согласуется по различию времен и лиц, когда и глупый пренебрегается, как не принимающий мудрости, и глупое высокомерие отстраняется другою глупостью, соответственно чему и апостол говорит: бых несмыслен, вы мя понудисте (2 Кор. 12:13): так и в этом месте мы должны спросить себя, почему выше два раза было сказано: животные не обращались назад во время шествия, а теперь один раз (сказано): животные бегали и обращались назад. И это оставалось бы вопросом, если бы далее не следовало: подобно сверкающей молнии, которая на еврейском языке называется besec и которую Симмах перевел: как вид луча молнии. Таким образом, как эфир освещается искрами частых огней и в мгновение ока и моментально молнии разбегаются в разные стороны и возвращаются назад, не теряя вместилища и, так сказать, источника и вещества огня, так и эти животные, беспрепятственно продолжая путь, спешат вперед. Если же они видят нечто противустоящее их стремлению, то не столько возвращаются назад, сколько суживаются, с тем чтобы опять расшириться и давать свет, который они несколько затемнили, чтобы дать рабам пищу в свое время и не давать святыни псам и не бросать бисера пред свиньями (Мф. 7:6). Поэтому и Павел говорит: млеком вы напоих, а не брашном, ибо не умножасте (1 Кор. 3:2). Избрание же Иуды и помазание Саула не доказывают незнание Богом будущего, но показывают, что Он есть Судия настоящего. Поэтому и апостолам Он заповедует, чтобы, увидев дом, недостойный приветствия, они наперед отрясали ноги и чтобы возвращался к ним мир, данный ими дому. Уголья же горящего огня и светильники, обращающиеся в разные стороны среди животных, объяснены в толковнии на оное место Исаии; „и пожрет огонь, как вещество сена, и освящу их горящим огнем» (Ис. 5:24). О них и в другом месте написано: падут на них углия огненная (Пс. 139:11). И против льстивых уст в другом псалме говорится: что дастся тебе или что приложится тебе к языку льстиву? Стрелы сильного изощрены, со угльми пустынными (Пс. 119:3—4). И в ином месте: имаши углие огненное, сядешь на них: сии будут тебе помощь (Ис. 47:14). На какое бы творение мы ни обратили взор, оно сияет боговедением, так как из творений познается Творец. Из среды животных исходит блеск огня и молния. Ибо если сведешь Евангелия, то среди буквы и маловажной истории откроешь таинства Духа Святого.

Источник

Творения блаженного Иеронима Стридонского. Часть 10. Киев, 1886. С.16-18. (Библиотека творений св. отцов и учителей Церкви западных, издаваемые при Киевской Духовной Академии, Кн. 17.)

Толкование на группу стихов: Иез: 1: 13-13

горящих углей... огонь... сияние... молния. Огонь - это первичный вид богоявления (Быт. 15,17; Исх. 3,2; 13,21.22; Чис. 11,1; Пс. 17,9).

Толкование на группу стихов: Иез: 1: 13-13

Пророк увидел большое грозное облако, движущееся с севера, вокруг него было необыкновенное сияние, внутри него «как бы свет пламени из средины огня» и в нем подобие четырех животных с четырьмя лицами и четырьмя крыльями и руками у каждого животного при одной голове. Лица были подобны человеческому (спереди), львиному (с правой стороны), тельца (с левой стороны) и орла (на обратной стороне отношению к человеческому лицу).

Вид этих животных, которые в 10-й главе называются херувимами, был подобен виду горящих углей, быстрота их движений сравнивалась со сверканием молнии; между ними – огонь, из которого исходят сияние и молнии.


Источник

Священное Писание Ветхого Завета : учебное пособие для 3-го класса / Под ред. иеродиакона Сергия (Соколова) – Загорск : 1986. / Ч. 1. : Исторические Книги. – 121 с.; Ч. 2. : Пророческие книги. – 187 с.

