Книга пророка Иеремии, Глава 36, стих 23. Толкования стиха

Иоаким сидел перед обогревавшей зал жаровней, когда к нему вошли взволнованные вельможи и рассказали о пророчествах книги. Царь велел прочесть ему рукопись вслух. Один из царедворцев, Иегуди-бен-Натан, который, вероятно, принял дело особенно близко к сердцу, стал читать. Все думали, что грозные слова человека Божиего хоть немного встревожат Иоакима, но легкомысленного царя смутить было куда труднее, чем его отца Иосию. Как только Иегуди прочитывал три-четыре строки, царь брал у него из рук свиток, отрезал прочитанное и, к ужасу присутствующих, бросал в огонь. Когда это странное чтение кончилось и от книги осталась лишь горсть пепла в жаровне, Иоаким, ни словом не обмолвясь о ее содержании, приказал арестовать и Иеремию, и Баруха. Но те уже находились в безопасном месте.

И быть чтущу Иудину. Царь, услышав это, — услышав то, что может и камень сделать мягким, — изрезал книгу; (это похоже на то), как если бы кто-нибудь, не нашедши врача, взяв лекарство, бросил в огонь. Видишь неистовство и свирепость? Не просто изрезал, но бросает в огонь, к великому изумлению предстоящих. Некоторые, говорит, противились. (И через несколько слов). Смотри на демоническое неистовство: пылал ненавистью не только к пророку, но и к словам и к письменам. * * * Принесена была книга, исполненная предсказаний о бесчисленных благах (потому что предсказание о бедствиях было избавлением от бедствий), и была читана. Припомните, прошу вас, обещание (доказать, что иудеи не щадили пророческих книг) Когда Иегудий прочитывал три или четыре столбца, царь отрезывал их писцовым ножичком и бросал на огонь в жаровне, доколе не уничтожен был весь свиток на огне, который был в жаровне. Видишь ли, как они не щадят даже и книг? Как не воздерживаются даже и пред божественными Писаниями? Так как в книге говорилось о пленении Иерусалима, то он изрезал ее, и, не нашедши пророка, излил свой гнев на книгу. А кто так неистовствует против неодушевленных вещей, тот чего не сделал бы, если бы нашел одаренного душою? Как дикие звери, поймав сражающихся с ними, — после того, как эти убегут, оставив в устах зверей свои кожаные одежды, — терзают сами кожи, чтобы удовлетворить своему гневу, так точно поступил и царь. Не нашел он того, кому принадлежал свиток, и изрезал самый свиток, и не только изрезал, но и бросил в огонь в жаровне, чтобы не осталось и следов тех письмен. Но еще не всю узнали вы ярость его; вполне же узнаете ее, если тщательно вникнете в повествование. Не сказано, что он прочитал всю книгу и затем сжег; но: прочитывал три или четыре столбца, царь отрезывал их писцовым ножичком и бросал на огонь. Не дождался даже и окончания чтения, но в самом начале тотчас ожесточился. Потому не безопасно было для пророков ясно предсказывать иудеям все будущие бедствия. Если царь не мог терпеливо слушать о временном плене, то как он перенес бы, узнав о плене постоянном? О неясности пророчеств

Текст, записанный столбцами. Слово, переведенное здесь как «столбец», обычно обозначает «дверь». Можно предположить, что листы свитка были скреплены между собой петлями, или, возможно, речь идет только о размерах каждого листа с обычную табличку для записи. Эти таблички, как правило деревянные, покрытые пчелиным воском, были обнаружены среди других предметов на затонувших кораблях, а также в археологических материалах новоассирийского периода (напр., шестнадцать досок из слоновой кости, найденных на дне колодца в Нимруде). Писцовый ножичек. Можно вообразить себе, что Иоаким взял писцовый (перочинный) ножичек у писца, чтобы отрезать столбцы от свитка, или просто приказал делать это самому писцу. Однако если это был пергаментный свиток, то его было легче разрезать в местах соединения частей. Пергамент сгорал не так быстро и оставлял весьма неприятный запах. Если же это был папирусный свиток, разрезать его было легче и сгорал он быстрее. Разрезание и сожжение как способ избавления от предсказанных явлений. В определенном смысле, разрезая и сжигая свиток Иеремии, царь совершал ритуал устранения дурных предсказаний, стремясь отвратить их действие. В начале 2–го тыс. до н. э. у египтян бытовала практика записи на глиняных чашах или статуэтках названий городов, которые должны были подвергнуться нападению, и произнесения над ними соответствующих заклятий, призванных способствовать их уничтожению. Запись пророчества, произнесенного Иеремией, означала, что оно должно было вступить в действие. Путем сожжения свитка Иоаким надеялся предотвратить воплощение в жизнь записанных на нем предсказаний.

царь отрезывал их... доколе не уничтожен был весь свиток на огне. Ср. 4 Цар. 22,11-13. В тщетном стремлении лишить пророческие слова их силы царь уничтожает рукопись.

Когда царю читали свиток, он брал его по частям в руки и сжигал на жаровне, показывая этим презрение к Иеремии.