Библия - К Римлянам послание ап. Павла Глава 8 Стих 21

Грехопадение Адама затронуло весь мир, поэтому восстановление человека в былом величии означает возвращение твари в первоначальное состояние, к истокам творения — сопричастности славе Божией.

Поскольку тварь не может противиться Творцу своему, она и покорена, однако не безнадежно. Ибо в трудах своих она находит утешение, что обретет покой, когда все поверят — все те, о ком Бог знает, что они поверят, и ради кого тварь и была покорена.

Говоря это, Павел показывает, что немалое дело - благодать души, ибо силой и властью ее род человеческий возвышается до усыновления Богом, имея в себе то, что дано, - образ и подобие Божии (См. Быт. 1:26-27).

Множество, которое ныне привлекается к вере святыми учителями, некогда соберется в небесное отечество, чтобы там бесконечно славословит, когда непрерывно будут видеть Того, Кого должны славословить. И поелику тогда совершенно телом Искупителя соделывается все множество святых, по слову Павла, который говорит: яко и сама тварь свободится от работы истления в свободу славы чад Божиих; и с Ним тогда соединится так, что им в святой любви их ничто не будет противоречить от тления, которое уничтожается воскресением, но (все множество) будет едино в славе своего Искупителя.

Возникает вопрос: зачем же было мучить природу, животных? Зачем было порабощать мир? Ответ в том, что все это было сделано в надежде, «что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих». Состояние тления временно и дано в надежде на то, что, когда христиане явятся в славе, творение поднимется выше, чем оно было создано. Творение поднимется над уровнем тления и распада, куда его ввело безумие человека.

Хорошо пишет по этому поводу святитель Иоанн Златоуст: «Итак, что же? Неужели тварь, подвергаясь этому из-за другого, оскорблена? Нисколько, потому что она для меня и существует. А если она существует для меня, то каким образом она может подвергаться обиде, как скоро переносит это для моего исправления? Да и вообще, к неодушевленному и бесчувственному не следует и прилагать понятия о справедливом и несправедливом. Но Павел, после того как олицетворил тварь, и не входит в дальнейшие рассуждения по поводу сказанного, а спешит как можно более утешить слушателя другою мыслию. Какою же именно? Что ты говоришь? рассуждает он: неужели тварь чрез тебя потерпела зло и стала тленною? Но ей не причинено этим никакой обиды, потому что чрез тебя же она опять будет нетленною, как это и указано словом — “в надежде”»¹.

Через человека все творение достигнет нетления. В 101-м псалме сказано: «В начале Ты, Господи, основал землю, и небеса — дело Твоих рук; они погибнут, а Ты пребудешь; и все они, как риза, обветшают, и, как одежду, Ты переменишь их, и изменятся; но Ты — тот же, и лета Твои не кончатся» (Пс. 101:26–28). Небеса свернутся и будут изменены, земля сгорит и явится новой землей. Зачастую спрашивают: «Где будут жить люди после воскресения?» На новой земле и в новом небе. В этом смысле нам нечего бояться перенаселения.

В Писании говорится, что тварь явится в свободу славы детей Божиих. Дословно объясняя это место, святой Златоуст пишет, что посредством свободы детей Божиих, когда явится слава их, явится свобода и творения, то есть оно избавится от тления. Как в начале человек был создан таким, чтобы через его тело этот мир наполнялся бессмертием, так и в дальнейшем слава детей Божиих распространится так, что обессмертит, обестленит весь мир. Творение, благодаря силе Христа, прекратит разлагаться. Даже сейчас это уже слегка чувствуется. Чудеса исцеления, нетление крещенской воды — это примеры того, как слава детей Божиих, легкими отблесками сияя в тленном мире, уже обестленивает его. Кроплением святой воды и колокольным звоном останавливали эпидемии. Так слава приостанавливает тление.

И сами твари в надежде освобождаются от того рабства тления в свободу, которая дастся сынам (чадам) в день славы Бога. Говорится (здесь), что твари получают освобождение, так что они прославятся вместе с нами в день славы нашей за то, что уничижены с нами в день уничижения и страдания нашего.

Когда дети Божии будут приняты в славу, тогда и сама тварь будет освобождена от этого рабства.

