Евангелие от Матфея, Глава 23, стих 8. Толкования стиха

Речь Свою Иисус Христос открывает признанием продолжения власти и авторитета за фарисеями и книжниками, как народными учителями, как истолкователями закона Моисеева и руководителями народа к жизни по закону повелевая соблюдать и делать все, что они велят соблюдать. Но тотчас Он дает и предостережение Своим слушателям от развращенности фарисеев, чтобы первые не подражали последним в образе поведения, который совершенно противен тому, что объявляется народу, как написанное в законе; строгие до мелочей в своих требованиях в отношении к народу фарисеи сами и стремления не имеют исполнить эти требования. После этого Иисус Христос обличает лицемерие и тщеславие фарисеев: строго требуя от народа исполнения закона, фарисеи сами ничего не делают для исполнения его; если же что и делают, то из-за того, чтобы прославиться перед людьми, т.-е. только показывают себя благочестивыми, не будучи таковыми на самом деле. Поэтому они расширяют хранилища¹ свои и увеличивают воскрилия ² одежд и проч. Вопреки этому, Иисус Христос внушает Своим ученикам смирение.,

То же самое отношение, которое было у святителя Василия Великого к церковному Преданию своего времени, мы находим и у его ученика Евагрия Понтийского в отношении к духовному Преданию монашества. Вот что он писал монаху Евлогию, разъясняя отдельные вопросы духовной жизни:

«Не по делам праведности, которые мы бы сотворили (Тит. 3:5), достигли мы этого, но поскольку имеем пример здравого учения (2 Тим. 1:14), слышанного нами от отцов, и были свидетелями некоторых их деяний.

Но все есть вышняя благодать, что даже грешникам, показуя козни соблазнителей, говорит: „что ты имеешь, чего бы не получил?"

И потому, принимая дар, мы должны благодарить дарителя, не приписывая себе славу чести и не скрывая дара. Поэтому благодать говорит: „А если получил, что хвалишься, как будто не получил? Вы уже обогатились, — говорит она, — вы, лишенные дел, вы, кто начали учить, уже пресытились“»Evagrios,DeVitiis (PG79,1140В-С);цит. 1 Кор. 4:7-8..

Первая причина, по которой нельзя рассматривать самих себя как «учителей», состоит в необходимости смиренного признания того простого факта, что все мы — получающие. Те «отцы», на которых ссылается здесь Евагрий, — это, среди прочих, его собственные учителя: святой Макарий Великий и одноименный ему александриецПреподобный Макарий Александрийский. — Ред., — через которых он пролагает связь к «первенцу анахоретов» Антонию Великому, а через него далее — к самим истокам монашества. В другом отрывке Евагрий идет еще дальше:

«Необходимо расспрашивать о путях, которыми правильно шествовали до нас монахи, и самим направляться по ним. Ибо в том, что они говорили и делали, можно найти много хорошего»Слово о духовном делании, 91 (Цит. изд. С. 110)..

«Пример здравого учения» отцов и «их прекрасные деяния» — вот образец — ибо и это значение имеет греческое слово hypotyposis, переводимое как «пример», — которому надлежит следовать! Именно по этой причине уже с самых ранних времен стали не только записывать «слова и деяния отцов», но и часто их цитировать. На Западе Бенедикт Нурсийский и не мыслил иначе, когда, помимо собственных «Правил для новоначальных», он отсылал к doctrinae sanctorum PatrumУчению святых отцов. — Ред. как непременной норме для всех, кто стремится к совершенствуRegula Benedicts, 72,2..

И потому изучение святых отцов никогда не сможет оставаться для христиан просто наукой патрологией, которая вовсе не обязательно должна влиять на жизнь самого изучающего. Пример святых отцов, их слова и дела — прежде всего образец для подражания. Евагрий объясняет нам, на чем основано такое утверждение:

«Подобает тем, кто хочет идти по „пути“ Того, Кто сказал: Я есть Путь и Жизнь (Ин. 14:6), учиться у тех, кто до нас прошли по этому пути, и беседовать с ними о том, что полезно, выслушивая от них то, что послужит нам в помощь, дабы не привнести чего-то чуждого нашему пути»Evagrios, Epistola 17,1..

Пренебрежение примером святых отцов, следование собственным путем таит в себе опасность «привнести что-то чуждое нашему пути», то есть то, что «абсолютно чуждо монашеской жизни»Evagrios, Antirrheticus 1,27 (Frankenberg)., что не было испытано и одобрено братьями, которые «предварили нас на правом пути»Evagrios, Mai. cog. 25 (PG 79,1229 C).. Кто поступает так, навлекает на себя опасность удалиться от «пути» отцов и даже вовсе «сбиться с путей нашего Искупителя»Evagrios, Mai. cog. 14 (PG 79,1216 C). и тем самым удалиться от Господа, Который прежде всего есть «Путь»!Evagrios, Mai. cog. 25 (PG 79,1229 D).

Ссылка на то, что «братья испытали как наилучшее», говорит о том, что вовсе не все, что делали отцы, должно быть предметом подражания, каким бы «прекрасным» это ни казалось, пусть даже этим отцом будет сам Антоний Великий. К примеру, никто не должен дерзать подражать крайним формам его отшельничества, если не хочет стать посмешищем для бесов. Уже сами отцы умели хорошо различать «личную харизму» и «Предание».

