Евангелие от Матфея, Глава 28, стих 1. Толкования стиха

Не следует оставлять без внимания вопрос о конкретном часе, в котором жены пришли на место погребения. Если Матфей говорит: По прошествии же субботы,¹ на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб, то что тогда значат слова Марка: И весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца (Мк. 16:2)? Два других Евангелия, от Луки и от Иоанна, не расходятся с Марком; Лука говорит: очень рано (Лк. 24:1), а Иоанн: рано, когда было еще темно (Ин. 20:1). Оба утверждения согласуются с сообщением Марка 0 том, что это было рано при восходе солнца, то есть когда небо на востоке светлело. Однако такое бывает только тогда, когда солнце готовится к восходу, - это время обыкновенно называется рассветом. Итак, Марк не противоречит Иоанну, говорящему, что было еще темно, потому что при наступлении дня тьма рассеивается соразмерно появлению света. Слова же Луки (очень рано) не нужно понимать в том смысле, что солнце уже появилось над горизонтом; скорее, это то выражение, которым мы обычно пользуемся, чтобы обозначить, что что-то должно быть сделано как можно раньше. Ведь когда мы говорим «утром», то, чтобы нас не поняли так, что солнце уже видно, мы обычно добавляем «ранним», чтобы ясно было, что речь идет о рассвете. Итак, сказано: «вечером же в субботу», словно бы «ночью в субботу», то есть в ночь, которая следует за субботним днем. Однако у Матфея сказано достаточно: «Вечером же в субботу, на рассвете первого дня недели». Тем самым не представляется возможным понимать этот «вечер» только как первую часть ночи. Ведь не начало же ночи - рассвет первого дня недели, но ночь определяется границей наступающего света. Конец первой части ночи есть начало ее второй части, а вот конец всей ночи - свет. Потому мы и не можем сказать, что «вечер» смыкается с рассветом первого дня недели, если под «вечером» не станем понимать ночь, конец которой знаменует свет. Скажем еще, что для божественного Писания это обычный способ различать часть и целое². Говоря «вечер», оно обозначает всю ночь, концом которой и является рассвет. Итак, жены пришли ко гробу на рассвете, а значит, и ночью, которая в Писании обозначена наименованием «вечер», ибо, как я сказал, в это наименование включена вся ночь. А потому, в какое бы время ночи они туда ни пришли, они пришли ночью; даже если бы они пришли в самом конце ночи, все равно не вызывало бы сомнения, что они пришли ночью.

Женщинам, присутствовавшим на Голгофе, а затем при погребении Господа, казалось, что бесценное Тело Его слишком поспешно было приготовлено к погребению, и им было прискорбно, что они не приняли участия в обычном у иудеев помазании Его миром. Поэтому они, проведя, по заповеди, всю субботу в покое, на первый день недели, уже на рассвете, поспешили ко гробу, чтобы исполнить свое благочестивое желание и последний долг любви по отношению к своему Возлюбленному Учителю. Во главе этих глубоко преданных Господу женщин, вошедших в историю с именем «жен-мироносиц», как свидетельствуют об этом все четыре Евангелиста, была Мария Магдалина; за ней следовала «другая Мария», или Мария Иаковлева, Саломия и другие жены, последовавшие Господу от Галилеи (Лк. 23:55). Это был целый сонм жен, из которых одни шли быстро, почти бежали, быть может, другие шли медленнее, не с такой большой поспешностью. Нет ничего удивительного поэтому, что и время их прихода ко гробу у Евангелистов определяется различно, чем, на первый взгляд, и создается впечатление как бы некоторого противоречия между ними, которого, в действительности, нет. Прежде всего: кто эта «другая Мария», о которой дважды так выражается св. Матфей, повествуя о погребении Господа (Мф. 27:61), а затем - о воскресении (Мф. 28:1). По древнему преданию Церкви, изложенному в Синаксарии на день Пасхи, это была сама Божья Матерь. Почему же этого не сказано с полной определенностью? Как объясняет Синаксарий, «чтобы не показалось сомнительным» (из-за того, что свидетельство о таком величайшем событии присвоено Матери), евангелисты говорят: Иисус явился сперва Марии Магдалине (Марк. 16:9), которая видела Ангела на камне. Саломия была матерью «сынов Зеведеевых» - апостолов Иакова и Иоанна. Иоанна, упоминаемая св. Лукой (24:10), была жена Хузы, домоправителя царя Ирода. Остальные жены-мироносицы поименно не упоминаются, но св. Лука ясно говорит, что были «И прочие с ними» (Лк. 24:10). В числе этих «прочих» церковное предание указывает еще: Марию и Марфу, сестер Лазаря, воскрешенного Господом, Марию Клеопову и Сусанну, а также и многих других, «Яко же Лука божественный повествует: служащие Христу и ученикам Его своими имениями» (Синаксарий в неделю Жен-Мироносиц). Жены-мироносицы ожидали окончания субботнего покоя, причем некоторые из них купили ароматы еще в пятницу вечером, как говорит св. Лука (23:56), а другие - уже «по прошествии субботы», то есть вечером в субботу (Марк. 16:1).

Они уготовали миро и ароматы; в Субботу находились в покое, согласно (ветхозаветной) заповеди: ибо еще не пришла истинная Суббота, и они не познали еще ту преблагословенную Субботу – преведение нашего естества от адских бездн на светозарную и божественную и небесную высоту. «Во едину же от суббот, зело рано, приидоша на гроб, носяще яже уготоваша ароматы», как говорит Лука (Лк. 24:1). Матфей же говорит: «В вечер же субботный, свитающи во едину от суббот», и указывает, что две жены были пришедшие. А Иоанн: – «Еще сущей тме» (Ин. 20:1), и говорит, что пришла одна Мария Магдалина. Марк же: – «Зело заутра во едину от суббот» (Мк. 16:2), и говорит, что было три пришедших женщины. То, что Пасха была в первый день после субботы, это утверждают все Евангелисты. Относительно же времени они так говорят: «По вечери субботней», и «рано утром» и «очень рано» и «рано, когда было еще темно» и около того времени, когда свет смешивается с темнотой, т.е. когда на горизонте начинала сиять заря, предвозвещая день. Если бы кто желал уточнить время, то цвет неба начинает меняться около девятого часа ночи, так что до наступления дня остается целых три часа. Видится же, что Евангелисты имеют разногласие не столько относительно времени прихода на гроб Жен Мироносиц, сколько относительно числа жен. Ибо, как я сказал, Мироносиц было много, и не все вместе, но два и три раза они приходили ко гробу, и в группах не были те же самые лица. Все оне пришли при наступлении утра, но не все в точно то же самое время. Магдалина одна из всех снова пришла и дольше пребывала (у гроба Христа). Некоторые Евангелисты, минуя других пришедших, упоминают ее одну из всех. Но, как я заключаю и суммирую из всех Евангелистов, как я уже и раньше сказал, первая из всех пришла на гроб Сына и Бога – Богородица вместе с Марией Магдалиной. И этому мы научаемся особенно от Евангелиста Матфея: «Прииде», говорит, – «Мария Магдалина, и другая Мария, видети гроб».

