Евангелие от Матфея 6 глава 27 стих

Когда, побуждаемые такими напоминаниями, семитологи принялись за опыты по реконструкции изначальной арамейской формы евангельских изречений, под медлительным ритмом греческого текста проступила сжатая, упругая речь, более похожая на энергичные стихи, чем на прозу, играющая каламбурами, ассонансами, аллитерациями и рифмоидами, сама собой ложащаяся на память, как народное присловье¹.

...

Такой же каламбурный характер имеет вопрос: «кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту» (Матф. 6, 27); «заботясь» — jaseph, «прибавить» — 'oseph.

***

К сроку жизни своей — подлинник допускает и другое понимание: «к росту своему».

Вся наша жизнь в руках Божьих и не зависит от наших попечений: можем ли мы, например, сами прибавить себе росту хотя бы на один локоть? Однако, все это, отнюдь, не значить, что стоит оставить все заботы вообще и предаться праздности, как истолковывали это место Нагорной проповеди некоторые еретики. Труд заповедан человеку Богом еще в раю, до грехопадения (15 И взял Господь Бог человека, [которого создал,] и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его.Быт. 2:15), что подтверждено вновь при изгнании Адама из рая (19 в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься.Быт. 3:19).

«Возраст» значит «рост». Да, люди могут увеличить свой рост, в особенности женщины, нося обувь на высоких каблуках, но в сущности они остаются такими же. А если мы не можем изменить свою внешность, то почему же так сильно должны заботиться об удовлетворении телесных нужд? Говоря о внешности, Спаситель приводит в пример полевые цветы. Люди стараются как-то изменить свою внешность, но таким образом только хулят создание Божие. Бог создал человека прекрасным существом, и человек даже с самой невзрачной наружностью все равно прекрасен. Красота человека тогда проявляется в полной мере, когда он имеет внутренний свет. Преподобный Силуан Афонский говорил, что у того, кто общается с врагом, то есть с диаволом, лицо помрачается, становится страшным. Он приводил в пример очень красивую девушку, которая от греховной жизни стала выглядеть страшно и уродливо. Я уже говорил, что умственная деятельность облагораживает черты лица, — тем более облагораживает их жизнь духовная. Бывает, что у человека вполне заурядное лицо, а он кажется прекрасным, в особенности это видно на людях, известных нам по духовной жизни. Вполне заурядная внешность была у отца Николая Гурьянова, но его лицо светилось внутренним светом, даже казалось, что черты лица были не четкие, а как бы расплывчатые, лицо казалось очень нежным, как выразились бы художники, пастельным. У праведного Иоанна Кронштадтского также была заурядная наружность и даже заурядный голос. А надо иметь в виду то, что он служил возле Петербурга и общался в петербургских кругах, где, наверное, придавали большое значение благолепию богослужения. Однако посмотрите на фотографии отца Иоанна Кронштадтского, в особенности на его глаза — они излучают какой-то свет, даже невозможно это описать. В то время фотографии были черно-белые, и я думаю, что если бы мы увидели цветное изображение, то тем более удивились бы той внутренней красоте, которая сквозила в чертах его лица. То же самое можно сказать о портрете святителя Игнатия и о портретах и фотографиях оптинских старцев. Человек — самое прекрасное из творений, наполняющих этот мир, и для того чтобы эта красота стала полной и явной, человек должен соответствовать своему предназначению. Если он живет в единении с Богом, тогда он действительно прекрасен, как полевая лилия. Не напрасно Спаситель сравнивает человека с птицами и лилиями, которые живут по своей природе, живут стихийно, — христианин должен быть чужд всего того, чем пытается соблазнить его и удержать при себе цивилизация, являющаяся порождением страстности человека. Конечно, необходимо сохранять благоразумие и не поступать так, как поступил однажды преподобный Иоанн Колов: взять только внешнюю сторону, а внутренним пренебречь. Наоборот! Нужно приобрести внутреннюю свободу, а внешнее, к сожалению, часто зависит не от нас. Многие есть тому причины, я думаю, что самая главная из них — это наша наклонность к гордости, ради которой Промысл Божий не дает нам поводов гордиться своими подвигами.

