К Ефесянам послание ап. Павла глава 4 глава 19 стих

В ст. 4:17 апостол Павел вновь говорит о своих «полномочиях» в Господе. Возможно, он напоминает об этом Ср. 4:1: «Узник в Господе». , потому что среди получателей его послания могли оказаться враждебно настроенные к нему. Апостолу хорошо известно о распространении колосской ереси в Малой Азии.

Вступление в Церковь требует от новообращённых полной перемены жизни. Описывая жизнь язычников, Павел не оставляет им никаких преимуществ.

Здесь Павел показывает, что сердца язычников ожесточены отсутствием надежды на будущее воскресение. Будто не имея будущего, они теперешнюю жизнь оскверняют самыми постыдными делами и не желают подчиняться установлениям веры. Их стремление к услаждениям лишает их надежды на жизнь будущую, над которой они считают позволительным смеяться. Это служит им правом бесчестить себя, они стяжают чужое с ненасытной жадностью, словно после этого нет никакой жизни.

«Они, дойдя до бесчувствия». Буквально сказано, что язычники обезболивают сами себя. Они словно сделали себе анестезию, из-за которой стали совершенно бесчувственными.

«Предались распутству так, что делают всякую нечистоту с ненасытимостью». Язычников охватили две страсти: разврат, которому они предали сами себя, и жадность. Эти страсти взаимосвязаны. Человек развратный, как правило, является и сребролюбцем. Человек, который служит деньгам, при этом считает для себя необходимым самоутверждаться за счет распущенности. В итоге, как сказано дословно в данном стихе, он сам себе нарабатывает нечистоту. Его задача в том, чтобы при помощи жадности и разврата, заслоняющих от него Бога, собрать в себе как можно больше грязи.

