Екклезиастик (Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова), Глава 8, стих 6. Толкования стиха

В числе девяти плодов духа (Гал. 5:22) полагается благость, т.е. снисходительное и неподозрительное обращение с другими. Некто из святых пишет, что все мы находимся под эпитимиями, т. е. за слабость нашу и за грешныя немощи наши все мы находимся под запрещением Божиим. Не похвалится всяка плоть пред Богом. (1 Кор. 1:29)

Порицающий ближнего за некое прегрешение запутается в собственных сетях: Что посеет человек, то и пожнет (Гал. 6:7), ибо оставляет его Бог за отсутствие сострадания и за напыщенность. И в то же самое прегрешение впадет, если посредством покаяния не умилостивит Бога, исповедуясь в своем падении¹. Порицаемый же, если спокойно и благодарно воспримет порицание, сочтя себя виновным в этом порицании, то ради смирения своего будет покрыт Богом, чтобы ему уже больше не поддаться тем же прегрешениям. Порицание творит людям сердечную печаль, однако становится для претерпевшего причиной чистоты. И сколь великое уважение он покажет к Христовой истине, то во столько же раз больше он будет прославлен², и услышит от Врача душ наших: вот, ты выздоровел; не греши больше (Ин. 5:14). Говорит же и один мудрец: Не укоряй человека, обращающегося от греха, но лучше помышляй доброе пред лицом Господа и человеков. Посему будем хранить, возлюбленные, сердце наше утвержденным, чтобы не внимать чужим падениям и не порицать, чтобы и мы не услышали от Давида: сынове человечестии, зубы их оружия и стрелы, и язык их меч остр (Пс. 56:6).

Даже согрешающего нельзя укорять по слову Писания: Не укоряй человека, обращающегося от греха. Укоризна, как известно, никогда не служила на пользу прегрешившим. В наставлениях ученику своему Тимофею Апостол советует обличать, увещевать, запрещать (См. 2 Тим. 4:2), но не предлагает укорять, поскольку это действия прямо противоположные. Цель обличения — исправить грешника, цель укоризны — осрамить падшего.

Подвергшегося падению хорошо поднять на ноги, а не осмеять. Если брат, уступив врагу, бежит из монастыря, и ты, монах, пойдешь искать его, и найдешь, то говори с ним мирно, чтобы не приложить болезнь на болезнь души его. Озирайся и сам на себя, чтобы и тебе не подпасть искушению.

Но к чему мне говорить о неверных, когда некоторые владыки Церквей подобным же образом ругаются над людьми, жизнь их почитают безумием, и не хвалят их настоящего поведения, а только порицают их прежние грехи? Они не слышат того, что повелено: «Не укоряй человека, обращающегося от грехов своих» .

Это было дело Божия человеколюбия, чтобы и говорящий, и слушающие подлежали одним и тем же законам, были причастны одному и тому же естеству, чтобы каждый был одинаково ответствен в том, что преступает закон. Для чего? Для того, чтобы он предлагал упрек в соразмерной степени, чтобы сделался снисходительным к согрешающим, чтобы, вспоминая о своей собственной немощи, не причинял несносного обличения. Поэтому Бог не свел с небес ангелов и не приставил их учителями к человеческому естеству, чтобы по причине превосходства своей природы и по причине неведения человеческой немощи они не делали упреков против нас очень беспощадно; но Он дал смертных людей учителями и священниками, людей, облеченных немощью, чтобы одно и то же, виновность в том же самом и говорящего, и слушающих сделалась уздой для языка говорящего человека, не позволяющего делать обвинений свыше меры. И что это — истинно, сам Павел, положивший этот закон, разъяснил нам и причину, сказавши так: «ибо всякий первосвященник, из человеков избираемый, для человеков поставляется... могущий снисходить невежествующим и заблуждающим» . По какому случаю и почему? «потому что и сам обложен немощью» (Евр. 5:1-2). Видишь, что немощь делается основанием к состраданию и сродство естества не позволяет упрекающему когда-либо впасть в безмерность, хотя бы он был одержим и большим соревнованием? Но зачем я сказал это? Чтобы вы не говорили: ты, — будучи чист от грехов, будучи свободен от скорби, происходящей по причине упрека, — с великой силой наносишь нам очень глубокую рану. Я прежде чувствую боль, так как и сам я подвержен прегрешениям. Потому «что все мы находимся под эпитимиями; и никто не похвалится , что имеет чистое сердце» (Притч. 20:9). Итак, я сделал те обличения не потому, что любомудрствовал в области чуждых мне бедствий и не вследствие какого-либо бесчеловечия, но движимый великой заботливостью. При врачевании тел, тот, кто наносит удар, не получает никакого ощущения удара, а тот, кого режут, один только он разрывается от болей; но при врачевания душ бывает не так, — если только я сколько-нибудь не ошибаюсь, о делах прочих людей судя по моим собственным, — но говорящий сам прежде мучится от боли, всякий раз как упрекает других. Мы не так скорбим, обличаемые со стороны других, как обличая других за грехи, в которых мы виновны, потому что тотчас совесть начинает порицать говорящего, и то обстоятельство, что облеченный достоинством учительства впадает в одни и те же с учениками прегрешения и имеет нужду в тех же самых обличениях, причиняет говорящему более горькую печаль.

Правило 52 Святых Апостолов Аще кто, епископ, или пресвитер, обращающегося от греха не приемлет, но отвергает: да будет извержен из священного чина. Опечаливает бо Христа рекшаго: «радость бывает на небеси о едином грешнице кающемся» (Лк. 15:7). (I Всел. 8; Трул. 43, 102; Василия Вел. 74). Правило это было издано вследствие того, что строгость некоторых гностических сект по отношению к согрешившим, которых они не хотели более принимать в свои общества, заражала своим нехристианским примером и некоторых православных духовных лиц. Приводя соответствующее место из Евангелия, правило осуждает подобную строгость и предписывает извергать каждого епископа, или пресвитера, который отвергнет грешника, обращающегося к церкви с покаянием.

Ср. 2 Пар. 6:36; Ин. 8:7; 2 Кор. 2:7; Гал. 6:1. Памятуя собственную греховную слабость и ответственность пред правосудием Божиим, — следует не уничижать согрешившего, а помогать ему, сколько возможно, в отношении нравственного исправления.