Евангелие от Матфея, Глава 26, стих 37. Толкования стиха

О чем так скорбел и тяжко страдал в Гефсиманском саду воплотившийся Сын Божий? Кто из нас, грешных людей, может осмелится утверждать, что он доподлинно знает все происходившее в чистой и святой душе Богочеловека в эту минуту, когда наступал решительный час предания Его на крестную смерть ради спасения человечества? Но и раньше существовали, и теперь продолжают делаться попытки объяснить причины этих нравственных мук Господа, пережитых Им в эти предсмертные часы в Гефсиманском саду. Самое естественное предположение — это то, что скорбела и страшилась смерти Его человеческая природа. «Смерть вошла в человеческий род не по природе», говорит бл. Феофилакт: «потому человеческая природа боится ее и бежит от нее». Смерть есть следствие греха (Рим. 5:12, 15), а потому безгрешная природа Богочеловека не должна была бы подлежать смерти. Смерть для нее явление противоестественное: оттого чистая безгрешная природа Христова возмущается против смерти, скорбит и тоскует при виде ее. Эти нравственные страдания Христовы — доказательство наличия двух природ в Нем: Божеской и человеческой, что отрицали еретики-монофизиты, а также и двух воль, что отрицали монофелиты. Вместе с тем, нравственные страдания эти происходили, несомненно, и от того, что Господь принял на Себя все грехи всего мира и шел на смерть за них: то, что должен был претерпеть весь мир за свои грехи, сосредоточилось теперь на Нем Одном. Не исключена и та возможность, что диавол, отошедший от Него до времени (Лк. 4:13), теперь вновь приступил к Нему со своими искушениями, пытаясь, хотя и безуспешно, отклонить Его от предстоявшего подвига крестных страданий.

Отойдя на небольшое расстояние, Господь начал скорбеть и тосковать. «Душа Моя скорбит смертельно, – сказал Он находящимся невдалеке апостолам Петру, Иакову и Иоанну. – Побудьте здесь и бодрствуйте со Мною» (Мф. 26:38)...    Никто не может постичь всю тяжесть скорбей Спасителя, когда Он готовился к крестным страданиям для искупления грешного человечества. Нет надобности отрицать естественный страх смерти, потому что Ему, как человеку, были известны обычные человеческие тягости и болезни. Обычным людям естественно умирать, но для Него, как совершенно безгрешного, смерть была противоестественным состоянием.    При этом внутренние страдания Христа были особенно невыносимы потому, что в это время Господь брал на Себя все непосильное бремя грехов человечества. Мировое зло всей своей непосильной тяжестью как бы придавило Спасителя и наполнило Его душу невыносимой скорбью. Ему, как нравственно совершенному, было чуждо и омерзительно даже малейшее зло. Беря на Себя людские грехи, Господь вместе с ними брал на Себя и вину за них. Таким образом то, что должен был претерпеть каждый из людей за свои преступления, сосредоточивалось теперь на Нем Одном. Очевидно, что скорбь Христа усиливалась от сознания того, насколько ожесточилось большинство людей. Многие из них не только не оценят Его бесконечную любовь и величайший подвиг, но будут смеяться над Ним и со злобой отвергнут предлагаемый им праведный путь. Грех они предпочтут праведному образу жизни, а людей, жаждущих спасения, они будут преследовать и убивать. Страстная седмица

