К Евреям послание ап. Павла, Глава 6, стих 19. Толкования стиха

Надежда для души «есть как бы якорь безопасный и крепкий, и входит во внутреннейшее за завесу» (в древн. мире якорь - символ надежды).

Надежда на Бога, детская, простосердечная вера в Него для нашей души есть как бы якорь безопасный и крепкий. Как на воде глубокой во время сильного волнения корабль и плывущие на нем имеют надежду на крепкие цепи и хороший, тяжелый, твердый якорь, спущенный на дно под воду, и, несмотря на шумные волны, считают себя вне опасности, так и люди, носимые по бурным волнам житейского моря, подвергающиеся опасностям, соблазнам, болезням и бедам, укрепляются только надеждою на Бога и при ней только не впадают в уныние, а несут терпеливо свою участь.

Надежда на Бога, сильная к поддержанию духа среди скорбей и опасностей, преодолевая их, проходит небеса и является пред Богом в молитвенных воздыханиях. Она входит во внутреннейшее за завесу, т. е. человек, живущий верою и надеждою на Господа, возносит молитвы к Богу щедрот и всякой утехи и получает просимое от Него – Царя Небес.

И если надежда Авраама покоилась только на его вере в Слово Божественного обетования, подкрепленное клятвой, то христианская надежда покоится на неизмеримо более прочном основании. Она подобна прочному якорю, который не даст судну быть унесенным морскими течениями в неведомом направлении. И этот спасительный якорь – Иисус Христос, Воскресший и Вознесшийся. Да, – утверждает Послание к Евреям, – христианам открылась величайшая в мире надежда, о которой не смел и мечтать Авраам. Наша надежда не здесь, не на грешной земле, но в святой вечности. Надежда на землю обетованную преобразилась в ожидание жизни вечной в Царстве Небесном.

В 6составители послания возвращаются к основной догматической теме и останавливаются на обетовании, данном Аврааму, которое, будучи непреложно, как всякое обетование Божие, было, сверх того, закреплено клятвою Божией Аврааму (6:13–20). Обетование получает осуществление чрез служение Иисуса, как Первосвященника по чину Мелхиседека. В этом Своем достоинстве, он вошел предтечею за нас во внутреннейшее за завесу (стт. 19–20). Его вхождением за завесу доступ в святилище открыт и нам. Но принципиально возможное еще не осуществилось на деле. Как Он вошел, так войдем и мы. Но наше вступление – в будущем. Стт. 19–20 по-новому выражают мысль 4:14–16. Ранее высказанная мысль связывается в гл. 6 с Первосвященническим служением Иисуса по чину Мелхиседека.

«Якорь» — эта метафора часто использовалась в греко-римской литературе, особенно как залог укоренения в нравственных ценностях «Во внутреннейшее за завесу» — эта фраза означает, что верующие твердо уповают на «святая святых» (ср. Лев. 16:2), куда мог войти только первосвященник один раз в год (Позднее, в раввинистических текстах, Бог изображался находящимся «за завесой», откуда Он возвещает Свои заветы Эта параллель показывает, что читатели Евр. должны были понять еврейскую идиому, истоки которой находятся в "Ветхом Завете, где описывается присутствие Бога на небе). Автор имеет в виду не только земное, но и духовное «святая святых» — в небесном храме (см. коммент. к Евр. 8:1—5)

