Евангелие от Матфея, Глава 6, стих 6. Толкования стиха

Недостаточно войти в комнату, если дверь открыта негодным вещам, через которую они, находясь снару­жи, бесстыдно прорываются и напада­ют на наше внутреннее.

(и далее)

Как мы сказали, снаружи находится все временное и видимое, что вторга­ется через дверь, то есть через плот­ское чувство, в наши помышления и множеством суетных представлений мешает молящимся. Поэтому следует затворить дверь, то есть следует проти­востоять плотскому чувству, чтобы духовная молитва была устремлена к Отцу, молитва, которая совершается в глубине сердца, где она обращена к Отцу, Который втайне. И Отец твой, сказано, видящий тайное, воздаст вам. Это наставление необходимо было завершить столь важным заключени­ем. Ведь оно побуждает нас ныне не просто к тому, чтобы мы молились, но указывает, как нам молиться; так же как выше указывало не только на то, чтобы мы творили милостыню, но с каким намерением творили ее. Потому что оно учит о чистом сердце, которое ничто не очищает, кроме единого и искреннего стремления к вечной жизни благодаря одной чистой любви к Премудрости.

Духовное обучение внутреннего человека начинается с таких Христовых слов: «Егда молишися, вниди в клеть твою и, затворив дверь твою, помолися Отцу твоему втайне» (Мф. 6:6).

Молитва также бывает двоякая – внешняя и внутренняя: явно творимая и тайно; соборная и бываемая наедине; должная и произвольная. Должная, творимая явно по уставу церковному, соборная молитва имеет свои времена: полунощницу, утреню, часы, литургию, вечерню и повечерие, на каковые моления люди и призываются звоном, ибо они их, как подобающую Царю Небесному дань, должны воздавать на всякий день. Творимая же втайне произвольная молитва бывает и безвременно, когда кто захочет, без всякого зова, только по движению самого духа. Первая, то есть церковная, молитва имеет положенное число псалмов, тропарей, канонов и прочих пений и действий иерейских, другая же (тайная, произвольная), как безвременная, неопределенна и числом молитв, ибо каждый молится, сколько хочет, – иногда кратко, иногда же долго. Первая произносится вслух устами и голосом, вторая же – только умом. Первая произносится стоя, вторая же не только стоя или ходя, но и на одре почивая, словом, всегда, когда бы ни случилось возвести ум свой к Богу. Первая, соборная, творится в храме Господнем, в церкви или по случаю в каком либо доме, где соберется несколько людей, вторая же, уединенная, совершается в затворенной клети, согласно слову Господа: «Егда молишися, вниди в клеть твою и, затворив дверь, помолися Отцу твоему втайне» (Мф. 6:6). Опять и клеть бывает двоякая – внешняя и внутренняя, вещественная и духовная: вещественная из дерева или камня, духовная же есть сердце или ум, или (по словам святого Феофилакта) мысль тайная. Это одно и то же. (Толк. на Матфея, глава 6). Посему вещественная клеть всегда на одном месте стоит, духовная же всюду с человеком носится: где бы человек ни был, всегда ведь с ним его сердце, в котором он может умом своим, собрав мысли свои, затвориться и молиться Богу втайне, будет ли он среди людей или беседует со многими. Внутренняя молитва (если случится кому, находясь среди людей, подвигнуться к ней духом) не требует ни уст, ни книги, не употребляет движения языка, ни гортанного гласа (хотя это и наедине происходит), но только возведения к Богу ума и самоуглубления, что возможно делать и на всяком месте.

Вещественная клеть безмолвствующего в ней человека затворяет одного, внутренняя же, духовная, вмещает в себе и Бога, и все небесное царство, согласно евангельским словам самого Христа: «Царство Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21). Сие в словах Макария Египетского изъясняется так: сердце – сосуд малый, но в нем бывают вмещаемы все веши; там Бог, там ангелы, там жизнь и царство, там небесные грады, там сокровище благодати. Во внутренней, сердечной клети человеку подобает затворяться чаще, чем между стенами, и, собравши там все помышления свои, представлять ум свой Богу, молиться Ему втайне со всей теплотою духа и живою верою, вместе же с этим поучаться и в богомыслии, чтобы возможно было ему возрасти в мужа совершенна.

***

Творимая же втайне, произвольная молитва бывает и безвременно, когда кто восхощет, никомуже зовущу, токмо самомý подвижущу духу: оная церковная молитва и́мать число положенных Псалмов, тропарей и канонов, и прочих пений и действ Иерейских; сия же (тайная и произвольная) якоже безвременна, си́це и числом неопределяема есть, елико бо кто хощет, мóлится, овогда кратко, овогда продолженне. Оная устнама и гласом вслух глаголется; сия же умом токмо. Оная стоя деется; сия же не токмо стоя или ходя, но и седя и на одре почивая, якоже когда случится возвести ум свой к Богу. Оная соборная творится в храме Господнем, в церкве, или по случаю в коем доме, áможе на то нецыи соберутся; сия же уединенная совершается в затворенной о себе клети, по словеси Господню: «егдá мóлишися, вни́ди в клеть твою, и затворив дверь твою, помолися Отцу твоему втайне» (Мф. 6:6).

Сугубая и клеть есть, внешняя и внутренняя, вещественная, глаголю, и духовная: вещественная от древа или камене, духовная же клеть, сердце или ум, или (по Святому Феофилакту) мысль тайная, все же то едино есть. Оная убо вещественная клеть на едином стои́т месте; сия же всюду с человеком обносится, гделибо человек есть, всегда внутрь его сердце его, в немже может умом своим, помышления своя собрав, затворитися и молитися втайне к Богу, áще и посреде людей сущи, и со многими беседующи: внутренняя бо молитва (случится ли кому посреде людей сущу к ней подвигнутися духом) ни устен требует, ни книги ищет, ни двизания языка употребляет, ни гортанного гласа, áще и в то на уединии происходит, но самогó точию возведения ума к Богу и углубления в Онь, éже на всяком месте делати возможно.