Болезновал некогда Создатель сердцем, взирая на злобу человеческую, слушатели благочестивые! «И увидел Бог, как умножилась злоба людская на земле, и у всех помышления сердца были злыми во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле» (Быт. 6:5-6). Восскорбел Бог болезнью внутри Своего сердца. Если только видя наши злодеяния восскорбел Бог болезнью в Своем сердце, то какую же, скажите мне, болезнь ощущает Он в Себе теперь, когда не только взирает на наши злодеяния, но и взял их на Себя – все грехи, все беззакония, все преступления целого света принял на Себя: Он «берет на Себя грех мира» (Ин. 1:29)? Не только внутри, но и снаружи невыносимую и нестерпимую сносит и терпит болезнь. Он жалуется у Псалмопевца: «Истощилась в болезни жизнь Моя» (Пс. 30:11). Он болезнует всеми членами Своего Тела, потому что мы все наши члены обратили ко греху. Болезнует головой, потому что «беззакония наши превысили голову нашу» (Пс. 37:5). Болезнует очами, потому что очи наши мы «устремили, чтобы приклонить на землю» (Пс. 16:11). Болезнует устами и языком, потому что «уста наши размножают злословие, и язык наш сплетает льщения» (Пс. 49:19). Болезнует руками, потому что руки наши осмелились сорвать запретный плод. Болезнует сердцем, потому что из сердца нашего «исходят злые помыслы» (Мф. 15:19). Болезнует утробой, потому что «проклятие вошло, как вода, в утробу» (Пс. 108:18). Болезнует ногами, потому что ноги наши от пути правого заблудились. Болезнует весь, ибо всякий из нас одержим бесчисленными страстями и возлежит на ложе зла. Ложе зол наших возложило Его на болезненное ложе крестное (Дамаскин). Это мы все ложе Его обратили в Его болезнь, это мы «зачали болезнь, родили беззаконие» (Пс. 7:15). Наши гноящиеся греховные раны соделали Христу, Спасителю нашему, болезненные раны. Страждешь, Господи, – говорит святой Амвросий, – и мучаешься не Твоими, но моими ранами, болезнуешь не Твоей смертью, но моей немощью. В лице каждого грешника Давид жаловался: «Болезни смертные объяли меня, сети смерти встретили меня» (Пс. 114:3; Пс. 17:6). Избавляя нас от сей адовой болезни и сетей смертных, Христос Спаситель Сам подъял на Себя болезни и сети. Вот иудейское собрание, как ад, раскрыло против Него свои челюсти: «Раскрыли на Меня пасть свою», – говорит Господь, – «как лев, похищающий добычу и рыкающий» (Пс. 21:14). Вот Иуда еще во время трапезы, на Вечере, расставил против Него смертные сети, замыслив Его предать. «Сетью была трапеза для него», и «в сети своей увяз грешник» Иуда (Пс. 68:23; Пс. 9:16). «Горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается» (Мф. 26:24)! С ночи начинает болезнь Свою Господь, как бы говоря вместе с Иовом: «Ночи на болезни даны Мне были» (Иов. 7:3). Еще на Вечере возмутился Иисус духом, сказав: «Один из вас предаст Меня», а после Вечери изрек: «Встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий Меня» (Мф. 26:21, 46).

Взял их не для молитвы, но прежде молитвы отделил их от других учеников, чтобы только им показать Свою скорбь. Марк (Мк. 14:33) говорит, что Спаситель начал ужасаться, т. е. бояться. Он допустил природе человеческой испытать то, что ей свойственно. Тужити здесь значит унывать. Обнаруживает скорбь и уныние, чтобы показать, что Он есть как совершенный Бог, так и совершенный человек; а человеческой природе свойственно испытывать скорбь при смерти, и особенно насильственной, и даже бояться ее. Одним только им показывает это потому, что они одни видели Его Божественную славу во время Преображения и потому скорее других могли не смутиться и не отпасть.

Господь, желая дать доказательство действительности принятого на Себя человечества поистине опечалился; но чтобы страдание не возобладало над Его духом, Он начал печалиться в предварительном страдании; в самом деле, ведь, одно значит «печалиться» и другое – «начать печалиться». А опечаливается не под страхом наступающих страданий Тот, Который для того и пришел, чтобы пострадать, и Петра обличал в робости, а вследствие предательства со стороны несчастнейшего Иуды, и возможного соблазна для апостолов и отречения народа иудейского, и разрушения Иерусалима. По той же причине опечалился и Иона о засохшей тыкве, или о плюще, не желая гибели того, что когда-то было для него покровом (Ион. 4:6-9). А если еретики понимают под печалью души не любовь Спасителя к тем, которых ожидает погибель, а ожидание страданий, то пусть они ответят, как они объясняют то, что от лица Божия сказано через пророка Иезекииля: «И во всем этом Ты опечалила Меня» (Иез. 16:43-70).