Не заботьтесь, то есть не предавайтесь излишним, беспокойным, томительным заботам о пище, питье и одежде, — таким заботам, которые поглощают все ваше время и внимание и отвлекают вас от забот о спасении души. Если Бог питает птиц небесных, которые не сеют, не жнут, не собирают в житницы, если Он одевает полевые лилии так, как и Соломон во всей славе своей никогда не одевался, то, конечно, напитает и оденет и вас, трудящихся, если вы будете искать прежде всего Царства Божия и правды Его. Все это место Нагорной проповеди было неправильно понято манихеями и странствующими монахами, которые известны были под именем евхитов. Они осуждали всякий труд, всякую человеческую предусмотрительность, проповедовали праздность и воздержание от труда как особые добродетели. Само собой разумеется, что только лень и празднолюбие подсказали тем странствующим монахам такое толкование слов Нагорной проповеди. Но если бы они понимали истинный смысл всего учения Иисуса Христа да стряхнули бы с себя лень, то не решились бы осуждать трудолюбие и заботливость. Поселяя первых людей в раю, Бог вменил им в обязанность хранить и возделывать рай, то есть трудиться. Этот закон труда дан был не в наказание первым людям за грехи, так как они тогда еще не согрешили, а как необходимое условие счастья людей. Следовательно, кто трудится, тот исполняет волю Божию, а кто проводит время праздно, тот противится повелению Бога. Этот закон труда был подтвержден при изгнании Адама из рая: в поте лица твоего будешь есть хлеб (19 в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься.Быт. 3:19). Признавая обязательную для всех людей силу этого закона, Христос до выступления на проповедь Сам постоянно трудился, добывая Себе пропитание ремеслом плотника. Он заповедал нам трудиться не только для себя, но и для ближних, чтобы голодного накормить, жаждущего напоить, странника приютить и нагого одеть. Посылая Апостолов Своих на проповедь, Он сказал им, что трудящийся достоин пропитания (10 ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо трудящийся достоин пропитания.Мф. 10:10); посылая же семьдесят учеников проповедовать, Он сказал: трудящийся достоин награды за труды свои (7 В доме же том оставайтесь, ешьте и пейте, что у них есть, ибо трудящийся достоин награды за труды свои; не переходите из дома в дом.Лк. 10:7). Предусмотрительность и забота тоже не воспрещены: Сам Христос с учениками Своими имел денежный ящик для покупки необходимого пропитания; после чудесного насыщения народа по Его приказанию были собраны оставшиеся куски, очевидно, для сбережения до следующего дня. Первые последователи Его и толкователи Его учения, Апостолы, не осуждали труд; Апостол Павел постоянно трудился (ремеслом его было делание палаток) и отказывался от всякой денежной помощи лично для себя (3 и, по одинаковости ремесла, остался у них и работал; ибо ремеслом их было делание палаток.Деян. 18:3; 34 сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии.Деян. 20:34; 8 ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременить кого из вас, -2 Фес. 3:8); он же, высоко ценя закон труда, писал Фессалоникийцам во втором послании своем: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь: (10 Ибо когда мы были у вас, то завещевали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь.2 Фес. 3:10). Слова — не заботьтесь — не вполне верно передают выраженную Иисусом Христом мысль. Он не обязывает нас, подобно птицам небесным, не сеять, не жать и не собирать в житницы, и, подобно лилиям полевым, не трудиться и не прясть; но предостерегает только, чтобы заботы о том, что пить, что есть и во что одеться, не доводили бы нас до того тревожного состояния духа, которое близко к безнадежному отчаянию, к потере веры в милосердие Божие. «Не унывайте, не отчаивайтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться?.. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам (31 Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться?Мф. 6:31, 33). Трудитесь: трудящийся достоин награды за труды свои (7 В доме же том оставайтесь, ешьте и пейте, что у них есть, ибо трудящийся достоин награды за труды свои; не переходите из дома в дом.Лк. 10:7); но знайте, что награда за труды дается Богом и что вы сами, как бы ни заботились, ничего не можете достигнуть без помощи Божией. Кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?» В церковнославянском переводе это последнее изречение изложено так: «Кто же от вас пекийся может приложити возрасту своему лакоть един?» Августин полагал, что Иисус Христос говорил здесь не о росте, а о возрасте, то есть о жизни, и что смысл этих слов таков: да и кто из вас одними своими заботами, без Божией помощи, может продлить жизнь свою хотя бы на один час? Итак не заботьтесь (не сокрушайтесь, не отчаивайтесь) о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы. В этом последнем изречении слово забота опять-таки не вполне верно передает мысль Иисуса Христа. В церковнославянском переводе вместо слова забота поставлено — злоба, что более соответствует греческому kakia. Довлеет дневи злоба его (34 Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы.Мф. 6:34). «Не довольно ли для тебя (говорит Златоуст) есть хлеб твой в поте лица твоего? Для чего подвергаешь себя другому злостраданию! Для чего ты стараешься отяготить настоящий день больше, чем уделено ему тяготы? Для чего возлагаешь на него бремя и наступающего дня?» (Беседы на Евангелие от Матфея. 22). «Кто же (спрашивает Августин) действительно живет по духу правил, преподанных здесь Спасителем? Тот, кто верит, что в случае немощи или иной причины, препятствующей ему работать, он и не трудясь будет накормлен, как кормятся птицы, будет одет как одеваются лилии; тот, кто, будучи здоров, в силах и среди благоприятных обстоятельств, помнит, что все это суть данные Богом средства к приобретению вещей, потребных для нашего тела; трудясь же, не думает, что есть иной, кроме Бога, истинный податель пищи и одежды; тот, кто помнит, что лишь заботливость, а не труд (ибо труд определен Богом) осуждается».

