К Колоссянам послание ап. Павла, Глава 2, стих 11. Толкования стиха

Если нам приносят такое веселие быстротекущие дни, в которые мы с благочестивой торжественностью вновь вспоминаем страдание и воскресение Христово, то какое же блаженство доставит нам Предвечный, когда мы Его узрим и пребудем с Тем, Кому ныне радуемся лишь в уповании и стремлении? Какое веселие Он дарует Церкви Своей, которую, возродив через Христа, в некотором смысле избавил от природного необрезания плоти, то есть от врожденного позора? Посему сказано: И вас, которые были мертвы во грехах и в необрезании плоти вашей, оживил вместе с Ним, простив нам все долги¹.

Ничто не должно нарушать их союз со Христом, «чтобы кто не увлёк вас философией и пустым обольщением по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» (2:8).

Обману лжеучений апостол Павел противопоставляет полноту бо- гообщения, которую колоссяне получили через Иисуса Христа, «...ибо в Нём обитает вся полнота Божества телесно, и вы преисполнены в Нём, Который есть глава всякого начала и власти» (2:9—10). Это единство можно сравнить с сообщающимися сосудами. Благодаря тому что верующие сотелесны Иисусу Христу, то есть обладают единой с Ним человеческой природой, им передаётся Его божество. Соединение со Христом произошло в крещении: «...в Нём вы и обрезаны были обрезанием нерукотворенным в совлечении тела плоти, обрезанием Христовым, погребённые с Ним в крещении, в котором вы и воздвигнуты были с Ним чрез веру в действие Бога, воздвигшего Его из мёртвых; и вас, мёртвых в согрешениях и в необрезании плоти вашей, Он оживил вас вместе с Ним, простив нам все согрешения» (2:11—13).

Зная, что одной из составляющих колосской ереси был иудаизм, Павел противопоставляет христианское крещение иудейскому обрезанию. После смерти Иисуса Христа именно крещение определяет принадлежность человека к Богу, а не обрезание, совершаемое человеческими руками. Как и в Послании к римлянам, Павел рассматривает крещение как погребение и воскресение с Иисусом Христом, которое затрагивает не только физическую, но и духовную природу человека. Оно устраняет не частицу плоти (как обрезание), а всё тело, связанное с грехом. Духовная смерть бывших язычников и их удалённость от Бога сменяется полнотой прощения и новой жизнью во Христе. Как и в Послании к галатам, для прощения язычников необходимо было упразднение закона, за неисполнение которого они были разобщены с Богом.

Известно и то, что в крещаемом человеке распинается Сын Божий, ибо плоть наша не могла избавиться от греха, если бы не была распята во Христе Иисусе, как написано: Все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились (Рим. 6:3), — и далее: Ибо если мы соединены с ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения, зная то, что ветхий наш человек распят с Ним (Рим. 6:5-6). И колоссянам говорит Павел: Бывши погребены с Ним в крещении, в Нем вы и совоскресли верою. Это написано для того, чтобы мы верили, что Христос распинается в нас, через Него очищаются наши беззакония, и пригвождает Он к кресту наши предписания как единственный, могущий отпускать грехи.

***

Итак, Господь претерпел подчинение смерти, чтобы уничтожилась вина. Но чтобы для природы не наступил конец в смерти, даровано ей воскресение из мертвых, дабы через смерть исчезла вина, а чрез воскресение природа вошла в вечность. Таким образом, эта смерть есть переход всех вещей. Необходимо, чтобы ты постоянно переходил: переход же совершается от тления к нетлению, от смертности к бессмертию, от тревог к покою. Следовательно, пусть тебя не поражает имя смерти, но радуют благодеяния благого перехода. Что есть смерть, как не погребение пороков и воскресение добродетелей? Посему и говорит Валаам: Да умрет душа моя в душах праведников (Числ. 23:10)¹, то есть да спогребется им, чтобы отложить свои пороки, и да стяжает благодать праведных, которые носят мертвенность Христову в своих теле и душе.

Павел говорит об иудейском обрезании как о человеческом действии, ставшем идолом для тех, кто его практикует (греч. χειροποίητος «рукотворный» в греч. переводе ВЗ может означать идолов, см. Ис. 2:18), и противопоставляет его преображению внутренней природы человека, совершаемому Самим Богом через веру во Христа.

Всего этого, т. е. умерщвления самой силы греха и внутреннего возрождения в таинстве крещения, лжефилософы, по мысли Апостола, ни обещать, ни доставить своим последователям не могут разными своими мистическими приемами и обрядами. Достойно примечания, что Апостол сравнивает крещение с погребением; здесь слышится указание на погружательный, а не на обливательный (как на обычный) способ крещения этого таинства во времена апостольские (обличение католикам).