Так как мы будем говорить о путешествиях жен ко гробу, то благовременно заметим наперед, что евангелисты различными повествованиями о явлениях представляют немалое затруднение для невнимательных. Златоуст не исследовал этого различия; но другие, не будучи в состоянии согласить сказаний евангелистов, много говорили о них. Одни из них, говоря о четырех путешествиях, бывших в различное время, утверждают, что жены были не те же самые, о которых упоминают четыре евангелиста, но другие, одного имени с ними. Другие же соглашаются с первыми относительно четырех путешествий, но утверждают, что они были совершены одними и теми же женами. Но тех и других, как говорящих легкомысленно и неосновательно легко опровергнуть, если только кто либо внимательнее вникнет в сказания евангелистов. Мы же, испросив себе благодати у Того, Кто был погребен и воскрес, постараемся примирить эти сказания и ясно показать согласие между собой всех евангелистов. Почитая субботу, т. е. седьмой день недели, евреи в честь ее присоединяли имя субботы и к шести предшествующим ей дням, и называли единой, или первой, от суббот первый день недели (наше воскресенье), – второй от суббот и третьей от суббот второй и третий день недели и т. д. Итак, Матфей словами: «в вечер же субботный», обозначал конец всех этих суббот, т. е. семи дней недели; подобно тому как и мы, говоря: поздно днем или поздно ночью, указываем на окончание их. А конец семи дней недели есть не только суббота в собственном смысле, но даже конец и этой субботы. Но чтобы ты не подумал, что упомянутые жены пришли ко гробу в конце самой субботы, а не в воскресенье в начале утра, присоединил: «свитающи», т. е. при наступлении дня, рано утром, на рассвете, и, поясняя еще более свою речь, прибавил: «во едину от суббот», т. е. в первый из семи дней недели, в воскресенье, как мы выше сказали. Одним словом, написав так, Матфей указал на начало утра воскресного дня; а всякое утро начинается после шестого, т. е. двенадцатого часа ночи, когда в первый раз поют петухи. Об этом же самом времени написал и Марк (Мк. 16:2) говоря: «и зело заутра во едину от суббот приидоша на гроб, возсиявшу солнцу. Зело заутра», т. е. в начале утра. Но если было очень рано, то почему он сказал «возсиявшу солнцу»? Потому что, собственно, в то время восходит солнце; хотя мы еще не видим его, но оно уже находится за отдаленными и конечными странами востока и мало-помалу начинает восходить, о чем свидетельствует пение петухов. Они первые из живых существ, чувствуя его теплоту, тотчас кричат и возвещают людям о его присутствии. На то же самое время указал и Лука (Лк. 23:56, Лк. 24:1), говоря: «в субботу убо умолчаша по заповеди. Во едину же от суббот зело рано приидоша на гроб, носящя, яже уготоваша ароматы». О Марии Магдалине, о которой упомянул Иоанн, скажем после в своем месте.

Ранним утром Мария пошла ко гробу, когда Господь уже воскрес, и никто не знал часа воскресения Его, но Мария сказал о Нем язычникам; ибо неприлично было приписать час воскресения Тому, Кто беспределен. А что не исполнилось трех дней, то это изъясняют так. Поскольку Иуда повесился, то многие, обвиняя Христа, говорили: что это значит, что Он не только не мог спасти Самого Себя, но и его душу погубил? — посему-то воскрес ранее назначенного времени. Затем, говорят, (сделал так) потому, что иначе ученики отпали бы от Него. Ведь, если Симон, первый из них, с клятвой отвергся Его, то насколько более (поступили бы так) те, которые следовали за Ним? По этой причине заранее укрепил мысли их, дабы не смущались, поскольку и сыны десницы (избранные, апостолы), как повествуют, не беспрерывно имели надежду, что Он выйдет из гроба. И так как до того времени никто не совершал такого дела, поэтому мудрость Его поспешила к утешению их. Или трехдневное нисхождение и восхождение Его считаются с того дня, когда воскрес. Или, это тридневство исчисляется с того дня, когда дал им Тело и Кровь Свою.

Что в Евангелиях описываются различно времена появления этих женщин у гроба, это не есть доказательство лжи, как представляют дело люди нечестивые. Это показывает на их частые посещения гроба: они то прибегали, то уходили в нетерпении, не желая надолго оставить гроб Господа.

Две Марии: Богоматерь и Магдалина, как два белых небесных крина в глубочайшей тьме нашего земного мира. Потерянные от скорби, они непрерывно рядом с Божественным страдальцем, и когда Он страдает, и когда Он умирает, и когда Его хоронят (Мф. 27:61). Они, ангельские души, наверно думали: нет! невозможно, чтобы все это завершилось гробом и смертью. Разве возможно, что Иисус весь умрет? Разве смерть может быть сильнее Его, Его - воскресителя мертвых, исцелителя всех больных? Они слишком чувствовали бессмертность и всемогущество Его Личности, чтобы не ожидать какого-нибудь исключительного чуда и переживания. Нет сна ни очам их, ни душам их, пока тело Иисуса в гробу. Они прежде всех, они одни приходят на гроб на разсвете: посмотреть гроб (стих 1).

όψέ с gen. поздно, после субботы (BAGD). σαββάτων gen. pl. от σάββατον суббота. Pl. использовалось для обозначения названий праздников (BD, 78). έπιφωσκούσηpraes. act. part. dat. sing, от έπιφώσκω сиять, светать. Dat. времени: “на рассвете”, ήλθεν aor. ind. act. от έρχομαι приходить, идти, θεώρησαν aor. inf. act. от θεωρέω видеть, смотреть. Inf. цели.

Первые очевидцы воскресения Иисуса То обстоятельство, что первыми свидетелями воскресения были женщины, весьма знаменательно, ибо в ту эпоху свидетельство женщин ничего не стоило. Этот факт согласуется с направленностью служения Иисуса на ломку традиционных культурных норм и сословных предрассудков и, несомненно, противоречит тому, чему могли бы придать значение люди, не принадлежавшие к ближайшему окружению Иисуса, или могла бы присочинить позднейшая церковь. Суббота закончилась с заходом солнца. Женщины приблизились к гробнице около шести часов утра, как только рассвело. Известно, что и евреи, и язычники приходили на могилу в течение трех дней после похорон, чтобы убедиться, что их родственник мертв. Однако, учитывая характер казни, которой подвергся Иисус, следует признать, что такая предосторожность была излишней, и приход женщин был обусловлен только чувствами.

О своем воскресении Христос не раз предсказывал своим ученикам, и тем не менее оно было неожиданностью и для них. По свидетельству евангелистов, ученицы Христа, провед­ши ночь в рыданиях, утром, когда город еще не пробудился от сна, отправились ко гробу своего возлюбленного Учителя. Он шли молча. Скорбь смыкала им уста. Но когда они по­дошли уже к саду, новое скорбное представление заставило их заговорить. «Кто отвалит нам камень от гроба?» сказали они в недоумении. Очевидно, Учитель в круге их неясных представлений о Нем был еще мертвый, безжизненный, и вся скорбь их любви ограничивалась лишь одним, как они при таком препятствии помажут Его миром на вечный покой в недрах земли. Не успели однако же жены мироносицы обсудить свое но­вое горе, как взорам их представилась неожиданная, порази­тельная картина: камень отвален и гроб открыт! Но это зрелище повергает их в новое недоумение и ужас. Для их маловерия видится в этом не радостное событие воскресения, а злодейское похищение тела.

Святой Евангелист Матфей сообщает нам, что по прошествии же субботы, лишь только миновал законный покой этого великого праздника, раньше, чем была приставлена ко гробу стража, на рассвете первого дня недели, — а день начинался у евреев, как известно, с вечера, — пришла Мария Магдалина и другая Мария, Иосиева, посмотреть гроб. Святые жены приходили посмотреть дорогой для них гроб, все ли там так, как они видели вчера, и по возвращении домой, пригласив с собой еще мать сыновей Заведеевых, Саломию, пошли купить ароматов, для помазания тела Господа Иисуса. В тот же вечер святые жены, вероятно, повидались с Иоанной, женой домоправителя Иродова, и с другими женами, которые следовали за Господом из Галилеи, и сговорились, как действовать утром. Решено было: сойтись всем вместе не в городе, чтобы не обратить на себя внимания, а ждать друг друга у самого гроба, в саду Иосифа Аримафейского, чтобы приступить к помазанию тела Господня всем вместе. Они останавливались не в одном доме и потому не могли точно знать, кто когда выйдет. О страже они ничего не знали.