Посему я говорю и заклинаю Господом, чтобы вы не поступали более так, как поступиют и язычники в суетности ума своего, в помрачении смысла, в отчуждении от пути Божия по неведению, которое в них, по слепоте сердца их, которые в отчаянии предались бесстыдству в делании нечистого с жадностью. Итак, Ефесяне, я говорю это вам и заклинаю вас, чтобы, имея достигнуть в меру полноты возраста Христова, вы не ходили так, как ходят язычники, которые, служа идолам, злоупотреблять чувством и мыслью для развращенных дел. Они хотя для того и получили душу и разум, чтобы познавать Бога, однако отдалились от пути Его (другого такого пути без Христа мы не познали) и ходят в слепоте сердца своего. И дай Бог, чтобы им показались достаточными их грехи, и чтобы они хотя бы поздно принесли покаяние и осудили пороки к которым непрестанно увлекались со страстью: это было бы средством для того, чтобы им опомниться после заблуждения. А теперь в отчаянии и погрязая в мерзости и бездне зла, подобно неразумным скотам, они предавались бесстыдству, делая все, что ни заколет тело, желает душа и подсказывает похоть; и так как они не пропустили ничего такого, что нечисто, то делали это от жадности, никогда не насыщаясь в излишествах, и похоть их не имела пределов. Так, несомненно, кроме позволенной для мужчины связи с женщиной, они зашли дальше, мужчины с мужчинами совершая позорные дела и в самих себе получая удовлетворение своего извращенного чувства. Пустота чувства, помрачение ума устремляются на две стороны: на дела века сего и на временную мудрость, когда именно мы или держимся на том, что принадлежит веку сему и быстро проходит, или не обращаем мысли к тому, что имеет быть полезно. Не кажется ли вам, что пустым чувством и помраченным умом ходит, напр., тот, который дни и ночи мучится в изворотах мысли; который, будучи тщательным исследователем природы, устремляет глаза за пределы неба, и проникает за пределы земли и в некоторую беспредельную пустоту бездны; который построяет ямбический стих и заботливо в душе своей различает и сопоставляет великую путаницу стихотворных размеров, и, наконец (перейдем в другую область), тот, который правдою и неправдою ищет богатства, льстит владыкам, захватывает чужое наследство и собирает имущество, которое, сам не знает, когда должен будет оставить. Слова же его: В отчаянии касательно самих себя, aphlghcotej eautouj на греческом языке имеют совсем иное значение, чем на латинском, ибо находящиеся в отчаянии называются aphlghcotej, а это суть те, которые после греха не скорбят, т.е. не чувствуя своей гибели, несутся к низу и бросаются на смерть, как дикие звери, которые видят смертоносное железо. Покажи мне двух человек, предавшихся одному и тому же пороку: один понимает, что он сделал, и мучится этим, другой наслаждается преступлением и не только не скорбит, но даже хвастается и воображает, что он получил некоторую пальму и превосходство в совершении позорного. Не кажется ли тебе, что тот страдает, а этот почти не страдает? Если можно, то выразим дословно и скажем aphlghcotej т. в. не страдающие или не имеющие скорби. Ибо и некоторый философ проповедал отсутствие скорби analgtpan. Те, которые признают существование различных природ, пусть знают, что язычники с помраченным умом ходили в суете чувства потому, что предались неведению и слепоте. Только тот не называется несведущим и слепым, кто может познавать и видеть; и мы не говорим, что камень слеп, а дикое животное не имеет знания, потому что с него не спрашивается и к его природе не относится, чтобы оно познавало, а камень видел. Если в природе язычников не было способности познавать и созерцать жизнь Божию, то это потому, что у плотских (choicorum) и духовных различна не природа, а воля. Выше мы сказали о делании с жадностью всякой нечистоты: но это относится не к скупости, как просто кажется, а к похоти и роскоши. Такой смысл мы можем подтвердить свидетельством другого места. В первом послании к Фессалоникийцам пишется: Ибо такова воля Божия, именно: освящение ваше чтобы вы воздерживались от блудодеяния, чтобы каждый из вас умел (sciat) владеть своим сосудом в святости и чести: не в плотских пожеланиях, как и язычники, не познавшие Бога, но чтобы каждый не обходил и не обманывал в деле брата своего, потому что воздаятелем за всё это бывает Господь, как мы и прежде сказали вам, и свидетельствовали; ибо не призвал вас Бог в нечистоте, но в освящении. (1 Фес. 4:3-7)¹. Тщательно наблюди что, призывая нас к чистоте, и желая, чтобы мы довольствовались только женами своими, он сказал: Чтобы никто не обходил и не обманывал на деле брата своего, т.е. чтобы не пытался осквернить жену другого, оставляя свою. Там, где у нас имеется: Не обманывал на деле брата своего, на греческом читается: Kai pleonektein en ty prag ma ti ton adelfon autou. Α pleonxia πλεονξία значит жадность; но мы, сохраняя при передаче силу слова, не можем теперь перевести этого места так: Чтобы никто не обходил и не обманывал на деле брата своего. В самом деле, какова последовательность, как в том отрывке, который мы теперь представили в качестве примера, так и в той мысли, которую мы преимущественно стараемся изложить в послании к Ефесянам, именно; в том, что между бесстыдством и нечистотою, непорочностью и братскою любовью сверх ожидания Апостол внезапно называет жадность? Да не будет вам казаться тягостным то, что мы долго задерживались над темными местами. Ведь, мы в начале были вынуждены объявить, что между всеми посланиями Павла это послание преимущественно трудно для понимания, как по выражениям, так и по смыслу.