Разъясняя то, что Христиане получили чрез Иисуса Христа, Апостол прежде всего говорит о крещении, причем изъясняет, что обрезание было прообразом крещения в смысле отсечения греховности, которое еще более наглядно выражается в крещении, когда во образ умерщвления погружают в воду и во образ восстания поднимают из купели, так что верующий в силу Христову крещенный восстает из купели живой и очищенный от греха и потому способный к жизни вечной. Обрезанные имели тень (прообраз) отъятия греховности, а необрезанные были в полной силе греха и неразрывно следующей за ним смерти (как последствия и наказания). Посему, все были мертвы. И всех, кто, веруя во Христа, крестился, оживил Христос, как Его оживил Отец, воскресивши Его из мертвых. Вместе с новою жизнию о Христе даруется и очищение всех грехов, как вместе с возведением из глубины водного погружения подается и спасение от смерти и очищение скверны тела. Таким образом, первые дары Христовы – избавление от греха и смерти вечной, с коими неразрывно соединены святость и вечная жизнь во Христе. Вот почему при крещении поется: «Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся». Почти все важнейшие толковники, изъясняя глубокий смысл слов Апостола, определяющих значение и силу крещения, с особым вниманием останавливаются на сравнении крещения с обрезанием, из чего естественно выводится заключение о прельщении Колосских Христиан Иудействующими, хвалившими обрезание, праздники и свои посты (ст. 16–18). Так, по Златоусту, Апостол говорит как бы так: «теперь обрезание не от ножа, но от Самого Христа. Не рука, как там, совершает это обрезание, но Дух; обрезывается не часть, но весь человек. Тело и это, тело и то; но то обрезывается плотию, а это – духовно, не так, как Иудеи, ибо вы совлеклись не плоти, но грехов». «Обрезание телесное не приносит никакой пользы обрезанным, отъятие же греховности (чрез крещение) доставляет истинное спасение», говорит блаж. Феодорит. «Надо полагать, говорит преосвящ. Феофан, что все такие выражения (как спогребение, совозстание) нужны были в противовес мудрованиям философов-прельстителей, – все, а не одно только: обрезанием не рукотворенным». «Христианское обрезание, это – обрезание сердца Духом, по вере в Господа Иисуса Христа, в коем человек сбрасывает с себя тиранство греха». «Когда крестились, вы тогда же сбросили с себя тело греховное, тогда же обрезаны были. Кровь Господа, облившая вас чрез крещальную воду, смыла с вас всю нечистоту и открыла вход в естество ваше благодати Св. Духа, Который, пришедши, отрезал то, чем держал вас в своей власти грех, и тело греховное спало с вас. Спогребаются же в крещении Господу тем, что воспринимают искупительную силу Крови и смерти, Христовой и в то же время умирают греху». «Освобождение от греха есть одна сторона крещения, так сказать, предуготовительная. Положительную его сторону составляет совоскресение со Христом». «Совозстать со Христом, это – то же, что облечься в нового человека (Кол. 3:10; Еф. 4:24; Рим. 6:4). При этом необходимым условием со стороны человека служит вера в силу (могущество) Бога». «Вера во всемогущие Божие, проявившееся с необыкновенною силою в воскресении Иисуса Христа, посредствует собою в душе Христианина веру в его собственное воскресение, т. е. в возрождение к новой жизни» (И. Мухин. Сравн. Рим. 10:9), «жизни будущего века» (Феодорит).

Сказал Апостол: и вы исполнились в Господе Иисусе всех духовных благ, кои благоволил Бог совместить в Нем для нас. Теперь определенно указывает, каких именно благ сделались они причастными. Самое нужное для нас благо есть избавление от грехов и обновление нашего растленного естества. Оно основа и всех других благ, всыновления, благодатного Боговселения, будущего прославления. Не будь его, ничего другого уже и получить нельзя, хотя бы Сам Бог восхотел подать что: ибо нечем было бы то принять и не к чему приложить. Об этом-то коренном и неточном благе и говорит теперь Апостол: совлекшись, говорит, вы тела греховного, спогребшеся Господу крещением, тут же и совостали в Нем. Это то же, что умерли вы греху и ожили для новой жизни по Богу, обновились. Последнее благодеяние Божие выражает Апостол одним словом: совостасте (Кол. 2:12); но первое разнообразно выражает: спогребением Христу Господу, совлечением тела греховного, обрезанием нерукотворенным. Надо полагать, что все такие выражения нужны были в противовес мудрованиям философов-прельстителей, — все, а не одно только: обрезанием нерукотворенным. Видимо, что они удерживали обрезание; но не им одним прикрывали свою лесть, а и многим другим, против чего надо было поставить и совлечение тела греховного, и спогребение Господу. И об обрезании они трактовали не из уважения к закону (о законе во всем послании нет помина у святого Павла), а по каким-то философским воззрениям. Не дивно, что они приписывали ему какое-либо мистическое значение, помимо того, которое дается ему в законе, — равно как и поминаемым ниже — ястию и питию, праздникам, новомесячиям и субботам.