«По прошествии субботы»: суббота — седьмой последний день еврейской недели, день праздничный, в который по закону нельзя было ничего делать, а должно было оставаться в покое (4-я заповедь десятословия: ср. Лк. 23:56). — «Первого дня недели»: т.е. новой недели, следовательно, по нашему в воскресенье. — «Мария Магдалина и другая Мария» (см. прим к Мф. 27:56; ср. Синаксар в день Пасхи): «первее убо воскресение Божией Матери познаваемо бывает, прямо сидящей у гроба с Магдалиною, якоже глаголет Матфей — Мф. 27:61. Но да не сомнилося бы (чтобы не показалось сомнительным) воскресение за еже к матери присвоения (из- за того, что свидетельство о таковом величайшем событии присвоено матери), евангелисты глаголют: первее явися Магдалини Марии (Мк. 16:9), она же и на камне Ангела виде... И просто рещи, различно еже на гроб жен прихождение бысть, в них же бе и Богородица, та бо есть юже Иосиеву глаголет Марию Евангелие. Иосифов же бе сын сей Иосии»): Мироносиц был целый сонм (ср. Лк. 24:49, Лк. 23:55, Лк. 24:1, 10), и евангелисты не поименовывают всех их, а только немногих из них по своему усмотрению (ср. Мк. 16:1. Лк. 24:1, 10. Ин. 20:1). — «Посмотреть гроб»: как видно, они не знали о том, что ко гробу приставлена стража и он запечатан. Они приготовили масти и ароматы, чтобы помазать возлюбленного Учителя своего, и, взяв их, пошли посмотреть гроб Его, чтобы узнать, могут ли они исполнить свое благочестивое намерение, и если окажется возможность, то исполнить (ср. Лк. 23:55-56, Лк. 24:1. Мк. 16:1-2).

Нет чуда, более засвидетельствованного, нет истины, более радостной для сердца человеческого, как Его преславное из мертвых воскресение! Кратко благовествуют нам святые евангелисты о воскресении Господа нашего, о Его явлениях мироносицам и ученикам; но в этой краткости наше сердце чувствует избыток той радости, какая переполняла сердца самих святых благовестников, той небесной радости, которая не находит слов для своего выражения и, не распространяясь в подробностях повествования, выражает себя более в кратких восклицаниях от переполненного восторгом сердца: Раввуни!.. Господь мой и Бог мой!.. (Ин. 20:16, 28). И отголоском этой святой радости в наших сердцах служит наше сладостное пасхальное приветствие: Христос воскресе - воистину воскресе!.. Изложим здесь события радостного утра Воскресения Христова в последовательном порядке, восполняя повествование евангелиста Матфея рассказами других евангелистов и следуя в расположении этих событий указаниям святителя Феофана Затворника. Святой евангелист Матфей сообщает нам, что ПО ПРОШЕСТВИИ ЖЕ СУББОТЫ, лишь только миновал законный покой этого великого праздника, раньше, чем была приставлена ко гробу стража, НА РАССВЕТЕ ПЕРВОГО ДНЯ НЕДЕЛИ, - а день начинался у евреев, как известно, с вечера, - ПРИШЛА МАРИЯ МАГДАЛИНА И ДРУГАЯ МАРИЯ, Иосиева, ПОСМОТРЕТЬ ГРОБ. Святые жены приходили посмотреть дорогой для них гроб, все ли там так, как они видели вчера, и по возвращении домой, пригласив с собой еще мать сыновей Зеведеевых, Саломию, пошли купить ароматов для помазания тела Господа Иисуса. В тот же вечер святые жены, вероятно, повидались с Иоанной, женой домоправителя Иродова, и с другими женами, которые следовали за Господом из Галилеи, и сговорились, как действовать утром. Решено было сойтись всем вместе не в городе, чтобы не обратить на себя внимания, а ждать друг друга у самого гроба, в саду Иосифа Аримафейского, чтобы приступить к помазанию тела Господня всем вместе. Они останавливались не в одном доме, и потому не могли точно знать, когда кто выйдет. О страже они ничего не знали.

На рассеете первого дня недели. Вот, Господь воскресает, и вечер не приносит тьму, но рассвет. Что обычно было началом ночи, теперь превращается в наступление дня. Вот, Господь воскресает, и вечер не приносит тьму, но рассвет. Что обычно было началом ночи, теперь превращается в наступление дня, на рассвете первого дня недели. И как смертное превращается в бессмертие, тление в нетленность, плоть во Слово Божье, так и тьма превращается в свет, так что сама ночь ликует, что она не умерла, но изменилась... «Вечером же в субботу», на рассвете первого дня недели. Теперь и суббота ликует, потому что и она может служить, ведь под игом закона она пребывала в оцепенении праздности. Через первенство дня Господня¹ теперь суббота чудесным образом пробуждается для дел Божественной силы. Разве не позволительно в субботу исцелять больных, поддерживать отчаявшихся, возвращать зрение слепым и жизнь мертвым?

Икос 17 Так говоря, собрание богоносных жен вышло из города вместе с рассказчицей и, увидев издалека гроб, воскликнуло: «Вот место, вернее же — лоно чистое; вот – носящее Царя; вот – вмещающее в себя То, Что не вмещают небеса, но вмещают святые. Похвала тебе, песнь тебе, святый гробе, Маленький и величайший, бедный и богатый, сокровищница жизни, вместилище мира, знамение радости, гробе Христов! Памятник Одному, слава вселенной, как благоволил падшим Подающий воскресение».

