Евангелие от Матфея, Глава 8, стих 22. Толкования стиха

Христос удержал его, не запрещая почитать родителей, но научая, что не должно стремящемуся к небесному возвращаться к земному и, оставив животворное, стремиться к мертвенному, или родителей предпочитать Богу. Он знал, что другие погребут мертвеца, а не безразлично будет, если тот оставит вещи более необходимые. Полагаю, что умерший человек был неверующий; поэтому и сказал: предоставь мертвым по вере погребсти принадлежащих им мертвецов. Этот мертвец — не твой, потому что какое соучастие верного с неверным? (2 Кор. 6:15). Ты же если удивляешься, каким образом он не отошел по своей воле, удивляйся, каким образом вследствие запрещения остался. Если ему Христос не позволил даже на короткое время оставить Своего учения, то какого наказания будем достойны мы, отступающие от Его заповедей во всякое время.

Здесь в первом случае слово мертвый означает мертвых духовно, а во- втором, мертвых телесно. Мертвым духовно называется тот человек, который относится к религии и закону глухо, холодно, подобно тому, как умерший человек не чувствителен ко всему. Таким образом слова И. Христа: предоставь мертвым погребать своих мертвецов значит предоставь хоронить своих мертвецов тем, которые холодны к Моему учению и к Моему делу спасения людей и которые сами мертвы по своим грехам (Еф. 2:1); а ты, внявший Моему слову и делу, уверовавший в Меня, иди по Мне. Господь показал этими словами, что повиноваться родителям, чтить их как при жизни, так и по смерти, должно настолько, насколько это не отвлекает от Христа, от спасения души; в противном случае, можно нарушить и эти обязанности, как Он и учил нередко (Мф. 10:37, Лк. 14:26). Господь запретил указанному ученику идти хоронить отца, с одной стороны, для того, чтобы испытать его преданность к Себе, так как любовь к Богу должна быть выше любви к человеку, хотя бы и к родителям, а с другой стороны, для того, чтобы родные и вообще попечения о житейском не отвлекли его от Него,.

Спаситель везде обращал внимание на намерение. Но почему, скажет кто-либо, не позволил? Потому что и без него было кому исполнить то дело, и умерший не остался бы без погребения; между тем ученику не должно было удаляться от дела более необходимого. Сказав же: своих мертвецов, показывает, что мертвец не Его. Умерший, по моему мнению, был из неверовавших. Если же ты удивляешься юноше в том, что он спрашивал Иисуса о столь необходимом деле и не удалился самовольно, то тем более подивись тому, что он остался при Иисусе и тогда, когда получил запрещение. Но скажет кто-либо: не быть при погребении отца не было ли знаком крайней неблагодарности? Если бы он сделал это по лености, то оказал бы неблагодарность; но если сделал это для того, чтобы не прервать необходимейшего дела, то в таком случае удалиться было бы знаком величайшего неразумия. Конечно, Иисус запретил ему не потому, чтобы повелевал не воздавать почтения родителям, но с целью показать, что ничто не должно быть для нас необходимее небесного, и что с великим тщанием должно стараться о небесных благах и не забывать о них даже на самый краткий срок, хотя бы отвлекали от того самые нужные и неминуемые дела. В самом деле, что может быть необходимее погребения отца и что легче? На это потребно было немного времени. Если же и настолько времени, сколько нужно для погребения отца, не безопасно оставлять духовные предметы, то представь, чего будем достойны мы, которые всегда оставляем дела христианские и самое маловажное предпочитаем необходимому, и без всякого побуждения предаемся нерадению. Далее, мудрости учения Спасителева должно удивляться и потому, что Он сильно привлек к Себе юношу словом и, вместе с тем, освободил его от бесчисленного множества зол, как-то: от рыданий, плача и всего отсюда происходящего. Действительно, после погребения нужно было рассматривать завещания, заниматься разделом наследства и всем прочим, что происходит в таких случаях, — и таким образом, волна за волной, унося его все дальше, весьма далеко увлекли бы от пристанища истины. Потому-то Христос влечет и прикрепляет его к Себе. Если же ты еще удивляешься и смущаешься тем, что ему не было дозволено находиться при погребении отца, то вообрази, что многие не дают знать малодушным о смерти их ближних и не допускают быть при гробе, хотя бы умер отец, или мать, или сын, или другой кто-либо из родственников, и мы за это не обвиняем их в жестокости и бесчеловечии — и весьма справедливо. Напротив, допускать малодушных предаваться плачу — было бы делом жестокости.

