К Галатам послание ап. Павла, Глава 6, стих 4. Толкования стиха

Поэтому лучше та добродетель, которая не удовлетворяется судом человеческим, а только судом своей собственной совести. Соответственно этому апостол говорит: «Похвала наша сия есть свидетельство совести нашей» (2 Кор. 1:12). И в другом месте: «Каждый да испытывает свое дело, и тогда будет иметь похвалу только в себе, а не в другом» (Гал. 6:4). Итак, не добродетель должна гоняться за славой, честью и властью, которых они желали для себя и которых добрые люди старались достигнуть добрыми искусствами, а, напротив, они должны гоняться за добродетелью. Единственно истинная добродетель есть та, которая стремится к той цели, в которой заключается благо человека, не имеющее в сравнении с собою ничего лучшего. 

Гал. 6:2—5 — два раза слово «бремя»: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов»; «ибо каждый понесет свое бремя».

Первый раз - о несении бремени ближнего. Второй раз — о несении своего бремени.

Никто не должен возлагать своего бремени, своей ответственности на другого (Гал. 6:5): «Ибо каждый несет свое бремя». Но каждый должен стараться помочь другому нести его бремя: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал. 6:2). И самостоятельное несение собственного бремени, и помощь другому вытекают из любви. Только в смысле любви можно сочетать закон Христов и ветхий закон, во всех других смыслах исключающие друг друга.

Без смиренномудрия (смирения) напрасны всякий подвиг, всякое воздержание, всякое подчинение, всякая нестяжательность, всякая многоученость. Ибо как начало и конец доброго — смиренномудрие, так начало и конец худого — высокоумие. А этот нечистый дух изворотлив и многообразен, поэтому употребляет всякие усилия возобладать всеми, и каждому, кто каким ни идет путем, ставит на оном сеть. Мудрого уловляет мудростью, крепкого — крепостью, богатого — богатством, благообразного — красотой, красноречивого — краснословием, имеющего хороший голос — приятностью голоса, художника — искусством, оборотливого — оборотливостью. И подобно этому не перестает искушать и ведущих духовную жизнь, и ставит сеть отрекшемуся от мира в отречении, воздержному — в воздержании, безмолвнику — в безмолвии, нестяжательному — в нестяжательности, многоученому — в учености, благоговейному — в благоговении, сведущему — в знании (впрочем, истинное ведение сопряжено со смиренномудрием). Так высокоумие во всех старается посеять свои плевелы. Поэтому, зная жестокость этой страсти (ибо как скоро она где укоренится, ни к чему негодными делает и человека, и весь труд его), Господь для победы над ней дал нам средство — смиренномудрие, сказав: егда сотворите вся повеленная вам, глаголите, яко раби неключими есмы (Лк. 17:10). Итак, для чего же мы сами себя вовлекаем в легкомыслие и доводим до умоповреждения? Апостол говорит: Аще бо кто мнит себе быти что, ничтоже сый, умом льстит себе. Дело же свое да искушает кийждо, и тогда в себе точию хваление да имать, а не во инем (Гал. 6:3-4).

Что такое высокоумие? Превозноситься — значит почти то же, что укорять Бога собственными своими заслугами. Так и в человеческом быту, если кто даст ближнему дар, но начнет над ним превозноситься, то милости его обратятся в ничто, и истребит он приязнь в ближнем. Поэтому таковой человек гнусен. Поэтому и Господь, пекущийся о жизни нашей, желая сделать нас далекими от этой пагубной страсти, учит нас и говорит: егда сотворите вся повеленная вам, глаголите, яко раби неключими есмы (Лк. 17:10). А если не творим повеленного, то не вправе называться даже и неключимыми (негодными) рабами, потому что велик Господь наш, велики и прочны дары Его.

Свою мысль об ограничении свободы он раскрывает, противополагая дела плоти и плод духа (5:16–6:5). Он знает борьбу духа и плоти, парализующую волю человека. Области духа противополагается область закона, который, тем самым, сближается с плотью. Что же касается духа, то, если это понятие и относится в гл. 5 к духу человеческому, то духу человеческому сообщается дар Св. Духа, и сказанное о Св. Духе в глл. 3 и 4 здесь подразумевается. Заслуживает внимания, что о делах плоти Павел говорит во множественном числе (ст. 19), а о плоде духа – в единственном (ст. 22). Он явно противополагает дурной множественности греха единство духовной жизни. Он еще раз показывает в 6:2, что закон Христов сосредоточен в любви. Только в этом смысле он и может сочетать эти два понятия, взаимно исключающие друг друга. И, если никто не должен возлагать своего бремени, иначе говоря, своей ответственности, на другого (6:5), это не исключает того, что каждый должен был стараться помогать другому нести его бремя (ст. 2). И то, и другое вытекает из любвиВ русском синодальном переводе словами «бремена» (6:2), «бремя» (6:5) переданы не один, а два греческих термина ст. 5.. Практическое учение Гал. заканчивается в 6:6–10 отдельными наставлениями, касающимися частных случаев и содержащими общее поощрение к добру.

