К Евреям послание ап. Павла, Глава 8, стих 5. Толкования стиха

 Цитируется Исх. 25:40. Речь идет о небесном прототипе земной скинии, который видел Моисей.

В послании к евреям Апостол Павел раскрывает превосходство новаго завета пред ветхим и Божественное величие первосвященническаго служения Иисуса Христа пред служением ветхозаветных первосвященников, которые приносили в жертву Богу животных, птиц и неодушевленные предметы и, умирая, передавали свое достоинство детям. Христос же, первосвященник, принес в жертву за людей Самого Себя: 1 Пет. 3:18; Еф. 5:2. Христос совместил в Своем лице первосвященничоское, царское и пророческое служение, но первосвященство Его вечно и царство Его не от мира сего: Ин. 18:36. Но эта раскрытая истина не отрицает необходимости и важности служения рукоположенных апостолами и их преемниками пастырей и учителей в земной Церкви: 1 Кор. 12:14-18. 21. 28—29; Еф. 4:11-14.

«Место» служения Первосвященника Нового Завета есть святилище небесное во славе, «скиния истинная, которую воздвиг Господь, а не человек» (8:1–2). Там и приносит Он Свою жертву. Его жертва, предполагаемая Его священством (ст. 3), связана, во-первых, с местом приношения (стт. 4–5), во-вторых, с лучшим Заветом (стт. 6–7) и, наконец, с пророческим словом (стт. 8–13). На земле Иисус не мог бы быть священником (ср. еще 7:13–14), хотя земная скиния и сделана по образу небесной (ср. еще 9:23–24). Пророческое слово, которое приводится в Евр., есть слово Иеремии о Новом Завете (31:31–34). Если предсказание Нового Завета есть свидетельство о близком прехождении Ветхого Завета, то замечание 8в плане Евр. может иметь только тот смысл, что это прехождение, неотвратимость которого была открыта Иеремии, еще не совершилось и тогда, когда составлялось Евр.

Т. е. если Моисеева скиния, со всеми подробностями своего устройства, имела только символическое значение, и была, так сказать, прообразовательной тенью иных высших предметов, открытых Моисею на горе Синае, и если все ветхозаветное богослужение при скинии с его жертвами – истинный смысл свой должно было найти в жертве Христовой; то как мог Христос продолжать это символическое и прообразовательное богослужение, когда в Нем-то самом и осуществились все ветхозаветные прообразы и символы? На что и куда нужны были образы и тени предметов, когда пришла самая действительность и явились самые предметы? Так невозможно было Христу, по совершении своего мессианского дела, оставаться священствовать на земле по иудейскому закону.

А что Христос должен был соделаться служителем первообразнаго святилища, это ап. доказывает тем, что Христос не мог быть священником на земле, так как важнейшую обязанность священников, принесение жертв, здесь уже исправляли поставленные по закону священники из рода Ааронова. Ап. при этом дает понять, что не должно и жалеть о том, что Христос не сделался служителем земной скинии. Эта скиния, говорит он, только тень небеснаго святилища (των επουρανίων ср. των αγίων). Но что это за небесное святилище, образ (τΰίτος) котораго Моисей видел на горе Синае и которое теперь имеет в виду апостол? Так как ан. говорит, что эта небесная скиния не принадлежит к произведениям земнаго мира (9, 12) и находится над небесами (9, 23), так как затем Христос, по словам апостола, с Своею жертвенною кровию прошел чрез небеса (9, 24), то на основании этого можно заключать, что ап. под небесной скинией разумеет небо как жилище Божие. Но если принять во внимание изречения апостола о том, что Христос возсел одесную престола Божия на небесах (8, 2), что Он стал выше небес (4, 26), то из этого можно, пожалуй, вывести заключение о существовании на небе особаго святилища, которое заключает в себе первообразы земной скинии и ея принадлежностей. Как выйти из этого затруднения? Более вероятности имеет то объяснение, по которому под τά άγια разумеется местонахождение престола Божия, а под скиниею—небо, в котором обитают ангелы и все блаженныя души. Τά άγια-—это возвышенное над условиями пространства и времени жилище Бога, находящееся не в области сотвореннаго, но по ту сторону всех небес. Но ниже этого несотвореннаго неба, истиннаго Святаго Святых, на ходится жилище блаженных духов, ограниченное известным пространством и представляющее из себя истинную скинию, чрез которую прошел Христос во Св. Святых и которая однако, в силу однажды навсегда совершеннаго Христом примирения человека с Богом, уже не отделяется завесою от Св. Святых. Таким образом, по представлению апостола, на небе нет никакой особой скинии, никакого особаго здания, посвященнаго Богу, с котораго бы земная скиния могла быть точным снимком: святилищем, в котором состоит священником Христос, служит небо, как ограниченное пространством, так и находящееся выше всяких границ.

Можем и в Слове Божием показать основание сего обычая, преданием в Церкви сохраненнаго. «Глаголано бысть Моисею хотящу сотворити скинию: виждь бо, рече, сотвориши вся по образу, показанному ти на горе» (Евр. 8:5). Но что показано ему на горе? – «образ и тень небесных вещей» (Евр. 8:5), как сказует Апостол. Итак вот коренный закон храма, который нет причины отменить и для храма Христианскаго: храм должен быть сотворен во всем, как можно, по образу вещей небесных, показанных достойному созерцателю. Как образ небесных вещей для храма Ветхозаветнаго созерцал Моисей на горе Синае: так образ небесных вещей для храма Новозаветнаго показан был Иоанну Богослову в откровении,

Это есть древний и высокий закон церковнаго Богослужения, чтобы в нем представлялись образы небеснаго. Так святый Апостол Павел о ветхозаветных священниках пишет, что они «образу и стени служат небесных» (Евр. 8:5). Христианская Церковь ближе к небесному, нежели ветхозаветная. Ветхозаветная представляла большею частию образы нисхождения небеснаго на землю, – воплощения Сына Божия: Христианская, после сошествия Его на землю, наипаче должна представлять то, как он, по выражению Пророка, «восшел на высоту, пленил плен», или, яснее сказать, пленников и рабов ада уловил и извел в свободу и блаженство, «приял даяния в человецех» (Пс. 67:19), то есть, Своею крестною заслугою приобрел человекам право на благодатные дары Духа Святаго.