(Ср. Мк. 16:1–5; Лк. 24:1–5; Ин. 20:1–2) Как в настоящем стихе, так и во всех остальных, трудно объединить рассказ Матфея с рассказами других евангелистов, и таким образом согласовать их. «Невероятность, — говорит Альфорд, — что евангелисты знакомы были с рассказами друг друга, становится, в этом отделе их Евангелий, полною невозможностью». Евангелисты говорят о разных явлениях Христа: очевидно, изменяют порядок, в котором должны были следовать события в их исторической последовательности. Это последнее у Матфея наблюдается с первых же стихов рассматриваемой главы. Если бы он вел свое повествование в строго хронологическом порядке, то, очевидно, должен был бы сначала изложить то, о чем говорится у него дальше во 2-4 стихах, потому что рассказанные здесь события, несомненно, были раньше прибытия женщин ко гробу. Если бы мы имели только русский перевод Евангелия Матфея, то первый стих не доставил бы нам особенных затруднений. Когда суббота, перед наступлением которой Спаситель был погребен, миновала, то, на рассвете следующего дня, т. е., по-нашему, рано утром в воскресенье, пришли ко гробу две женщины с целью «посмотреть» гроб (по Марку — «помазать Его»). При таком достаточно ясном изложении оставалось бы лишь одно затруднение: зачем, говоря о «рассвете первого дня недели», евангелист прибавляет, что это было «по прошествии субботы», хотя и без того было известно, что этот «первый день» всегда следовал за субботой? Никто не говорит: я отправился в путешествие рано утром во вторник, когда окончился понедельник, потому что если бы было просто сказано: я отправился рано утром во вторник, то такая речь была бы сама по себе понятнее без указанной прибавки, а последняя была бы не только ненужным плеоназмом, но и затемняла бы речь. Если от русского текста обратимся к славянскому, то найдем, что он еще менее вразумителен: «в вечер же субботний (исправлено: по вечери же субботнем), свитающи во едину от суббот, прииде Мария Магдалина» и проч. В Вульгате столь же темно: vespere autem sabbati, quae lucescit in prima sabbati, venit Maria Magdalene и проч., т. е. вечером же субботы, который рассветает в первый день субботы (vesper — муж. рода — здесь, очевидно, vespera женск. рода, почему и поставлено quae, пришла Мария Магдалина и проч.). Если теперь от этих переводов мы обратимся к греческому тексту, то найдем, что именно от его неясности зависит и неясность переводов. Толкование здесь затрудняется еще тем, что у евреев день начинался с вечера, и «вечер субботний», т. е., по-нашему, вечер с субботы на первый день недели (воскресенье), мог бы быть назван просто «первым днем». Это, во-первых. Во-вторых, если допустить, что евангелист хотел выразиться так же, как выражаемся мы, т. е. «вечером в субботу», то каким образом возможно было сказать, что этот вечер совпадал с «рассветом» (th epifwskoush eij mian sabbatwn) первого недельного дня? Было предложено много объяснений этого выражения. 1) «В вечер субботы равносильно сказанному у Луки; глубоким утром (очень рано) и у Марка: при восходе солнца» (Феофилакт). 2) «Oye — после субботы. Так у Плутарха: oye twe basilewj cronwn — после времен царя — и Филострата oye Troikwn — после троянской войны». В русском, очевидно, принято это толкование oye, когда сказано «по прошествии субботы». 3) Под «вечером» (vespera) понимали звезду Венеру, которая называется Lucifer, по греч. esperoj, по латыни vesperus. Но «hаnc stellam non significat graecum oye nec latinum vespere» (эту звезду не означает греческое oye и латинское vespere). 4). «Множественное oye sabbatwn не имеет смысла». Поэтому во многих переводах употребляется единственное — суббота. 5) Выражение у Матфея переделано из diagenomenou tou sabbatou Марка и потеряло всякий смысл. 6). Затруднение исчезает, если мы допустим, что у евреев был «более или менее распространенный обычай» прибавлять не день к ночи, а ночь ко дню, так что существовали два способа счета полных астрономических дней: ночь — день и день — ночь. Если бы так, то выражение Матфея было бы ясно. Но, к сожалению, такой «распространенный обычай у евреев» трудно доказать. Поэтому «должно оставаться, как это ни важно, неизвестным, относится ли oye sabbatwn к вечеру субботы или указывает на ранее воскресное утро». Самое простое объяснение может заключаться в следующем. Выражение евангелиста oye de sabbatwn относится к разряду тех, которые трудно объясняются грамматически. Тем не менее, реальный смысл их бывает ясен, и, конечно, имея в виду именно этот смысл, Блясс (Gramm. с. 96) переводит выражение «spat» «am sabtah» — поздно в субботу, что почти соответствует русскому переводу и согласно, как с дальнейшими словами евангелиста, так и с показанием Мк. 16:1. После epifwskoush одни добавляют день (hmera) другие час (wra). Т. е. поздно в субботу, когда день рассветал в одну из суббот; или когда час рассветал — был день или час рассвета. Подставление wra (Цан) вероятнее, потому что дальнейшее mian подразумевает hmeran, и, следовательно, повторение hmeran было бы совершенно излишне. О счете дней у евреев см. прим. к Мф. 21:1. Так как sabbata употреблялось у евреев в смысле недели, то смысл выражения eij mian sabbatwn — первый день недели — понятен. Выражение это употреблялось у раввинов. Общий смысл первых слов рассматриваемого стиха тот, что когда еще не окончилась полночь, относимая евангелистом к предшествовавшей субботе, и когда только что приближался рассвет следующего дня и т. д. Этим обозначается время, когда женщины подошли ко гробу, без указания, когда они вышли из дому. По Матфею, эти женщины были «Мария Магдалина и другая Мария». Марк называет последнюю «Марией Иаковлевой» — мать Иакова меньшего и Иосия, жена Клеопы или Клопы, и упоминает еще о Саломии (см. прим. к Мф. 20:20). По случаю субботнего дня женщины оставались дома и не выходили ко гробу. Указывают на «любопытное совпадение», что у евреев родственники и друзья умершего обыкновенно ходили на его гробницу в третий день после его смерти (когда предположительно начиналось разложение), чтобы удостовериться, что умерший действительно мертв. Комментируя факт, что Авраам увидел гору Мора на третий день (Быт. 22:4), раввины настаивали на важности «третьего дня» в различных событиях истории Израиля и специально говорили о нем в связи с воскресением, ссылаясь в доказательство на Ос. 6:2. В одном месте, ссылаясь на то же пророческое изречение, они выводили из Быт. 13:17, что Бог никогда не оставляет душу праведных томиться и мучиться более трех дней. Во время плача по умершим третий день был как бы сроком, потому что думали, что душа витает около тела до третьего дня и в это время окончательно оставляет свое земное жилище. Лука не называет здесь женщин по именам, а Иоанн говорит об одной Марии Магдалине. Рассказ Иоанна дает повод думать, что Мария Магдалина пришла первая ко гробу, отделившись от других женщин, которые вышли из разных мест. Основания, по которым это последнее мнение оспаривается, недостаточны. Рассказ Матфея и Марка такому мнению не противоречит. Уходя ко гробу, женщины, очевидно, не знали, что камень запечатан, и что ко гробу приставлена стража (Мк. 16:3). Это служит доказательством, что запечатание гроба и постановление стражи были между временем погребения Христа и окончанием субботы, причем подразумевается, что женщины в этот промежуток времени не посещали гроба.

