Итак, Иов начинает свою речь – в ответ на адресованный к нему призыв Елифаза обратиться к Богу, предать Ему себя (ср.: Иов. 5:8), – по сути же – смириться перед Ним, признав свою греховность. Однако страдалец твердо знает, что он невиновен в очах Божиих, и по-прежнему не понимает, за что ему ниспослано такое наказание. При этом он продолжает жаловаться друзьям на свои несчастья и на горькую судьбу.

Дальнейшие слова Иова оказываются очень резкими, нелицеприятными по отношению к Богу. Святоотеческая экзегетическая традиция, зачастую пытаясь смягчить пафос его речей, адресованных Господу, все же признает, что иногда речи страдальца даже «балансируют» на грани допустимого. Впрочем, по убеждению Святых Отцов древности, Иов никогда не переступает здесь крайней черты. Так, по замечанию святителя Григория Великого, хотя в отношении Творца «в речах блаженного Иова звучит иногда нечто странное, Бог оценивает вес этих слов, принимая во внимание начало и конец... истории» страдальца. Ведь если бы Иов все же согрешил против Бога, произнеся слишком резкие слова в Его адрес, то и в дальнейшем «Вечный Судия не мог бы похвалить того, кто упадет, и не мог бы поставить, в качестве примера для других, упавшего». Однако уже после искушения, в финале библейской истории многострадального святого, Господь засвидетельствует друзьям обратное: вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов (Иов. 42:7), тем самым выразив праведнику похвалу за произнесенное им ранее в отношении Бога Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. VII. 1. PL. 75. Col. 767AB..

Итак, в начале своей речи (Иов. 6:1-7) Иов пытается объяснить Елифазу, что он не произнес бы столь страшных слов проклятия, если бы те страдания, что ниспосланы ему Богом, не были бы так невыносимы. Поскольку Елифаз говорил здесь как бы от лица и других двух друзей, то Иов обращается ко всем троим.

И отвечал Иов и сказал: о, если бы верно взвешены были вопли мои, и вместе с ними положили на весы страдание мое! Оно верно перетянуло бы песок морей! От того слова мои неистовы (Иов. 6:1-3).

По мысли Златоуста, Иов, с упреком обращаясь к друзьям, как бы «хочет сказать следующее: «Вы мудрствуете в чужих бедах и, стоя далеко от моих несчастий, увещаете меня в полной безопасности"». Эти слова Иова, по убеждению Златоуста, служат и ответом страдальца на то, что констатировал в своей первой речи Елифаз, говоря о добре, которое совершил Иов по отношению к другим людям: ты наставлял многих... и гнущиеся колени ты укреплял (Иов. 4:3-4). Праведник признает, что поступал именно так, и поэтому считает, что за все то доброе, благое, что совершено Иовом, ему в согласии с весами Божественной правды следовало бы получить помилование, а не осуждение, наказание Святитель Иоанн Златоуст. Commentaire sur Job. Т. I. SC. 346. 6. 1. S. 258, 260. Русский перевод: Библейские комментарии. Книга Иова. С. 4.. Однако эти весы Божий склонились совсем в другую сторону.

Святитель Григорий Великий интерпретирует эти слова Иова иначе – уже в типологическом смысле. Он пишет: «Христос есть весы, на которых взвешивается и то, что мы заслужили, и то, что Он за нас претерпел... Кто другой под именем весов подразумевается, как не Посредник между Богом и людьми? Он – Тот, Кто пришел для взвешивания нашей жизни и с Собой принес справедливость и милосердие;... Он – Тот, Кто, склоняя чашу милосердия, облегчил милостью нашу вину» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. VII. 2. PL. 75. Col. 767C.. Эти слова Иова понимаются Двоесловом как пророческие, как свидетельство о грядущем Христе.

Источник

Малков П.Ю. Возлюбивший Христа. Святоотеческие толкования на книгу Иова. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2014. – 880 с. - С 331-334

Толкования. Иов, Глава 6, стих 1