Когда мы читаем, что Господь тосковал, мы должны исследовать все сказанное, чтобы выяснить, почему Он тосковал. Раньше Он предупреждал, что они все соблазнятся о Нем. Петр, по своей самоуверенности, отвечал, что, если даже все соблазнятся, он не соблазнится Мф. 26:33, – это тот, о ком Господь сказал, что отречется от Него трижды Мф. 26:34. Но Петр, как и другие ученики, обещают, что не отрекутся от Него, хотя бы им надлежало с Ним умереть Мф. 26:35. Тогда Он перешел в другое место и повелел ученикам Своим посидеть, пока Он будет молиться Мф. 26:36. Взяв с Собой Петра, Иакова и Иоанна, Он опечалился. Но до того как Он привел их с Собой, Он не чувствовал скорби; только вместе с ними у Него появилась скорбь. Итак, печаль Его происходила не от Него Самого, но от тех, кого Он взял с Собой. Надо понимать, что Сын Человеческий привел с Собой не кого-нибудь, а тех же самых учеников, которым показал, что войдет в Царство Свое, в тот раз, когда в присутствии Моисея и Илии на горе Он окружен был сиянием Своей вечной славы. А причина, по которой Он брал их с Собой тогда и теперь, была та же самая.
*** Тогда Он сказал: душа Моя скорбит смертельно. Разве сказал Он: «Моя душа скорбит из-за смерти»? Разумеется, нет. Ибо, если бы смерть была причиной страха, Он бы так и сказал. Причина Его страха лежит в другом. Указания на это нет, но причина у человека может в конце отличаться от начала. Прежде Он говорил: все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь Мф. 26:31. Он знал, что они устрашатся, что они убегут и что они отрекутся. А поскольку хула на Святого Духа не прощается ни здесь, ни в вечности, то Он и опасался, что они будут отрицать, что Он – Бог, когда увидят Его избитым, оплеванным и распятым. Вот поэтому Петр, отрекаясь от Христа, говорил, что не знает Сего Человека Мф. 26:72, ибо сказанное против Сына Человеческого простится. Христос же скорбит смертельно. Не сама смерть вызывает страх, но время ее, ибо после смерти вера людей укрепится силой Воскресения.

С Собою берет только троих, и говорит им: прискорбна есть душа Моя до смерти. Для чего Он не взял всех? Для того, чтобы они не подверглись падению, и взял только тех, которые были зрителями Его славы. Но и этих он оставляет. И прешед мало молится,

Боязнь смерти есть свойство человеческого естества, происшедшее от преслушания; а трепет от памяти смертной есть признак нераскаянных согрешений. Боится Христос смерти, но не трепещет, чтобы ясно показать свойства двух естеств¹.

«Если услышишь о Нем, что плакал и печалился и немоществовать начинал, снова имеет ввиду человека сущего с тем что бы быть ему и Богом, и воздает человечеству то, что ему свойственно. Так как смертное и тленное воспринял тело и таковым страстям подлежащее, необходимо, чтобы вместе с плотию и ее усвоил страсти, и при том что она испытывает все сие, испытывающим Он называется.»

παραλαβών aor. act. part, от παραλαμβάνω брать с собой, ήρξατο impf. ind. med. (dep.) от άρχομαι, см. ст. 22. λυπείσθαν praes. inf. pass., см. ст. 22. άδημονείν praes. inf. act. от άδημονέω тревожиться, беспокоиться. Предполагает неотступную нервную дрожь от какой־л. неприятности или мысли о неприятности, избавиться от которой невозможно (McNiele; см. Test. Abraham, 7:5).

