К Галатам послание ап. Павла, Глава 2, стих 18. Толкования стиха

«Мы» — это обобщение, которое имеет в виду не Петра и Павла, а адресатов послания. Не желая унижать галатов, «вы» апостол заменил на «мы». По-видимому, в молодой Галатийской церкви, состоящей из бывших язычников, были те, кто ещё не смог окончательно порвать со своим прошлым (ст. 5:13 говорит о возможном блуде, а ст. 5:15 о взаимной вражде). Будучи в крещении оправданы Христом, они вновь скатились к греху. Поэтому, придя в Галатию, иудействующие могли указать тамошним христианам, что им необходимо соблюдать закон, для того чтобы в будущем полностью исключить подобные падения. Более того — иудействующие поставили под сомнение достаточность для оправдания одной лишь веры. На это Павел возражает, что такая ситуация в Галатийской церкви не означает ущербности дела Христа. Оправдывая грешника, Христос не становится служителем греха. В том, что галаты вернулись к тем грехам, от которых ранее отказались, виноват не Христос, а они сами. Апостол Павел подтверждает этот аргумент, приводя в качестве примера действия человека, который, выстроив для себя дом, разрушил его, а затем начинает отстраивать его заново. Такой человек сам виноват в том, что он остался без жилья и ему приходится строить его вновь. Не возможность оправдания верой, которую проповедовал Павел, без исполнения дел закона, стала причиной падения галатов, а их неготовность жить в согласии со своими новыми убеждениями.

Излагая галатам свое обличение Петра, Павел переходит к главному предмету своего послания. Он подчеркивает, что поведение Петра и Варнавы перед язычниками несправедливо и непоследовательно. Ибо, говорит Ап. Павел, если «мы по природе иудеи, а не из язычников грешники...», узнав несостоятельность закона вделе оправдания, для того и объявили себя последователями Христа, «...чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона, ибо делами закона (по многочисленности и строгости его предписаний) ...не оправдается никакая плоть». Какая же справедливость принуждает к исполнению закона язычников, которые вовсе и не знали закона?

В экзегетике существует спор о том, где кончается речь Ап. Павла к Ап. Петру в Антиохии и где начинается догматическое учение Павла (Гал. 2:15: «Мы по природе иудеи...». Гал. 2:21: «Не отвергаю благодати Божией; а если законом оправдание, то Христос напрасно умер»), Вполне возможно, что весь отрывок Гал. 2:14—21 представляет собой прямую речь Павла к Петру. Противоречие, вскрывшееся в Антиохии, выражает основную догматическую тему Гал.: принципиальная противоположность закона и веры. Эта тема развивается в главах 3 и 4.

ак говорит апостол. Если кто-нибудь из евреев или язычников принимает христианство и потом в христианстве все-таки исполняет обряды языческие или иудейские, например в народных праздниках, или хранит предания, суеверия прежней своей веры и под их влиянием грешит по-прежнему, то неужели кто-нибудь другой виноват, кроме самого христианина грешащего? Виновна ли или бессильна вера Христова в нас, если мы, каждый год очищая свою душу покаянием и освящая ее святым причащением Тела Христова, – после того снова ведем прежнюю, неразумную, греховную жизнь? Нет, мы сами себя делаем преступниками, более ответственными, чем каким может быть человек, не познавший веры Христовой. Уж если мы дали обет в верности Христу, будем же дорожить им и не нарушать его. Так старался поступать и св. апостол Павел. 

преступник - такой человек снова делает себя подвластным закону, который сам же и нарушает.

Предложенное место из Послания к Галатам Апостола Павла содержит в себе ядро учения Апостола об оправдании верой. Если сжать до предела основную мысль этого отрывка, то она будет следующей: человека оправдывают (а следовательно, вводят в блаженство вечной жизни) не его дела, но только вера. Эта мысль уже в древности вызвала известное возражение, высказанное в Послании Апостола Иакова: Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? может ли эта вера спасти его? … Хочешь ли знать, неосновательный человек, что вера без дел мертва? (Иак. 2:14-20). Спор о «вере и делах» имел продолжение в новейшей истории христианского мира. Вырванные из контекста Священного Писания цитаты становились грозными оружиями противостоящих в споре сторон. Что это за «вера без дел»? И бывают ли «дела без веры»? «Спасение человека – дело исключительно благодати Божией, никакими делами человек себя сам спасти не может», – так утверждали одни. И были правы. «Вера без дел мертва; и бесы веруют, и трепещут», – так утверждали другие. И тоже были правы. Да и сегодня, разве мы не слышим такие, например, утверждения: «Зачем мне вера? Зачем «ходить в церковь»? Разве не достаточно быть просто хорошим человеком и делать добрые дела?» И противоположное: «Разве мы не видим вокруг себя такую «веру в Бога», которая уживается с мрачным состоянием души, с недоброжелательством, а то и с ненавистью»? Чтобы разобраться в этом, надо задуматься о самих понятиях «вера» и «дела».