Толкование на группу стихов: Иез: 1: 13-13

Взаимно соприкасающимися крыльями своими херувимы оцепляли определенное место, которое, как уже можно было заключить из такого необыкновенного ограждения его, имело какое то особенное назначение. Описание этого места и заключается в 13 ст. Начало стиха у LXX передается несогласно с евр. т.: «и посреде животных видение», таким образом, по LXX пророк в 13а описывает уже место между херувимами, а по евр. тексту и рус. пер. еще самих херувимов, о том же, что было между ними, говорит лишь в 13в. Именно евр. текста описывает здесь херувимов со стороны цвета их, который был огненным, так что они представлялись целиком огненными и сверкали как светильники. Но теперь уже почти все отдают в этом месте предпочтение LXX: о виде животных пророк уже говорил в 5 ст., тогда и следовало сказать, что он был огненный; и как херувимы могли иметь вид углей и лампад? они могли только сиять как те и друие: да и сияние угля и лампады слишком различно, чтобы служить сравнением для одного и того же предмета; вероятно мазореты просто хотели договорить недосказанное пророком о цвете херувимов. Таким образом, можно считать несомненным, что те угли и лампады, на которые евр. т. хочет, чтобы походили херувимы, были новым данным видения: они напоминали то место, которое было оцеплено крыльями херувимов; содержание для такого места вполне, подходящее. Угли между херувимами называются горящими, что бы показать, что они были не черные и потухшие, а красные, еще горячие и в самом процессе горения. Объясняют присутствие здесь углей по аналогии с видением Исаии, в котором серафим берет горящий уголь с алтаря и которое след. предполагает, как и апокалиптические видения (Откр. 8:3, 5; Ис. 6:6), у престола Божия алтарь с углями; хотя под своими загадочными углями пророка Иезекииля не видел жертвенника, и он мог описывать не ту сферу небесную, какую описывали Исаия и Иоанн Богослов, но это не мешает углям между херувимами придавать тоже жертвенный характер: херувимы являются с символами постоянного всесожжения Богу; отсутствие жертвенника могло указывать на самую высокую и чистую духовность этого всесожжения. Если Бог есть огонь поядающий, то место, на которое ступает Он, восседающий на херувимах, т. е. ближайшим образом херувимы, должно гореть, а продукт горения – уголь. «Как вид лампад». Светильники перед престолом Божиим находятся и в видениях Апокалипсиса и объясняются самим тайнозрителем, что это «суть семь духов Божиих» (Откр. 4:5) и «семь церквей» (Откр. 1:12–13, 20). Воззжение светильника пред Богом – обряд богопочитания, знаменующий теплоту и самоотверженность служения Богу. Если «духи Божии» и «церкви» являются перед престолом Божиим не со светильниками, а сами превращаются в светильники, то этим идея увеличивается до необыкновенных размеров. У Иезекииля вместо этого светильники являются в явно близком, но точнее не определяемом отношении к херувимам, сопровождая их явление. Но символика их та же, что и в Апокалипсисе: духовное горение всего существа пред Богом. В картине явная постепенность: угли, лампады, молнии; угли может быть занимают низ, переходя в верху в пламя и еще выше разряжаясь молниями. «Огонь ходил между животными». С евр. буквально: «она («ги») ходила между животными». Кто она? к какому существительному относится местоимение ж. р.? Впереди в стихе есть два существительных ж. р.: вид («демут») и огонь («еш»; в евр. «горящих углей» выражено: «углей огня горящаго»). Первое стоить слишком далеко и подлинность его сомнительна; притом как может вид животных ходить между животными? Второе занимает слишком подчиненное положение: стоя в качестве определения в «угли», оно по евр. составляет с ним одно слово (casus constructus). Но так как все перечисленное доселе содержание пространства между херувимами было огненное, было огонь в таком или ином виде, то не очень погрешит тот читатель пророка, который (как рус. пер.) будет разуметь под «га» – «она» огонь. Не употреблен ли здесь ж. р. вместо несуществующего в евр. яз. ср. р.? Если пророк хотел сказать: «это (т. е. все указанное раньше – угли, светильники) ходило между животными», как он мог выразить «это», как не через «вот» («это», «то») или «ги» («оно»)? Если бы грамматически и невозможно было такое понимание «ги», то по ходу речи и существу дела ничто другое, как