Никто. Как невозможно достигнуть этого нашим усилием, так точно невозможно и собрать пищи, если Бог не позволит. Хотя бы мы в тысячу раз больше прилагали забот, мы ничего не достигнем без Его промышления. Конечно, ни на ладонь, ни на палец он не может прибавить, но сказано на локоть, потому что локоть был преимущественно мерою роста.

А дальше в пример ставятся «птицы небесные», которые «ни сеют, ни жнут», и «полевые лилии», которые «ни трудятся, ни прядут». Но при этом Бог птиц питает и лилии одевает. Мы не должны эти сравнения понимать как призыв к безделью и к легкомысленному образу жизни стрекозы, что «лето красное пропела». Разумеется, человек просто вынужден в этом мире делать все от него зависящее для обеспечения себя и близких «хлебом насущным». Однако в более или менее нормальной ситуации, когда нет природных катастроф, войн, эпидемий, эта естественная забота не должна становиться тревожной озабоченностью, превращающей человека в одержимого раба материального потребительства, когда всего мало или когда человек полагается только на самого себя и на свое накопленное имущество.

Иисус напоминает: если Бог Отец желает, чтобы жил человек, Его лучшее творение, Его дитя, Он даст ему и пищу, и одежду. Иудеям эта мысль была близка и понятна. Бог заботится об Израиле. Ведь Он даровал Своему народу закон о субботе, запрещавший людям заботиться о пропитании и работать в седьмой день недели, когда они принимают Божию заботу о них. Существовал также замечательный закон о субботнем годе:

И сказал Господь Моисею на горе Синае, говоря: объяви сынам Израилевым и скажи им: <…> земля должна покоиться в субботу Господню; шесть лет засевай поле твое и шесть лет обрезывай виноградник твой, и собирай произведения их, а в седьмой год да будет суббота покоя земли, суббота

Господня: поля твоего не засевай и виноградника твоего не обрезывай; <…> да будет это год покоя земли; и будет это в продолжение субботы земли всем вам в пищу, тебе и рабу твоему, и рабе твоей, и наемнику твоему, и поселенцу твоему, поселившемуся у тебя; и скоту твоему и зверям, которые на земле твоей, да будут все произведения ее в пищу (1 И сказал Господь Моисею на горе Синае, говоря:2 объяви сынам Израилевым и скажи им: когда придете в землю, которую Я даю вам, тогда земля должна покоиться в субботу Господню;3 шесть лет засевай поле твое и шесть лет обрезывай виноградник твой, и собирай произведения их,4 а в седьмой год да будет суббота покоя земли, суббота Господня: поля твоего не засевай и виноградника твоего не обрезывай;5 что само вырастет на жатве твоей, не сжинай, и гроздов с необрезанных лоз твоих не снимай; да будет это год покоя земли;6 и будет это в продолжение субботы земли всем вам в пищу, тебе и рабу твоему, и рабе твоей, и наемнику твоему, и поселенцу твоему, поселившемуся у тебя;7 и скоту твоему и зверям, которые на земле твоей, да будут все произведения ее в пищу.Лев. 25:1-7).