С «делами» проще. Мы понимаем, что, хотя у Апостола Павла речь идет о конкретных делах закона Моисея, в более широком контексте под «делами» можно понимать и всякие дела благочестия, и просто добрые дела. Но добрые чувства и дела возможны и без осознанной веры, ибо нравственность – в природе человека, сотворенного по образу Бога. Высокие образцы добра, милосердия и любви мы находим в людях любых исторических эпох, любых культур и религий. Да, добрые дела без веры возможны, и это очевидный факт.

С «верой» сложнее. Возможна ли вера, о которой пишет Апостол Павел, без добрых дел? Ответ может быть только один: нет, вера без добрых дел любви и милосердия невозможна и немыслима. Но какая вера? Ведь за словом «вера» могут стоять разные понятия. Так, современный человек под верой часто понимает «уверенность в существовании Бога». И такая вера вполне может обходиться без добрых дел. Но библейский человек под верой понимал иное. Вера для него – это, прежде всего, «верность Богу», верность Его заповедям. И такая вера по определению неотделима от добрых дел. На библейском языке такая вера называется «праведностью». Но Апостол Павел утверждает, что упование на свою веру как верность, то есть упование на свою праведность – глубокое заблуждение! Думать, что ты можешь что-то заслужить перед Богом, выслужиться перед Ним своею верностью и потом предъявить Ему свои требования, – означает ставить абсолютно свободного Бога в зависимость от тебя, от твоих дел, от некоего закона, которому Бог должен следовать. Апостол Павел здраво и справедливо учит, что сам себя никакими делами, никакими усилиями человек спасти не может. Не я – спаситель себя, а Бог – Спаситель меня. И мне остается только доверять Богу-Спасителю, вверить себя Ему. И, соответственно, слово «вера» Апостолом Павлом понимается преимущественно не как «верность», а как «доверие». Доверие же к кому бы то ни было нельзя вызвать в себе по своей воле. Вера-доверие – харизма, дар Божественной благодати.

Ибо если то, что я разрушил, снова возстановляю, то я делаю себя изменником. — От дел Закона не оправдается или: не оправдывается та плоть, о которой пишется: Всякая плоть — сено; и всякая слава ея подобна цветку полевому (Ис. 40:6). А верою во Христа оправдывается та плоть, о которой в таинстве воскресения говорится: Всякая плоть узрит спасение Божие (Лк. 3:6). Но и соответственно низшему (humiliorem) пониманию чрез исполнение Закона оправдывалась некогда не всякая плоть, а только те люди, которые были в Палестине. А ныне от веры в Иисуса Христа оправдывается всякая плоть, потому что Церковь Его основывается во всем мире.

В-третьих, располагать язычников к обрядам ветхозаветным значит прямо провозглашать свою собственную преступность. «Ибо, – внушает Св. Павел, – если я снова созидаю, что разрушил (т. е. ветхозаветную обрядность, отмененную на соборе иерусалимском), то сам себя делаю преступником», как бы сознаваясь, что разрушил то, чего вовсе не следовало разрушать.