Дальше (апостол) говорит, в какой надежде (тварь покорилась суете). Яко и сама тварь свободится. Что значит: сама? Не ты один, но то, что ниже тебя, что не имеет ни разума, ни чувства, - и то будет с тобою участвовать в благах. Свободится, - говорит (апостол), - от работы истления, то есть не будет уже тленной, но сделается соответственной благообразию твоего тела. Как тварь сделалась тленною, когда тело твое стало тленным, так и тогда, когда тело твое будет нетленным, и тварь последует за ним и сделается соответственною ему. Выражая это, (апостол) прибавил: в свободу славы чад Божиих, то есть посредством свободы. Как кормилица, воспитавшая царского сына, когда он получит отеческую власть, наслаждается вместе с ним благами, так и тварь, по словам апостола. Видишь ли ты, что человек всюду бывает впереди и что все для него делается? Замечаешь ли, как (апостол) утешает подвизающегося и доказывает неизреченное Божие человеколюбие? Зачем скорбишь по поводу искушений? говорит он. Ты терпишь сам за себя, а тварь за тебя терпит. И не только утешает, но и доказывает достоверность сказанного им. Если надеется тварь, которая из-за тебя стала тем, что она теперь, тем более надейся ты, чрез которого тварь будет наслаждаться всеми теми благами. И люди обыкновенно одевают слуг в лучшее платье ради чести сына, когда ему нужно показаться во всем своем достоинстве. Так и Бог облекает тварь нетлением в свободу славы чад.

Чувственное и видимое творение не знает о нас совершенно ничего, ведь оно неразумно. И даже если допустить, что оно может что-то воспринимать, то оно, по словам Павла, не стерпело бы такого позорного рабства и не захотело бы подчиняться и прислуживать тем, кто предпочитает жить не ради чего-то нужного, то есть благого. Но, говорит он, в надежде на имеющих спастись, и на святых, и избранных в каждое время, творение подчиняется, как бы смиряемое Богом... Оно блуждает, мучаясь и страдая, а если бы оно могло знать что-нибудь о наших делах, то оно, наверное, и стенало бы (См. Рим. 8:22).

***

(V, В, А) Суетой он называет здесь живущих в суете, то есть в плотских помышлениях, о которых можно сказать, притом вполне справедливо: Человек подобен суете (Пс. 143:4) Юнгеров. — и даже что он сравнялся с осмысленными скотами и уподобился им (Пс. 48:13) Юнгеров. , ибо поистине суета — жизнь таких людей. Творение покоряется им, и, разумеется, никоим образом не добровольно, — откуда бы? неужели мы и впрямь скажем такое? — ведь совсем ничего из относящегося к нам не знает чувственно воспринимаемое и видимое творение, ибо оно не является разумным. Но если все же допустить мысль, что оно что-то может, то оно не стерпело бы столь постыдного рабства и не пожелало бы подчиниться и служить тем, которые решили проводить жизнь, не имея никакой необходимой или благой цели. Однако в надежде на то, что спасутся в своё время святые и избранные, говорит апостол, оно доселе покоряется, ведь Бог связывает его и как бы сберегает в свободу, чтобы оно служило уже только детям Его и прилежало нуждам избранных. Ведь оно едва ли не пребывает в смятении, мучаясь и скорбя, и будь у него способность знать что-либо из наших обстоятельств, оно бы, пожалуй, даже в голос плакало. Но, уступая божественным мановениям, оно неким образом чает, как я сказал, откровения сынов Божиих (Рим. 8:19) Две схолии, идущие далее в рукописи А (CramerJ. А. Ор. cit. 1844. Р. 250:253), также взяты из трактата «Сокровище» (Ibid. Р. 217. Примеч.). .

έλευθερωθήσεται fut. ind. pass, от έλευθερόω освобождать (см. ст. 2). φθορά тление, испорченность.

Греко-римский мир страшился «тления», или «распада»; только вечное, непреходящее на небесах существует вечно, тогда как человеческая плоть и все сущее на земле — вещи преходящие. Язык этого стиха (освобождение от рабства, дети Божьи и, возможно, слава) вызывает ассоциации с ветхозаветным рассказом об исходе (см. коммент. к 8:12—17).

Иисус и тварь. Сокровенные отношения связуют их (говорю не только о людях). Бог не только создал мир Словом Своим, но, воплотившись, все сотворенное привлек к Себе. Как говорит апостол Павел: покорившаяся суете, вся тварь совокупно стенает и мучится доныне (от физической боли, от катастроф, от суровости законов природы) и с надеждою ожидает откровения сынов Божиих.

Иисус и природа. Обычно приводят евангельские строки, где Иисус вспоминает о полевых лилиях, чей наряд затмевает славу Соломона. Конечно, Иисус зовет нас восхищаться творением Божиим. Более того, Он призывает нас целиком довериться Отцу, Который, украшая однодневную траву, тем более оденет и детей Своих. Но это лишь одна сторона (и, возможно, не самая глубокая) отношения Иисуса к природе.