Испытывать свое дело – значит остановиться в своем безудержном стремлении вперед и обдумать: «Туда ли я иду, куда надо? То ли дело делаю, которое истинно благоугодно Богу? Нет ли нечистых побуждений в душе, во всем устройстве жизни нашей?»

Что значит «иметь похвалу только в себе, а не в другом?» Если человек с глубокой верой и смирением рассмотрит все дело своей жизни, то обнаружит много недолжного, то есть того, что творил из побуждений суетных, из самолюбия и самопревозношения. Но если он идет путем Христовым, тогда найдет и нечто доброе, и в этом добром – похвалу свою, будет радоваться этой похвале и не станет искать себе похвалы от других. «Ибо каждый понесет свое бремя» склонив гордую голову перед Богом.

А руководимым и «наставляемым словом» Апостол заповедует «делиться всяким добром» с теми, кто их наставляет (Гал. 6:6).

Настойчиво увещевая обращать наибольшее внимание на свое нравственное усовершенствование, Апостол предостерегает от самообольщения и самохвальства, довольствуясь внутренним утешением в успехе, зная столь изменчивое наше состояние и сколь оно удобопреклонно на худшее. По изъяснению св. Иоанна Златоуста, «здесь Апостол показывает, что нам должно быть судьями своей собственной жизни, исследуя сделанное нами и не слегка, но со тщанием. Так, если ты сделал добро, смотри, не по тщеславию ли сделал оное, не по нужде ли, не по лицемерию ли, или другой какой причине человеческой? Когда со тщанием будем испытывать свои дела, тогда увидим, что и мы сами за многое повинны осуждению». «Хвалиться не хорошо, а если хочешь хвалиться, то не перед ближним, как фарисей. Ибо кто научится не хвалиться перед ближним, тот перестанет скоро хвалиться и в себе». К сему блаж. Феофилакт прибавляет: «что хвалишься супротив ближнего? И ты и он (равно) понесете свои бремена (на суде), и тогда искусится дело каждого. Так что, поелику и ты имеет бремя, – тяжелое, – то ни супротив другого не хвались, ни сам в себе не труби о своем доброделании». «Если бывает, что иной мнит себя быти что, то потому, что не трудился хорошо определить, сколько он ничтожен в себе и впадает в этот грех по льщению ума, которому обычно кичиться» (Преосвящ. Феофан).

Правда, способности наши и силы, естественные и духовные, даны нам от Бога, но употребление-то их зависит от нас. Если по тщательном испытании того, что нами сделано в развитии и употреблении данного нам Богом, мы найдем что-либо хорошее, то сознавши его, можно этим похвалиться, но и то в себе, в своем сознании, а не пред другими, потому что внутреннюю жизнь свою нельзя показать другим. И самым дозволением искать похвалы в себе, в своих внутренних делах святой Павел ведет опять-таки к сознанию, только гораздо более глубокому, своего ничтожества в употреблении данных Богом сил. Человек загубил свой дух, подчинив его низшей своей природе. Этим, очевидно, нечего хвалиться. Благодать Святого Духа восстановила его дух, человеку предоставлено побороть в себе греховность со страстями и похотями, и воспитать плоды духа. Вот эти-то дела свои человек и должен тщательно исследовать, и если сознает себя полным победителем плоти, то может этим хвалиться в себе. Но может ли он быть полным победителем своих похотей и страстей, чтобы быть достойным похвалы? Положим, он с большими усилиями победил свои похоти и страсти внешние, не дает им более обнаруживаться в видимой, телесной, форме, но в нем, в сердце его, остаются страстные движения. Можно не делать страстных дел, а внутренне волноваться страстями, что почти одно и то же. Внутри, в отношении к страстям, бывает помысел – сочувствие, влечение, склонение воли. Помысел, влечение, сочувствие могут быть невольны. Воля может не допускать себя до греха, но влечение будет показываться, прорываться сочувствие, и давать знать помыслы. В помыслах человек не виновен, но влечения и сочувствия его им, хотя и временные, указывают, что сердце его не чисто от страсти, в нем есть еще остаток страстей. Ему еще нечем хвалиться в себе.
Вот путь к совершенству, который должен пройти дух человека и душа его. Во-первых, он должен постоянным напряжением своего духа и воли умалить и потушить в своем сердце страстные и похотные влечения. Во-вторых, подавить сочувствия к страстным и похотным помыслам. Наконец, в-третьих, возбудить в сердце своем омерзение, гнев, ненависть к страстным и похотным помыслам. По этим признакам очень верно можно определить всякому свое дело спасения, насколько оно успешно идет вперед и заслуживает внутренней похвалы. Если заметишь, что при взгляде на предмет страсти или при помысле о нем прорывается из сердца сочувствие к нему, то знай, что сердце твое нечисто, в нем живет еще страсть. При таком искушении себя, своей внутренней жизни, всякий легко заметит, что ему нечем хвалиться, что он в себе самом – ничтожество.