Хотя мысль Апостола о впадении в грех выражена обще, однако, несомненно, она имеет ближайшее отношение к тому обстоятельству, которое было предметом суждения и раньше, т. е. колебательное отношение к закону Моисееву и ко Христу. Св. Иоанн Златоуст по сему поводу говорит: «если вера во Христа не может оправдать, но опять необходим закон: то, оставив закон для Христа и не получая оправдания чрез сие оставление, но подвергаясь осуждению, мы должны будем признать виновником нашего осуждения Того, к Которому перешли, оставив закон. Внемли словам Павла, что соблюдением закона ниспровергается Евангелие. Если необходимо исполнение закона, то необходимо должно отвергнуться Христа, или, последуя Христу, сделаться преступником закона. И виновником сего законопреступления будет у нас Христос. Смотри, до чего доходят Иудействующие! Доведя их до такой нелепости, ему не нужно было приводить другие доказательства к опровержению их, посему он и сказал только: «да не будет». Иудеи хотели показать, что несоблюдающий закона есть преступник; а он говорит противное, что исполняющий закон есть преступник и преступник не только против веры, но и против самого закона. Ибо под словами: яже разорих, сия паки созидаю, он разумеет закон. И слова его имеют такой смысл: закон получил конец, и мы сами подтвердили сие тем, что, оставив оный, прибегли искать спасения от веры. Усиливаясь же после восставить закон, мы сим самым делаемся преступниками оного, т. е. когда упорно хотим соблюдать то, что отменено Самим Богом».

«Укор этот очень силен; почему святой Павел обращает его к самому себе, как бы он сам так поступил, чтобы смягчить впечатление, которое не могло быть приятно». (Преосвящ. Феофан).

что разрушил. Возможно, Павел имеет в виду попытку Петра восстановить преграду между иудеями и язычниками, разрушенную Евангелием (ст. Гал. 2:14; Еф. 2:14). Законопреступник не тот, кто, ища оправдания, обращается от закона ко Христу, а тот, кто от Христа уходит вновь к закону.

Если мы, оправдавшись верою, все-таки признаем необходимость закона, значит, ищем иного оправдания, кроме Христа, значит, мы оказываемся под законом, т. е. грешниками, или, что то же, – «Христос есть служитель греха» (Гал. 2:17). Возвращаясь вновь к закону, от которого ранее отказались, галаты тем самым показывают, что они виновны в разорении закона. Но так как и закон указывает на необходимость признания Христа, то они делаются вдвойне преступниками (Гал. 2:18).

Апостол сказал это не о себе только, но и о всех апостолах, потому что и ими признано за благо, чтобы уверовавшие из язычников не хранили закона. Но явно, говорит Апостол, нарушаем признанное нами за благо, разоряя, что сами наздали. Наздали же мы язычников не на основании закона, но на основании Христовом. Весьма премудро опроверг обвинение. Ибо, когда другие нехранение закона называли преступлением, он преступлением назвал хранение закона. Потом показывает сие в большей ясности.

Объясняет, каким образом оказались грешниками, когда, оставя закон, опять к нему обратились, — примером из житейского быта Здесь никто не станет разорять какого-либо здания наобум, а разве убедившись, что оно не нужно. Но если он же, разоривши здание, опять начнет его созидать в том же виде, то тем обличит себя, что худо сделал, разоривши его, — оказался преступником против житейской мудрости. Так и у нас, говорит как бы святой Павел. Бросивши закон, мы разорили его; обращаясь же к нему снова, опять созидаем его. Но если мы обращаемся к нему снова ради того, что без него нельзя быть, то этим пред всеми обличаем себя, что худо сделали, оставя закон, согрешили тем пред Богом. Если, наоборот, мы бросили закон по тому убеждению, что он обветшал и потерял силу, и ко Христу прилепились по тому убеждению, что Он есть единый истинный Спаситель, то, возвращаясь теперь вновь к брошенному закону, идем против своей совести и нарушаем сознательно верно познанную нами волю Божию искать спасения только в Господе Иисусе Христе. Следственно, мы явились грешники и пред Богом, и пред своею совестию.

«Видишь ли благоразумие Павла, — говорит святой Златоуст. — Иудеи хотели показать, что не соблюдающий закона есть преступник; а он говорит противное, что исполняющий закон есть преступник, и преступник не только против веры, но и против самого закона. Ибо под словами: яже разорих, сия паки созидаю, — он разумеет закон. И слова его имеют такой смысл: закон получил конец; и мы сами подтвердили сие тем, что, оставив оный, прибегли искать спасения от веры. Усиливаясь после сего восстановить закон, мы сим самым делаемся преступниками оного, то есть когда упорно хотим соблюдать то, что отменено Самим Богом».

Укор этот очень силен; почему святой Павел обращает его к самому себе, как бы он сам так поступил, вместе с тем, чтоб смягчить впечатление, которое не могло быть приятно. Или, говоря в первом лице, пускает речь в общность, как бы так: я ли, другой ли кто, вообще всякий, кто так ни поступает, худо делает, — чтоб отвлечь речь от слушающих — ради смягчения укора.