Конкретизируя Свою мысль о Боге Творце и заботливом Отце Своего творения, Иисус Христос приводит иллюстрации из жизни природы. Если Бог питает «птиц небесных», то насколько больше он позаботится о людях; если Он одевает полевые лилии краше царя Соломона во всей славе его, то тем более оденет и людей. В этих высказываниях Спаситель опирается на известные всем его слушателям места из Священного Писания: на Псалмы Давида, на Книгу пророка Исаии, на 3‑ю книгу Царств.

О Боге в Писании говорится:

Ты произращаешь траву для скота,

и зелень на пользу человека,

чтобы произвести из земли пищу (14 Ты произращаешь траву для скота, и зелень на пользу человека, чтобы произвести из земли пищу,Пс. 103:14).

О богатстве и славе царя Соломона: «И то, чего ты не просил, Я даю тебе, и богатство и славу, так что не будет подобного тебе между царями во все дни твои» (13 и то, чего ты не просил, Я даю тебе, и богатство и славу, так что не будет подобного тебе между царями во все дни твои;3 Цар. 3:13); о «траве полевой»:

Засыхает трава, увядает цвет,

когда дунет на него дуновение Господа <…>

Трава засыхает, цвет увядает,

а слово Бога нашего пребудет вечно

(7 Засыхает трава, увядает цвет, когда дунет на него дуновение Господа: так и народ - трава.8 Трава засыхает, цвет увядает, а слово Бога нашего пребудет вечно.Ис. 40:7-8).

Бог – единственный Господин жизни: «Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?». Этот риторический вопрос немного смущает. Вот если бы было сказано: «Кто из вас, заботясь, может прибавить себе роста хотя бы на один сантиметр?», – было бы понятно. Но «локоть», то есть примерно 45 см, – это многовато! Все дело в переводе. Речь идет не о «росте», а о «возрасте», о долготе жизни. Иногда меры длины мы употребляем как меры времени и наоборот. Например: «Как далеко до города?» – «Да близко, минут 10 езды». Так и здесь. «Локоть» – один человеческий шажок, который пройти можно за мгновение времени. Так что можно было бы перефразировать: «Кто из вас, заботясь, может прибавить себе возраста хотя бы на одну минуту?». А если так, если сам человек не может продлить свою жизнь, то зачем тогда делать запасы на долгий срок, зачем заботиться о долгой жизни, которая не в твоей власти? Ну а ссылки на не трудящихся птиц, на полевые цветы и великолепие Соломона, как уже говорилось, конечно, не оправдывают лени и безделья, но предостерегают и от суетной активности, и от парализующего страха перед будущим. Отсюда и призыв «не заботьтесь, не беспокойтесь!».

Приложити (прибавить) возрасту своему лакоть един, т. е. увеличить свой рост и продолжить время жизни своей. Локоть — древняя мера, от локтя до оконечностей пальцев, когда еще не было аршина. В локте 11½ , вершков. В словах: кто же от вас пекийся и проч. указывается еще причина, почему не должно чрезмерно заботититься о земном. Эта причина заключается в том, что все наши труды и предприятия без воли и благословения Божия напрасны; человек при всей заботливости не в силах произвести какую-либо существенную перемену в своей жизни, напр., увеличить рост, или прибавить лет к жизни. А если так, то к чему же чрезмерная заботливость о телесной жизни? „Если Бог оставит нас, учит св. Златоуст, то ни что — ни заботливость, ни труд не поможет нам, но все будет тщетно". 

Смотри, как Он, представив уже очевидный пример, сделал ясным то, что могло показаться тебе непонятным. Как телу, говорит Он, при всем попечении твоем, нисколько не можешь прибавить роста, так точно не можешь снискать пищи, хотя считаешь это возможным. Из этого ясно, что не наше старание, но Божий промысел приводит все то в исполнение, что, по-видимому, совершаем мы сами, так что если Бог оставит нас, то ни попечение, ни заботливость, ни труд, словом — ничто не поможет нам, но все будет тщетно.