Не подражайте им! Не называйтесь ни учителями, ни наставниками, и тем не возвышайтесь над другими, ибо все вы равноправные братья, а Учитель и Наставник ваш — один Христос. Книжники и фарисеи, начальствующие в школах, любят, чтобы их называли отцами; не называйте так никого на земле, ибо один у всех Отец, это Бог.¹

Ни учителем, ни отцом не должно называть кого-либо другого, кроме Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа. Он Отец, потому что все от Него; а Тот — Учитель, потому что все через Него, или потому, что через домостроительство плоти Его мы все примирились с Богом¹. Спрашивается теперь, почему же апостол вопреки этому повелению называет себя учителем языков (2 Кор. 5:20)²; или каким образом на простонародном языке, особенно в Палестине и Египте в монастырях, взаимно называют один другого отцами? Этот вопрос разрешается так: иное дело быть отцом по природе, как и учителем, а иное — по милости (indulgentia). Если мы называем человека отцом, то показываем этим почтение к его возрасту, а не то, что он виновник нашей жизни. Также и учитель называется этим именем по участию в деле истинного Учителя. Но чтобы не расширять возражение в бесконечность скажу: подобно тому, как по естеству один Отец и один Сын не препятствуют другим, чтобы они по усыновлению назывались богами и сынами, и единый Отец и Учитель не препятствует другим, чтобы они назывались несвойственными им именами отцов и учителей (abusive appelentur patres et magistri).

Вы же не нарицайтеся (не называйтесь) учители и пр. Не называйтесь учителями, отцами и наставниками. Это не значит, чтобы совсем не называться так, нет, не называйтесь лишь в том тщеславном смысле, в каком любили называться фарисеи и книжники. Не называйтесь учителями, т. е. не восхищайте себе этого звания, не вызывайтесь учить, когда вы не призваны к тому; а если Бог поставит вас быть учителями, не возноситесь этим званием: потому что „учительское достоинство в собственном смысле принадлежит одному Богу: един бо есть ваш учитель Христос; вси же вы братия, т. е. один другого ни чем не превосходите, потому что ничего не имеете своего (Филар.). Но является вопрос: как же и в христианской церкви некоторые называются учителями? Как же, напр., апостол Павел называет себя учителем языков (1 Тим. 2:7)? Он же говорит, что Бог поставил в церкви иных апостолами, иных пророками, иных учителями (1 Кор. 12:28). Святитель Филарет так объясняет это: „Апостол не погрешает, когда свидетельствует, что Бог положил в церкви учителей, а потому не погрешаем и мы, почитая учителей церкви, которых в сие звание Бог поставил. Господь не служение учительское уничтожает, не говорит: да не будет учителей. Сие невозможно, ибо когда есть ученики, — а все христиане суть ученики, и в начале не иначе назывались, как учениками, — то по необходимости должны быть и учители, особенно после того, как единый Учитель вознесся на небо. И не о имени ревнует Тот, Кто выше всякаго имени, но наше мудрование смиряет, превозношение низлагает, своеволие отсекает, осуждает и запрещает, так сказать, самозванство в учительстве».

До сих пор, обличая пороки фарисеев, Спаситель обращался только к ним одним, так как пороки эти были не велики и не важны, и не было нужды предостерегать от них учеников; но когда дело дошло до причины всех зол - любоначалия и восхищения учительских кафедр, то Спаситель, выставляя на вид этот порок, обличает его со всею строгостью, восстает против него со всею ревностью и силою, обращаясь и к ученикам Своим. Что именно говорит Он? “А вы не называйтесь учителями” (Мф. 23:8). А вслед затем указывает и причину этого: “ибо один у вас Учитель — Христос, все же вы — братья”; и один другого ничем не превосходит, потому что ничего не имеет своего. Поэтому-то и Павел говорит: “Кто Павел? кто Аполлос? Они только служители” (1 Кор. 3:5) А не сказал: учители.

Все люди — братья: по общему Отцу небесному, по своей природе и особенностям своей природы; они братья также и по немощи, и по знанию и незнанию; и по добру и по злу: все суть в границах адамовой человечности. Поэтому, и в строгом смысле слова, никто среди людей не выделяется настолько, чтобы он мог себя называть учителемъ людей. Насколько самые мудрые среди людей обладают мудростью, она им дана в дар от Бога; это не их собственное создание и достижение. В правильном смысле слова, в роде человеческом существует одно человеческое существо, которое по праву носит название: Учитель. Это Богочеловек Христос, из-за Своей Божественной всемудрости: ибо Он Один знает все тайны неба и земли, все тайны, вплетенные в естество человеческого существа; Он Один знает до конца и края: что есть жизнь и смерть, добро и зло, истина и ложь, правда и неправда, мудрость и безумие, Бог и человек, рай и ад, бессмертие и вечность. По сравнению с Ним таким, все люди, даже самые мудрые и ученые, просто школьники, всегда школьники. Все, что они знают, — знают от Него, и Им знают. Отсюда такая решительность в словах Божественного Учителя: А вы не называйтесь учителями: ибо одинъ у васъ Учитель, Христосъ.

-10 Запрещая называть кого-нибудь "учителем" (ст. 8), "отцом" (ст. 9) и "наставником" (букв.: "вождем", "тем, кто ведет", ст. 10), Иисус не отменяет иерархической структуры в Церкви или обращения по должности (см. Деян. 20:17; 1 Кор. 9:1; 1 Тим. 3:1, 2, 8, 12; Тит. 1:5-7). Он, скорее, предостерегает против искушения присвоить людям ту власть и те прерогативы, которые принадлежат одному только Богу.