Но если худо плакать и сокрушаться о сродниках, то гораздо хуже удаляться от духовных наставлений. Вот почему Спаситель в одном месте и говорит: никтоже, возложь руку свою на рало и обратившись вспять, управлен есть в царствии небесном (Лк. 9:62). Подлинно, гораздо лучше проповедовать царствие Божие и других избавлять от смерти, нежели погребать ни к чему не нужного умершего, и особенно тогда, когда есть люди, могущие исполнить это дело. Итак, отсюда научаемся мы тому, что не должно терять и малого времени, хотя бы было бесчисленное множество побуждений к тому, но всему, даже самому необходимому, должно предпочитать духовное, и знать, в чем состоит жизнь и в чем смерть. Многие, ведь, из тех, которые, по-видимому, живут, ничем не различаются от мертвых, когда живут во зле; вернее — они даже хуже мертвецов. Умерый свободися от греха (Рим. 6:7), говорит апостол. А тот, кто живет во зле, служит греху. Не говори мне, что он не съедается червями, не лежит во гробе, не закрыл глаз и не обвит пеленами. Он большие претерпевает мучения, нежели умерший, не потому, чтобы черви съедали его, но потому, что страсти душевные терзают его лютее зверей. А если у него открыты глаза, то и это опять гораздо хуже того, как если б они были закрыты. Глаза умершего ничего не видят худого; а этот, имея открытые глаза, подвергает себя бесчисленным болезням. Тот лежит во гробе ничего не чувствуя; а этот заключен во гробе бесчисленных болезней. Но ты не видишь гниения его тела? Что же? Душа его еще прежде тела растлела, погибла и подвергается большему гниению. Тот смердит десять дней, а этот во всю жизнь дышит зловонием, имея уста хуже всяких нечистых мест, — так что они различаются между собою только тем, что один подвергается только естественному тлению, а другой к нему присоединяет еще гниение, происходящее от нечестивой жизни, ежедневно вымышляя для себя бесчисленные причины растления. Но этот ездит на коне? Что же? Умерший лежит на одре. Но что важнее, его никто не видит истлевающим и сгнивающим, потому что он имеет гроб своим покровом; а этот смердит повсюду, нося мертвую душу в теле, как во гробе. И если бы можно было увидеть душу человека, живущего в роскоши и нечестии, то ты увидел бы, что гораздо лучше лежать связанным во гробе, нежели быть окованным цепями греховными; лучше иметь на себе лежащий камень, нежели тяжкий покров бесчувственности. Вот почему сродникам этих мертвецов, когда они пребывают в такой бесчувственности, особенно должно приступать ко Иисусу с молением о них, подобно тому, как Мария молила о Лазаре. Пусть будет он смердящим, пусть четверодневным, — не отчаивайся, но приступи и отвали прежде камень, — и тогда увидишь его лежащим как бы во гробе и обвитым пеленами. И, если вам угодно, я представлю кого-нибудь из великих и знатных мужей. Не бойтесь: я представлю пример не указывая на имя; — впрочем, если бы я открыл и имя, то и тогда не надлежало бы бояться. Кто, в самом деле, когда-либо боялся мертвого? Что бы он ни стал делать, всегда остается мертвым. Мертвый живому не может сделать никакого оскорбления. Итак, посмотрим на связанную главу таковых мертвецов. В самом деле, так как они беспрестанно пьяны, то у них, на подобие того, как мертвые связываются многими покровами и пеленами, все чувства заключены и связаны. Если же хочешь посмотреть и на руки, то увидишь, что и они, так же как у мертвых, привязаны к чреву и обвязаны не пеленами, а что гораздо хуже, узами любостяжания. Оно не допускает им простираться к милостыне или к другому какому-либо доброму делу, но делает их гораздо бесполезнее рук умерших. Хочешь ли видеть и ноги связанные? Смотри — они также связаны заботами и оттого никогда не могут прибегать в храм Божий. Ты видел мертвого; теперь смотри и на погребающего. Итак, кто же погребает этих мертвецов? Дьявол, тщательно связывающий их и не дозволяющий уже человеку казаться человеком, но сухим деревом. Кто не имеет ни глаз, ни рук, ни ног, ни других членов, тот как может казаться человеком? Таким образом можно видеть, что и душа их обвита пеленами, и есть скорее идол, нежели душа. Итак, поскольку они пребывают в бесчувственности, сделавшись некоторым образом мертвыми, то мы приступим к Иисусу, будем молить Его о их воскресении, отвалим камень, развяжем пелены. Как скоро ты отвалишь камень, т. е. отнимешь ту бесчувственность, которую они показывают во зле, то тотчас изведешь их из гроба, а выведши отсюда, гораздо удобнее освободишь их от оков. Когда ты воскреснешь, тогда познает тебя Христос; когда разрешишься от уз, тогда Он призовет тебя и к Своей вечери. Итак вы, други Христовы, ученики Его, — вы, любящие умершего, приступите ко Христу и помолитесь! Пусть умерший исполнен чрезмерного зловония; сродники не должны оставлять его и в этом случае, но тем более приступать к Богу (чем более умножается тление), подобно как сделали и сестры Лазаревы; должны до тех пор просить, молить и умилостивлять Бога, доколе мы не увидим его живым. Если мы будем так стараться о себе и о ближних, то скоро достигнем и будущей жизни, которую все мы да сподобимся получить благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки веков. Аминь.