Здесь он показывает, что причиной их окаменения была их жизнь; жизнь же их была такой по их собственной беспечности и небрежению. «Они, – говорит, – дойдя до бесчувствия, предались распутству». Итак, когда ты услышишь, что «предал их Бог превратному уму» (Рим. 1:28), то припомни и настоящее изречение, что они сами «предались распутству». Как же предал их Бог, когда они сами предали себя? Если же предал их Бог, то как они сами себя предали? Тебе кажется, что здесь есть противоречие? Но слово – «предал» значит здесь – «попустил». Видишь ли, что где нечистая жизнь, там такого же рода придумываются и догматы. «Ибо всякий, делающий злое, – сказано, – ненавидит свет и не идет к свету» (Ин. 3:20). В самом деле, каким бы образом человек нечистый, валяющийся среди тел всяких женщин, гораздо больше, чем сколько свиньи валяются в грязи, жадный до денег и нисколько не любящий целомудрия, мог решиться на такую (добродетельную) жизнь? У них, говорит (апостол), такой образ действий обратился как бы в правило. От этого-то (и происходит) их окаменение, от этого – помрачение ума. И при сиянии света для нас может быть темно, если наши глаза больны; больными же они бывают от прилива дурных соков и излишнего накопления мокрот. Так и здесь: когда многочисленное стечение житейских дел помрачает ясность нашего ума, мы находимся в темноте. И, подобно тому, как, погрузившись глубоко в воду, мы не можем видеть солнца оттого, что над нами изобильная вода составляет как бы какую стену, – так и в мысленных очах происходит окаменение сердца, когда никакой страх не тревожит души. «Нет, – говорит, – страха Божия пред глазами его» (Пс. 35:2). И еще: «Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога» (Пс. 13:1). Окаменение происходит не от иного чего, как от бесчувственности; при этом заграждаются поры. Так, когда сгустившиеся мокроты сосредоточатся в одном месте, тот член мертвеет и делается бесчувственным; хотя бы ты стал его жечь или резать, что бы ни делал с ним, он (ничего) не чувствует. Так и они (язычники), после того, как раз навсегда впали в беспечность, что им ни говори, грози им хотя бы огнем или мечем, – на них ничто не подействует, ничто не убедит их. У них раз навсегда омертвел член (сердце). И пока ты не уничтожишь в нем этого бесчувствия, пока твое прикосновение к нему не будет так же ощутительно, как к здоровым членам, до тех пор все твои усилия будут тщетны. «с ненасытимостью», – говорит: этим словом (апостол), преимущественно, устраняет от них возможность оправдания. Ведь им можно было бы, если бы они захотели, не предаваться корыстолюбию, не быть беспечными, не служить чреву и не вести изнеженной жизни; можно было бы пользоваться умеренно и деньгами, и удовольствиями, и отдохновением. Но так как они не соблюдали в этом умеренности, то и испортили все. «Делают, – говорит, – всякую нечистоту». Видишь ли, как (апостол) лишает их извинения, сказавши о делании нечистоты? Не по случайному, говорит, увлечению они грешили, но совершали все эти преступные действия, сами заботясь об них. «Делают всякую нечистоту».

Нечистота всякая – это любодеяние, блуд, сладострастная любовь к отрокам, зависть, всякая страсть и невоздержание.

άπηλγηκότες perf. act. part, от άπαλγέω прекращать чувствовать боль или горе, покрываться мозолями, становиться нечувствительным (Т). Перевод "утрата чувств" точно передает значение (АЬbott). Отсутствие морали и умения распознавать добро и зло приводит к неспособности сдерживать себя (Lincoln), παρέδωκαν aor. ind. act. от παραδίδωμι передавать, вручать, άσελγείςι dat. sing, разнузданная жизнь (см. Гал. 5:19). εργασία работа, изготовление, исполнение, практика (Robinson), άκαθαρσία нечистота, скверна, грязь (Barth). πλεονεξίςι dat. sing, ненасытная жадность, неутолимое честолюбие, потворство аппетитам и желаниям, которые противоречат законам Бога и человека (NTW, 99; Barth; TDNT; TLNT; см. Рим. 1:29).

Внушения христианам из язычников.

Еф. 4:17–20. Апостол заклинает их Господом, чтобы они, как познавшие Христа, более не поступали, как поступают язычники, которые «будучи помрачены в разуме, отчуждены от жизни Божией» передались распутству «так что делают всякую нечистоту с ненасытимостью».

Приступая к начертанию правил христианской жизни, Апостол прежде всего советует оставить язычество, причем кратко очерчивает всю его неприглядность, как со стороны умственного непросвещения, так и со стороны нравственной распущенности, безрелигиозности, душевной бесчувственности и бессердечности.