«В светлые дни праздника Воскресения Христова пришло мне желание перечитать повнимательнее евангельские сказания о воскресении Господа, а самое чтение привело к желанию привесть в порядок и соглашение сии сказания. Но, взявшись за это дело, я запутался и не нахожу исхода. Помогите. Не все меня путает, а только сказания о первых часах дня Воскресения Господня, именно о хождениях святых жен на гроб, их видениях и свидетельствах о виденном и слышанном. Мне думается, что нельзя обойтись без предположения, что святые жены мироносицы приходили ко гробу Господню не все зараз и не в одно время. Скажите, можно ли это допустить. Кстати, не найдете ли возможным вместо красного яичка подарить меня изложением ваших соображений относительно соглашения евангельских сказаний и самого сего соглашения?» С удовольствием готов исполнить ваше желание. Путание, которое вы испытываете, не есть ваша исключительная участь. Его испытывали и испытывают почти все. Которые посмелее, брались и берутся приводить в порядок и соглашение евангельские сказания. Это породило множество к тому приемов, сколько-нибудь удовлетворяющих пытливые умы; но вполне успокоивающих совопросничество приемов, сколько помнится, еще не найдено. Брался и я не раз за такое соглашение, и держался то одного, то другого приема в нем, чувствуя в то же время, что и то, и другое, и третье соглашение, и все, сколько их приходило в голову и приходилось встречать, не могут быть признаны вполне удовлетворительными. Возьмемся вместе снова за это дело; и не поможет ли нам воскресший Господь, славы ради имени Своего, придумать что-либо более удовлетворительное. – Вы дали мне руководительную нить, сказавши: «Мне думается, что нельзя обойтись без предположения, что святые жены приходили ко гробу Господню не все разом, а группами и не в одно время». Взявшись за эту мысль, я стал всматриваться в сказания евангельские и, к утешению вашему и своему, нашел, что так думать не есть предположение, а долг. К этому обязывают сами сказания, ясно обозначая разности и во времени прихода святых жен ко гробу, и в том, что они при сем видели и слышали, и что с ними было потом. Чтоб мне удобнее было показать эту истину, а вам и другим увидеть ее, нахожу нужным пересказать наперед, что написано о сем у каждого евангелиста, с некоторыми замечаниями, необходимыми для уразумения текста. В Евангелии от Матфея читаем: «В вечер субботний, свитающи во едину от суббот, прииде Мария Магдалина и другая Мария, видети гроб» (Мф. 28:1). Остановимся немножко на этих словах. «В вечер субботний», – ὀψὲ σαββάτων, – ничего другого не означает, как то, что дают разуметь слова: вечер субботы, когда кончился требуемый законом покой и открылась позволительная возможность всяких движений и дел. Соблазняло давать иное значение слову – ὀψὲ, «в вечер», следующее за сим слово – τη ἐπιφωσκούση, – «свитающи», указывающее будто на рассвет. Но επιφωσχω, когда говорится о дне и ночи, означает: начинаться; и «свитающи» будет: начинающуся, или когда начинался первый день недельный. Что так следует понимать, на это дает нам смелость святой Лука, который, говоря о положении Господа во гроб, написал: «День бе пяток, и суббота светаше» (Лк. 23:54), επιφωσχε, – начиналась, наступала, как и по-русски переведено. Итак, «в вечер субботний свитающи» – будет: вечером в субботу, когда наступал или начинался первый день недели. У евреев день – один кончался, а другой начинался в шесть часов вечера. Суббота, как видим у святого Луки, началась в пятницу вечером, а первый день недельный начался в субботу вечером, как в настоящем месте дает видеть святой Матфей. После сего как же понять: «Прииде... видети гроб?» – Тоже в прямом значении слов: ходили посмотреть гроб. Неудержимое желание осведомиться, не произошло ли там, на Голгофе, около гроба Господня, где были их мысли и сердца, – что-либо особенное, влекло их туда. И они сходили туда. Увидев, что там все было в том же положении, как было оставлено в пятницу, они спокойно воротились в город и стали готовиться к помазанию тела Господня утром, по обычаю, ароматами, которые они в этот же вечер, по возвращении с Голгофы, и купили, как пишет святой Марк. Спросите: но как же можно было им быть на Голгофе? Там стража. – Стража была приставлена не с утра, а тоже по прошествии субботы. Когда жены были при гробе, власти иудейские ходили к Пилату для испрошения позволения приставить стражу, – которую и привели и поставили на место уже по удалении жен с Голгофы. Третий день начинался, когда, по предсказанию Господа, должно было совершиться Его воскресение. До вечера они не видели нужды нарушать свою субботу; а теперь, когда суббота прошла и настал страшный для них третий день, они поспешили принять меры предосторожности, опасаясь, как бы ученики не украли тела своего Учителя в эту ночь и не сказали, что Учитель их воскрес. Так святые жены готовятся намастить тело Господа ароматами, не подозревая, что гроб окружен стражею и что тело Господа – в руках врагов Его. Но Господь не попустил им быть устрашенными этою грозною стражею, и неведомо для них, устранил эту препону, могшую лишить их свободного доступа ко гробу Господню и к пречистому телу Его. Сошел с небес Ангел Господень и, отвалив камень от двери гроба, сел на нем. Сотрясение от падения камня, усиленное намеренным действием Божиим, и светло-блестящий зрак Ангела в трепет привели стражу, и она разбежалась. Гроб стал отверст и доступ к нему свободен (Мф. 28:2–4). Когда это случилось? Надо полагать, незадолго до появления жен на Голгофе, однако ж еще сущей тьме, которая не была еще рассеяна светом утра, когда приходила туда Мария Магдалина. Это действие Божие не было потребностью или следствием воскресения Господня, которое совершилось независимо от всяких внешних ограничений, незримо и неведомо ни для кого. Оно было нужно для очищения доступа к гробу любящим Господа и для удостоверения их, что Он уже «несть зде, но воста» (Лк. 24:6). (Наступило утро. Жены, как приготовились с вечера, пошли на Голгофу к Господу. – Какие именно это были жены, святой Матфей не обозначает при сем.) – Приближаясь к месту гроба, они увидели Ангела (сидящего на камне вне гроба, как надо полагать по сказанному пред сим) – и ужаснулись. Ангел ободрил их, говоря: не бойтесь! Вы ищете Иисуса распятого; нет Его здесь; Он воскрес, как сказал. Подите посмотрите место, где лежал Господь. (Они вошли во гроб и посмотрели.) – Ангел сказал им: теперь бегите скорее сказать ученикам Его, что Он воскрес из мертвых, и се – предваряет вас в Галилее. Там Его увидите. – И жены, вышедши из гроба, поспешно побежали со страхом и радостию великою возвестить о виденном и слышанном святым Апостолам. – Когда же они таким образом спешно текли к Апостолам, Сам Господь сретил их, со словом: «Радуйтеся!» – И они, падши к ногам Его, обняли их и поклонились Ему. Были, однако ж, притрепетны. И Господь ободрил их, говоря: «Не бойтеся!» Идите, скажите братии Моей, чтоб шли скорее в Галилею. Там они Меня увидят (Мф. 28:9-10). Таково сказание святого Матфея! Оно очень сжато и усеченно. Первый стих стоит особо, сказывая, что было вечером в субботу. Особо стоят и стихи 2 – 4, повествуя о бывшем пред утром. Главное же сказание о приходе жен на гроб начинается с узрения уже Ангела; а о том, как они поднялись с места и как дошли до Ангела, не говорится. Это требуется дополнить. Требуется также дополнить и то, что жены входили во гроб, по слову Ангела: подите, посмотрите место, где лежал Господь, – хотя об этом не говорится в тексте, ибо вслед за сим пишется, что они вышли из гроба и побежали к Апостолам. Но как бы они вышли из гроба, если б не вошли в него? Я то и другое дополнил своею речью. Но сейчас увидим, что их дополняет святой Марк. У святого Марка читаем (Мк. 16:1-11). «Минувшей субботе, Мария Магдалина и Мария Иаковля и Саломия, купиша ароматы, да пришедше помажут Иисуса» (Мк. 16:1). «Минувшей субботе» – то