Слова Иисуса о Своей скорби имеют ветхозаветную основу (Пс. 41:6,7,12; 42:5; Ион. 4:9; ср.: Пс. 141:3-6; 142:3,4); ср.: Мф. 27:46.

Настал час великой скорби, великого искушения; Иисус Христос начал скорбеть и тосковать, начал ужасаться... "Скорбит Он и тоскует богопромыслительно, — говорит блаженный Феофилакт, — чтобы уверовали, что Он истинный человек, так как человеческой природе свойственно бояться смерти. Смерть вошла в человеческий род не по природе, и потому природа человеческая боится ее и бежит от нее. Скорбит вместе и для того, чтобы утаить Себя от дьявола, чтобы дьявол устремился на Него, как на простого человека, и умертвил Его, а таким образом и сам был низложен."

«Петра и обоих сынов Зеведеевых»: это — три довереннейших ученика. Они были свидетелями славного преображения Господа (Мф. 17:1 и дал.); еще прежде они одни были с Ним при воскрешении дочери Иаира (Лк. 8:51); они же удостоены быть свидетелями и Его Гефсиманского подвига. Очевидцы и свидетели славы Его, они менее других могли соблазниться и видом уничижения Его. — «Начал скорбеть и тосковать»: «скорбит Он и тоскует благопромыслительно, дабы, т.е. уверовали, что Он истинный человек, ибо природе человеческой свойственно бояться смерти. Смерть вошла в человеческий род не по природе, и. потому природа человеческая боится ее и бежит от нее» (Феофил.). Смерть есть следствие греха (Рим. 5:12, 15); посему безгрешная природа, какова природа Богочеловека, не должна бы подлежать смерти; смерть для нее — явление, так сказать, неестественное. Оттого чистая природа Христова естественно возмущается против смерти, скорбит и тоскует при виде ее.

Сказав ученикам, чтобы они подождали Его, пока Он помолится, И, ВЗЯВ С СОБОЮ ПЕТРА И ОБОИХ СЫНОВЕЙ ЗЕВЕДЕЕВЫХ, Иакова и Иоанна, Он пошел далее, в глубину сада. "Не всех взял, чтобы они не подверглись падению, а только тех, которые были зрителями Его славы" (свт. Иоанн Златоуст). Они были свидетелями Его славы на Фаворе, они присутствовали при воскрешении дочери Иаира, и потому были способнее других видеть и уничижение Его в Гефсимании. Настал час великой скорби, великого искушения. Иисус Христос НАЧАЛ СКОРБЕТЬ И ТОСКОВАТЬ, начал ужасаться... "Скорбит Он и тоскует благопромыслительно, - говорит блаженный Феофилакт, - чтобы уверовали, что Он истинный человек, так как человеческой природе свойственно бояться смерти.Смерть вошла в человеческий род не по природе, и потому природа человеческая боится ее и бежит от нее. Скорбит и для того, чтобы утаить Себя от диавола, чтобы диавол устремился на Него, как на простого человека, и умертвил Его, а таким образом и сам был низложен".

Побудьте здесь, и бодрствуйте со Мною; словно бы Он говорит: «Хотя Я сказал другим ученикам: Посидите тут, пока Я пойду; помолюсь там, а вас троих привел сюда, Я не хочу, чтобы вы шли далее, ибо вы еще не можете. Поэтому побудьте здесь, бодрствуя, как и Я бодрствую, зная, что остальным велено сидеть там, как более немощным, ибо Я стараюсь оградить их от этого борения, а вас, как более крепких, Я привел сюда, чтобы вы трудились вместе со Мной в бодрствовании и молитве. Однако и вы побудьте здесь, чтобы каждый пребывал на ступени своего призвания, поскольку всякая благодать (хотя она и огромна) имеет еще большую». А что означают слова: «Оставайтесь здесь», ясно из сказанного далее: И, отойдя немного, пал на лице Свое. Посему давайте пребывать там, где предписывает Иисус, согласно и апостольскому предписанию: Каждый оставайся в том звании, в котором призван 1 Кор. 7:20, чтобы мы делали все для того, чтобы равно бодрствовать вместе с Тем, Который не дремлет и не спит, хранящий Израиля Пс. 120:4.