Отмечая особливую нежность Апостола в обращении к Ефесянам и в то же время твердую настойчивость, св. Иоанн Златоуст говорит: «Не сказал: не ходити вам, якоже вы ходите, – так как это могло уязвить их, но указал на других, хотя выразил то же самое. Вы оставили, говорит он, языческие верования; но это всецело зависело от Бога, а я требую того, что зависит от вас, именно: жизни и хождения по Богу. Это ваш долг; а я призываю Бога во свидетели своих слов, – того именно, что я не умолчал, но сказал, как вам должно вести себя». Отмечая суетность умов языческих, св. Иоанн Златоуст говорит: «Когда им рассказывают о распутстве их богов, они не называют этого баснями, но верят. А когда им начнут говорить о наказаниях (адских), то они говорят, что это поэты выдумывают... А сами производят человеческие души от душ собак и уверяют, что в известное время тот или другой из них был собакою, львом, рыбою». «Осуетившиеся умом все делают и говорят так, как бы находились в темноте. Того, что не составляет греха, они боятся, как-то: телесной неопрятности, роковых дней. А того, что составляет грех, как то: сладострастия, прелюбодеяния, – они не думают считать за грех. Язычник обмывается от мертвеца, но от мертвых дел не омывается. Он много заботится о деньгах и думает, что пение курицы по-петушьи может иметь влияние на его счастие. Так они помрачены смыслом». «Жизнь их такою была по их беспечности и нерадению. Предаша себе, говорит. Итак, когда ты услышишь, что их Бог предаде в неискусен ум (Рим. 1:28), то припомни, что они сами себе предаша. Слово «предаде» значит – попустил. В делание нечистоты предали себя. Видишь ли, как Апостол лишает их извинения?»

Дошедши до беcчувствия... Ближе изображая это нравственное притупление, Ап. говорит, что язычники потеряли способность чувствовать боль или скорбь при виде того позора, в каком они находились под действием своих пороков, и потому предались полной распущенности. Притом они не могли остановиться в своем падении и хотели непременно сделать разные безнравственные поступки (нечистоту).

С ненасытимостью – точнее: с одновременно владевшим ими корыстолюбием (εν πλεονεξία). Для роскошной жизни необходимо постоянно увеличивать свои денежные средства. И действительно, язычники стремились во что бы то ни стало увеличивать свои капиталы, которые и шли на разные их прихоти.

«Иже в нечаяние вложшеся» (здесь должно поставить знак препинания), «предаша себе студодеянию, в делание всякия нечистоты в лихоимании». Страдали сперва беззаконием, потом пресыщением, потому что, поползнувшись в жизнь беззаконную, вскоре стали страдать бесчувственностию. Потом небоязненно уже отваживаются на всякий грех, до пресыщения предаваясь растленной жизни. Ибо «лихоиманием» Апостол назвал незнание меры. Из сего уразумеем и сказанное в Послании к Римлянам: «предаде их Бог в неискусен ум» (Рим. 1:28). Ибо назвал так попущение. Здесь же ясно показал, что сами себя предали непотребству.