же что у святого Матфея – «в вечер субботний», – когда суббота, или день покоя кончился и начался первый день недели, означенные жены купили ароматы, чтоб утром пойти на гроб и помазать тело Господа Иисуса. Этот первый стих совершенно одинаков по содержанию с первым стихом сказания святого Матфея и его дополняет, сказывая, что жены, Мария Магдалина и Мария Иаковля, сходивши посмотреть гроб, тем же вечером сошлись с Саломиею и все втроем купили ароматов для намащения тела Господня. Это было субботним вечером; а когда прошла ночь, они «зело заутра во едину от суббот», – то есть в первый день недельный, – «приидоша на гроб возсиявшу солнцу» (Мк. 16:2). «Приидоша», – ἔρχονται, – идут. Идя же, «говорят между собою: кто отвалит нам камень от двери гроба?» (Мк. 16:3)Камень был велик очень, и им не под силу было бы отвалить его. Но, подошедши к месту гроба, они взглянули и увидели, что камень уже отвален (Мк. 16:4). Отвалился и у них камень затруднения, давивший их сердце; почему они, не обратив особого внимания на необычайность дела сего, поспешили внутрь гроба. Но, увидев юношу «в одежду белу одеяна, седяща в десных», ужаснулись, – ἐξεθαμβήθησαν, поражены были удивлением и изумлением. То был Ангел Господень, который, видя их смущение, ободрил их, говоря: не ужасайтесь, Иисуса ищете Назарянина распятого? Он воскрес; Его нет здесь. Вот место, где положили Его. Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее; там Его увидите, как Он сказал вам (Мк. 16:5-7). И они, вышедши, побежали от гроба. Их обнимал трепет и ужас, и они никому ничего не сказали (конечно на пути), будучи одержимы страхом (Мк. 16:8). Сопоставляя это сказание с сказанием святого Матфея, не можем не видеть, что они взаимно дополняют друг друга. Святой Марк дополняет святого Матфея, сказывая, что святые жены, вечером, побывши на Голгофе, успели еще купить ароматов, взяв в содружество с собою и Саломию, а утром рано пошли ко гробу и пришли туда «возсиявшу солнцу», пред восходом солнца, когда свет солнца уже сиял, но солнца еще не было видно на горизонте. А святой Матфей пополняет святого Марка, сказывая о вечернем хождении некиих жен на гроб и о том, как камень отвален от гроба. Святой Марк пополняет еще святого Матфея, сказывая, как жены вошли во гроб, о чем не пишется у святого Матфея, хотя говорится, что они побежали к Апостолам, вышедши из гроба; а святой Матфей дополняет святого Марка, сказывая, что прежде входа во гроб они видели Ангела и во гроб вошли по его указанию. Святой Матфей дополняет святого Марка, сказывая, что на пути, когда жены бежали к Апостолам, явился им Сам Господь; святой Марк Дополняет святого Матфея, сказывая далее, что это не было первое Его явление (Мк. 16:9). Первого явления удостоилась Мария Магдалина, которая, сподобившись сего благодеяния, «шедши возвести» о том и Апостолам (Мк. 16:10). Какое общее сказание составится из обоих евангелистов, очевидно само собою. Заметим только, что у обоих их речь идет об одном и том же приходе на Голгофу, одних и тех же жен, в одно и то же время. Следовательно, это сказание представляет достаточно черт, по коим его следует счесть особным. Оно законченно, и не требует более заимствования из других Евангелий для пополнения своего. Один вопрос предлежит: какие именно тут действовали жены. Святой Марк, как и святой Матфей, не переименовывает их утром, после наименования вечером. Хотя это наводит на мысль, что и утром действовали те же жены; но с того времени прошло семь-восемь часов, в которые могли повстречаться случайности, заставившие разлучиться тех же жен. Посему мы можем иметь законное позволение, какую-либо из сонма сих жен отчислить, если какие-либо евангельские указания того потребуют. И за этим недалеко приходится нам ходить. Тут же у святого Марка и встречаем такое указание, – именно в его сказании о явлении Господа прежде всех Марии Магдалине. Прежде всех; следовательно, прежде явления Его женам, о коем говорится у святого Матфея. Если так, то значит, что в это же утро, – прежде воссияния солнца, зело рано, – Марии Магдалины не было с Мариею Иаковлевою и Саломиею. Она отделилась от них и действовала сама по себе, и в этом хождении на Голгофу означенных жен не участвовала, не была свидетельницею и явления им Господа. Сего блага она сподобилась особо и прежде их. Таким образом, святой Марк, поименовавший жен в вечерних обстоятельствах, ходом сказания своего об утренних событиях заставляет из сонма тех жен отчислить Марию Магдалину и действующими в его сказании признать только Марию Иаковлю и Саломию. Как отлучилась от них Мария Магдалина и как действовала особо от них, об этом пишет святой Иоанн. У святого Луки читаем (Лк. 24:1-12). Последовавшие за Господом из Галилеи жены (непоименованные) вечером в пятницу смотрели, как полагалось тело Господа во гроб. Возвратившись с Голгофы, они в тот же вечер купили ароматы и миро, для намащения тела Господня, – и в субботу оставались в покое по заповеди (Лк. 23:56). В первый же день недели, утру глубоку, они пошли на гроб, неся уготованные ароматы. Они нашли камень отваленным и прямо вошли во гроб. Тела Господня не оказалось, – что привело их в крайнее недоумение. Когда они таким образом недомышлялись, что бы это значило, предстали им два мужа в одеждах блестящихся. Святые жены в страхе и смущении, потупили очи в землю; но мужи успокоили их, сказав им: что ищете живого с мертвыми? Его нет здесь; Он воскрес. Помяните, как Он говорил вам еще в Галилее, что Сыну Человеческому надлежит быть предану в руки человек грешник и пропяту быти, и в третий день воскреснуть. Они вспомнили такие слова и, возвратившись от гроба, возвестили о виденном и слышанном одиннадцати Апостолам и всем прочим. Но глаголы их явились, яко лжа, и им не поверили. Петр, впрочем, востав, тече ко гробу и, взглянув внутрь, увидел пелены лежащие, и отыде, в себе дивяся бывшему. Сразу видно, что тут рассказывается об особом приходе на гроб, отличном от того, о коем сказывают святой Матфей и святой Марк. Ароматы готовятся в пятницу вечером; идут на гроб жены утру глубоку, – ορδρου βαθεος; во гробе встречают двух Ангелов в виде мужей; слышат от них слова не те, что слышали жены у святого Матфея и святого Марка, хотя сила их одна и та же – удостоверение в воскресении Господа; в конце не получают повеления поскорее сказать Апостолам, но делают это будто сами от себя; почему возвращаются неспешно, и можно предположить, что сначала они зашли к себе, чтобы освободиться им от ноши ароматов, а потом отправились к Апостолам. Признавая же особым это хождение на гроб Господень, надо будет признать, что и жены тут были особые. – Какие же? Святой Лука не перечисляет имен жен ни там, где говорит об их наблюдении, как полагали Господа во гроб, ни там, где говорится о заготовлении ими ароматов, в пятницу вечером, ни здесь утром в первый день недельный, когда сказывается об их хождении ко гробу. Хотя он в конце сказания пишет: «Бяше же Мария Магдалина и Иоанна и Мария Иаковля, и прочие с ними, яже глаголаху ко Апостолам сия» (Лк. 24:10); но это относится, как увидим, к тому времени, когда к Апостолам собрались все жены, как бы с отчетом о виденном и слышанном ими порознь – и тут нельзя видеть решительное указание на тех жен, о коих говорит выше святой Лука. Всяко, однако ж, слова сии дают возможность определить, о каких женах пишется у святого Луки. Отчислим из означенного перечня имен – Марию Магдалину для сказания святого Иоанна, а Марию Иаковлю (с Саломиею, которая, вероятно, значится под общим: «И прочие с ними» для сказания святого Матфея и святого Марка, – и для сказания святого Луки останется Иоанна, жена Хузаня, с прочими (кроме Саломии). У святого Иоанна читаем (Ин. 20:1-18). У святого Иоанна и еще особое сказание об особом хождении ко гробу Господа, где из жен Действующею является одна Магдалина, но с участием и двух высших учеников. Он повествует, что святая Магдалина, в первый