Вещественная клеть единого человека, в ней безмолвствующего, затворяет; внутренняя же духовная вмещает в себе Бога и все Небесное Царство, Самомý Христу во Евангелии глаголющу: «Царство Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21), éже в словесах Святого Макария Египетского изъясняется сих: „сердце сосуд мал есть, но в нем вмещаемы бывают вся вещи: тамо Бог, тамо Ангелы, тамо живот и Царство, тамо небесныи градове, тамо сокровища благодати“.

В той убо внутренней, сердечной клети паче, неже между стенами затворятися часто человеку подобает, и собравши вся помышления своя, представляти ум свой Богу, и молитися к Нему втайне теплотою духа и верою живою, купно же и поучатися в Богомыслии, да возможет возрасти в мужа совершенна.

Тот, кто желает молиться, оставивши всех, взирает только на Того одного, Который силен исполнить его прошение. Если же, оставивши Его, будешь блуждать по различным предметам и всюду обращать взоры свои, то отойдешь с пустыми руками, — потому что ты сам захотел этого. Потому Спаситель не сказал, что таковые не получат мзды, но что восприемлют мзду свою, т. е. приимут мзду, но только от тех, от кого желают сами. Не Бог хочет этого, — напротив, Он сам желал бы от Себя даровать награду, — а сами они, ища награды от людей, уже недостойны получить ее от Того, для Кого ничего не сделали. Смотри, какое человеколюбие Божие, когда Он обещается даровать награду даже и за те блага, о которых мы просим Его. Итак Иисус, и в рассуждении места и в расположении обличивши творящих молитвы неподобающим образом, и показав, до какой степени они смешны, предлагает лучший образ молитвы, говоря: войди в комнату твою, и молящимся таким образом обещает награду.

Что ж, спросишь ты, ужели не должно молиться в церкви? И очень даже, но только смотря потому, с каким намерением. Бог везде смотрит на цель дел. Если и в клеть войдешь и затворишь за собою двери, а сделаешь это на показ, то и затворенные двери не принесут тебе никакой пользы. Смотри, и здесь какое точное определение употребил Спаситель, когда сказал: яко да явятся человеком! Итак, хотя бы ты затворил двери, Он желает, чтобы ты, прежде чем затворить их, изгнал из себя тщеславие, и заключил двери сердца твоего. Быть свободным от тщеславия — дело всегда доброе, а особенно во время молитвы. Если и без этого порока мы всюду блуждаем и носимся своими мыслями во время молитвы, то когда приступим к молитве с болезнью тщеславия, тогда и сами не услышим молитв своих. Если же и мы не слышим молитв и прошений своих, то как можем умолить Бога, чтобы Он услышал нас? И однако есть люди, которые не смотря на все такие наставления так худо себя ведут во время молитвы, что хотя самих их и не видно было бы, они своими непристойными воплями всем дают знать о себе и как видом своим, так и криком делают самих себя смешными. Не знаешь ли, что если кто и на торжище будет так делать и просить с воплем, то отгонит от себя того, кого просит, а когда спокойно и приличным образом станет просить, тогда скорее привлечет к себе могущего оказать ему милость? Итак, будем творить молитвы не с движениями тела и не с воплем гласа, но с благим и искренним расположением; не с шумом и гамом, не для показа, способного отогнать ближних, но со всею кротостью, сокрушением сердца и непритворными слезами. Но ты скорбишь душою и не можешь не вопиять? Напротив, сильно скорбящему и свойственно именно молиться и просить таким образом, как я сказал. Так и Моисей, когда скорбел, молился таким образом, и был услышан, почему и сказал ему Бог: что вопиеши ко мне (Исх. 14:15)? Подобным образом и Анна, хотя голос ее не был слышан, получила все, что просила, потому что сердце ее вопияло (1 Цар. 1). А Авель не только молча, но и умирая молился, и кровь его издавала глас громче трубы. Восстенай же и ты так, как этот святой: я не запрещаю. Раздери, как повелел пророк, сердце твое, а не одежды; из глубины призови Бога. Из глубины, говорит Давид, воззвах к Тебе Господи (Пс. 129:1). Из глубины сердца твоего извлеки глас, соделай молитву твою тайною. Не видишь ли, что и в царских чертогах возбраняется всякий шум, и бывает повсюду великое молчание? Так и ты, как бы входя в царский дом, не земный, но более страшный — небесный, покажи великую благопристойность. Ты находишься в сонме ангелов и в обществе архангелов, и поешь с серафимами. А все эти лики небесные сохраняют великое благочиние, и свое таинственное сладкопение и священные песни со многим страхом воспевают Царю всех Богу. Итак, соединись с ними во время молитвы, и поревнуй их таинственному благочинию. Ты ведь не людям молишься, но Богу вездесущему, слышащему тебя еще прежде твоего голоса, и знающему тайны сердечные. Если ты так станешь молиться, то великую получишь награду. Отец Твой, говорит Спаситель, видяй в тайне, воздаст тебе яве; не сказал: дарует тебе, но — воздаст тебе. Таким образом, Бог сделал Себя должником твоим, и тем самым опять почтил тебя великою честью. Так как Он невидим, то желает, чтобы такова была и молитва твоя.