Итак, не будем думать, что заповедей (Божиих) невозможно исполнить; и ныне многие исполняют их. Если же ты этого не знаешь, то ничего нет удивительного. И Илия думал, что остался только он один, но услышал от Господа, яко оставих себе седмь тысящ мужей (18 Впрочем, Я оставил между Израильтянами семь тысяч [мужей]; всех сих колени не преклонялись пред Ваалом, и всех сих уста не лобызали его.3 Цар. 19:18). Отсюда видно, что и ныне есть много таких, которые ведут жизнь апостольскую, подобно как и тогда три тысячи и пять тысяч веровавших. Если же мы не верим этому, то не оттого, что нет добродетельных, но оттого, что мы сами слишком мало делаем. Предавшийся пьянству не легко может поверить тому, что есть какой-либо человек, который не пьет даже воды, хотя и это многие из монахов исполняют на наших глазах. Похотливый не вдруг поверит, что легко можно сохранять девство; хищник не скоро поверит, что есть такие, которые охотно отдают и свое; так и те люди, которые каждодневно изнуряют себя бесчисленными заботами, не скоро примут учение о том, что можно быть свободным от житейских забот. А что многие исполнили это учение, мы можем доказать примером тех, которые так любомудрствуют и в наше время. Но на первый раз для нас достаточно будет, если вы научитесь не лихоимствовать, почитать добром милостыню, и узнаете, что должно уделять от своих имуществ неимущим. Если, возлюбленный, ты исполнишь это, то скоро будешь в состоянии исполнить и то. Итак, прежде оставим ненужную пышность, станем держаться умеренности, и все, что думаем получать, научимся приобретать праведными трудами. Так и блаженный Иоанн, когда беседовал с собирающими пошлины и воинами, заповедовал довольствоваться жалованьем. Он, хотя желал возвести их к другой, гораздо высшей мудрости, но поелику они к тому были еще неспособны, то предлагает низшую заповедь. Если бы он стал внушать высшие заповеди, то они не только не стали бы внимать им, но не исполнили бы и низших. Поэтому и мы занимаем вас истинами низшими; мы ведь знаем, что бремя нелюбостяжания превосходит силы ваши, и сколько отстоит небо от земли, столько от вас — такое любомудрие. Итак, по крайней мере, сохраним последние заповеди. Не малый и это урок. Правда, некоторые из эллинов исполнили и ту заповедь, о которой мы рассуждаем, и оставили всякое имущество, хотя и не с таким расположением, с каким должно; впрочем, для вас довольно будет и того, если вы станете щедрою рукою раздавать милостыню, потому что когда мы будем таким образом вести себя, то скоро станем исполнять и ту заповедь. Если же и этого не станем исполнять, то какого мы достойны будем прощения, — мы, которые обязаны превзойти ветхозаветных, а между тем оказываемся хуже и эллинских мудрецов? Что скажем мы, когда, обязанные быть ангелами и сынами Божиими, не соблюдем и человеческих обязанностей? Похищать и желать чужого свойственно свирепым зверям, а не кротким людям; даже похищающие чужое несравненно хуже и самых зверей. Зверям это свойственно от природы; а мы, будучи украшены разумом, но унижаясь до неестественного неблагородства, какое получим прощение? Итак, представляя степени любомудрия, нам указываемого, по крайней мере, будем достигать средины, чтобы и от будущего наказания освободиться, и, преуспевая таким образом, достигнуть и высших благ, которых все мы да сподобимся благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

μεριμνών praes. act. part, от μεριμνάω, см. ст. 25, выражает способ, προσθείναι aor. inf. act. от προστίθημι прибавлять, добавлять, ηλικία размер, возраст. Речь здесь может идти о продолжительности жизни либо о росте, телосложении человека (TDNT; ММ), πήχυς первоначально обозначало предплечье, затем локоть как меру длины — около 46 см; или же может подразумевать некую единицу времени (BAGD).

Вся наша жизнь – в воле Божией и не зависит от наших попечений. Господь для примера указывает на рост тела, как на часть жизни, но эта часть еще не самая меньшая; раньше было сказано, что мы не можем и власа единого беле или черна сотворити (36 ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным.Мф. 5:36) – и притом – сколько бы ни трудились для тела, как бы ни заботились об его питании.