Иисус отвечает категорическим отказом. Пускай мертвецы хоронят своих мертвецов –под «мертвецами» обычно понимают людей, духовно мертвых, ведущих биологическое существование и равнодушных к истинной жизни. Вероятно, это единственно правильное понимание, тем более что идея духовной смерти не была незнакомой для слушателей Иисуса.

Если эти Его слова и сейчас приводят читателей Евангелия в состояние шока, давайте представим себе реакцию Его слушателей, для которых достойное погребение родителей всегда было священным долгом, важнейшей религиозной обязанностью человека. Этого требовала заповедь Декалога о почитании отца и матери. Если мертвого оставляли не похороненным, это считалось страшным богохульством. Ведь согласно преданиям, Бог сам похоронил Моисея. В Палестине, вероятно, по причине жаркого климата, умершего хоронили в день смерти, а за ним следовала неделя траура. Эта обязанность считалась выше многих прочих религиозных установлений. Так, в день погребения скорбящий сын мог не читать молитвы и не исполнять другие религиозные обряды. Собственно говоря, в древности для того и рожали детей, чтобы те обеспечили родителям надлежащее погребение, потому что от этого, согласно представлениям, бытовавшим у многих народов, зависело, обретет ли умерший покой или он будет обречен скитаться в виде призрака.

Иисус, сказав такие жесткие, а может быть, даже жестокие слова, вряд ли выступал против заповеди Закона Моисея. Невозможно также представить, чтобы Он разделял убеждения некоторых древних философов, которые и сейчас оскорбляют наш слух: «Трупы значат меньше, чем экскременты». Для евреев вообще было характерно глубокое уважение к телесной оболочке человека, потому что они верили в телесное воскресение.

