Евангелие от Матфея, Глава 23, стих 2. Толкования стиха

Речь Свою Иисус Христос открывает признанием продолжения власти и авторитета за фарисеями и книжниками, как народными учителями, как истолкователями закона Моисеева и руководителями народа к жизни по закону повелевая соблюдать и делать все, что они велят соблюдать. Но тотчас Он дает и предостережение Своим слушателям от развращенности фарисеев, чтобы первые не подражали последним в образе поведения, который совершенно противен тому, что объявляется народу, как написанное в законе; строгие до мелочей в своих требованиях в отношении к народу фарисеи сами и стремления не имеют исполнить эти требования. После этого Иисус Христос обличает лицемерие и тщеславие фарисеев: строго требуя от народа исполнения закона, фарисеи сами ничего не делают для исполнения его; если же что и делают, то из-за того, чтобы прославиться перед людьми, т.-е. только показывают себя благочестивыми, не будучи таковыми на самом деле. Поэтому они расширяют хранилища¹ свои и увеличивают воскрилия ² одежд и проч. Вопреки этому, Иисус Христос внушает Своим ученикам смирение.,

Обличение книжников и фарисеев

Обращаясь к народу и ученикам Своим и указывая при этом на фарисеев, стоявших, вероятно, отдельно от презираемого ими народа, Иисус сказал: на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи (Моисей учил народ, давая ему законы, книжники же и фарисеи заняли теперь его место и присвоили себе исключительное право учить народ этим законам и толковать их смысл).

На Моисееве седалищи седоша (сели) книжники и фарисее. Это значит, что фарисеи и книжники — ученые из Евреев во времена И. Христа, были истолкователями закона Моисеева для народа, и таким образом как бы занимали место Моисея. В синагогах устроены были особыя места — кафедры, на которых по субботам и другим праздникам читали и объясняли они избранныя места закона Моисея, а также и писаний пророков.

Их слова правильны, и поэтому их нужно слушать и исполнять. Они знают истину, но не живут в соответствии с ней. Иисус указывает на то, что слова Его противников расходятся с делами. Но как согласовать это утверждение с прежними, когда Иисус предостерегал Своих учеников именно от учения фарисеев, называя его фарисейской закваской (16:6, 12), от того, что они на место Божьих заповедей ставят свои собственные (15:7‑9)? Поэтому некоторые ученые предпочитают не буквальное понимание, а видят здесь сознательное преувеличение, переходящее в иронию и даже сарказм. Будучи людьми благочестивыми и знающими Писание, учителя Закона и фарисеи не могут не знать о доброте и милосердии Бога, но погружаются в мелочную казуистику, затемняющую истинную природу Бога. Они не могут оправдаться неведением (Ин. 9:40‑41). Иисус обличает их поведение, когда они своим показным, ложным благочестием прикрывают недостойные дела, тщеславие, жадность и лицемерие. Конечно, далеко не все они были лицемерами и религиозными ханжами, но находились и такие, кто умел устраиваться в жизни за счет религии. Их поведение опаснее того, чему они учат, потому что они, будучи очень уважаемыми в народе людьми, подают пример расхождения между словом и делом. Но даже те из них, чье нравственное поведение безупречно, подвергаются гневному осуждению Иисуса. Будучи уверенными в собственных заслугах, приобретаемых соблюдением заповедей и дополнительными добрыми делами, они высоко мнят о себе. «Человек, имеющий о себе слишком высокое мнение, уже не принимает Бога всерьез. Так как он уверен в положительном решении Бога относительно его жизни, он интересуется лишь тем, что думают о нем люди. Вся его набожность нацелена только на то, чтобы люди считали его благочестивым. В результате она становится лицемерной (6:1‑18). И точно так же человек, слишком хорошо о себе думающий, уже не принимает всерьез своего собрата. Он считает себя лучше и презирает его (Лк. 15:25‑32; 7:39)»¹. По мнению Иисуса, они находятся в самой большой опасности, потому что их набожность ставит между ними и Богом почти неодолимую преграду.

на Моисеевом седалище. Хотя Иисус везде осуждает книжников и фарисеев за то, что в исполнении закона они придерживаются человеческих, устных традиций и казуистическими доводами уклоняются от духа закона (ст. Мф. 23:13-32; Мф. 15:1-9), здесь Он признает, что они вправе занимать места учителей закона (Втор. 17:8-13).

Окончив беседу с фарисеями и заградив им уста, сердцеведец ясно зрел, что враги Его страждут неисцельным недугом. Ему были ведомы тайные мысли и намерения лицемерных завистников, а посему, приближаясь к концу земной жизни, он произнес речь, в которой обличил пороки книжников и фарисеев, прикрываемые наружным благочестием. То грозное: горе, которое уже слышали от него эти слепотствующие вожди народа (Лк. 11:42–44, 47–51; 13:34, 35), он повторил теперь с новою силою, не рассчитывая более на раскаяние ожесточенных, но желая «предохранить народ, дабы и он не впал в такие пороки, как они» (свт. Иоанн Златоуст). Зная, как лицемерие заразительно действует на простые души, Спаситель посредством знакомых народу выразительных образов выяснил истинный дух и направление тех, которые выдавали себя за примерных исполнителей и непогрешимых толкователей закона. В словах, исполненных праведного негодования, самосущая и ипостасная истина произнесла свой суд над самым наглым и святотатственным проявлением притворства и лицемерия, какое когда-либо совершалось между людьми, и навеки запечатлела позором не только древних книжников и фарисеев, но и всех подражателей их.

Когда весь народ слушал Господа, он сказал ученикам своим: внемлите себе от книжник, хотящих ходити в одеждах длинных и любящих целования на торжищах, и председания на сонмищах, и преждевозлежания на вечерях, иже снедают домы вдовиц и лицемерно надолзе молятся: сии приимут лишшее осуждение. Потом еще начал говорить народу и ученикам: на Моисеове седалищи седоша киижницы и фарисее, т. е. Усвоили себе исключительное право толкования закона, – вся убо, елика аще, оставаясь верными Моисееву закону, рекут вам блюсти, соблюдайте и творите, по делом же их не творите, глаголют бо и не творят. Если Спаситель здесь повелевает своим слушателям руководствоваться не законом благодати, а законом Моисеевым, то, как замечает святитель Иоанн Златоуст, потому что «еще не время было говорить об этом ясно, прежде креста».

Устраняя всякий повод к соблазну и нареканию на самый закон, Господь, по толкованию святого отца, «предписывает оказывать такое уважение к закону, что велит держаться оного, несмотря на развращение учителей закона, и даже у этих развращенных учителей не отнимает должного уважения, и таким образом подвергает их большему осуждению, а у слушающих Его учение отнимает всякий предлог к преслушанию».