Да ничего человек и не может достигнуть одним своим суетным попечением. Вот тому доказательство. Бог каждому из нас даровал душу и тело; душа пребывает всегда одинакова, а тело растет ежедневно. Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть? Или кто может одним своим попечением, без помощи Божией, продлить свою жизнь хотя бы на один час? Все это не в нашей власти: это дело Божие. Св. Златоуст говорит: “Как при всем попечении не можешь телу прибавить роста, так точно не можешь снискать и пищи, хотя считаешь это возможным. Значит, не наше старание, но Божий промысл приводит все то в исполнение, что по-видимому совершаем мы сами. Ибо если Бог оставит нас, то ни попечение, ни заботливость, ни труд, словом — ничто не поможет нам, но все будет тщетно. Зачем же мучить себя попусту излишними заботами?” Вот почему преп. Ефрем Сирин говорит: “Во всю мою жизнь я жал, и плел и шил, но при всем том, если бы рука Божия не питала меня, не мог бы и прокормиться.”

Прибавить себе росту. Другое наглядное доказа­тельство того же, взятое от бесполезности излишней заботливости человека о своих временных потребно­стях; при всей своей заботливости он не в силах произвести какую-либо существенную перемену в своей жизни, например увеличить свой рост. Бог дал человеку известный рост, и человек при всей забот­ливости своей не может ни увеличить его, если он мал, ни уменьшить, если велик. Рост или возраст означает также продолжение жизни человеческой (21 а как теперь видит, не знаем, или кто отверз ему очи, мы не знаем. Сам в совершенных летах; самого спросите; пусть сам о себе скажет.22 Так отвечали родители его, потому что боялись Иудеев; ибо Иудеи сговорились уже, чтобы, кто признает Его за Христа, того отлучать от синагоги.23 Посему-то родители его и сказали: он в совершенных летах; самого спросите.Ин. 9:21—23); потому выражение приложить росту может означать также продолжить время жизни сво­ей. Бог определил человеку время жизни, положив ей известный предел, и никакая заботливость чело­веческая не может продлить жизни далее этого на­значенного предела. К чему же чрезмерная заботли­вость о телесной жизни? «Если Бог оставит нас, то ни попечение, ни заботливость, ни труд — словом, ничто не поможет нам, но все будет тщетно» (Зла­тоуст).

Кто может, хотя бы денно и нощно пекся, придать к возрасту тела своего хотя лакоть един? Никто. Видишь ты, говорит, что попечение твое о прибавлении и приращении тела твоего совсем недействительно есть. Бог растит тело твое; ты и того, как растит, совсем не постигаешь: однако и при сем не полагаешься, чтобы Бог, растяй тело твое, таковое творяй дело чудное и пренеудобное, мог подать тебе пищу и питие, но всю твою заботу прилагаешь на приобретение оных и думаешь, что попечение твое питает тебя, а не Бог.

Вы сами по себе ничего не можете сделать: Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть? То есть кто из вас может чрез тысячи забот сделать так, чтобы тело его выросло на одну пядь? И кто из вас может продолжить свою жизнь на земле хоть на одну пядь времени? «Се пяди положил еси дни моя», – говорит царь Давид (6 Вот, Ты дал мне дни, [как] пяди, и век мой как ничто пред Тобою. Подлинно, совершенная суета - всякий человек живущий.Пс. 38:6). Не умирает ли тот, кто ест и пьет много, как и тот, кто ест и пьет мало? И не умирают ли чревоугодники раньше постников? И разве тот, кто ест и пьет много, растет в вышину хотя на один локоть больше, чем другие люди? И если ты не можешь, заботясь о пище и питии, ни прибавить себе хоть одну пядь роста, ни продлить жизнь своего тела на одну пядь земного времени, оставь излишние заботы о теле и предайся заботе о душе, с которой ты, после распада тела, предстанешь пред Богом.

на один локоть. Мера длины приблизительно 60 см. Это слово употреблено, по всей видимости, иносказательно, в значении "короткий отрезок" (скорее времени, чем пространства).

Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды? Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?.. И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом.

Слова Христа не заботьтесь — по-гречески μη μεριμνάτε — означают не «ничего не делайте», а — «не терзайтесь» душой, не отдавайте все силы на заботу об этом, не беспокойтесь сверх необходимого о земных нуждах, как это делают язычники-материалисты (32 потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом.Мф. 6:32), не знающие Бога.