И все же слова Иисуса ошеломляют. Вот почему существует множество попыток хоть отчасти смягчить их. Например, ряд ученых, занимающихся обратным переводом Евангелий с греческого языка на арамейский, высказали предположение, что перед нами неправильный перевод и что слова Иисуса значат нечто иное. Проблема заключается в том, что нет единого решения. Ведь разные ученые предлагают свои собственные трактовки, отличающиеся друг от друга, а это наводит на сомнения.

Может быть, ближе всего к истине предположение, что отец этого ученика состарился, но еще не умер и что ученик хотел бы исполнить свой сыновний долг, оставаясь рядом с ним и лелея его старость. В таком случае его отсутствие могло бы растянуться на много лет. Чувства сына заслуживают всяческого уважения, но Иисус не может ждать и не может полагаться на человека, который на первое место поставил не Бога, но кого‑то иного, пусть даже родителей. Конечно, многое стало бы нам понятнее, если бы евангелисты Матфей и Лука сообщили нам хоть какие‑нибудь подробности этой истории. Но они этого не делают, потому что пишут не историю, а возвещают Весть, не удовлетворяют нашу любознательность, но дают нам образцы для подражания.

Какой же урок преподает нам этот рассказ? Иисус не всех брал к себе в ученики, а только некоторых, следовательно, эти предельно жесткие требования распространяются не на всех, а только на тех, кто избран. Иисус не отменяет ни семьи, ни сыновних обязанностей, ни заповеди о почитании родителей (ср. 15:4, где эта заповедь названа исходящей от Бога). Но есть горстка людей, которые должны, если согласны на это, во всем подражать Ему, а Он ведет битву с силами зла. Призванные Им – это воины, стоящие рядом с Ним в строю. Воин не может оставить смертельную схватку только потому, что у него что‑то случилось в семье. Долг воина – выше всего остального, правила военного времени отличаются от правил времени мирного. Если Елисею было позволено попрощаться с родителями перед тем, как занять место Ильи (3 Цар. 19:20), то сейчас иные обстоятельства, они не терпят даже короткого отлагательства, и, кроме того, перед нами не Илья, а сам Сын Божий. Те, кто с Иисусом, должны подражать Ему во всем. Он же требует от Своих ближайших сподвижников того, что Он сам уже сделал. Он не вступил в брак (не из аскетических соображений, но потому, что целиком посвятил себя Своей деятельности), а ведь брак рассматривался как исполнение Божьей воли (Быт. 2:24). Он оставил Свою мать, хотя долг сына заключался в том, чтобы заботиться о ней. Он жил, не имея ни собственного дома, ни постоянного пристанища, ночуя где придется. Иисус требует от Своих учеников того, что Он сам уже осуществил в Своей жизни. Да, это трудно, но Господь не обещал легкого, проторенного пути, Он обещал трудный путь и узкие ворота, и сам Он шел таким путем. Запрет ученику отлучиться на время похорон стоит в одном ряду с другими, не менее трудными и шокирующими словами, такими, например, как то, что Его достоин только тот, кто любит Его больше отца или матери; что Он пришел принести не мир, но меч; что первым и самым важным будет тот, кто станет последним и будет всем слугой. Вот почему так важно теперь в понятии «Богочеловек» ставить на первое место Его человеческую природу. Тогда мы сможем воспринимать Его слова всерьез, не пытаясь придумывать обходные пути, не ища себе оправданий: мы, дескать, всего лишь люди, слабые, грешные, а Он Бог, Он все может, а мы нет... Только тот, кто не откажется следовать за Ним, ничего не устрашась, вдруг поймет, что эти, казалось бы, невозможные для исполнения слова Иисуса каким‑то странным образом не вступают в противоречие с другими Его словами – о том, что заповеди Его просты и ноша Его легка (Мф. 11:30).