Символическое толкование природы вовсе не исчерпывает ее значения. Природа, конечно, открытая книга, за каждым знаком которой таится неразгаданная действительность сверхчувственного мира. Средневековье обладало гениальной чертой — необыкновенной чуткостью к символике. Но дело заключается не только в этом символизме.

Вся природа ведома. В ней разлита какая-то сила, обращенная к Иисусу Христу. ILxyc — смысл и цель всякой эволюции, тайная причина, указующая стрелка, «вектор» (сказали бы физики) всех природных явлений.

Если они умолкнут, то камни возопиют, — говорит Иисус фарисеям, осуждавшим учеников Его. Ненароком Он касается здесь того служения, что присуще природе (и доступно лишь восприятию верующего). Природа шепчет имя Иисусово. Она взывает к Нему, пусть даже первородный грех и навлек на нее тяжелые недуги. Все стихии ее тянутся к Богочеловеку. Камень и скалы сделаются гробницей Спасителя. Вода станет возрождающей водой Крещения, и в нем сполна выразит свое высшее предназначение. Маслины принесут елей, который пойдет на помазание и исцеление именем Иисуса. Колосья пшеницы и гроздья винограда станут тем хлебом и тем вином, которые Спаситель обратит в таинства Своей преломленной Плоти и пролитой Крови. Из дерева будет сделан Крест. Вся природа возносится к Спасителю единым порывом, а с нею и весь человеческий труд — жнеца, пекаря, винодела и стольких других — труд, который служит этому восхождению и преображению.

Апостол Павел говорит нам, что тварь с нетерпением ждет откровения сынов Божиих, того откровения, которое освободит ее от рабства греху, от необходимого закона повторности. Потому что земная природа во всей своей совокупности, вся зависимая от человека тварь не добровольно покорилась этой всеобщей необходимости, которую Екклезиаст и ап. Павел называют «суетой» (Рим. 8:19—22). Искаженный грехом человека земной космос также должен участвовать в «свободе славы детей Божиих», и когда цикл узаконенной повторности внезапно остановится в своем круговращении, тогда освобожденная от суеты тварь не исчезнет, поглощенная безличным абсолютом некоей нирваны, но увидит начало вечной весны, в которой все жизненные силы восторжествуют над смертью и достигнут полноты своего расцвета: тогда один только Бог станет началом жизни всего, тогда обоженные личности человеческие просияют, как светила вокруг Единого Солнца — Христа, с Которым они будут царствовать в единой славе с Пресвятой Троицей, славе, без меры преподанной каждому человеку Духом Святым. Но мы еще стенаем вместе со всей земной тварью, чая «воскресения мертвых и жизни будущего века». Ведь победа Христа и изменение космического строя не есть восстановление того первичного условия, которое было до грехопадения Адама. Потому что последний конец — не земной рай, а новая земля и новое небо. С Нового Адама эсхатологическое условие есть новое шествование к вечно новому концу, но этот новый путь открывается в условиях старого, дряхлеющего мира, в плоти «ветхого Адама», в плоти бренной и смертной, хотя и обитает в ней нетварная благодать. Мы получили царское помазание Духа Святого, но мы еще не царствуем со Христом. Как юный Давид, который после помазания его Самуилом должен был до своего воцарения претерпеть ненависть Саула, должны мы противоборствовать полчищам сатаны, лишенного, как Саул, власти, но всё еще остающегося «князем мира сего».