Они указывают на то, что должно быть главным в жизни человека, и призывают не переживать по поводу житейских проблем, ибо Господь никого и ничто не оставляет без Своей помощи.

О том, как нужно верующему соотносить внешние труды и подвиги с духовными, мудро сказал святитель Игнатий: «Оставление телесных подвигов соделывает человеков подобными скотам, давая свободу и простор телесным страстям; излишество их делает человеков подобными бесам, способствуя расположению и усилению душевных страстей» (Приношение современному монашеству. Гл. 35). Преподобный Пимен Великий поэтому подчеркивал: «Мы учились умерщвлять не тело, а страсти» (Отечник. 1104).

Проблема заботы существует и в отношении церковной деятельности. Увлечение проблемами земной жизни общества неминуемо приводит Поместную Церковь к омирщению и утрате ею единственной цели своего существования — исцеления души человеческой от губительных страстей. Яркий пример такой деградации — Римская Церковь, которая была первой в православии, но перестала, по уверению святых отцов, вообще быть Церковью (см. далее комментарий на 18 и Я говорю тебе: ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее;Мф. 16:18, 19).

И хотя Христос предупредил: никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и мамоне (24 Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне.Мф. 6:24), в настоящее время омирщение христианства широким потоком охватило не только Запад, но и Православные Церкви.

Об этой беде в XIX веке писал А.С. Хомяков: «Есть какая-то глубокая фальшь в союзе религии с социальными треволнениями... Когда Церковь вмешивается в толки о булках и устрицах и начинает выставлять напоказ большую или меньшую свою способность разрешать подобного рода вопросы, думая этим засвидетельствовать присутствие Духа Божьего в своем лоне, она теряет всякое право на доверие людей»[1]. Ф.М. Достоевский в «Повести о великом инквизиторе» прекрасно показал, к какому отступлению от Христа привело омирщение католицизма (естественно, и протестантизма).

Но по духовному закону «Дух творит себе формы» омирщение Поместной Церкви приводит не только к внутренней ее деградации, но и внешнему ее разрушению, а с ней и к трагедии всего народа. Об этом наглядно свидетельствуют как многие трагические события на Западе, так и катастрофа в России 1917 года.

6: 27. Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?

Возможно, на арамейском языке, который нередко использовал Господь, слово, переведенное на греческий язык как πηχυν, имело другое значение — не локоть, но что-то другое, очень небольшое по размерам. Поскольку далее Он сказал: Итак, если и малейшего сделать не можете, что заботитесь о прочем? (26 Итак, если и малейшего сделать не можете, что заботитесь о прочем?Лк. 12:26).