день недели еще сущей тьме, пришла на гроб и увидела камень отваленным от гроба. Взглянула ли она во гроб или нет, но у нее тотчас образовалось решение: взяли Господа. Взяли Господа и незнать где положили Его. С этою мыслию она поспешно бежит ко святому Петру и святому Иоанну и говорит: взяли Господа, и не вем, где положили Его. Святой Петр со святым Иоанном вышли из дома и пошли на гроб. Они оба шли поспешно; но Иоанн тек скорее Петра и пришел ко гробу первый, однако ж не вошел внутрь, а только взглянул туда и увидел пелены лежащие. Пришел святой Петр и вошел внутрь. И он увидел тоже пелены лежащие, и еще сударь, бывший на голове Господа, не с пеленами лежащ, но особь свит на одном месте. Тогда вошел и святой Иоанн, прежде пришедший, «и виде, и верова», кажется, только тому, что говорила Магдалина. Осмотревши все, они возвратились домой. Но святая Магдалина, с ними возвратившаяся опять ко гробу, осталась и, стоя у гроба, плакала. Поплакавши, она взглянула внутрь и увидела двух Ангелов в белых ризах, – один сидел в головах, а другой в ногах, где лежало тело Иисусово. Они спросили ее: жено, что плачеши? Она ответила: взяли Господа моего, и не вем, где положили Его. Сказав это, она обратилась и увидела Господа Иисуса, но не узнала Его. Господь говорит ей: жено, что плачеши? Кого ищеши? Она, думая, что то был вертоградарь, сказала: государь мой! если ты взял Его, скажи мне, где положил Его, и я возьму Его. Тогда Господь сказал ей голосом, ей знакомым: Мария! Она, услышав этот голос, воззвала: Раввуни! и бросилась было к ногам Его, чтобы обнять их. Но Господь остановил ее, говоря: не прикасайся Мне, ибо Я еще не взошел ко Отцу Моему (еще успеешь); но иди к братии Моей и скажи им: «Восхожду ко Отцу Моему и Отцу вашему, и Богу Моему и Богу вашему». Она пошла и сказала ученикам, что видела Господа и что Он сказал ей такие слова. Это сказание не требует никаких пояснений. Сразу видно, что оно говорит об особом хождении на Голгофу, где и лица особые, и обстоятельства особые, ни одною чертою не повторяющиеся в сказаниях других евангелистов. Я позволяю себе сделать, по поводу его, только одно-другое наведение. Первое – если у святого Иоанна особое сказание об особом хождении ко гробу, – и это бесспорно, то ничто не мешает допустить особность сказания и у других евангелистов, коль скоро черты сказания вынуждают такое допущение. Как уже видели мы, такой особности нельзя не допустить в сказании святого Луки, и в сказаниях святого Матфея и святого Марка вместе. Второе – Мария Магдалина приходит на гроб еще сущей тьме. Как она вслед за тем ходила к Апостолам, с ними ворочалась на Голгофу, после них побыла здесь одна, потом опять пошла к Апостолам, то ей невозможно было быть в числе жен, приходивших с Иоанною, «утру глубоку», как значится у святого Луки, – некогда было ей присоединиться и к Марии Иаковлевой с Саломиею, приходившим к гробу «возсиявшу солнцу», и нужды в том уже никакой не настояло. Однажды отлучившись от святых жен, она уже не встречалась с ними, пока все они не собрались у Апостолов, как увидим при общем своде сказаний. Таким образом, из пересмотра всех сказаний о движениях, видениях и свидетельствах жен сами собою выходят такие заключения: 1) Жены не все разом приходили на гроб, но группами и в разное время. Таких прихождений обозначается три: первое – Марии Магдалины, по Евангелию святого Иоанна; второе – Иоанны с прочими, по Евангелию святого Луки; третье – Марии Иаковлевой и Саломии, по Евангелиям Матфея и Марка вместе. Обозначается это чертами всякого сказания, ясно выдающимися. Приложим к сему показание еммаусских учеников, которые говорят, что некоторые жены из бывших на гробе возвестили Апостолам, что видели Ангелов, сказавших им, что Господь воскрес (Лк. 24:22-23). Но это может относиться только к Иоанне с прочими, как значится тоже у святого Луки. Ибо они только видели одних Ангелов, а другие жены видели не Ангелов только, но и Господа. Следовательно, этим показанием они резко отособляют хождение на Голгофу Иоанны с прочими от хождения туда других святых жен, между коими тоже хождение Марии Магдалины отособляется само собою, и оставляет потому отособленным хождение Марии Иаковлевой с Саломиею. Это показание тем особенно важно и подает в настоящем деле решающий голос, что была часть учеников, которые знали только о том, что было с Иоанною, ничего не слыхав о других женах. 2) Время прихода святых жен ко гробу означается так: Марии Магдалины – «еще сущей тме»; Иоанны с другими – «утру глубоку»; Марии Иаковлевой с Саломиею – «возсиявшу солнцу». Видна постепенность. И вся эта история обнимает время в несколько часов – от чуть брезжится до восхода солнца. 3) Постепенность видна и в том, что святые жены узнавали и возвещали Апостолам: святая Магдалина в первый раз сказывает: взяли Господа; Иоанна с другими возвещает, что видела Ангелов, которые сказали ей, что Господь воскрес; Мария Магдалина во второй раз и Мария Иаковля с Саломиею удостоверяли, что видели не только Ангелов, сказывавших им о воскресении Господа, но и Самого Господа воскресшего, и передавали от лица Господа повеления им. После всего сказанного составление последовательного сказания о движениях святых жен утром в Светлое Христово Воскресение, равно как о виденном ими и слышанном, – не встретит большого затруднения. Когда Иосиф и Никодим полагали во гроб тело Господа, жены все были на Голгофе и смотрели, где и как полагалось оно, в то же время, конечно, соображая, как им прийти сюда снова, чтоб и с своей стороны воздать долг Умершему намащением тела Его. Некоторые из них тотчас по возвращении с Голгофы, в пятницу же, заготовили и ароматы. Субботу все они провели в покое. Но когда прошел законный термин покоя, две из них сбегали в этот субботний вечер ко гробу посмотреть, не случилось ли там чего особенного, и по возвращении оттуда купили и еще ароматов, в восполнение недостающего. Они действовали все заодно, согласно; но помещались не в одном доме, а где пришлось, каждая у своих родных и знакомых. Может быть, только Мария Иаковля и Саломия в одном останавливались доме. Почему положили утром собраться вместе не в городе, чтоб никого не тревожить, но на самой Голгофе, дожидаясь там друг друга, чтоб вместе приступить к намащению тела Господня; из города же как выйти, оставили каждой на свободу, как какая управится, только бы порану. Так приготовившись и условившись, они спокойно ждали утра. Раньше всех поднялась Мария Магдалина и устремилась ко гробу Господню еще сущей тьме. Но, пришедши на Голгофу, она увидела, что камень отвален от гроба. Первая, породившаяся у ней при этом мысль: взяли Господа, глубоко потрясла ее, и она немедля побежала к святым Апостолам Петру и Иоанну. Кому кроме их могла она благонадежно поведать это общее для всех любящих Господа горе, если б оказалось справедливым то, что ей подумалось? – И им она ничего не говорит, кроме: взяли Господа, и не вем где положили Его. Конечно, после этого первого тревожного воззвания, она объяснила, почему так думает, сказав, что видела камень отвален от гроба, а может быть, что и в него заглянула и видела, что тела Господня нет на том месте, на котором положили его завчера. – Выслушав все, Апостолы решили самим сходить на гроб и посмотреть, что там такое. Пока это происходило, и Апостолы собирались ко гробу, на Голгофу пришла Иоанна с некоторыми женами, которые, увидев гроб отверстым, вошли в него. Ангелы объяснили им тайну отсутствия тела Господня, приведши им на память Его собственные предсказания еще в Галилее о смерти и воскресении. Выслушав это и Удостоверившись в воскресении Господа, Иоанна и яже с нею жены, может быть, по указанию Ангелов, а может быть, и сами от себя, положили – пойти сказать о том Апостолам, и отправились обратно с Голгофы. В движении их не видно никакой поспешности; и очень можно предположить, что с Голгофы они заходили к себе в дом, где останавливались, чтоб