О Немже и обрезаны бысте обрезанием нерукотворенным. В Послании к Римлянам это нерукотворенное обрезание названо обрезанием сердца Духом (ср.: Рим. 2:29). Те, говорит, предлагают обрезание; но вы уже прияли высшее и совершеннейшее обрезание. Ихнее обрезание есть обрезание плоти, а вами принятое есть обрезание сердца; то рукотворенное, а ваше нерукотворенное; то совершается ножом, а ваше Духом о Христе Иисусе. Блаженный Феодорит пишет: «Апостол указывает на различие обрезания и говорит: ваше обрезание не плотское, но духовное, не рукотворенное, но Божественное, не отъятие малой части тела, но освобождение от всего повреждения». Экумений прилагает: «не рука человека, а Дух Святый обрезал вас от грехов ваших», — что заимствовал он у святого Златоуста, который говорит: «теперь обрезание не от ножа, но от Самого Христа; не рука, как там, совершает это обрезание, но Дух; обрезывается не часть, но весь человек».

В чем же состоит сие нерукотворенное обрезание? В совлечении тела греховного плоти, του σωματος τον αμαρτιων της σαρκος, — тела грехов плоти, или — грехов, исходящих от живущего в нас греха, именуемого и плотию. Сброшение тела (корпуса, массы) таких грехов есть покаяние, дающее отпущение грехов или снятие вины за них. Но обрезание нерукотворенное или обрезание сердца означает более, нежели прощение самой похоти греховной. Почему и в совлечении тела грехов плоти, как выражении, объясняющем обрезание сердца, надобно видеть совлечение самой похоти греховной, или живущего в нас греха, который иногда называется просто — плотию. Иные читают лишь: в совлечении тела плоти, что ближе выражает нужный смысл: ибо такое выражение прямо указывает на совлечение плотяности, или плотского мудрования и похотения. Ниже (см.: Кол. 3:9) то же самое Апостол назвал совлечением ветхаго человека с деяньми его, то есть не массы только грехов, но и самого производителя их.

Чтобы пояснить сколько-нибудь, в чем духовное обрезание, надо взять во внимание, как идут дела у падшего человека. В нем царствует грех, и царствует сластию греховною. На эту сласть так падок падший, — что, только помани ею, он тотчас бежит вслед. Грех сласть выставляет, а у падшего качествует похотение сей сласти. За это похотение, как за поводок, берет падшего грех, манящий сластию, и ведет его на дела свои. Очевидно, что пока не будет отъято похотение сласти греховной, грех не перестанет царствовать в падшем, и нет ему, бедному, возможности избавиться от тиранства греха иначе, как чрез пресечение в нем падкости на сласть греховную. Спасающая падшего благодать первым делом и имеет это пресечение и совершает это тем, что дает падшему ощутить всю горечь греха и вкусить неизъяснимой сласти жизни по Богу. Когда совершится сие в сердце падшего, после того грех сколько ни напоминает о своей сласти, в сердце возбуждается не похотение его, а память о горечи его и о сладости жизни по Богу, с соответственными тому чувствами. Вследствие сего произволение естественно отвергает грех и устремляется на противоположное ему. Так всякий раз. Тиранская власть греха очевидно пресечена, и пресечена потому, что отрезан тот поводок, за который он всегда тянул падшего на дела свои. Это настоящий смысл обрезания сердца Духом. Выражая это, Апостол в Послании к Римлянам говорит приявшим благодать: грех вами не обладает. Помышляйте себе мертвых убо быти греху, живых же Богови (ср.: Рим. 6:14, Рим. 6:11). Так о себе думайте, что вы мертвы для греха и живы для Бога. И это не обманчивое помышление, а существо дела спасения о Христе Иисусе. Почему Апостол и назвал такое обрезание обрезанием Христовым, как такое обрезание, которое совершается по домостроительству спасения, совершенного Христом Господом. Можно иначе сказать: вот христианское обрезание, — обрезание сердца Духом по вере в Господа Иисуса Христа, в коем человек сбрасывает с себя тиранство греха.

Где же и как совершается сие христианское обрезание? В купели крещения.