Греческое слово hlikia означает и рост, и возраст. Многое комментаторы предпочитают переводить его словом возраст, т. е. продолжение жизни. В сходном смысле употреблено подобное же выражение в 6 Вот, Ты дал мне дни, [как] пяди, и век мой как ничто пред Тобою. Подлинно, совершенная суета - всякий человек живущий.Пс. 38:6: «вот Ты дал мне дни, как пяди», т. е. очень короткие дни. Но против такого толкования возражают, что если бы Спаситель разумел продолжение жизни, то Ему было бы весьма удобно употребить вместо «локоть» (phcuj) какое-нибудь другое слово, обозначающее время, напр., мгновение, час, день, год. Далее, если бы Он говорил о продолжении жизни, то Его мысль была бы не только не совсем понятна, но и не верна, потому что при помощи забот и попечения, мы, по крайней мере, большею частью, можем прибавить к своей жизни не только дни, но и целые годы. Если согласиться с таким толкованием, то «вся медицинская профессия показалась бы нам ошибкой и нелепостью». Значит, под словом hlikia нужно понимать не возраст, а рост. Но при таком толковании мы встречаемся с неменьшими трудностями. Локоть есть мера длины, может быть и мерою роста; она равняется приблизительно 1 1/2 нашим футам. Едва ли Спаситель хотел сказать: кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя бы на один локоть и сделаться таким образом исполином или великаном? Сюда присоединяется и еще одно обстоятельство. В параллельном рассматриваемому месту у Луки 25 Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе роста хотя на один локоть?Лк. 12:25, 26, говорится: «да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе роста хотя на один локоть? И так, если малейшего сделать не можете; что заботитесь о прочем?» Прибавка роста на один локоть здесь считается делом малейшим. Для решения вопроса о том, какое из двух приведенных толкований верно, мало можно заимствовать из филологического разбора обоих слов: возраст (hlikia) и локоть (phcuj). Первоначальное значение первого, несомненно, продолжение жизни, возраст, и только в позднейшем новозаветном оно получило значение и роста. В Новом Завете употребляется в обоих смыслах (11 Верою и сама Сарра (будучи неплодна) получила силу к принятию семени, и не по времени возраста родила, ибо знала, что верен Обещавший.Евр. 11:11; 52 Иисус же преуспевал в премудрости и возрасте и в любви у Бога и человеков.Лк. 2:52; 3 искал видеть Иисуса, кто Он, но не мог за народом, потому что мал был ростом,Лк. 19:3; 21 а как теперь видит, не знаем, или кто отверз ему очи, мы не знаем. Сам в совершенных летах; самого спросите; пусть сам о себе скажет.Ин. 9:21, 23; 13 доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова;Еф. 4:13). Таким образом, выражение представляется одним из трудных. Для правильного истолкования его нужно, прежде всего, обратить внимание на то, что стих 27 несомненно имеет ближайшее отношение к предшествующему стиху, а не к последующему. Эта связь в настоящем случае выражена частицею de. По словам Морисона экзегеты мало обращали внимания на эту частицу. Связь речи такова. Отец ваш небесный питает птиц небесных. Вы гораздо лучше их (mallon нет надобности переводить словом больше); следовательно, вы можете вполне надеяться, что Отец небесный будет питать и вас, и притом без особенных забот и попечения с вашей стороны. Но если вы оставите надежду на Отца небесного и сами будете прилагать много забот о пище, то это совершенно бесполезно, потому что сами, своими заботами, не можете прибавить своим питанием роста человеку даже и на один локоть. Правильность этого толкования можно подтвердить тем, что в 26 ст. говорится о телесном питании, которое, конечно, прежде всего способствует росту. Рост совершается естественно. Какое-нибудь усиленное питание не может прибавить к росту младенца даже одного локтя. Поэтому нет никакой надобности предполагать, что Спаситель говорит здесь о гигантах или великанах. Прибавление роста на локоть — это незначительная величина в человеческом росте. При таком объяснении, с Лукою устраняется всякое противоречие.

ДА И КТО ИЗ ВАС, ЗАБОТЯСЬ (одними своими заботами), МОЖЕТ ПРИБАВИТЬ СЕБЕ РОСТУ ХОТЯ НА ОДИН ЛОКОТЬ? Или кто может одними своими попечениями, без Божией помощи, продлить жизнь свою хотя бы на один час? Все это - не в нашей власти: это Божие дело. "Как телу, - говорит Златоуст, - при всем попечении твоем, нисколько не можешь прибавить роста; так точно не можешь снискать и пищи, хотя считаешь это возможным. Значит, не наше старание, но Божий Промысл приводит в исполнение все то, что, по-видимому, совершаем мы сами. Ибо если Бог оставит нас, то ни попечение, ни заботливость, ни труд, словом - ничто не поможет нам, но все будет тщетно". Зачем же и мучить себя попусту излишними заботами? Вот почему преподобный Сирин говорит: "во всю жизнь мою жал я, шил и плел; но при всем том, если бы рука Божия не питала меня, не мог бы я прокормиться".

Господь говорит: "Как бы ты ни заботился, но ты ничего не сделаешь помимо воли Божией. Зачем же утруждаешь себя понапрасну?".

Можем ли мы ускорить возраст тела своего суетливыми попечениями нашими о его питании? можем ли прибавить к естественному росту нашему хотя один вершок? по крайней мере укрепляют ли силы, умножают ли здоровье тела нашего, продолжают ли жизнь нашу прихотливыя яства и пития, и роскошные столы, стоющие толиких забот, и похищающее у нас столь много драгоценнаго времени? Напротив сии-то много-попечительныя прихоти, убивая наше время, ослабляют силы не только души, но и тела, и часто сокращают нашу жизнь и без того очень краткую.