Человецы бо большим кленутся (русск. – высшим), и всякому их прекословию кончина во извещение клятва есть (Евр. 6:16; русск. – клятва в удостоверение оканчивает всякий спор их). Но хорошо ли делают люди, когда клянутся, и позволительна ли вообще клятва? Нет, не позволительна, – отвечают некоторые умствователи, – клятва есть грешная вещь (квакеры, гр. Л. Толстой и проч.). Но эти умствования находят себе обличение в дальнейших словах Апостола о Боге, Который, желая преимущественнее показать наследникам обетования непреложность своей воли (Евр. 6:17. Например, Аврааму, что он сделается отцом множества народов), употребил в посредство клятву; и как не мог ни кем высшим кляться, клялся самим собою (выше, Евр. 6:13). Хотя Апостол Павел не ставит здесь прямого вопроса о клятве, а потому и не делает нарочитого решения сего вопроса, ибо имеет в виду вышеозначенными словами своими только укрепить надежду в гонимых и страждущих евреях, к которым пишет свое послание, и расположить их терпеливо ждать исполнения Божиих обетований, ради их непреложности, однако же косвенное решение вопроса о клятве в вышеприведенных словах Апостола несомненно есть. Ибо, если бы людям ни в каком случае не было позволительно употреблять клятву, как вещь грешную, тогда Господь для них никогда бы не употребил ее, и ни Авраама, ни Исаака, Иакова ни в чем не стал бы уверять клятвенно, однако же Господь делал это. Не клялся ли для уверения людей сам Бог Отец о вечном первосвященстве Сына Своего? Так! «Клялся Господь, и не раскается: Ты священник во век по чину Мелхиседека!» (Пс. 109:4).

Волнуемся мы в настоящей жизни от усилия страстей, как корабли в море от усилия волн, и как якорь твердый и неудобосокрушаемый спасает корабль от опасностей морских, так и твердая и несомненная надежда спасает душу от опасностей погибельных. Посему Божественный Павел назвал якорем предлежащее упование, то есть, надежду спасительного благословения Иисус Христова. Заметь же, как витийственный Апостол изображает сие упование, и представляет оное яко человека входящего «во внутреннейшее завесы»: означая сим, что мы верные, силою сего упования входим во внутреннейшее завесы. Но что такое есть внутреннейшее завесы? Завеса Скинии Закона разделяла Святое в ней место от места, Святая Святых, где был Кивот свидения. Сие место, Святое Святых, называлось внутреннейшее завесы. Предзнаменование же и образ оно было истинная внутреннейшее завесы, в которую входят верующие во Христа. Потом показывает в следующих словах, какое есть сие истинное внутреннейшее завесы, говоря:

во внутреннейшее за завесу. Т.е. в Святое Святых, место Божиего присутствия в храме. Иными словами, надежда, питающая нас, коренится в Боге и исходит от Него.

Затем ап. прекращает увещание и переходит снова к вопросу о первосвященстве И. Христа. Именно, по поводу сказаннаго в 17 —18 ст. о значении для нас клятвы Божией он кратко изображает наше положение в здешнем мире. По его представлению, мы пловцы по волнующемуся морю и нашему кораблю не дает умчаться в безпредельную даль моря только твердый, надежный якорь. Этот якорь— те великия блага, какия уже приготовлены нам на небе (ή προκειμένη ελπίς ср. Кол. 1:51, и взирая на эти блага, держась за них, мы побораем всякия земныя искушения, которыя стремятся сбить нас с того положения, в котором мы установились. Величие этой надежды на получение будущаго блаженства состоит особенно в том, что она входит в самое сок- кровенное и священное место—за завесу Святаго Святых, именно туда, куда вошел за нас наш предтеча Иисус (не Христос, а Иисус, т. е. наш брат по человечеству) и притом не как первосвященник по чину Ааронову,в каком случае Он должен был бы выйти оттуда по совершении обряда очищения грехов народа, а как такой, который сделался, по чину Мелхиседекову, вечнымзпервосвященником, т. е. принесшим, действительно, вполне удовлетворительную жертву правосудию Божию и ставшим вечным ходатаем за грехи верующих пред Богом. (18—20). Последнюю мысль ап. и раскрывает затем в следующих главах.

Апостол призывает евреев терпеливо трудиться для своего спасения, подобно Аврааму, который, долготерпелив, получил обетование, данное ему от Бога с клятвою (Евр. 6:9–15). Пример Авраама доказывает верность обетований Божиих о первосвященстве Христа. Поэтому иудеи должны с чистым сердцем принять Его искупительное и вечное священство и иметь в Нем надежду спасения, которая для души есть «как бы якорь безопасный и крепкий», брошенный в глубину моря (Евр. 6:9–20).