Иисус требует полной самоотдачи, безраздельного посвящения себя Богу, вплоть до мучительного и невыносимого разрыва уз, соединяющих людей с теми, кто им дороже всего. Здесь уместно вспомнить и о том, что первосвященникам и левитам было запрещено прикасаться к телам умерших, включая даже своих родителей. Соратники Иисуса – это народ первосвященников и левитов.

Второй уже был отчасти учеником Спасителя, но пожелал вполне сделаться Его последователем, с условием толь­ко сначала пойти и похоронить своего отца. «Иди за Мной, раздался решительный ответ Христа, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов»; то есть предоставь мир и мирские дела их собственной заботе. Кто хочет идти за Христом, тот должен оставить даже отца и мать. Он должен предо­ставить духовно мертвым заботиться о своих телесно умерших.

«Иди за мной»: будь Моим учеником (Мф. 4:19-22). — «Предоставь мертвым» и пр.: два раза употребленное слово «мертвый» имеет здесь два разных значения: на первом месте поставленное означает мертвых духовно, на втором — мертвых в собственном смысле, телесно умерших. Иудеи употребляли слово мертвый в приложении к человеку, который безразлично относится к какому-либо предмету, или лучше, на которого известный предмет не имел влияния. Так быть мертвым для мира, для закона (Рим. 7:4), для греха (Рим. 6:11) означает, что мир, закон, грех не имеют влияния на человека, не имеют власти над ним, что он свободен в отношении к ним, действует так, как будто бы их не было. Труп в могиле не чувствителен ни к радостям, ни к горестям житейским. Так бывают люди мертвые и для религии, не понимая ни красоты, ни блага, ни истины ее, будучи глухи к голосу ее; мертвые религиозно или духовно — те, в которых нет религии; в этом смысле мертвыми называются и грешники, в которых религия не действенна; «душа во зле сущая мертва» (Ориг.). Таковы были и те, о которых говорит здесь Спаситель. Оставь мертвых, которые глухи к Моему слову, к Моему делу, которые не понимают и не разумеют его и которые мертвы по грехам своим (Еф. 2:1), предоставь им хоронить своих мертвецов; а ты, внявший слову жизни, Мною проповедываемому, иди за Мной, продолжай быть Моим учеником. Господь хотел сим, по-видимому, не совсем понятным, запрещением отдать последний долг умершему отцу или испытать характер и преданность Себе этого ученика, так как истинная любовь ко Христу должна оставить ради Него и родных и друзей (Мф. 10:37, Лк. 14:26), или предостеречь и предохранить его от его родных, которые, может быть, пожелали бы его отвлечь от Христа представлением ему семейного несчастия и удержать при доме, тогда как он нужен был самому Господу для дела великого, для Его проповеди, оживляющей мертвых духовно. Может быть, Господь видел, что заботы домашние, заботы житейские отвлекли бы совершенно этого ученика от дела Божия, как они нередко отвлекают людей от искания единого на потребу, а потому и не позволил ему отходить от себя. Без сомнения, обязанность детей — повиноваться родителям, воздавать им почтение как при жизни, так и по смерти. Господь и не разрушает сей обязанности; Он поучает только, что ради Евангелия должно все оставлять, когда того требуют обстоятельства; единое на потребу должно быть прежде всего (ср. Феофил.).

.22 См. ком. к Лк. 9:59 и Лк. 9:60.

Мертвыми названы здесь те, кого не беспокоят вопросы о смысле жизни, о душе, о Боге — кроме заботы: что есть, что пить и во что одеться (Мф. 6:25). Каковы причины этой мертвости? Главная из них заключается в порабощении человека тому, о чем Господь Бог сказал перед потопом: «не имать Дух Мой пребывати в человецех сих во век, зане суть плоть» (Быт. 6:3). Христос разъяснил это: Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими (Лк. 21:34). Не можете служить Богу и мамоне (Лк. 16:13-14).