(Мк. 14:33). Марк поименовывает всех трех учеников, Петра, Иакова и Иоанна. В 36 стихе Матфея излагается намерение Христа, теперь Его действие, которое заключалось в отдалении от восьми учеников вместе с тремя, наиболее доверенными, бывшими с Ним при воскрешении дочери Иаира и на горе преображения. Он немного шел сначала с ними, и они могли заметить, как Его душу начала постигать скорбь, печаль (lupeisqai) и Он начал «тосковать». Это последнее русское слово точно; но оно не выражает всего смысла греческого adhmonein. Оно происходит от dhmoj с отрицанием a, и значит, собственно, удаляться от народа, таиться, скрываться, быть нелюдимым. Смысл тот, что Спаситель, находясь среди людей, как бы пребывал в безлюдной пустыне и почувствовал то, что чувствуют обыкновенно люди, удаляющиеся в далекие страны из своего отечества, «тоску по родине». Скорбь и тоска Спасителя не были, конечно, в собственном смысле тоской по родине, но сильно походили на это тяжелое чувство, которое свойственно изгнанникам из своего отечества, ими любимого. Это крайне тяжелое и подавляющее душевные силы и способности чувство. Оно бывает, говорят, даже совершенно невыносимо, и человек иногда жертвует всем, чтобы возвратиться на родину. Мы яснее представим, как тяжело было это чувство, если скажем, что оно соединялось с предчувствием близкой смерти, и было вместе с тем «мировой скорбью», которая свойственна бывает немногим слишком утонченным и возвышенным натурам. Но, говоря вообще, мы не можем постигнуть скорби и тоски Спасителя во всей их глубине, потому что «не можем выступить из своей органической сферы, подобно тому, как орел не может подняться выше той атмосферы, в которой летает».

Не всех берет учеников, а только троих, которым показал славу на Фаворе, дабы, видя Его молящимся и скорбящим, не соблазнились. Однако и сих оставляет и, отойдя, молится наедине. А скорбит и тоскует благопромыслительно, дабы уверовали, что Он был истинным человеком, ибо человеческой природе свойственно бояться смерти. Смерть вошла в человеческий род не по природе; поэтому природа человеческая боится смерти и бежит от нее.

Обыкновенным делом было для Спасителя совершать молитву пред Отцем небесным. Но теперь Спаситель приготовляется к чему-то особенному. Он оставляет 8 учеников Своих в Гефсимании и берет с собою в Гефсиманский сад на молитву только трех — Петра, Иакова и Иоанна, тех самых учеников, которые были свидетелями Фаворской славы Его (Мф. 17:2.), тех самых, которым более, чем другим, открывал тайны свои (Мф. 26:37, Мф. 10:3.). Если же Спаситель из числа учеников Своих только трех поставил вблизи того подвига, в который вступает Он, и этих трех поставил только вблизи: то это дает видеть нам, что сей подвиг Его — тайна, тайна, полнаго постижения которой напрасно мы стали бы обещать себе и другим. Остается с благоговением проникать в смысл не многих слов, в каких открыли ее Евангелисты, чтобы извлечь назидание для своих сердец и умов. В сильных чертах изображают Евангелисты Гефсиманския скорби Спасителя. По словам св. Матфея, начат скорбети и тужити — скорбеть и тосковать; по словам св. Марка, начат ужасатися и тужити—ужасаться и тосковать; по словам св. Луки, был в борении и был пот Его, как капли крови, падающия на землю (Лк. 22:44.).