В нечаяние вложшеся — по-гречески у святых отцов выражается таким словом, которое означает ожесточение в худом — крайний предел нерадения и беспечности о добре. «B нечаяние вложшеся — απηλγηκοτες, то есть совсем разленившись, не хотя делать ничего доброго, потерявши всякий страх и сокрушение, как бы обуморенные» (Феофилакт). Замерло всякое чувство — и нравственное, и религиозное. Уты, утолсте, расшире, и забы Бога (Втор. 32:15). Несть страха Божия пред очима его (Пс. 35:2). Рече безумен в сердце своем: несть Бог — и предался всякому разврату вместе с другими: растлеша и омерзишася в начинаниих (Пс. 13:1). Святой Златоуст говорит: «Сердце окаменевает, когда никакой страх не тревожит души. Это происходит от бесчувственности. Когда какой член в теле делается бесчувственным, то хотя бы ты стал жечь его или резать, — что бы ты ни делал с ним, он ничего не чувствует. Так и они — язычники — после того, как раз навсегда впали в беспечность, что им ни говори, грози им огнем или мечом,— на них ничто не подействует, ничто не убедит их. Ибо у них раз навсегда омертвело сердце. И пока ты не уничтожишь в нем этого бесчувствия, пока твое прикосновение к нему не будет так же ощутительно, как к здоровым членам, до тех пор все твои усилия будут тщетны». Пришедши в такое состояние, предаша себе студодеянию в делание всякой нечистоты. — Предались всяким способам удовлетворения плотской похоти. Две противоположности в нас — дух и плоть. Когда дух замрет, свирепеет плоть. Человек предается всякого рода чувственным удовольствиям и сластям. «Страдали сперва беззаконием, потом, поползнувшись в жизнь беззаконную, вскоре стали страдать бесчувственностию. Потом небоязненно уже отваживаются на всякий грех, до пресыщения предаваясь растленной жизни» (Феодорит). Святой Златоуст говорит: «Жизнь их была такою по их собственной беспечности и нерадению. Предаша себе, говорит. Итак, когда ты услышишь, что предаде их Бог в неискусен ум (Рим. 1:28), то припомни и настоящее изречение, что они сами предаша себе. Как же предал их Бог, когда они сами предали себя? Если же они сами предали себя, то как предал их Бог? — Тебе кажется, что здесь есть противоречие. Но слово предаде значит попустил. — В делание нечистоты предали себя. Видишь ли, как Апостол лишает их извинения, сказавши о делании нечистоты? Не по стороннему увлечению, говорит, грешили они, но совершали все эти преступные действия, заботясь сами о вымышлении их. Во всякой нечистоте (и жили). Нечистота — это всякое любодеяние, блуд, сладострастная любовь к отрокам и всякое невоздержание.— У них, говорит, такой образ жизни обратился как бы в правило». Слово в лихоимании одни понимают так, что при нечистых делах предавались и страсти к стяжаниям, которая в мирской суетной жизни не менее первой сильна. Святой Дамаскин пишет: «Любоимание есть необходимое последствие плотолюбия. Желают стяжаний, чтобы было что иждивать на удовольствия». Другие под этим словом разумеют жажду все больших и больших удовольствий — ненасытимость плотоугодия. «Лихоиманием назвал Апостол незнание меры» (Феодорит). По ходу речи у него это есть — незнание меры в плотоугодии. — Но у святого Златоуста видна мысль — незнания меры ни в чем, ни в стяжании денег, ни в изнеженной жизни. «Можно бы, говорит, им пользоваться умеренно и деньгами, и удовольствиями, и всякими утехами. Но как они не соблюли в этом умеренности, то и испортили все». Та же мысль у Феофилакта. — Экумений же пишет: «Говорит: в лихоимании, в означение того, что они предавали себя двум страстям: студодеянию и любоиманию, которые более других страстей выдаются в грешной жизни и заправляют ею; — или того, что они предавались студодеянию и нечистоте чрезмерно и жадно».

Не видишь ли, что по доброй воле они сделались столь бесчувственными? В нечаяние вложшеся дойдя до бесчувствия, то есть совсем разленившись, не желая делать ничего доброго, дойдя до полной бесчувственности и как бы обезумев, предаша себе студодеянию предались распутству. Для чего же? Чтобы совершать нечистоту, потому что ее (нечистоту) поставили себе занятием и беспрестанным делом, и не один вид ее, но всякую. Как же после этого могли они не потерять чувствительности, предавшись всякого рода нечистоте? Ибо нечистая жизнь есть причина и лукавого учения и приводит к непониманию всего хорошего. Поэтому, когда в другом месте услышишь, что Бог предал в неискусен ум превратному уму (Рим. 1:28), помни и эти слова и, сопоставляя то и другое, разумей, что Бог называется предающим тех, которые сами себя предают, то есть попустил и оставил их, так как они сами сделали себя достойными того. И даже выражением с ненасытимостъю указывает на добровольную в них бесчувственность. Ибо, говорит, им можно было и деньгами, и удовольствиями пользоваться умеренно, а они, предавшись неумеренности, во всем огрубели и стали бесчувственными ко всему доброму.