В сказанном доселе Апостол указал многие великие блага жизни во Христе, но страдания Христиан и прискорбное положение всей твари по-видимому совершенно не соответствуют величию Христианства. Вот почему Апостол и приступает теперь к выяснению исхода всех страданий. Относительно настоящих людских страданий замечает, что они несоизмеримо ничтожнее тех высоких благ, которые мы имеем получить в царстве славы Христовой. По слову Иоанна Златоуста, «там уготована слава величайшая, неизреченная и превосходящая настоящее состояние. Не без намерения сказал Апостол: страсти нынешнего времене; сим хочет он показать, что будущая слава превосходит настоящую не только качеством, но и количеством. Нынешние страдания, каковы бы они ни были, прекращаются с настоящею жизнию; а будущие блага простираются в бесконечные веки». Как одно из обстоятельств будущей славы указывается Апостолом то, что тогда все создания восчувствуют легкость и радость жизни, которой они теперь лишились по греховности людской, неблагоприятно повлиявшей на все живые существа, особенно же на те, которые так или иначе обречены рабски служить нуждам и прихотям людей. Чувствуя свое тяжелое состояние, вся тварь ждет лучших времен, тем более должны быть ожидаемы эти лучшие времена людьми, а посему все должны присоединиться к Христианам, которые имеют уже теперь залог этого славного будущего, но ждут и еще большего, имеющего доставить успокоение духу и телу, и ждут в терпении, не смотря на страдания. Св. Иоанн Златоуст говорит: «что значат слова: суете тварь повинуся? Сделалась тленною. поелику ты (человек) получил смертное и подверженное страданиям тело, то и земля подверглась проклятию, произрастила терния и волчцы. – Ты терпишь сам за себя, а тварь за тебя терпит... Но если надеется тварь, которая для тебя стала тем, что она теперь; тем более надейся ты, чрез которого тварь будет наслаждаться всеми оными благами. И у людей есть обыкновение одевать слуг в богатое платье для чести сына, когда ему надо показаться в свете прилично. Так и Бог облечет тварь нетлением в свободу славы чад Божиих». «Воздыхает тварь, пишет Амвросиаст, по причине работы, под которою состоит... Она болезнует, когда работа ее идет не к вечности, а к истлению. Но, сколько дается уразуметь, она беспокоится вместе и о нашем спасении, зная, что она скорее доспеет к своему освобождению, если мы скорее познаем Творца своего. Зная сие, потщимся со всем усердием и ревностию показать себя достойными (своего пред Богом звания), не о себе только самих заботясь, но имея в виду и тварь, которая день и ночь воздыхает, из-за нас терпя напраслину».

Тварь уже не будет служить тем, кто извратил в себе образ Бога.

недостойны страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас, вслед за сим говорит он: чаяние бо твари откровения сынов Божиих чает (Рим. 8:18—19). Чаянием называет он сильное желание твари, чтоб поскорее сбылось откровение, или явление во славе сынов Божиих, какое имеет совершиться во всеобщее воскресение. Ибо тогда, во всеобщее воскресение, с пришествием Сына Божия, обнаружатся сыны Божии, проявится красота их и слава, и они всецело, то есть и душою, и телом сделаются светлосиянными и препрославленными, как написано: тогда праведницы, то есть сыны праведного Бога, просветятся яко солнце (Мф. 13:43). Но чтобы не подумал кто, что сказанное Апостолом относится к другой какой-либо твари — он прибавил: суете бо тварь повинуся не волею, но за повинувшаго ю на уповании (Рим. 8:20). Видишь, что тварь не хотела повиноваться и служить Адаму, после того как он преступил заповедь Божию, потому что видела, что он испал от божественной славы? Для сего-то Бог прежде сотворения мира предопределил быть спасению человека чрез возрождение, какое имел он получить в силу воплощенного домостроительства Христова, и на сем основании подчинил ему тварь и покорил ее тлению, так как тленным сделался человек, для которого она создана, чтоб она каждогодно доставляла ему тленную пищу, положив, когда обновит человека и сделает его нетленным, бессмертным и духовным, тогда вместе с ним обновить и всю тварь и сделать ее вечною и нетленною. Вот что открыл Апостол приведенными словами: суете тварь повинуся не волею, но за повинувшаго ю на уповании, то есть тварь повинулась людям не сама по себе, и не по своей воле сделалась тленною, дает плоды тленные, и произращает терния и волчцы, но покорилась повелению Бога, Который определил сие для нее на уповании, что опять обновит ее. Чтоб полнее удостоверить в этом, Апостол говорит наконец: яко и сама тварь свободится от работы истления в свободу славы чад Божиих (Рим. 8:21). Видишь, что вся эта тварь в начале была нетленною и создана Богом в чине рая? Но после Богом подчинена тлению и покорилась суете человеков.