освободиться от ноши ароматов. (Не было ли Иоанне с сущими с нею передано окончательное приготовление ароматов?) Между тем, как они делали этот переход, или обход, если заходили домой, святой Петр с святым Иоанном и Магдалиною текли к гробу, и пришли к нему, не встретясь с ними, – что, по расположению улиц на Востоке, легко могло случиться, хотя они и прямо к ним шли. Побывши на Голгофе и осмотревши гроб, Апостолы возвратились к себе, кажется, не пришедши к решительному заключению о воскресении Господа. По крайней мере это явно относительно святого Петра, хотя и Иоанново: «Виде и верова» – не дает прямого указания, чему «верова». Может быть, не воскресению; ибо вослед за сим он сам же приписал: «Не у бо ведяху Писания, яко подобает Ему из мертвых воскреснути». По отбытии святых Апостолов с Голгофы, Мария Магдалина осталась у гроба, и осчастливлена была милостивым явлением ей Господа. Обрадованная, она опять направилась к Апостолам, хотя не так спешно, как прежде, чтоб подолее попитаться нераздельною сладостию боговидения. По удалении Марии Магдалины, приходят ко гробу Мария Иаковля и Саломия, видят камень отвален и Ангела на нем сидяща, и приходят в страх. Ангел Господень успокаивает их благовестием о воскресении Господа, пригласив посмотреть и место, где лежало тело Господне. Вошедши внутрь, жены увидели другого Ангела, который, сказав им то же, что и первый Ангел, и показав место, где лежало тело Господне, присовокупил, подобно же первому Ангелу: теперь бегите сказать о всем Апостолам. И они, исшедши из гроба, побежали к ним, в страхе и трепете от необычайности виденного и слышанного. Первый Ангел, при выходе их из гроба, удержал себя невидимым, чтоб не помешать их спешности. Когда бежали они, сретил их Сам Господь и обрадовал и словом и позволением обнять ноги и поклониться Ему. Получив затем и от Господа повеление поспешить к Апостолам с вестию о Его воскресении и о прочем, они побежали к ним. Между тем у Апостолов происходило следующее. Как только воротились святой Петр и святой Иоанн, пришла к ним Иоанна с некоторыми женами (или она ждала их, если не заходила домой) и сказала им, что видела Ангелов, которые уверили ее, что Господь воскрес. Апостолы выслушали это, но не поверили. Еще они вели беседу о сем, как пришла святая Магдалина и сказала, что видела Господа, передавши и слова, какие повелел Господь передать Апостолам. Но и ее выслушавши, Апостолы «не яша веры» (Мк. 16:11). Едва кончила свою речь святая Магдалина, как приходят Мария Иаковля и Саломия, казывают, как видели Ангелов при гробе и во гробе, а потом на пути Самого Господа, и передают, уже слышанное от Марии Магдалины, повеление Господа Апостолам идти в Галилею, где имеют Его увидеть. Так теперь собрались воедино все жены благовестницы – Мария Магдалина, Мария Иаковля, Саломия, Иоанна и прочие, имена коих не записаны (Лк. 24:10; Мк. 16:1). Какой облак свидетелей? И, однако ж, пред Апостолами явились «яко лжа глаголы их, и они не поверили им» (Лк. 24:11). Не заслуженный ли потому выслушали они укор от Господа, когда Он, явившись, «поноси неверствию их и жестосердию, яко видевшим Его воставша не яша веры» (Мк. 16:14)? – Однако ж это послужило во благо веры, удостоверяя, что, несмотря на великую радость, какою исполнила бы их сердце вера, что Господь воскрес, они не спешили верить этому, по чрезвычайной важности самого воскресения. Надо полагать, что Сам Господь благоволил, чтоб было так. Святой Петр, впрочем, положил еще сбегать на гроб и посмотреть, не встретит ли там какого-либо решительного удостоверения. Но, пришедши туда и взглянув во гроб, увидел только пелены лежащие. Это то же, что прежде видено; ничего нового. Не только Господь, но даже и Ангел не явился ему, чтоб влить в него отраду веры. Так и пошел он обратно, «в себе дивяся бывшему» (Лк. 24:12). Состояние духа его, надо полагать, было очень тяжелое. – И не в эту ли пору милостивый Господь явился ему в утешение и умиротворение сердца его? Всяко это явление имело место между этим временем и возвращением в Иерусалим еммаусских учеников. Потому что когда они пришли к прочим, то были встречены радостным известием, «яко воистину воста Господь и явися Симону» (Лк. 24:34). Таким образом все сказания приходят в совершенное между собою согласие, и все черты и особенности находят должное себе место. Остается решить одно, как можно допустить, что жены ходили на гроб не вместе и не в одно время, когда в сказаниях об их движениях встречаются почти всюду имена одних и тех же жен? Но где же это встречается? Встречается, правда, не в евангельских сказаниях, а в сводах сих сказаний. Своды же сии составлены по произвольному предположению, что святые жены ходили на гроб все вместе. Это предположение, не оправдываемое, однако ж, текстом Евангелия, как мы видели, и заставляло все комкать в кучу – и движения жен, и явление Ангелов, и слова сих последних женам, и слова жен Апостолам – с большими натяжками и насилованием текста. Приведите на память сказанное выше. Имена жен, прежде их движения на Голгофу, перечислятся только у евангелиста Матфея и евангелиста Марка; святой Лука не перечисляет их здесь. Но и те двое перечисляют их только при обстоятельствах, бывших в пятницу и в субботу вечером; а какие именно жены участвовали в утреннем первого дня недели шествии ко гробу, не поименовывают. Что это были все те же самые жены, о коих говорится в предыдущих обстоятельствах, это есть гадание, навеваемое, правда, течением речи, но не могущее быть оправдано им, когда в других местах встречаются намеки и прямые указания, что в означенном шествии точно те же были жены, но не все; именно, не было Марии Магдалины, как дает ниже навести святой Марк и как прямо дает разуметь святой Иоанн. Были они вместе вечером; но утром ко гробу пошли не вместе, как согласились. Так сделалось, что Мария Магдалина ушла из города одна раньше всех, и потом течением событий совсем была отбита от них. Таким образом сличение сказаний заставляет признать, что, несмотря на то что вечером жены показываются инде¹ сущими вместе, утром они шествовали ко гробу не вместе. Можно только спросить: чего ради святые евангелисты не написали определенно, какие именно жены идут утром ко гробу по их сказанию? – Того ради, что они не считали того нужным. Не в лицах жен – сила, а в удостоверениях их в воскресении Господа – Ангелами и Самим Господом. Жены все одинаково достойны веры. Сила свидетельства их – в показании им истины свыше, а не в том, что сие показание передала такая и такая жена. Святые евангелисты и не заботились повторять их имена. Святой Лука и совсем не перечисляет их имен ни в обстоятельствах пятницы, ни в обстоятельствах субботы, ни в утреннем первого дня движении их на Голгофу. Перечисляет их в конце сказания. Но там мы должны видеть указание на то, как наконец все жены благовестницы собрались к Апостолам после виденного ими и слышанного, у гроба Господня и на пути от Него, каждою группою особо. – Так предложенное недоумение оказывается совсем неуместным. Вот все, что придумалось мне, в удовлетворение вашего желания и устранение встреченного вами затруднения в соглашении евангельских сказаний о воскресении Господа. На большее прошу не погневаться. Пока будем довольствоваться этим, а после – что Бог даст.

"В вечер субботы" равносильно сказанному у Луки: "очень рано" (Лк. 24:1) и у Марка: "весьма рано, при восходе солнца" (Мк. 16:2), ибо под солнцем здесь следует разуметь утренние лучи солнца. Когда наступает восьмой час ночи, тогда начало следующего дня, и, как думают, наступает утро; посему-то тогда и был, с одной стороны, вечер субботы, а с другой — начало дня Господнего, каковой день евангелист и называет "единым от суббот", ибо дни седмицы называли субботами, а первый — единым, так что день Господень есть "един от суббот", то есть первый из дней недели; ближайший к этому первому называли вторым, затем — третьим, а потом — остальные.