именно все перечисленное ранее, скорее всего должно быть тем, что «ходило между животными». Пророк, по крайней мере до сих пор, видит херувимов лишь в движении; след. все, что было между херувимами, место между ними со всем его необыкновенным содержанием – углями, лампадами, должно было двигаться, «идти с» («митгаллекет») ними. Взаимновозвратная форма глагола «галак» – «идти», поставленная здесь, указывает на точное отношение между движением того, что было между животными (углей и лампад), и движением самих животных, а равно на взаимную зависимость движения этих огненных элементов друг от друга: они двигались не только по мере движения животных и в зависимости от их движения, но двигались и в зависимости друг от друга: движение одного из этих элементов вызывало движение другого; здесь все было движение и жизнь. LXX дают по-видимому другое чтение этого места: опуская «ги» («она» или «оно»), они согласуют глагол «митгаллекет» («ходил») с λαμπαδες и переводит его συστρεφομενων «сообращающихся»: «яко видение свещ сообращающихся посреде животных». Συστρεφεσθαι означает совместное, зависимое друг от друга обращение или кружение; таким образом этим словом у LXX указывается на то, что светильники, которым оно служит определением, вращаются совместно или друг с другом, или с углями, или с животными, или со всем этим вместе (что скорее всего). Мы видим, что к светильникам ли относить глагол «митгаллекет» с LXX или читать для него с евр. т. особое подлежащее («ги» «оно»), мысль будет та же, что и могло дать право LXX на свободный перевод здесь. «И сияние от огня». Из этого замечания прежде всего видно, что угли и лампады, находившиеся в постоянном движении, сливались для пророка в одну массу огня, которая распространяла кругом себя свет. Вместе с тем замечание показывает, что сияние, исходившее от этого огня, было особенной силы (иначе не нужно было и говорить о нем, так как каждый огонь дает сияние), на что указывает и евр. слово «ногах» («сияние»), которое служит поэтическим, след. особенно сильным обозначением света (Ис. 4:4, Ис. 60:20, Ис. 62:1; Авв. 3:11 и др.) и употребляется о сиянии Славы Божией (Иез. 10:4). Это было то сияние, на которое пророк обратил внимание еще в начале видения (ст. 4, где то же по евр. «ногах»): им озарено было то облако, которое шло к нему, так как это облако заключало в себе 4 херувимов, то сияние это, озаряя всю громаду («великое облако») его, служило неизмеримым, обнимавшим весь небосклон («вокруг него» т. е. облака ст. 4) ореолом, достойным по величине своей тех, кого он окружал. – Огонь между херувимами испускал не одно лишь тихое, кроткое сияние («ногах» в Ис. 62:7 об утренней заре, Иоил. 2:10 о сиянии светил). Он беспрерывно («исходила» по евр. прич. «исходящая») сверкал молнией. Из всех родов земного света молния одна приводит нас кроме восхищения в некоторый трепет и потому может служить наилучшим подобием того света, которым сияет Божество. Кроме того молния может быть названа светом внутренним, сокровенным, лишь временно прорывающимся наружу и видимым для человека, и этим она наиболее напоминает невидимый для человека божественный свет (в службе Преображения: «сокровенную молнию под плотию существа Твоего носяй»). Благодаря этому молния в Ветхом Завете часто выступает атрибутом богоявления: молниями блистала Синайская гора, когда на нее сошел Бог; о молнии упоминается в псалмических описаниях ожидаемых или просимых богоявлений (Пс. 17 и др. ср. Авв. 3:4, 11); в Апокалипсисе от престола Божия исходят молнии (Откр. 4:5). То, что огонь между херувимами испускает молнии, свидетельствует о высокой степени богоподобия херувимов: они сияют славой, напоминающей славу Божественную.

Толкование на группу стихов: Иез: 1: 13-13

Симмах перевел это так: как вид луча молнии. Видение cиe страшно, исполнено ужаса, и предзнаменует угрозу наказанием; потому что угли огненные, сообращающиеся свещи, исходящая оттуда молния, быстрое движете туда и сюда животных и воссиявающий при сих движениях свет суть знамения будущих бедствий. Ибо и блаженный Давид поставляет cиe в числе наказаний, в одном месте говоря: град и углие огненное (Пс. 17:13.), и падут на них углия огненная (Пс. 139:11.), и в другом: молния умножи, и смяте я (Пс. 17:15.), и еще: блесни молнию и разженеши я: посли стрелы Твоя, и смятеши я (Пс. 143:6.).