Рабства тлению (thV fqoraV). Родительный падеж тления - это т. наз. родительный принадлежности. Апостол хочет сказать, что рабству или служению, какое совершает тварь в настоящем положении, нельзя дать иного определения, как тление. Все, что ни производит тварь, все это необходимо распадается и делается тлением (ср. Рим. 8:20 - суета). - Значит ли это, однако, что тварь, неразумная природа, до грехопадения человеческого была нетленною? Хотя некоторые из древних церковных толкователей склоняются к утвердительному ответу на этот вопрос, зато другие с ясностью говорят, что «вся видимая тварь получила в удел естество смертное, потому что Творец всяческих провидел преступление Адама и тот смертный приговор, который будет на него произнесен» (Феодорит). Новейшие толкователи (напр., Richter) также почти согласно признают, что природа и была создана тленною и что человек к этой тленности прибавил еще с своей стороны ухудшения разного рода: он стал избивать и мучить животных, опустошать леса и цветущие поля превращать в пустыни и т. д. Вследствие этого природа и стала служить пустоте и тлению (последствия греха Адама). Такое состояние может окончиться, след., только тогда, когда человек совершенно освободится из-под власти греха и снова восстановлен будет в нем образ Божий. - В свободу славы, т. е. в то состояние, до которого должна достигнуть тварь через свое освобождение от закона суеты. Свобода эта будет дана твари тем, что сыны Божии или верующие будут прославлены, получат славу, которая, конечно, будет состоять в освобождении их телесности от подчинения тлению (1 Кор. 15:42 и сл.). Эту славу Господь назвал пакибытием (Мф. 19:28). Таким образом, выражение свобода относится к твари, а слава - к сынам Божиим. Преосв., Феофан говорит об этом будущем состоянии твари: «не будет ли тварь состоять из тончайших стихий - подобно разнообразному сочетанию радужных цветов»? Но Апостол не дает об этом никаких ближайших указаний… См. также Толкование на Рим. 8:19

Ибо когда они окажутся тем именно, чем называются, и чрез воскресение соделаются сынами Божиими, тогда и вся тварь, без сомнения, получит избавление от тления. Сие же сказал Апостол не то утверждая, что видимая тварь разумна, но употребив олицетворение. А это свойственно и пророкам: один говорит, что плачевопльствит питис (Зах. 11:2), другой, что радуются дерева (Пс. 95:12), и горы взыграшася (Пс. 113:4), и реки плещут рукою (Пс. 97:8).

«Что значит: сама? Не ты один, но что гораздо тебя ниже, что не имеет ни смысла, ни чувства, и то будет с тобою участвовать в благах. То есть не будет уже тленною, но сделается соответственною благообразию тела твоего. Как тварь учинилась тленною, когда тело твое стало тленным; так, когда тело твое восстанет нетленным, и тварь последует за ним и соделается соответственною ему. Сие самое выражает Апостол, присовокупляя: в свободу славы чад Божиих, — то есть посредством свободы. Как кормилица, воспитавшая царского сына, когда взойдет он на отеческий престол, имеет свою долю в царственных его благах; так и тварь, по словам Апостола. Примечаешь ли, как человек везде впереди и что все для него делается? Видишь ли также, как Апостол утешает подвижника и доказывает неизреченное Божие человеколюбие? Что сетуешь в искушениях, говорит он? Ты терпишь сам за себя, а тварь за тебя терпит. И не только утешает, но и доказывает достоверность сказанного им. Если надеется тварь, которая для тебя стала тем, что она теперь; тем более надейся ты, чрез кого тварь будет наслаждаться всеми оными благами. И у людей есть обыкновение одевать слуг в богатое платье для чести сына, когда ему надо показаться в свете прилично. Так и Бог облечет тварь нетлением в свободу славы чад Божиих». В свободу — от тления, то есть совлечется тления и облечется в нетление соответственно славе чад Божиих. Если чада сии, по Апостолу, облекутся в некое духовное тело; то не будет ли и вся тварь состоять из тончайших стихий, — подобно разнообразному сочетанию радужных цветов?!

Суете, то есть тлению, тварь покорилась, то есть сделалась тленной чрез тебя, человек. Поскольку ты получил тело смертное и подверженное страданиям, то и земля произрастила терния и волчцы, и небо состарившееся имеет нужду в перемене. Каким же образом тварь сделалась тленной чрез другого? Потому что она и создана была всецело для человека. Выражение не добровольно означает, что все было попечением Божиим, а не могло состоять в воле твари, пренебрегал ею и устремлял дух к небесному. Слова в надежде и прочие, подобные им, почитай сказанным по обычаю олицетворения. Итак, и сама тварь освобождена будет; не ты один, но и гораздо низшее тебя, не имеющее ни души, ни чувства, и это, говорю, будет участвовать с тобой в благах и не будет уже тленным, но сделается соответственным тебе. Когда тело твое стало тленным, то и тварь сделалась тленной. Так же, когда тело твое сделается нетленным, то и тварь станет нетленной. Итак, если тварь подверглась страданию для тебя, то и ты должен терпеть страдание для Бога; и если она надеется быть прославленной, то тем более ты надейся быть прославленным. И отец одевает слуг в хорошее платье для чести сыновей. Так и Бог уберег тварь в честь нашу.